Немчиновка 33

Денис приехал в Одинцово около пяти вечера. «Надеюсь, – думал он, – попаду на время больничного приёма посетителей». С отвращением надел бахилы (несколько пар при надевании порвались). Больница была чистая, но унылая и пахнущая безнадёгой, как многие советские медицинские заведения. Безнадёга ползла по коридорам, окутывала холлы со старой мебелью и телевизорами;  дежурные фикусы безнадёжно повесили листья.


Узнав, в какой палате лежит Настя, Денис поднялся на нужный этаж. Нашёл палату почти сразу, но Насти внутри не оказалось. Денис побрёл по коридору, вынужденно разглядывая больных в застиранных халатах и тренировочных костюмах. Настя стояла в холле у окна и печально смотрела на улицу. У неё даже халата своего не было, его выдали в больнице. Денису она, похоже, обрадовалась.
– Ой, привет! Есть сигареты?
– У меня нет, но внизу возле ворот киоск.
– А я туда не спускалась.
Конечно, Денис пришёл не за тем, чтобы говорить о куреве, и Настя это понимала. Она жестом указала на грязноватый, драный местами, диван. Сели.


– Как ты вообще себя чувствуешь? – вежливо поинтересовался Денис.
– Ты знаешь, ничего, почистили кровь, какие-то капельницы поставили, завтра собираюсь домой.
– Хорошо, – Денис немного помолчал, собираясь с духом. – Насть, Сашку ведь арестовали. Ты действительно думаешь, что… он может быть виноват?
Настя смотрела куда-то вбок, теребя пояс от больничного халата. На лбу у неё выступила испарина. Наверное, её сосуды работали ещё не слишком хорошо. Щёки побледнели, и весь Настин вид гармонировал с унылым видом больницы.


– Потому что если ты хочешь просто убрать Сашку с дороги…
Она обожгла Дениса возмущённым взглядом.
– Ты напилась от стыда? – прямо спросил Денис.
Настя потупилась, подтверждая догадку.
– Думаешь, я на него наговариваю, хочу его засадить, а он белый и пушистый?
– Нет, он чёрный и лысый, но…
– У меня вот что есть, – перебив Дениса, Настя погрузила руку в огромный карман халата и вынула оттуда телефон.
Полминуты она нажимала на кнопки, что-то ища, затем поднесла экран прямо Денису под нос. Денис прочитал: «Задержусь на какое-то время. Надо поговорить с нашим кредитором».
- У себя он это сообщение удалил.
– Зачем?
– Он часто так делал, не любил забивать телефон, – Настя пожала плечами. – Он прислал мне это за два часа до того… до того, как его нашли… вот здесь время и дата…


Из приоткрытого окна повеяло вдруг холодом. Денис поёжился. Больница внезапно показалась ему более позитивной, чем всё новые и новые подробности, вылезающие изо всех щелей с каждым новым днём. Получается, Сашка назначил Игорю встречу (или наоборот – Игорь Сашке?) практически на том месте и в то время, когда Игорь погиб. Как там в «Собаке Баскервилей»: «Вы вызвали сэра Чарльза к калитке к десяти часам вечера… он умер именно в тот час и на том самом месте»? Как размотать этот клубок? Куда тянутся нити? И как втиснуть во всё это рассказ Анатолия и виденные Денисом, а также Натальей, образы старой Немчиновки? Всё это не укладывалось в голове, путалось, переплеталось, пугало, а, главное, абсолютно не хотело проясняться.