Контрасты и курьёзы

Вообще я собираюсь здесь написать об Американской выставке в Сокольниках летом 1959 года. Но я не была на этой выставке, мне было 14 лет, там был мой отец, даже сохранился проспект выставки, который он оттуда принёс. Этот проспект до сих пор лежит у меня, я его сохранила, а прошло уже 64 года, и все эти годы проспект  открывал мне глаза на происходящее вокруг. Я время от времени его открывала,  смотрела каждую его страничку, и каждый раз убеждалась, что у нас и в настоящее время нет того, что было в США в 1959 году. А когда я в 14 лет впервые просмотрела этот проспект, мне вообще там многие слова были непонятны, например, "клеверная  развязка". Я тогда жила в Московской области, пос. Нагатино (сейчас  там метро Коломенская) в бараке, и автомобиль видела несколько раз в жизни, и то грузовой, легковые в нашу помойку не заезжали. Удивительно и то, что "полуостров Нагатино" не входил в состав Москвы, а был областью, хотя этот небольшой клочок земли имел естественную границу между Москвой и областью по воде, а по длине три трамвайные остановки. Парадоксально, но этот клочок был Ленинским районом Московской области с областным центром в Царицыно, куда добраться было очень трудно, практически невозможно, а до Москвы было три трамвайные остановки. Вот в этом районном центре Царицыно меня и принимали в Комсомол в 1960 году, а исключали  уже в Москве в районе метро Автозаводская в 1961 году, так как в 1961 году наше Нагатино вошло в черту Москвы, когда была построена МКАД. Для меня содержание проспекта было инопланетным отражением неземной цивилизации. Кухонная мебель, швейные машинки, магазины самообслуживания были таковыми, что даже представить себе нечто подобное у нас было нереальным. А уж в бараке, где жила наша семья, и подавно. Я там прожила всё детство и юность, и другой жизни не знала, кроме  деревенской  – туалет на улице, за водой ходили на колонку, топили печку, дрова хранили в сарае, куда меня запирал отец, чтобы я в 10 лет не переплывала шлюз рядом с "камерой". Летом готовили на керосинке. Даже поликлиника, где работали родители, располагалась в бараке. Не только у нас, но и у других жильцов барака, в комнате не было электророзетки, только лампочка под потолком с абажуром. А электрическая плитка была, и чтобы её подключить, мой отец и другие мужчины барака выкручивали лампочку из патрона и вкручивали туда "жучок", к которому и была подключена плитка. А на плитке готовить и быстрее, и керосином не пахнет. Поскольку это была система, у всех было одно и то же, я подозреваю, что было запрещено жильцам иметь розетку в комнате. Только недавно я узнала, что мы жили в тех самых бараках, где содержались строители 10-го шлюза,  заключённые Дмитлага, которые не выдерживали больше трёх месяцев  такой работы, умирали от холода, голода и непосильного  труда.  Они стояли по пояс в ледяной воде, выкапывали землю и поднимали её на тачках на высоту 9-этажного дома. Понятно, что заключённым розетки были  совершенно не нужны. А какая мебель у нас была – две железные койки и старинный диван. Кухонный столик был самодельный и закрывался на "чижик", с таким играли дети на улице. Вероятно, эти жилищные условия и подтолкнули меня сохранить выставочный проспект, как предел мечтаний об американском образе жизни. Вот и люди, побывавшие на выставке, могли только мечтать о такой жизни, потому как понимали, что у нас американская жизнь невозможна, а лозунги "ДОГОНИМ  И  ПЕРЕГОНИМ  АМЕРИКУ" так лозунгами и останутся. Уже сейчас ясно, что никогда мы её не догоним, мы отстали от Америки навсегда. А Никита Хрущёв был большим оптимистом и с другим своим лозунгом "НЫНЕШНЕЕ  ПОКОЛЕНИЕ  СОВЕТСКИХ  ЛЮДЕЙ  БУДЕТ  ЖИТЬ  ПРИ  КОММУНИЗМЕ".  А вместо коммунизма мы дожили до капитализма.  Хочется упомянуть ещё об одной выставке в сентябре 1974 года в Беляево, так называемой  "бульдозерной". Естественно я на ней не была, а была наша  сотрудница, которая жила в Химках. Однажды приходим утром на работу, она и говорит – Была вчера на выставке антисоветских художников, на улице, на пустыре, но её даже не дали провести – и людей разогнали, и картины разломали. Но одну картину я хорошо запомнила. А где это было? Да где-то в твоих краях (а жила я на Коломенской).  