Рассказ о деде. Сержант Никонов В. Ф

     Никонов Василий Филиппович. Всего три слова, но это полное имя человека, который жил на планете Земля. За ними стоит жизнь его, созданная им самим, временем и страной, где ему повезло явиться на свет.

      Прожил он, в общем-то, немного, всего 41 год. Мог бы жить ещё и ещё. Однако судьба не дала ему такой возможности. Она оказалась изощрённо зла – отправила его в пекло войны.

      Началась война. Первое время в Москве, где он жил со своей семьёй, это не ощущалось. Жизнь ещё текла своим обычным порядком. Были только тревожные сообщения Совинформбюро о положении дел на фронтах. Ещё продавали мороженое, работали кинотеатры в парках, артисты давали концерты. Но война входила в жизнь города, семьи Василия Филипповича. В душе как-то не осознавалось, не постигалось умом, что жизнь прежняя оборвалась и уже не вернётся никогда. Началась новая, другая, тревожная, ещё не ведомая. Сначала война была далеко, но вот очень быстро она докатилась и до Москвы. Начались бомбёжки. Они происходили каждый день.

     Жена Василия Филипповича, его любимая Лидуша, моя бабушка, рассказывала мне, что с их началом приходила в доселе не известное ей, не изведанное состояние – смесь безотчётного панического страха, отчаяния и беспомощности. Жизнерадостная Лида становилась замкнутой и растерянной. Вася успокаивал её, как мог, но всё было тщетно. Было мучительно тревожно, с сознанием полной безысходности впереди. Необходимо было изменить это состояние души. Поэтому Василий решил, что его Лида вместе с её сёстрами и дочкой Тусей отправятся из Москвы в город Нолинск, что в Вятском крае, родину отца Лиды. Там жил их дядька, и он готов был принять их тогда, в это лихолетье. Василий Филиппович не мог своих любимых девочек отпустить одних в это тревожное время так далеко от дома. Поэтому и отправился вместе с ними в этот вятский городок, чтобы быть уверенным: они хорошо устроены, накормлены и напоены. Это, как оказалось, короткое время совместного пребывания в эвакуации было последним, когда они: Василий, Лида и Наташа были вместе. Там Василий Филиппович самостоятельно явился в военкомат, откуда был направлен в формировавшуюся 355 стрелковую дивизию, которая вошла в состав 39 армии Калининского фронта. Больше никогда и ничего семья его о нём не узнала.

     А был он, по словам его Лидуши, заботливым, отцом любящим мужем, душой компании. Занимался спортом, дружил с выдающимися легкоатлетами братьями Знаменскими и футболистами братьями Старостиными. В его жизни даже был момент выбора между его профессиональной деятельностью и карьерой спортсмена. Он всё же, остался в своей профессии. В воспоминаниях его Туси, моей мамы, а ей к началу войны было двенадцать лет, её папа всегда являлся светлым человеком. И это, пожалуй, всё, что мне известно о деде. В глубоком детстве, когда я задавал вопросы о нём, то бабушка старалась уйти от ответа. Повзрослев, я узнал, что дед пропал без вести во время войны на Калининском фронте под Ржевом. Это произошло зимой 1942 года. И только в июне того года бабушке пришло извещение об этом.

          С этого момента жизнь её и моей мамы полностью изменилась. Они стали родственниками солдата, пропавшего без вести, потенциального дезертира или предателя.  Отношение государства к ним установилось настороженно-подозрительное. Они опасались лишний раз упоминать об этом. Бабушка даже прятала портрет деда от всех. Боялась его показывать. Меня поразил случай, когда 9 мая я застал её сидящей со слезами на глазах перед открытым шкафом, в котором среди вещей стоял портрет деда. В этот момент она не смогла скрыть своих эмоций. На мою просьбу открыть портрет, она ответила решительным отказом. Это я смог сделать  только после её ухода. Две женщины, взрослая и юная, замкнулись в себе с верой в мужа и отца. Бабушка больше замуж так и не вышла. Она поняла, что её главная опора в жизни – это вера в своего Василия и память о нём. Всю последующую свою жизнь она ждала Василия Филипповича, не позволяла себе усомниться в нём, не изменяла ему ни в чём. Лидия затворила эти чувства очень глубоко в своей душе, никого туда не пуская, даже самых близких.  Всю тяжесть случившегося спрятала там, постоянно ощущая боль этой незаживающей раны. Пыталась тайком узнать, что же происходило на фронте под Ржевом. Она разыскала участников тех боёв, и они полушепотом рассказывали о кровопролитных, жестоких сражениях, в которых им пришлось участвовать и что при этом пережить.

