Древний склеп

ДРЕВНИЙ СКЛЕП

 Вот уже два с лишним часа я ехал по незнакомой мне дороге, которая даже не была отмечена на туристической карте, пока машина окончательно не выдохлась. Я вышел и, ёжась от ночной прохлады, начал оглядываться – мне срочно был нужен какой-либо указатель направления или же кто-то живой, кто помог бы мне сориентироваться в этой глуши. Но сколько бы я не напрягал взгляд, всматриваясь в темноту, я не нашел ни намёка на что-нибудь вроде деревни, дома лесника или хотя бы дорожного знака. Ни отдалённого огонька или дыма, ни звука мотора или идущего вдали поезда. Только тишина и свет луны сквозь низко плывущие тучи.
 Я решил пройти немного вперёд, но и тут ни намёка на цивилизацию. Местность казалась необитаемой, и тем более неуместной казалась зачем-то проложенная здесь грунтовая дорога. Словно специально вводящая путешественника в заблуждение и заставляющая плутать в незнакомых местах. Расстроенный, я уже хотел, было, идти к машине и переночевать в ней, а на утро, с ясной головой, продолжить поиски казавшегося безвыходным решения, но вдруг меня что-то привлекло.
 В тенях деревьев скрывалось небольшое сооружение. Надежда вновь возродилась во мне, и я осторожным шагом направился к нему, обдумывая на ходу, как лучше объясниться с хозяином этого домика, и что предложить ему за помощь. Несколько раз запнувшись о какие-то плиты, я подошёл ближе, и разглядел это сооружение: одноэтажное здание из грубых каменных блоков более походило на гараж, нежели на жилой дом, составляя примерно два метра высотой и метра четыре шириной. Оно было даже лишено окон! Просто каменный короб среди деревьев.
 Я подошёл к массивной двери и размеренно, но требовательно постучал. На мой стук ожидаемо никто не ответил, однако мне показалось, что кто-то там сипло дышал, словно спал глубоким сном, хотя, вероятно, то был сквозняк.
 Я постучал громче, затем ещё сильнее, наконец, я пнул эту проклятую дверь, и – она слегка сдвинулась с места. С усилием я толкнул её от себя, и она, с трудом и скрежетом, но поддалась. Тем не менее, я вновь расстроился: значит, дом необитаем, да и, очевидно, что это не жилой дом, а значит, никто мне не поможет. Может быть, сооружение хотя бы подойдёт для ночёвки?
 Внутри было столь темно, что я не видел даже своей руки, ведь окон не было, и слабый лунный свет не проникал сквозь дверную щель. А спички, как назло, остались в машине. Прошло несколько минут, пока я сумел сдвинуть дверь дальше, расширив проём, и луна бледно осветила помещение, в котором я оказался.
 Это был склеп. Несколько старинных, каменных гробов располагались близко друг к другу, вероятно, храня останки членов одной семьи.
 Я не был подвержен суевериям, и при других условиях осмотрел бы их внимательнее, попытавшись узнать имена и даты жизни людей, нашедших здесь последний приют, но в данной ситуации и обстановке мне стало не по себе. Я ожидал какого угодно склада мусора или запустения, но точно не был готов к тому, что увидел. Я поспешно вышел и направился к автомобилю. Лучше уж провести остаток ночи в нём. Быстрым шагом выйдя на дорогу, я забрался в машину и при свете спичек (луна вновь скрылась за облаками) начал детально изучать карту, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь намёк на то, где я нахожусь и на каком расстоянии отсюда близлежащий посёлок. Но, увы, все мои попытки даже просто определить местоположение натыкались на глухую стену отсутствия внятных ориентиров. Я сидел и думал, что же мне делать, и беспокойство всё сильнее овладевало мной. Я понимал, что лучше всего было поспать, и с ясным сознанием, без паники, при свете дня, принять решение, однако сон ко мне не шёл. Более того, нарастала неопределённая тревога, превращающаяся в почти осязаемый страх.
 С беспокойством оглядывая местность вдоль грунтовой дороги, мой взгляд тут и там натыкался на неприметные, скрытые за густой растительностью, кресты и покосившиеся надгробия. Очевидным становилось то, что дорога вела к древнему кладбищу, а значит, неподалёку отсюда должен быть и населённый пункт, жителей которого здесь похоронили. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, я вновь начал внимательно изучать карту, ища пометки с крестиками или что-нибудь вроде.
 Через некоторое время я осознал, что, сколь бы не вглядывался в очертания карты, не мог разобрать ни единого знака. Луна окончательно скрылась за низко плывущими облаками, небо потемнело так сильно, что тьма будто стала материальной, словно к ней можно было прикоснуться рукой, стоит только открыть окно автомобиля… Вдруг всё вокруг закружилось в бешеном вихре, вспыхнувшие молнии сопровождал грохот грома, и хлынувший в тот же миг дождь залил окна, а откуда-то позади меня, с той стороны, где находился склеп, неслись какие-то неясные звуки, и, кажется, я даже разобрал пение! Как будто ведьмы устроили там свой шабаш.
 Несколько минут я сидел в оцепенении, замкнутый в тесном пространстве машины, лишённый видимости, и не понимающий, где я и что происходит, а потом протяжно закричал от обычного ужаса, древнего столь же сколь этот склеп и это кладбище, и казалось, странные голоса вторили и подпевали моему крику.
 Мне виделось сквозь залитые дождём окна, что чьи-то силуэты обступили автомобиль. Что они бьют в окна и дёргают ручки дверей. Мне казалось, я отчётливо слышу их сиплое дыхание. Единственное, что я понимал в данной ситуации, что ни в коем случае нельзя выходить из машины, что здесь я в относительной безопасности, но мои нервы не выдержали, и я потерял сознание.
 …Очнувшись от яркого весеннего солнца, я обнаружил себя на знакомой трассе, с которой зачем-то свернул накануне в сторону. Сверившись с картой, я убедился, что эта трасса выведет меня к ближайшему старинному городку, который основали ещё первые поселенцы. Я никогда никому не рассказывал эту историю, однако с тех пор не раз слышал о старинных захоронениях ведьмовских ковенов, которых массово казнили здесь в XVII столетии.
 Сопоставив дату, в которую я оказался на той неведомой дороге, я понял, что это была ночь весеннего равноденствия, - один из главных языческих праздников. Стал ли я невольным свидетелем шабаша, который устроила нечистая сила в честь этой даты, или же я просто заснул, утомлённый и отчаявшийся, и мне привиделся жуткий сон?
 Как бы то ни было, это воспоминание вызывает во мне суеверный ужас и сейчас, по прошествии двадцати лет. Я более не путешествую по штатам и не исследую незнакомые мне края. Ведя жизнь затворника, я погрузился в исследования традиций первых поселенцев и их быта. Когда новая неосвоенная земля пугала своей неприветливостью, когда вера в Бога совмещалась с поклонением силам природы, а законы общества были суровы не меньше окружающей дикой местности. Мне кажется, понимание того, как и чем жили наши предки даёт нам понимание и наших нынешних страхов, и пагубных предрассудков.

29 марта 2002