Михаил Юрьевич

   Сегодня я на ночном дежурстве. Вышел на крыльцо торгового центра под мелкий теплый дождик, он не мочил мою бритую голову, а скорее ласково гладил по ней, грома и молний и рядом не было, асфальт стал тускнеть, потом потемнел, а вскоре и вовсе стал черным, словно на улице и не дождик вовсе, а солнышко, которое покрыло его черным слоем загара.
   Редкие машины сновали по улице, птицы и бесхозные собаки попрятались, небо  стало темным и мрачным, и настроение мое, а вслед за ним и мысли, уже готовы были стать под стать погоде, но почему-то внутри меня прозвучали строки стихотворения, которое я заучивал наизусть классе в 5:
 - Люблю Отчизну я, но странною любовью, Не победит ее рассудок мой…
Ну почему именно они, не было ведь абсолютно никаких предпосылок, я не вспоминал эти стихи не один десяток лет, и вдруг?...
 Но далее :
- Но я люблю – за что, не знаю сам, Ее степей холодное молчанье, Ее лесов безбрежных колыханье, Разливы рек ее, подобные морям. Проселочным путем люблю скакать в телеге, И, взором медленным пронзая ночи тень, Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге, Дрожащие огни печальных деревень…
Какая прелесть – эта представившаяся мне картинка! И я вдруг понял, что до слез, до соплей даже тоже люблю все это! И лиши меня этого простого антуража, разлучи с ним – жизнь моя потеряет краски и станет тусклой, как погода сегодняшним вечером.
  К Лермонтову у меня с детства было странное отношение: когда нам задали заучить его «На смерть поэта» - в моей детской голове не укладывалось, как человек в столь молодые годы( не на много старше меня) мог написать такое стихотворение, бьющее, словно хлыст.
  Когда я начал читать его произведения не потому, что так  требовала школьная программа, а мне этого просто захотелось – я был удивлен: как человек, проживший такую коротенькую жизнь, смог написать СТОЛЬКО?
Но что-то меня в нем настораживало. Если Пушкин был для меня добрым и веселым, Тургенев – обстоятельным и подробным, Толстой – строгим-того и гляди, что помашет указательным пальцем перед носом, то Лермонтов вызывал чувство непонимания и настороженности – никак у меня не складывался во что-то безусловно положительное он – как автор, написавший таким языком такие произведения  и он – как человек, ведущий себя с окружающими так, как позволял себе вести он. Он мне казался мрачным мистиком, к которому не давала приблизиться его мрачность и неулыбчивость  ( не только в смысле отсутствия улыбки на губах, но и в более широком). Достоевский для меня нес больший свет.
Безусловно, найдутся такие люди, которые захотят переубедить меня, объяснить, что я ошибаюсь, но я не любил и не люблю Печорина. Да, он не кланялся пулям, был смел и храбр чрезвычайно, но то, как он вел себя с другими людьми… Бедная княжна Мэри, бедные персонажи помельче… У нас в детдоме за такое поведение просто устроили бы ему «темную». Но, может быть,  он скрывал за своими желчностью, высокомерием, надменностью ранимую душу? Если это и было, то я это не разглядел. Прошу простить за слепоту. Современники, знавшие его, писали, что и в обычной жизни он зачастую вел себя так же, как и Печорин.
        И тут, размышляя о том, почему же я, ни к селу ни к городу, вспомнил это давнее стихотворение Михаила Юрьевича, я понял простую вещь:
Любовь- это не тогда, когда ты принимаешь и любишь в человеке что-то по-отдельности – вот это я в нем люблю, и его за это люблю, а вот то, что он, например, храпит ночью или выдавливает из тюбика зубную пасту не так, как это нравится мне – не люблю, любовь – это то, когда ты принимаешь и любишь человека всего, полностью, а не по частям, которые нравятся тебе. Всего, целиком, с немногочисленными достоинствами и многими недостатками.
  Благодарю тебя, Господи, что даровал мне такое счастье – родиться на этой земле, в этой стране, в этой истории, среди таких людей, за то, что дал им – моим предшественникам, тем, которые шли по этой дороге впереди меня, и еще им, моим сверстникам и ровесникам, - способность написать на самом лучшем в мире языке слова любви и признательности о своей родине. Которую они любили и любят, не обращая внимания на все то плохое, что говорят и пишут о ней, многое из которого, безусловно, есть на самом деле.
      Ведь говорить о недостатках кого-то или чего-то, имея в сердце любовь к ним – это одно, а имея в нем же злобу, обиду, зависть, желание отомстить, унизить, оболгать, «опустить» – это совсем другое. Как говорят в Одессе – это две большие разницы.
Благодарю Тебя за то, что дал и мне способность и возможность написать об этом несколько искренних слов.
     Благослови ее, нашу Родину, Господи, простри над ней свою руку, укрой от бед и ненастий. Аминь.
             Такие вот мысли навеял мне мелкий июньский дождик и неожиданно вспомнившееся стихотворение М.Ю.Лермонтова.
17.06.23. 01.20