      До последнего времени в сведениях о Ржевской битве (а, её так даже не называли) было много недосказанного, много недомолвок и неопределённостей. Когда говорили о ней, называли её Ржевской «мясорубкой». Все чувствовали всю тяжесть того, что там происходило, а недосказанность порождала сомнение в правдивости того, что сообщалось в газетах и по радио.

      В середине 80-х годов ХХ века настало моё время попытаться узнать что-либо о военной судьбе деда. Тогда уже стали появляться поисковые отряды. Были опубликованы первые книги и статьи, в которых правдиво описывались события 1941-1942 годов на Калининском фронте. Возник термин «Ржевская битва». Начал я свою поисковую работу с посещения встречи ветеранов 355 с.д. в ЦПКиО им. А.М. Горького 9 мая 1983 года. В то время я ничего определённого не знал о судьбе дивизии и надеялся, что во время этой встречи удастся многое выяснить, а главное, может быть, узнать что-либо о судьбе моего деда, сержанта командира отделения Никонова В.Ф. Место в парке, где встречались ветераны дивизии, нашёл довольно легко. Там собралась не очень многочисленная группа людей. Они доброжелательно отнеслись к моей просьбе рассказать о боях под Ржевом. Однако, выяснилось довольно быстро, что они ничего не знают об этих днях, поскольку принадлежали ко второму составу 355 с.д., который сформировался после боёв на Калининском фронте. Но мне всё же повезло: одна из присутствующих на этой встрече знала адрес комитета ветеранов первого призыва в г. Кирове, который она мне и предоставила. С этого момента моя поисковая работа получила новый импульс. Из г. Кирова мне прислали список ветеранов с адресами, которые были известны на тот момент. Перечень состоял из фамилий девяносто пяти человек. Я каждому написал письмо с просьбой по возможности описать бои в начале 1942 года и где, возле каких населённых пунктов они происходили, и, конечно, не знали ли они моего деда.

     В результате этой переписки с непосредственными участниками тех событий я многое узнал о боях под Ржевом, о чём в книгах и других источниках не сообщалось. Узнал о боевом пути 355 с.д. Понял, в каких районах Калининского фронта дивизия вела свои боевые действия.  К моему сожалению, ни в одном из этих писем конкретных сведений о Никонове Василии Филипповиче я не получил. Никто из тех, с кем я переписывался, его не знал. Но были письма с описанием боёв и той обстановки, в которой они проходили. Эта информация привела меня в состояние потрясения. Доподлинно привожу письмо Кузнецова Григория Трофимовича из г. Кирова (орфография сохранена).

« 20.03.1986 г.
Здравствуйте Андрей Георгиевич ваше письмо получил к сожалению о Вашем дедушке я ничего не знаю. Вы правильно называете дивизию и остатки нашей дивизии попали в окружение.
     Я был рядовой стрелок – секретарь п/организации в 3-й роте 3-го батальона 1186 полка. Наш батальон вступил в бой 26 декабря 1941 года. Наша задача была взять дер. Рябиниха Торжокского района Калининской области. Деревня была укреплена немцами а мы плохо вооружены, винтовка на 2 человек и 5 патронов к ней и всё.. немцы били по нам из деревни из всех видов оружия. Деревню взять мы не могли, понесли большие потери. Эту деревню мы взяли 27 декабря с большими потерями, тогда наш земляк Падерин Яков Ник. Закрыл немецкий ДЗОТ своим телом, это облегчило нам взять деревню. А 25 декабря 1-й батальон под этой деревней полностью погиб. Деревня Рябиниха была не больше 22 домов и нач. школа, а погибло за неё 1500 человек наших товарищей. Они лежат в одной могиле, а узнать кто там лежит не почему, на камне только 14 фамилий.
     Сломав сильное сопротивление врага и укрепления мы повернули немцев на запад и дивизия продвинулась километров на 100. Помню не многие деревни – Сверхушино, село Никотье, д. Ржавенье это Смоленская обл. Под дер. Ржавенье я был ранен в руку и ногу. 13 января 1942 г. После выздоровления комиссовали и отпущен домой, в окружение не попадал, но по рассказам товарищей в окружении много погибло наших солдат особенно раненых, которых не могли вывести. Особенно свирепствовали финны – врывались в помещения к раненым и закалывали ножами. Небольшие остатки дивизии вышли из окружения и были присоединены к 357 дивизии как знамя дивизия в окружении потеряла и сейчас о нашей дивизии никто ничего не пишет и не говорит. Только из-за героя Падерина Я.Н. в Кирове 12 школа вспоминает и ведёт поисковые работы.
     Андрей Георгиевич, если вас будут интересовать другие вопросы, пишите, отвечу.
С уважением Г. Кузнецов.»

