Ч Глава 2. Часть 1. Животный язык человеков. Книга

будьте внимательней, эта глава состоит из двух частей, здесь первая

Книга 2

"Древний язык"

Глава 2

"Животный язык человеков"

Часть 1


Ещё раз, - чтобы тому или иному событию вообще состояться, вместе с возможностями у него должны быть ещё и необходимости.

Я это так о животных языках сейчас говорю, - уже сегодня у человеков существуют возможности (искусственные вещественные знания в том числе), чтобы знать животные языки практически уже всех животных. Хотя бы потому, что Сознание человеков (а значит и их язык, который оно использует) гораздо, получается, круче относительно языков любых других животных, что используют уже их Сознания, с их относительно небольшими возможностями. И нам, человекам, было бы просто так уже стыдно при наших таких возможностях не понимать животные языки. Если бы не одна проблема, - да, та самая, - необходимости в осознании языков животных у нас, человеков, сегодня пока ещё нет. Потому мы их до сих пор до конца так и не знаем.

Другое дело, что необходимость знать Животный язык хотя-бы самих человеков теперь у нас уже есть. И это потому уже так, что Древний язык в своё время из него и возник. И теперь, чтобы представить уже, чем для нас являлся когда-то наш Древний язык, и как он перед этим возник из нашего же Животного языка, нам прежде необходимо разобраться чем был для животных формы Жизни “человек” когда-то их Животный язык.

Но прежде напомню несколько слов о самом Языке...

Язык, это способ удержания знаний в коллективном сознании. Коллективами могут быть уже так очень даже разные виды животных с разными же у них органами чувств. Поэтому и языки у них будут так уже разными. Потому как языки, - ещё раз, - определяют прежде всего те органы чувств и те исполнительные органы, что имеются у животных, которые их и используют.

(Кстати, это только у человеков сегодня Язык представляет  собой различные совокупности слов (различные языки) с их знаниями связей почти полностью состоящих из звучаний с соответствующими у них значениями. У других же коллективных животных с их языками всё обстоит несколько уже так иначе, - за неимением достаточного у них количества различных звучаний они для формирования соответствующих значений у их слов используют различного рода составляющие, - жестовые, мимические, интонационные, и т.д., вплоть до запаховых. А потому значения их слов определяются помимо контекста (где они и используются) и звучаний (если такие составляющие вообще у этих их слов уже есть), ещё и различными их (слов) составляющими.

И представители формы Жизни “человек” вовсе не были так тогда исключением. Более того, человеки и сегодня в различных своих языках вместе со звучаниями продолжают использовать различные же их составляющие, это чтобы задать словам так соответствующие значения. Например существуют такие диалекты итальянского языка, понять которые невозможно, если не знать значений тех жестовых составляющих, что в них при этом используются. Да что далеко ходить, - возьмите родной нам русский язык, - вы просто не сможете в нём ничего так спросить, если не будете использовать при этом интонационную составляющую. Потому как одних только знаний связи для формирования вопросительного значения в русском языке совсем даже ещё недостаточно.

Ещё раз, - различные составляющие слов, которые представители формы Жизни “человек” когда-то использовали в своём Животном языке, с тех пор никуда так и не делись, и они по-прежнему используются в различных языках человеков. Более того, и сегодня есть ещё языки, в которых не использовать их, получается, невозможно. В противном случае многие значения в этих языках правильно передать без них мы просто не сможем. Другое дело, что самих значений в Языке стало сегодня гораздо уже больше, чем это было когда-то, когда он был ещё только Животным языком. Настолько больше, что мы кроме звучаний уже каких-то других составляющих в Языке практически и не замечаем. Но “не замечаем” вовсе так ещё не значит “не используем” или “не понимаем”, - используем и понимаем, и даже очень.

Причём настолько, что при необходимости мы выделяем тот же “язык жестов” или “язык поз”, чтобы с их осознанием мы именно что уже могли понимать, о чём человеки на самом деле так уже говорят. Ведь значения рассчитанные на одни только звучания частенько для того и используются, чтоб только нас так уже обмануть. А потому “язык жестов”, который связан с Сознанием гораздо уже более посредственно чем сам Язык, очень в таких случаях нас выручает. Проще говоря, на словах обмануть можно запросто, а вот на языке составляющих слов (жестов, интонаций, мимики, поз, и т.д.) это будет сделать гораздо уже труднее.)

