Жизнь российская Книга-1, Часть-1, Гл-141

Глава 141

"Философские размышления"
Мысли о прошлом, настоящем и будущем



Кто полон желаний и надежд,
тот уже живёт в будущем.
(Лев Шеффер)



За окном темень тмущая. За окном фонарей не видно вовсе. То ли потухли они… то ли погасли… то ли лампочки разбились… то ли ещё что… Невозможно понять…

За окном снег клубами с неба валит. За окном ветер дует по-бешеному. За окном шум дикий стоит. В стекло кто-то стучит, барабанит кто-то. За окном пурга бал правит.
То как зверь она завоет, то заплачет как дитя. Страшно… аж жуть…

В квартире же «ташкент». В квартире тепло, светло и мухи не кусают.

Супруги всё также сидели в зале на диване. Всё им ни по чём. Ни пурга, ни конец счета. Ворковали, обнявшись и прижавшись друг к дружке. Ох, как же им было хорошо. Как никому… в этом мире бушующем.

– Тонюсик! Хорошо, что я выздоровел. Не сразу, правда. Не за день и не за два, и не за три. Недели прошли. Больше месяца, однако. Или около того. Находился я, милая моя, по врачебным кабинетам… настрадался… Врагу такого не пожелаешь.
– Да, Васенька. Хождения по мукам у тебя получились. Почти так, как Алексей Николаевич Толстой в своей замечательной трилогии «Хождения по мукам» написал.

– Ну да, моя дорогая. Почти так произошло. Только сестёр я не заметил. И этого, как его… Восемнадцатого года не было. Только хмурое утро длилось не переставая с того момента, как я захворал да в полуклинику эту пошёл… Ох и ах!!
– Бедненький мой…

– Точно, моя любимая. Бедненький я… А думаешь, почему? Не знаешь… Сейчас поясню. А потому, моя милая, что минуя восемнадцатый год, минуя гражданскую войну, я сразу в отечественную попал. И всё в 41-м был… Отступал, прятался, оборонялся…
– Ого! Вот даже как! Ну и сравнения у тебя, Вася…

– Да! Долго я ждал победы. Постепенно к ней приближался. В атаки ходил. Сперва под Ржевом и Сталинградом. Затем на Курской дуге. Реки форсировал. Днепр. Другие. Потом Одеры всякие. К логову врага неизбежно приближался. Хотел их судить, главарей этих. Да разбежались они. Как крысы… Один на землю обетованную скрылся, другие по иным местам попрятались. Как те… нацисты… по Аргентинам и Бразилиям…
– Васенька! Куда это тебя понесло?

– По закоулкам истории. Вот куда. Барахтался я там, в кабинетах этих… Как эта. Как её. Как лягушка в банке с молоком. До тех пор барахтался, покуда сметана там не образовалась. Далее стал ногами сучить. Как только твердеть стало, опёрся на масло и вышел из той банки.
– Из какой банки ты вышел? Васенька! Милый! Что с тобой? Вид у тебя какой-то не такой… Как у ненормального… Врача, может, вызвать?

– Не надо врачей. Никаких. Меня от них уже тошнит. А насчёт той банки… Из этой я вышел, из полуклиники. Вот откуда. И назад не хочу. Да и выписали меня. Сказали, что в космос могу лететь. Вот как. Ну и ладно. В космос, так в космос. Куда прикажете. Мы на всё готовы. Мы же патриоты. Но лучше я на работу пойду. На службу. Ждут меня там.
– Хорошо, Васенька. Я поняла. Интересно с тобой судачить. Умный ты.

– Ясен пень! А то как же… Я недавно читал где-то. То ли в журнале, то ли в газете. Может, по телевизору это было. Не помню. За точность не ручаюсь, но примерно такие вот умные слова там звучали. В общем, это важно! В нашей жизни особенно.
– Ну-ка! Ну-ка! Интересно… Говори!

– Слушай! Слушай меня, Тонюсик. Внимательно, говорю, слушай.
– Да говори уже!! А то слушай… слушай… Зарядил одно и то же.

– Богатый человек всегда хочет денег.
– Ага! Хочет! Конечно. Кто бы сомневался… Он с жиру бесится, но ещё хочет. Богатому всегда мало. Всё хочет… хочет… и снова хочет… Аппетит у него такой.

– Бедный человек тоже хочет денег.
– Ясен пень! Как ты выражаешься. Бедному они нужнее, чем богатому.