     Я узнал, что судьба дивизии была сложна и трагична. Она дважды попадала в окружение. В конце концов, летом 1942 года была расформирована, поскольку не удалось спасти знамя соединения, что оказалось неверным. Теперь поисковики установили, что знамя в спешке сборов и следования на фронт даже не было вручено командованию 355 с.д. и хранилось в штабе армии. Это удалось установить доподлинно. В боях погибли и все её архивы. Практически она была полностью разбита, однако внесла свою трудную героическую толику в сдерживание и разгром врага под Москвой.  Остатки её личного состава были переданы в другие подразделения 39 армии, которая была переформирована и переброшена на Дальний Восток, где и заканчивала войну в боях с Японией.

      По свидетельству участников боёв под Ржевом, ситуация была адская. Войска были плохо подготовлены и вооружены. Одна винтовка на двоих, да и винтовки, не готовые к боевым действиям, складские. Всё делалось в спешке, без необходимой выучки. Судя по всему, без каких-то стратегических оценок обстановки и постановки конкретных боевых задач. Всё было на уровне лозунгов: «Вперёд!», «За Родину!» и т.д. Побед определённых одержано не было. Фронт и армии топтались на месте, теряя людей, технику и боевой дух. Поэтому не было обозначено проведение битвы под Ржевом. Все военные операции замалчивались. Были огромные, не оправданные потери убитыми и пропавшими без вести.

     Мне не удалось узнать ничего конкретного о судьбе деда, однако я выяснил, где его дивизия первый раз вступила в бой. Стало ясно, что именно там он воевал и, может быть, именно там он принял свой первый и последний бой. Это было сражение за деревню Рябиниха, располагавшуюся в глухом месте Торжокского района тогдашней Калининской области. Туда вместе со своей семьёй и мамой, дочерью сержанта Никонова В.Ф. я и направился. Деревня оказалась заброшенной. Только в одном доме жили местные жители, а в двух-трёх – дачники. После того как мы там огляделись, стало понятно, какая трудная задача суровой военной зимой стояла перед солдатами 355 с.д. - отбить эту деревню у немцев. Наступать приходилось зимой в мороз на высокий, хорошо укреплённый берег маленькой речушки без должной поддержки артиллерии и танков. Когда всё это видишь воочию и стараешься представить, как это было тогда, то переходишь из описательной нереальности в настоящую реальность того времени. Мама моя в какой-то момент «перешла» в то время и представила себе, что здесь происходило. Она отошла в сторонку с застывшим лицом и руками, обнявшими голову. Несколько минут стояла, не шевелясь. Мне пришлось её потихоньку возвращать назад, выводить из этого состояния. Эта поездка произвела на нас глубокое впечатление. Мы взяли горсть земли с этого места и перенесли её на могилу бабушки, которая всю жизнь ждала своего Василия Филипповича. Она не знала о моих поисках, поскольку за год до их начала ушла от нас.

      Поиск я с надеждой продолжаю. Сейчас мне известно, в каких условиях сражались солдаты под Ржевом за нашу святую Родину. Они достойны славных памятников в свою честь. Одним из них является песня «Журавли» (Ян Френкель и Расул Гамзатов) с совершенно невообразимым образом солдатской души, улетающей куда-то высоко, подобно журавлям. Каждый солдат, не пришедший домой с войны, парит в вышине в такой стае. И мой дед тоже с ними летит где-то высоко, высоко. А на земле наконец-то воздвигнут монумент в честь журавлиной стаи, улетевшей с Ржевской земли.   

Кобылянский А.Г.               
                май 2023 г.