Понятно, что удерживать знания, которые представители формы Жизни “человек” получали посредством органов чувств из окружающей их Среды, никакой необходимости не было, - у всех у них были одинаковые органы чувств, а значит и знания, что посредством их они получали, были у них тоже так одинаковыми. Проще говоря, те, кто видят (слышат, нюхают, чувствуют, и т.д.), те и так (без Языка, т.е. без слов) всё поймут.

Необходимость была в удержании именно тех знаний, что представители формы Жизни “человек” получали от своих просто органов. Потому как эти знания мог получать только тот из них, кому эти органы и принадлежали. Тем более, что это были уже очень так важные знания, - даже гораздо более важные, чем те, что представители получали тогда с помощью своих органов чувств. Потому как они служили им для осознания их самих уже как некого целого (организма), со всеми его (организма) необходимостями (желаниями), вытекавшими так из осознания ими его (организма) потребностей.

Ещё раз, - коллектив тем отличается от простого собрания одиночек, что вынужден так учитывать желания (потребности) каждого его члена. И это всё для того, чтобы действовать ему (коллективу) уже как одно целое, т.е. совместно. Потому как только так, - совместно, - и может уже действовать такая совокупность отдельных каких-то членов, которую именно поэтому мы и называем уже “коллектив”. А, чтобы учитывать желания каждого члена в коллективе (чтобы тому уже действовать как целое), их (знания потребностей его членов) коллективу необходимо обязательно так уже знать. А это и есть та самая необходимость, чтобы научиться уже такие (от просто органов, а вовсе не от органов чувств) знания передавать от одного члена коллектива другому его члену.

Проще говоря, если кому-то из членов коллектива хотелось пить, например, то коллектив обязательно об этом должен был уже знать. Чтобы учитывать это знание его члена в свой дальнейшей деятельности. В противном случае коллектив рисковал так (без этого знания этого своего члена) самого этого своего члена уже потерять, а значит стать уже так чуть-чуть, но слабее. Что, понятно, вовсе на пользу (на увеличение возможностей дальнейшего существования) коллектива никак не шло. А это значит, что при таком течении дел сам коллектив рисковал очень скоро уже так погибнуть.

О том, как возникали первые слова в Животном языке особенно хорошо видно на примере первого слова вообще в Языке, а именно слова “(СВ)”. Само же это знание, - “слово “(СВ)” является первым словом вообще в Языке”, - следует уже из знания Последовательности частот звуков в русском языке. Причём, это же самое знание, - я уверен, - будет следовать и из Последовательностей частот звуков любого вообще уже языка. И связано это с тем его значением, что было у звучания “(СВ)” в Животном тогда языке. (Проще говоря, везде и всегда человеки обязательно уже пили (воду). Причём пили они её именно что с поверхности, тем более тогда, когда были они ещё так животными.)

Потому как звучание слова “(СВ)” сопровождало и сопровождает человеков всегда тогда, когда они пьют что-либо с поверхности. Поэтому вы и сегодня легко сможете его услышать, если сложите в трубочку губы и станете так пить с поверхности. Понятно, что значением у этого звучания “(СВ)” было [питьё с поверхности]. А в зависимости от контекста, где это звучание использовалось, в структуре его значений могло быть ещё и знание “вода” (тогда с поверхности пить можно было только воду, других жидкостей древние человеки ещё просто не знали). Значение (знание признака), - ещё раз, - у этого звучания “(СВ)” зависело уже от самого того контекста, где оно и использовалось.

Ещё раз, - однако соответствующее звучание, соответствующее значение и даже соответствующая мимика, - все эти составляющие не делали “(СВ)” так уже словом. Всё дело было в контексте, в котором оно тогда существовало, а именно в контексте процесса “питьё (воды) с поверхности”. Ведь для того, чтобы “(СВ)” стало так уже словом, оно со всеми этими его “прибамбасами” обязательно должно было возникнуть в каком-то другом уже контексте, но только не в контексте “питьё (воды) с поверхности”, где оно само собой (т.е. обязательно) уже раздавалось. В смысле звучание “(СВ)” должно было прозвучать уже в соответствующем контексте не потому, что человеки так (с использованием всех этих составляющих у “(СВ)”) там (в этом самом контексте) пили (воду) с поверхности, а потому, что они там (воду) с поверхности именно что не пили, т.е. прозвучать так уже специально. Что, собственно, однажды и произошло.

