Глава 3. Первые откровения

Моими фаворитами среди преподавателей на первом в моей жизни фестивале сразу стали аргентинцы Диего Рьемер («El Pajaro»[1]) и Мария Белен Гьячелло. Они покорили меня на первой же милонге во время show-time[2]. Крупный импозантный брюнет с аккуратной бородкой в белом костюме с широкими брюками и длинным свободным пиджаком бережно водил длинноногую высокую молодую женщину с миловидным лицом и распущенными русыми волосами в летящем, по колено длиной, синем платьице. Она буквально ложилась своим внушительного размера животом на его корпус, а он заботливо водил ее по танцполу. Я не знаю, на каком сроке беременности была Мария, может быть на седьмом или даже восьмом, но выглядело все это действо волшебно-изумительно. Зачарованная, я смотрела на этот поток нежности, который кружил передо мной, и добавляла очередной аргумент в пользу универсальности танго, как социального танца. Кстати, Диего и Мария супругами не были, и сюда приехал муж Марии, с которым я потом видела их вместе втроем.

Программа ТангоКэмпа состояла из танцевальных занятий в течение всего дня (я заранее забронировала по 2-3 класса для начинающих ежедневно) и практики на милонгах по ночам. Танго нон-стоп истощало физически и одновременно наполняло эмоционально. Постоянная смена партнеров приучала быстро настраиваться на нового лидера, чутко чувствовать его и держать эту связь на протяжении всего танца. Проходки вперед и спиной, повороты, смена направления, положение ног при поворотах, работа ступней и другие элементы базового уровня отрабатывались до автоматизма, и я чувствовала себя увереннее с каждым днем.

Первая, римская, часть ТангоКэмпа близилась к завершению, и я уже все чаще обращала свои мысли на его вторую часть – шведскую, участие в которой я тоже оплатила. Вообще, ТангоКэмп состоял из четырех частей: в течение месяца тангеро проводили выходные, арендуя отели и танцуя в четырех странах (Италия, Швеция, Германия и Греция), кто-то кочуя по Европе в течение всего этого месяца, кто-то - присоединяясь на отдельных его этапах.

Участие в первом, итальянском, танцевальном уикэнде вселило в меня твердую уверенность в том, что мое присутствие в танго сообществе нормально и естественно, как будто так было всегда. Странно было вспоминать свои пораженческие мысли после первого открытого урока в Москве. О моем предстоящем переезде в Швецию я рассказала моей новой знакомой, Шарлотте из Стокгольма. Мы пришли на завтрак в завершающий день римской части и сели за один большой круглый стол, за которым я сидела в первый свой вечер с ливанцами. Как символично! Уставшие от бессонных ночей, но счастливые участники живо делились впечатлениями и обсуждали планы на будущее. Место непосредственно рядом с Шарлоттой она заняла сама, поставив туда сумку. Вскоре на это место села миловидная девушка с нежной улыбкой и мягкими, небрежно заколотыми локонами светло-русых волос. «Наконец-то мне удалось найти себе постоянную партнершу!- громко с удовлетворением заявила Шарлотта.- Она едет со мной на ТангоКэмп в Швецию!»

... Следующим эпизодом этого действа, который я помню, был дружный раскат смеха сидящих за этим большим столом, благо, благодаря его круглой форме, я видела всех, как и все видели меня. Их смех вернул меня к реальности. Все смотрели на меня! Много бы я дала за то, чтобы увидеть свое лицо со стороны в тот момент! Девочки-шведки, впрочем, мило улыбались мне, видимо, будучи более подготовленными к реакциям, подобным моей. Так я впервые узнала о существовании квир-танго.

Квир-танго-это танго наоборот. До сего момента я была свято уверена в том, что в танго, которое зародилось в стране с сильными католическими традициями, все тоже традиционно. Как говорят, Богу - богово, кесарю - кесарево. Мужчина ведет, женщина следует. И совершенствоваться на этом пути можно до бесконечности. Однако, танго, которое из достояния Аргентины переросло в социальный танец мирового масштаба, не могло не отреагировать на современные тенденции в обществе. Я не знаю, были ли Шарлотта и ее партнерша жрицами лесбийской любви, или их танцевальные роли были эрзацами этих отношений - мне это не интересно. На других танго фестах[3] я встречала женщин, которые приглашали меня потанцевать, но эти случаи были единичны. Скажу прямо, я не люблю танцевать танго с женщинами. Здесь много моментов. В частности, грудь мешает. Ее грудь - она, ведь, в тесном объятии на месте моей располагается, а у меня грудь, как говорят, «богатая». С мужчинами такой конкуренции за «место под солнцем» не возникает, и, кроме того, как точно выразилась моя знакомая возрастная австрийка, в паре с мужчиной чувствуешь «присутствие». Присутствие чего – это уже другой вопрос, но я ее поняла и надеюсь, что вы тоже.

Уже уходя из зала, где я, допивая свой утренний кофе с остатками завтрака, обменивалась телефонами с разъезжавшимися в этот день участниками ТангоКэмпа, Шарлотта вернулась ко мне и с улыбкой, погладив меня по плечу, приободрила: «Не волнуйся! В Швеции много мужчин танцуют танго! Тебе хватит партнеров-мужчин!» Я, собственно, не волновалась по этому поводу, но забота Шарлотты о моих возможных переживаниях глубоко тронула меня.

Погуляв по Риму до конца следующей недели, я улетела в Гетеборг, откуда мне предстояло местными автобусами добраться до яхт-клуба, где проводился шведский этап ТангоКэмпа.


[1]El Pajaro – птица (исп.). Здесь, сценический псевдоним Диего Рьемера.
[2]Show-time -здесь, выступление преподавателей на милонге
[3]Фест–фестиваль (сокр.)