Ну для жителя Химок  весь юг Москвы является дальним краем. На картине была изображена помойка, там валялось всё, что на помойку выбрасывают. Но самое интересное, что там ещё валялись советские паспорта, которые уже затоптали, на них красовались  отпечатки обуви. Человек десять слушателей собралось вокруг этой девушки, слушали молча и внимательно. А вот я не удержалась от комментария, притом не шёпотом, а  вполне себе средней громкости. Я не вижу здесь ничего антисоветского. Вот сейчас повсеместно идёт обмен паспортов на бессрочные. Старые паспорта мы сдаём, а куда по вашему мнению их потом девают? Считаю, что художник ничуть не погрешил против истины. В этот момент все, как по команде, расползлись и расселись по своим местам. Примерно через полчаса меня вызывают к начальнику отдела. Я сразу догадалась, зачем. Значит, среди слушателей была "крыса". Я слышал, что ты ведёшь крамольные разговоры, это так? Получается, что я угадала. Я только слушала эти разговоры. Но если вам об этом донесли, должны были доложить и о том, кто их ведёт на самом деле. Ну и что ты на это скажешь? Можно ответить вопросом? Можно. Вот как вы думаете, что делают с нашими старыми паспортами, когда мы при обмене на новые их сдаём? Там и без нас разберутся, иди работай.  Ещё хочется вспомнить про другой мой комментарий, касающийся начальника отдела. Уточняю, что мои комментарии вызваны исключительно чувством юмора, и никаких других чувств там не подмешано, а тех,  кто принимает их за что-то другое, мне  искренне жаль, несчастные они люди. Незадолго до этой выставки по институтскому радио пригласили всех желающих участвовать в стрельбе. Не могла же я пропустить такое интересное событие. Нас поехало туда  четверо  – трое мужчин, включая начальника отдела, и одна женщина, это я. Мы ехали на троллейбусе до метро Динамо. Начальник у меня спросил, умею ли я стрелять?  Не умею, никогда в жизни никакого оружия в руках не держала. А зачем ты едешь?  Ну всё же в жизни надо попробовать хотя бы один раз. Вот мы тебя и поставим вместо мишени. Мы то все охотники, уток стреляем на лету. Приехали. Стрелять надо было лёжа с мешков. Инструктор показал мне, что с чем должно совместиться, когда прицеливаюсь. У меня была близорукость "-1", а очки я не взяла, поехала без сумки. Когда все отстрелялись, инструктор выдал результат. Я выбила 45 из 50, да ещё кучно, это я ещё очки забыла. Дальше были оглашены  результаты мужчин-охотников. Самым приближенным к моему результату был 32, а у начальника отдела было меньше 30-ти. Тут я и вспомнила свою фразу, сказанную в троллейбусе, что всё надо пробовать, человек может не догадываться о своих способностях, вот я, например, если б не забыла очки, результат был бы ещё лучше. Тут инструктор включился – А вы приезжайте завтра с очками. Это рабочее время, меня начальник не отпустит,  предположила я . А вы объясните ему, что у вас колоссальные способности в стрельбе, обязательно отпустит. Попытаюсь его уговорить, если получится. Это был спектакль, ну не могла я не поиздеваться над начальником. Я ждала от него хоть каких то слов, например, обязательно отпущу такую снайпершу. Но его чувство юмора  куда-то подевалось,  он стоял рядом и молчал, как партизан, двое других мужчин тоже помалкивали. И когда мы ехали обратно на работу, мужчины молчали, будто воды в рот набрали. Ну я и тут не могла удержаться, чтобы не поддеть начальника – Как здорово, что нам здесь объяснили, кто  "стрелок", а кто  "мишень" . Небось и так они чувствовали себя оплёванными, да ещё и бабой, над которой  издевались по дороге туда – каждый имеет право на чувство юмора. А по дороге обратно я не собиралась их унижать, хотя они меня унижали, просто ответила на "мишень", проявив своё чувство юмора. А у начальника отдела чувство юмора было своеобразным, направленным исключительно на других, а в свою сторону он юмор не воспринимал, дескать – я начальник, ты дурак. Но неожиданно  жизнь развернула  ему эту фразу наоборот. Результат по Гидропроекту был такой. Первое место по стрельбе занял мужчина, выбил 47 из 50-ти. Я была на втором месте. А возьми я очки, могла бы и 48 выбить, а то и 49. С этого момента, как только на глаза мне попадался начальник отдела, меня разбирал смех. Особенно смешно было вспоминать, как я изображала из себя народную артистку, а он молчаливого зрителя. Я считала, что теперь начальник вообще не смеет делать мне какие-либо замечания, если это не касается работы. Действительно, по работе он начальник, а вне  работы он  "мишень", а я "стрелок" - это показала жизнь. А как может "мишень" руководить "стрелком" - никак. Начальник тоже нашёл, над кем насмехаться, потому как такого чувства юмора, как у меня, не было ни у кого в отделе. Вот перед  "Мужским днём" 23 февраля редактор  стенгазеты нашего отдела раздал всем женщинам вопросы, на которые надо было ответить  желательно с юмором, но можно и без. Вопросы такие – Что бы вы пожелали  1. Мужу, 2.Сыну, 3.Начальнику, 4.Окружающим мужчинам.  