Попаданцы. Ч. 2. Гл. 9

Галя. Это моя неродная тетка по сводному маминому брату. Жена дяди Джамбула. Она уже умерла. Умерла от онко. Грудь.
Эта супружеская пара всегда мне нравилась. Обычно в семье наших челябинских родственников было как-то не очень, не идеально. А тут мне все казалось очень идеально, так, как и положено. Дядя Джамбул – сводный брат от матери моей матери (так и мне не говорили, кто же был его отцом и куда он делся, но по национальности - казах). Женился он, как говорится, вовремя. Женился на Гале. Галя была выходцем из башкирской деревни. Молодая, черноволосая, кареглазая. Добротно сбитая деревенская девушка. Сильная, работящая. Где уж они познакомились, не знаю. Но пара была красивая.
Получили они  трехкомнатную квартиру в Челябинске. Кстати, за счет того дома, который был положен моей матери как дочери офицера Красной Армии, погибшего на фронте. Вернее, не они получили, а моя бабушка, которая «присвоила» дом себе, прописала сына. А мою мамашу (еще задолго до получения квартиры)  отправили восвояси в 17-ть лет в Казань, учиться – к бабке Сарвар-апе, вдове муллы мечети Старотатарской Слободы. То ли она сама сбежала, как говорит моя мать, то ли так – «спровадили».
Короче. Галя и Джамбул жили в этой хорошей квартире, я там проводила все каникулы, пока училась в школе с 5 по 8-й класс. Надо сказать, что каникулы были замечательные. Я не скучала. То читала – советскую приключенческую классику (особенно восхитилась романом Обручева «Земля Санникова»), то каталась на велосипеде. Специально дядя Джамбул подбирал мне велосипед. Тогда можно было не покупать, а снять в аренду. Так и снимали для меня в аренду на месяц.
Но жизнь в квартире и уральском городе что-то Гале и Джамбулу не показалась. Решили уехать в Ташкент. Квартиру обменяли. Так мои челябинские родственники стали ташкентцами. В те далекие времена, времена СССР, все было возможно. А Узбекистан был одной из союзных республик СССР. Короче, видимо, тянули их гены кочевые. 
Галя в Челябинске была медсестрой. А в Ташкенте уж и не знаю, кем работала. Но в Перестройку – надо детей кормить – стала челночницей. Ездила в Китай, набирала товар и продавала у себя. Потом устроилась в Китае на какую-то фабрику шитья. Шила одежду и занавески. Потом вернулась. Организовала свое дело. Стала мастерицей высшего разряда по пошиву штор.
Ну, а потом – резня русских в Ташкенте. Русскоязычного населения. Бежали в Россию. Оказались в Нижнем Новгороде. В Гороховце. Только там можно было купить квартиру за те деньги, которые предлагали узбекские риэлторы.
Вот тут-то на фоне стрессов и подстерегла Галю болезнь. Муж умер в Ташкенте от сердечного приступа. Семья ее бежала – сын, дочь, внучка. И вот организм Гали не выдержал.
Она долго боролась с болезнью. Приезжала к нам со своей внучкой, моей племянницей. Жуткой девочкой, наглой и самонадеянной, к нам она отнеслась с высокомерием. Фи, че, доценты. "Нищеброды". Не то, что мы. Имеем фирму, бабло, а вы то кто?  Мдя.
Галя вела себя нормально. Скончалась она в Гороховце, когда там начались лесные пожары, от гари и смога было нечем дышать. Это Галю и добило.
Итак, взвалила Галя на себя эти гири  - дочь, внучку. Тянула эти гири. И что? Болезнь. Смерть. Оставила дочери готовый бизнес. Дочь продала квартиру в Гороховце. С родным братом даже не поделилась (вообще-то наследство). Ну, Бог им судья. Ни брат этот, ни так называемая сестра мне не нравятся. Они готовы с других драть три шкуры ради выгоды своей. Маму мою напрягли – сидеть с этой моей племянницей. Задаром. За мешок с дешевыми жидкими обоями. Кошмар. Со мной не посчитались и моей взрослой дочерью. Не спросили, будем ли мы рады видеть эту племянницу. Наглые очень.
Устроила двоюродная сестра свою тупую дочь учиться в США. Еще одним тупым в Америке прибавилось. Прости, меня, Господи!