– И только самый мудрый человек хочет себе здоровья!
– Ого! Здорово! Вот как ты! Хотел! И добился своего. Здоровья ты добился! Болел-болел, а потом кааак… дал под-дых этой болезни и выздоровел. И всё! Из пешки в дамки! Ты же настойчивый. А деньги… Деньги, Василёк, это второстепенно. Сперва здоровье, потом всё остальное.

– Это точно, моя дорогая. Всё остальное – потом… когда-нибудь…
– А мёртвому человеку деньги вообще не нужны.

– Ну да. Ясен пень. Зачем усопшему деньги. Ему и без них неплохо.
– Вот и я про это.

– Деньги – это мусор. Самый настоящий.
– Я согласна. Мусор. Как и всё остальное.

– Йес! Как говорится…
– Хотя… Хотя деньги нам с тобой, Василёк, не помешают…

– Ну да. Не помешают. Когда они мешали… Никогда.
– Конечно. Всегда они нам нужны. Очень нужны.

– Ясен пень! Они нам, Тонюсик, просто необходимы. А не то… А не то…
– Что… не то… Что ты, милый, сказать хотел?

– А вот что! Без этих самых денег, мы, моя дорогая жёнушка, просто умрём. На тот свет отправимся. Погибнем. Помрём мы без них… окаянных… И вот тогда! Тогда они, деньги эти зловредные, точно нам с тобой не нужны будут. Ведь мёртвым они не нужны! Это же истина. Это же… Это же… Как сказать-то… Слов не могу подобрать.
– Да, Василёк. Чертовщина какая-то получается. То они нужны нам, то не нужны.

– Поэтому лучше быть здоровым! Но лучше с деньгами, нежели без них. И пусть всё люди, кто мне дорог, тоже будут здоровы и счастливы. И тоже пусть с деньгами будут. Пусть они все будут здоровы и при деньгах. Пусть закаляются. Как в песне поётся:

     Чтобы тело и душа были молоды,
     Были молоды, были молоды,
     Ты не бойся ни жары и ни холода,
     Закаляйся, как сталь!

– Вася! Дорогуша! Милый ты супруг мой. Хорошо, что ты песенку чудесную эту вспомнил. Мне даже самой закаляться захотелось.

– Стоп! Как это… закаляться…
– Сейчас в душ схожу. Сперва под горячей водой постою, затем на холодную переключу. Контрастный душ называется. Молодость свою вспомню. Так меня мама когда-то закаляла.

– Меня тоже так родители обливали… До тех пор, пока не заболел я.
– Ой, бедненький ты мой…

– Ну, здоровье здоровьем, закаливание закаливанием, а старость старостью. Да ещё смотря какая старость тебя ждёт. Либо в богатстве, либо в нищете. Вот как мы с тобой, дорогая моя жёнушка, с воды на квас перебиваемся, а с кваса опять на воду.
– Вася! Прекрати ныть. Немедленно. Как это с воды на квас… У нас кроме кваса ещё много чего есть. Пирожки, например. С капустой. С картошкой. С другим… чем… И слово нищета к нам не подходит. Никак не подходит. Не нищие мы. Как в букваре раньше писали. Мы не рабы. Рабы не мы. Так и тут. Мы – не нищие! Понял? Ты чего это напраслину городишь. Да, мы люди не! богатые. Да, бедные мы по современным меркам. Но не нищие. Это точно. Совершенно мы не нищие. Это даже не обсуждается.

– Ну да. Всё так. Не нищие. Это точно. Но и не богатые. Бедные. Средние какие-то. Средняя у нас с тобой бедность. Не нищенская. Но и к богатым мы не относимся.
– Вася! Но мы же не бедствуем. Не впроголодь живём. Хотя и не в роскоши.

– Понятное дело. Средне мы живём. Гроши получаем. Болеем ещё. То ты. Теперь вот и я. Какая-то убыль физических сил происходит.
– Это точно. Убыль. Всё правильно. Жили-жили… и вот бац! На тебе!