Но, даже и этого оказалось так мало, чтоб “(СВ)” стать так уже тогда словом. Потому как до тех пор, пока один какой-то представитель формы Жизни “человек” изображал мимическую составляющую “(СВ)”, а также говорил при этом соответствующее “(СВ)” звучание, подразумевая (задавая в Сознании) при этом соответствующее “(СВ)” значение, в соответствующем для “(СВ)” контексте (т.е. вне контекста процесса “питьё (воды) с поверхности”), а другой представитель формы Жизни “человек” его так не понимал, то “(СВ)” словом так тоже, получается, не было.
 
Но вот однажды, - и это тоже случилось! - один представитель (формы Жизни “человек”) так уже понял другого представителя. А это значит, что так (посредством “(СВ)”) он впервые получил знание - в этом случае этим знанием было знание признака “(СВ)” (или, это если чуть по-другому, - “значение “(СВ)””), - уже не непосредственно от своих органов чувств как знание самого этого признака “(СВ)” (или, это если чуть по другому, - знание признака “питьё (воды) с поверхности”). А получил он это знание тоже от своих же органов чувств, но уже не непосредственно от самого признака, а от своего Сознания посредством теперь Языка. Т.е. специальной части невещественной структуры знаний, которая у него в Сознании так тогда и возникла. Проще говоря, так он посредством своих органов чувств услышал вовсе даже не сам признак, а только его название, т.е. соответствовавшее ему звучание.

Ещё раз, - обращаю внимание, это важно! - получил он так знание, которое было получено до этого вовсе даже не им самим (от его просто органов и/или органов чувств), а совершенно другим уже представителем (формы Жизни “человек”) от того уже просто органов и/или органов чувств. Знание, которое из-за тех свойств, что у него уже были, - возникает непосредственно в Сознании, - до этого (возникновения соответствующего механизма в виде дополнительной связи в Сознании) без Языка получить было бы просто ему невозможно. А это значит, что теперь (после возникновения соответствующего механизма в виде дополнительной связи в Сознании) с помощью Языка можно было передавать знания в Коллективе от одного его члена (носителя одного его Сознания) теперь уже другому его члену (носителю другого его Сознания). А это и было ничем иным как способом сохранения (удержания) знаний в Коллективе. А вместе, - Коллектив и способ удержания в нём знаний, - и есть так уже Коллективное сознание.

Ещё и ещё раз, - обращаю внимание именно на эту достаточно так уже условную последовательность событий. А условная она потому, что пытается отражать процесс формирования Языка, который как процесс нелинейный быть последовательным просто не может.

1. Развитие вещественной структуры связей естественного механизма “Сознание” у представителей формы Жизни “человек” приводит со временем к формированию на ней невещественной структуры знаний “Язык”, первым знанием в которой было слово “(СВ)” с соответствующим у него звучанием и значением.
2. Именно на основе невещественной структуры знаний “Язык” возникает уже Коллективное сознание со всеми его свойствами (возможностями), которые выгодно отличали его от Сознания. Т.е. с появлением у представителей формы Жизни “человек” Коллективного сознания у них так возникают и новые возможности.
3. С появлением Коллективного сознания с его возможностями для формы Жизни “человек”, чтобы ей продолжать соответствовать изменениям Среды, гораздо более целесообразным и эффективным становится уже процесс изменения (развития) её естественного механизма “Сознание”, нежели процессы изменения (развития) каких-то других (в том числе и тех, что составляли её голосовой аппарат) естественных механизмов. А это и было ничем иным, как началом окончания процесса формирования естественных механизмов (кроме “Сознание”) у формы Жизни “человек”.
4. При накоплени же некого критического количества знаний в Коллективном сознании формирование естественных механизмов формы Жизни “человек” прекращается так уже полностью. А при накоплении же количества знаний в Коллективном сознании достаточного уже для создания ИИ, с последующим созданием ИИ, у формы Жизни “человек” прекращается и изменение естественного механизма “Сознание” в том числе. Т.е. форма Жизни “человек” начиная с этого времени становится уже неизменной. Проще говоря, форма Жизни “человек” начиная с этого момента умнее больше не будет. Или совсем уже просто, - умнее, чем это есть сейчас, человек никогда уже больше не будет.

