Два портрета. Борис. Дети

    Борис проснулся раньше всех в доме отдохнувшим и посвежевшим. Забытые эманации настоящего семейного счастья и вековая память благотворно действовали в родовом поместье. Он тихо собрал художественные принадлежности и умыкнул на озеро. Девушка, бегущая над гладью воды, почудилась ему и возникла на холсте. Никогда Бору так легко не писалось. Он не заметил, как сзади подкралась удивлённая супруга.
    - Ты меня опять поразил! Я и представить себе не могла, что ты пишешь картины...И, пожалуй, у тебя есть вкус, - определила она.
    - Вкус, однако, есть у тебя. Без ложной скромности сообщаю, что во Франции я знаменит и провёл не одну выставку своих работ.
    - Вот как?! Мне следует поздравить известного художника?
    - Обожаю твоё подтрунивание. Встанька, дорогая, вон туда. Я тебя мечтаю запечатлеть.
    Они, как молодожёны, шутили и привыкали по новой друг к другу, вспоминая жесты и ужимки. Борис закончил полотно и, помыв руки в чистой озёрной воде, обнял светящуюся изнутри Мизуку. Мишель и Масуми, проснувшиеся часом ранее, наблюдали за родителями из окна, радуясь за них и не решаясь выйти, чтобы не помешать волшебству любви. Папа всё более и более нравился им.
    До лета следующего года Плеевский оставался в Японии, ездил по стране и писал этюды. Усадьба заполнилась картинами красивых пейзажей и портретов детей, жены и жителей японских островов. Борис решил дать детям закончить учебный год, а потом перебираться в Старый Свет. Масуми захотела идти по маминым стопам, но учиться выбрала Сорбонну. Михаил тоже стремился во Францию, где по его мнению было гораздо интересней, а "здесь нагло хозяйничают американцы". Более того, Мишель имел французское гражданство и гордился этим.
    В мае, когда всё было оформлено для переезда, Мизука, оказавшаяся в положении, вдруг заявила, что она остаётся и будет рожать дома. Она просила остальных членов семьи не волноваться и отправляться в Европу. Мнительная, она боялась снова не удержаться на чужбине, а в родовом поместье чувствовала себя уверенно и защищёно. Делать нечего, семья опять вынужденно разделилась. Часть картин Борис упаковал для показа европейскому зрителю, но то, что понравилось Мизуке, он оставил дома.
    До Франции отправились водным океаническим путём. Борис всю дорогу писал маринистику, а дети  наслаждались плаванием. Масуми спасалась от назойливых ухажёров, рисуя вместе с отцом. Михаил же занимался фотографированием. Морское путешествие, как правило, превращает человека в романтика. В пути юноша начал сочинять стихи.

         ***
Над горизонтом Марс завис,
Не лгут - оранжевый и красный,
Войною притесняя жизнь,
Он и красивый, и ужасный.

Алеют ужасы и страх
Зловеще, тихо и печально,
Кому-то горести и крах,
И крик отчаянья страдальный.

Он величаво проскользнул,
Кивнув землянам из знакомых,
Тревогой душу полоснул -
Готовьтесь люди к обороне.

Насторожился божий мир
И птицы приумолкли доле,
Архангел - воин Михаил
Защиту окрылял над полем.

    Он стеснялся и никому их не показывал, гордясь тайной прикосновения к искусству слова. Пробы поэтического пера воодушевляют и наполняют душу светлыми надеждами.
    В июне неояпоненнная семья причалила в Нанте и расконсервировала свою жилую недвижимость. Франция оживала после оккупации, и осваиваться на старом-новом месте было интересно. Пока дети знакомились с соседями, Борис готовил полотна для выставки в Париже, куда они отправились в июле и где их любезно приютила Натали. Масуми поступила в университет на филологию, а Мишель целыми днями бродил по столице, восхищаясь его красотами.