– Совершенно верно! Бац! По сусалам…
– А почему так? А?? Васенька… Я хочу знать…

– Вот, моя драгоценная Тонечка, что сказал на эту тему великий немецкий философ Артур Шопенгауэр. Слушай: «Убыль физических сил вредит нам мало, если только мы не добываем ими хлеба. Бедность в старости – великое несчастье. Если её удалось избегнуть и здоровье сохранено, то старость может быть весьма сносной порой жизни. Главные её потребности – удобство и обеспеченность; потому в старости мы больше любим деньги, чем раньше: деньги возмещают отсутствующие силы. Покинутые Венерой, мы охотно ищем радостей у Вакха. Счастье для старика, если в нём осталась любовь к науке, к музыке, к театру, вообще известная восприимчивость к внешнему миру, что у некоторых сохраняется до самых преклонных лет. То, что человек имеет в себе, никогда ему так не пригодится, как в старости».
– Ого! Лихо! Денег бы ещё нам побольше. Чтоб жить и не тужить.

– Я, Тонюсик, тоже этого бы хотел. Вернее, хочу я этого. Желаю!
– Молодец твой Артурчик. Хорошо обосновал. Правильный мужик.

– Да-да! Он один из самых оригинальных и замечательных мыслителей.
– Вася! Нам с тобой молиться надо. У Бога помощи просить. Больше не у кого.

– Согласен, милая, с тобой. Господи! Помоги! Вытащи нас из этой ямы.
– Василёк! Надо в церковь ещё сходить.

– Ага! Надо! И тётя Глаша мне то же самое говорила.
– Вот завтра и пойдём.

– Хорошо, дорогая моя. Пойдём. Обязательно. Ой, Тонечка! Не получится.
– Почему?

– Дык… мне же на работу… На службу завтра.
– Лады. Потом сходим. Когда у тебя окно будет.

– Договорились. А пока почитаем «Советы миллиардеров: как разбогатеть, даже если у вас нет богатых родителей». Вот эту брошюрку. В почтовом ящике она была.
– Что ж… Давай глянем… что они нам там советуют… Я не возражаю.

Кульков раскрыл тоненькую книжицу и прочитал:
– Богатый хочет денег! Бедный хочет денег! И только мудрый хочет здоровья!

Тонечка тут же возразила:
– Вася! Ты чего повторяешься? Мы же с тобой только что это обсуждали…

– Повторение, моя дорогая, это мать учения. Так что… не повредит.
– Хорошо. Валяй дальше.

– Давай сперва определим нашу позицию. Кто мы! Пессимисты или оптимисты.
– Давай определимся. Я всегда за. Я, например, оптимист. Оптимистка я!

– О! Молодечка! Я тоже.
– Ты тоже молодец! Мы с тобой молодцы! Оба.

– Ясен пень. А вот что по этому поводу говорил Уинстон Черчилль.
– Ну-ка! Ну-ка! Оглашай!

– «Пессимист видит трудности при каждой возможности; оптимист в каждой трудности видит возможности». Как тебе такое?
– Мне это подходит. Правильные его слова. Хоть он и враг наш непримиримый.

– А вот как по этому поводу Джордж Вашингтон мыслил. Слушай…
– Вася! – перебила мужа супруга. – Ну их всех в баню! Иностранцев этих. А где же наши философы? Где наши мыслители? Где наши умные головы…

– Вот, Тонечка, пожалуйста. Вот они… наши… Ломоносов, например.
– Ещё кто?

– Чернышевский. Белинский. Тургенев. Достоевский. И много-много других…
– Это хорошо, что много у нас мыслителей.

– Конечно. Читать их надо, прислушиваться к ним. А вот ещё один. Лев Борисович Шеффер, советский режиссёр и сценарист немого и научно-популярного кино, переводчик. Недавно про него узнал. Он, Тонюсик…

– Ну всё, Вася-Василёк, – спешно перебила жена мужа, – спать давай. Пора уже. Глаза сами закрываются. И зевается… Рот бы не разорвать…

– Тонюсик… подожди… Может, ещё почирикаем…
– Нетушки! Спать надо. А то завтра не проснёмся. А то проспим завтра. Ой! Какое завтра… Сегодня! Вася! Пока мы с тобой чирикали… завтра в сегодня уже превратилось.

– Лады. Как скажешь. Спать – так спать. Слушаюсь и повинуюсь, мой генераль.
– Вот и хорошо, мой милый лыцарь. Вот и чудесно, мой маленький принц. Всё! Закрывай глазки и бай-бай. Баю-баюшки-баю… не ложися на краю… А то придёт злой серенький волчок… схватит Васю за бочок… Ау-а… Ау-а… Спи, мой сладенький…




Продолжение: http://proza.ru/2023/06/19/256

Предыдущее: http://proza.ru/2023/06/16/334

Начало: http://proza.ru/2022/09/02/1023