6. 5. Китай - город

          http://proza.ru/2023/06/08/1025


         Никита Демидович по прибытию в Москву активно встречается со многими нужными людьми, понимая, что поступок у него не ординарный, покинуть завод, но он всё продумал и был уверен в победе своей над Верхотурским воеводой, тем более, что тот лишился своего покровителя.

          И вот назначено заседание Сибирского приказа по спору между Верхотурским воеводой и Никитой Демидовым, развернувшегося вокруг работы Невьянского завода.

          Сибирский приказ в ту пору уже переехал из Кремля в Китай – город. Перепись 1701 года фиксирует в Китай-городе кроме монастырей, церквей, приказов и некоторых других казенных зданий 272 двора, из которых 152 принадлежали духовенству, 54 — боярству и дворянству, 24 — дьякам и подьячим, 6 — разным дворцовым служащим, 29 — посадским людям, главным образом — торговцам, 6 — городским служащим и один — крепостному человеку.

          Под дворами находилось 48,4% всей территории Китай-города. Средний размер двора равнялся двести сорока пяти квадратным саженям. Правда, было здесь несколько дворов, имевших более тысячи квадратных саженей, но зато у духовенства, на которое приходилось больше половины всех дворов, многие дворы были размерами менее ста квадратных саженей.

         – Ой, что делается! – Никита не спеша продвигался среди множества народа, заполнявшего Китай – город, - И, что же это такое! – Люди в его глазах поменялись за его отсутствие, многие были выбриты и одеты на европейский лад.
Он помнил, что совсем недавно, каких – то четыре года назад, 4 января 1700 года в Москве, под барабанный бой, был объявлен царский указ об упразднении старомодного русского платья, Государь задался целью искоренить традиционную одежду, прежде всего в городской среде. И куда же деваться, царь Пётр приказал, кто окажется в русском платье и бороде, брать с пеших по сорока копеек, а с конных - по два рубля с человека. А вот и подтверждение его мыслей, платья нового, европейского образца были выставлены для обозрения у Кремлевской стены.

          Никита подошёл и с брезгливым взглядом, протянув руку, потрогал материал из которого была сшита одежда. «Да, срамота какая! - подумал он, - Хотя нужно признаться, материал был вполне приятным на ощупь».

          Он и сам из боязни быть наказанным приоделся по требованиям моды: надел костюмную пару: кафтан — камзол. Последний одел как того требуется под кафтан, и поэтому кафтан застегнул только на верхнюю и среднюю пуговицы так, чтобы непременно был виден камзол. Покрой камзола почти полностью повторял покрой кафтана.
 
          Что же представлял собой в то время камзол спросит читатель? Он был достаточно коротким, одевался под кафтан прямо на рубаху. Воротник, как правило, отсутствовал, на груди был прямой разрез. Сорочка под камзол шилась из белой полотняной и льняной ткани, рукава ее заканчивались манжетами, которые были сделаны из кружева и полотна и непременно виднелись из-под обшлага камзола.

          Заседание Сибирского приказа открыл ведавший им князь – кесарь Ромодановский Фёдор Юрьевич, один только сидевший из всего приказа в старинном наряде. Это Петр Великий только ему предоставлял разрешение рядиться в такой наряд.

          В голове Демидова пронеслось: «Как спланировал, так и получается, воевода в Верхотурье, а я вот здесь единолично дам показания». Порядка двадцати человек, членов приказа, присутствовали тут же и лениво смотрели за происходящим. Последовали наводящие вопросы к Никите Демидовичу:

          – Почему у вас тяжба с воеводой Верхотурским?

          – Каким образом воевода Калитин притеснял Демидова?

          – Забирал ли у Демидова мастеров и крестьян воевода по своим делам?

          И ещё множество вопросов были заданы ему в приказе. Никита Демидыч обстоятельно отвечал, показывая присутствующим, что он всё делал по закону, да ещё делал упор на непростое военное время, в которое он мог бы больше выпускать различного оружия и железа, если бы воевода не чинил ему препятствий.

          И долговременные споры Демидова и воеводы были разрешены в именном указе от 4 апреля 1704 года, который предписал, что воеводская власть должна была отказаться от вмешательства в дела демидовского завода.

          В феврале 1704 года в Невьянск возвращается Акинфий для постройки разрушенной водой плотины и сооружения молотовых. С ним поехала и новая партия мастеров, а также его жена и дети. А через пару месяцев двинулся на Урал сам Никита Демидович на тридцати подводах с женой, сыновьями, внуками, с работниками и мастерами.

          1704 год прошёл для Демидова более успешно, чем предыдущий. Уже весной он отправил в Москву три струга со снарядами общим весом около четырнадцати тысяч пудов. В 1705 году он отправляет не только снаряды, но и гранаты, двадцать две пушки крупного калибра и это только весной. В июле 1707 года было отправлено с завода в Москву четыре мортиры, двадцать шесть пушек, железо, гранаты, ядра и другую продукцию. В октябре 1708 года в Москву пришло железо, снаряды и мортира весом в пятьсот пудов. Всего было привезено в этом году 24 309 пудов железа и снарядов.

          Продолжение следует. http://proza.ru/2023/06/17/1252
          Книга опубликована в Литресе.