Я вообще не хотела отвечать, пусть отвечают те, у кого есть мужья и сыновья. Например, одна дама ответила – мужу здоровья, сыну любви, никакого юмора здесь нет и в помине. Пожелай она мужу любви, веселее бы читалось. Я написала всего одно предложение, чтобы отбрехаться, даже не думала, что мой ответ будут учитывать., однако, он занял первое место. А ответила я так – "У меня нет ни мужа, ни сына, и я хочу, чтобы начальников у меня было поменьше, а окружающих мужчин побольше". Где-то читала, что юмористы в жизни унылые и скучные люди, а то, что они пишут, всех смешит и веселит  - это парадоксально. Вот и мой пример это подтверждает. Ещё один аналогичный пример. В 80-е годы нам предлагались туристические путёвки на два дня по прибалтийским столицам. И в поезде по радио объявили, что каждое купе может участвовать в конкурсе – написать небольшой рассказ, но чтобы все слова начинались на одну букву. Выигравшее купе получит торт. Выбрали букву "В" и стали писать все трое, кроме меня, я вязала, мне было не до глупостей. Когда они что-то там написали, предложили мне продолжить. Не хочу я продолжать, мне надо петли подсчитывать. Ну напиши хоть одно предложение. Ладно, давайте допишу. И я написала – "ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ  ВЫДАТЬ  В  ВАЛЮТЕ". Как ни странно, но торт достался нашему купе, скорее всего из-за последней фразы, а ведь я просто отбрехалась, совершенно ни о чём не задумываясь. Это были времена, когда в СССР валюта не была в свободном обороте, больше того, за неё можно было и в тюрьму угодить. Но мы побывали не только в прибалтийских столицах, но и в Калининграде, бывшем Кенигсберге. По пути в Калининград мы проезжали маленькие пригородные станции, которые выглядели, как игрушечные, до того были красивые, ничего подобного в СССР я не видела, наоборот, на советские полустанки смотреть было тошно. Поезд прибыл в Калининград в 8 утра, нас уже ждали автобусы, чтобы отвезти на морское побережье в музей янтаря. А вечером в 20 часов поезд отправлялся из Калининграда. Лично я не собиралась ехать в музей янтаря, но спросила у старшего, когда всех привезут, чтобы погулять по городу.  В 19 часов к отходу поезда. Значит, я туда не поеду, мне интереснее по городу прогуляться. Он начал на меня наезжать, угрожать, шантажировать, дескать, он не разрешает мне отрываться от коллектива, он за меня отвечает, к тому же там будут кормить обедом. Ради Бога отвечайте за всех, но меня вы не уговорите, это моя фраза "Вознаграждение выдать в валюте" заработала торт. Вы любого можете уговорить, но не меня, даже не утруждайтесь, я никуда с вами не поеду. И действительно я не пожалела, что не поехала на побережье. От вокзала начинается главная улица города – улица Ленина. Это широкая улица, по ней ходят троллейбусы. Но дома, расположенные на этой улице, далеки от совершенства, она вся застроена "хрущёвками". Я шла по улице, заходила во все магазины – туда по правой стороне, обратно по левой.  Получила огромное удовольствие от этой прогулки. Интересно было и то, что самый западный город нашей страны был так бездарно застроен. Впоследствии, когда по телевидению проходили репортажи из Калининграда, я ждала, когда покажут улицу Ленина с "хрущёвками", но увы, так и не  дождалась. Каждый раз показывали могилу Канта – могила это хорошо, но и о живых людях не мешало бы вспомнить. Видимо, журналистам запрещали показывать улицу Ленина, чтобы не позориться перед телезрителями. Дома я рассказала отцу о своём открытии. Он военврач и был в Калининграде в 1946 году, там не осталось ни одного целого здания, весь город был в руинах, с тех пор отец там не был. С моим мнением он согласился, но очень аккуратно, комментировать не стал. А я весь город восприняла, как выставку местной, такой оригинальной архитектуры – выставка как выставка, почему бы и нет.

P.S.  Ещё про Америку вспомнила. После развода с первым мужем я работала недалеко от Американского посольства в Большом Девятинском переулке, институт Газприборавтоматика. А через дорогу  от посольства, т.е. через Садовое кольцо находился магазин Ткани. А почему именно Ткани, а не Одежда или Обувь, например? Не знаю, приходили ли такие мысли ещё кому-нибудь в голову, лично я ими ни с кем не делилась, а язык иногда чесался. Вот если бы в магазине продавали одежду или обувь - ни то, ни другое носить было невозможно, а если вдруг в продаже появится то, что носить можно, очередь бы выстроилась на всё Садовое кольцо. А как удобно американским журналистам, можно было бы снимать эту  очередь, не выходя из посольства. А ткани это обезличенный товар, они и в Африке ткани, также и в Америке. Даже тут без политики не обошлось, куда ж без неё.