И вот здесь нам очень уже так удобно провести границу, - до тех пор, пока форма Жизни “человек” (точнее её естественные механизмы не включая “Сознание”) способна меняться, то Язык её представителей является так Животным ещё языком. Потому как вместе с новыми изменениями формы Жизни “человек” (которыми являются изменения её естественных механизмов) у неё появляются возможности для извлечения новых звучаний. Но, как только изменение формы Жизни “человек” (не включая такой её части как “Сознание”) раз и навсегда прекращается, то Язык её представителей становится так уже Человеческим, а точнее Древним языком.

(Ещё раз, - если понятие “Древний язык” сегодня когда-то и где-то, поэтому очень уже так как-то, ещё используется, то только не  “Человеческий язык”. Связано это с тем, что чётких определений для этих понятий до сего дня (до появления этой Главы) просто не существовало. Одной из задач этой Главы являлось эти определения им уже так задать (что мы с вами в ней и делаем). А так как Древний язык является только одним из огромного множества вообще человеческих языков, то более точно здесь будет использовать понятие “Человеческий язык” для называния уже всего множества человеческих языков. А вот понятие “Древний язык” лучше использовать для называния языка, который мы с вами в следующей Главе (“Древний язык”) определим уже именно как Древний язык, и который является так лишь одним языком из огромного множества человеческих языков.)

Другой же момент, который позволяет нам уточнить так границу между Животным и Древним языками, это абсолютно отличные в них способы словообразования. Что явилось результатом, - с одной стороны, - полного уже прекращения развития голосового аппарата (совокупности соответствующих естественных механизмов формы Жизни “человек”). И, - с другой стороны, - результатом продолжения развития естественного механизма формы Жизни “человек” “Сознание”.

А развитие же Сознания было связано с тем, что, - ещё раз, - форма Жизни “человек” утратила уже так возможности для формирования ею всё новых звучаний, - не развивалась она теперь уже так совсем, чтобы новые звучания у неё именно так уже были. Меж тем как её часть, а именно Сознание всё ещё развивалось, а значит с его развитием увеличивалось и количество его возможностей для удержания в нём знаний. Которые обязательно следовало удержать в Коллективном сознании, что если вообще и было возможно, то только посредством теперь Языка. А для этого, понятно, - а вот это та самая “тонкость” и есть! - для этого следовало всем знаниям признаков (значениям) задать уже новые ЗНАНИЯ (!) звучаний.

Подчёркиваю, - именно новые знания звучаний, а вовсе даже не сами новые звучания, - для Сознания новые звучания как таковые были вовсе уже не нужны. А всё потому, что с развитием Сознания в нём возник новый механизм, который из уже существующих звучаний делал новые звучания. Таким образом проблема удержания новых знаний была решена не на уровне развития совокупности естественных механизмов представлявших голосовой аппарат формы Жизни “человек”, а на уровне развития только её естественного механизма “Сознани”. И этим новым механизмом в Сознании стал механизм “объединение”, - он образовывал новые звучания за счёт объединения уже существующих.

(Впрочем, более подробно работу механизма сознания “объединение” мы разберём чуть позже, в следующей Главе “Животный язык”, при исследовании уже Древнего языка, слова которого этот механизм и формировал. Мне же сейчас важно, чтоб вы понимали, что до появления в Языке (части невещественной структуры Сознания) механизма “объединение”, это был ещё Животный язык. А вот уже с появлением в нём механизма “объединение”, это безусловно стал уже так Древний язык.)

(продолжение следует)


(продолжение)

И вот здесь для тех, кто к этому месту головой ещё не свихнулся, и, мало того, даже что-то понял из того, о чём я до этого так писал, возникает вопрос, -