О любви

Прочитал в одном комментарии: "Любовь явление безусловного порядка".

Автор мог бы после между словом "любовь" и "явление" тире поставить, но не в знаке препинания дело.

Да, любовь — безусловно, явление безусловного порядка (каламбур получился). Но где такие люди живут, которые "безусловно" любят?

Один мой приятель (который удивлялся, почему его не любят) говорил, что у каждого человека на свете — своий интерес, свои выгоды.

Я согласен и с ним, и с тем, что в любви нет предусловий. Ничего нового, еще апостол Павел пишет: "Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится" (Первое послание к Коринфянам 13:4-8).

Согласен, и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится, но любовь не перестанет.

Только на практике людей, не ищущих своего, сорадующихся истине, долготерпящих,, мало.

Смущают, все же, слова о долготерпении — что же, придет момент, когда терпение кончится? Касательно истины — что есть истина? И что имел апостол в виду, когда писал, что "любовь все покрывает"? Лука Крымский толкует это так, что следует закрывать  глаза на грех, удерживать язык от разглашения людям о том грехе, который видим в брате своем. Только грехи разные бывают. Например, ближний ваш украл. Вы ущерб возместили, помогли человеку. А если он убил? А если педофил? Если из-за его доноса невинные люди пострадали? Стоит ли тут покрывать такого человека или рефлексировать в стиле "я сам грешен, а сужу другого"? Не будем забывать, впрочем, что это трактовка Луки Крымского, а он мог ошибаться.

Как бы то ни было, встречались мне люди, которые,действительно, любили своих ближних. Но, со статистической точки зрения, из пяти таких личностей трое или четверо в интеллектуальном плане были недалеки. Общаться с ними было неинтересно. Однотипные, скучные люди. Добрые самаритяне, но без масштаба героев Сенкевича или борцов за веру.