Дикая вишня

         У каждого своя судьба. И у деревьев тоже. По-своему они  иногда схожи с людскими судьбами. Порой посмотришь в сторону и потом долго удивляешься, как маленькое деревце, зацепившись корнями за крышу какого-нибудь разваленного строения, держится за него изо всех сил. И не только живет, казалось бы совсем непригодном для жизни  месте, но еще и цветет, шелестит листьями и дает молодые побеги. И вот уже не одно деревце поднимается над крышами заброшенных строений, а уже небольшая рощица крошечных маленьких деревьев смотрит на тебя с высоты.  А иногда встречаются  такие одинокие деревья, будто бы прилетевшие откуда-то с других планет  гости и, вдруг решившие однажды остаться  навсегда, растут в своем маленьком раю, где на десятки километров вокруг не встретишь  ни одно дерево.  Стоит хотя бы раз увидеть его, и тут же почувствуешь к нему такое притяжение, словно  встретил  своего  старого друга или близкого родственника. Подойдешь к нему, прижмешься щекой к его стволу, погладишь его рукой и скажешь: «Ты не одиноко, радость моя, я с тобой!» Так и человек порой  мыкает свое горе где-то  вдали, оторвавшись корнями от родной земли, ищет что-то по свету, ищет и не может найти. В своих скитаниях не понимая  главного, что мечется он по земле от того, что потерял  свою родину, свой маленький рай и не будет ему покоя, пока он не вернется назад, туда, где родился, где остались его корни, где еще, быть может, живут  близкие  ему люди. Это они удерживают его своими корнями в глубинах подсознания и в  сердце, которое  все-таки продолжает  любить свой потерянный рай, любить и надеяться, не смотря ни на что…
        На улице Нагорной в одном  небольшом шахтерском поселке О… стоит заброшенный  дом. Одиноко и  отрешенно поглядывает он своими большими окнами на белый свет, как будто бы удивляясь чему-то. А внизу простирается заброшенный сад. Когда-то это было очень оживленное и красивое место. Улица извилисто тянулась вдоль подножия скалистой гряды. По одну ее сторону простиралась бесконечная степь, а по другую  вишневые  и яблоневые сады. Это благодатное место можно было назвать раем земным. Столько здесь простора! А какой воздух! Зимой он был полон пьянящей свежести, а весной  наполнялся живительным дыханием аромата степных трав, цветущих садов и распускавшихся деревьев. Он был настолько густым, насыщенным, что казалось,  им не просто дышишь, а пьешь его,  как родниковую воду.
       Со временем все опустело. Старики, дожившие свой век, ушли в мир иной, молодежь разъехалась в поисках лучшей доли. И даже когда-то протоптанные у реки бесчисленные  тропинки заросли густой травой и кустарниками. Затихли детские голоса, звучавшие здесь когда-то, смолкли и звонкие песни, которые  пела  молодежь, собиравшаяся гурьбой на посиделки. И лишь одинокая вишня, выросшая в степи среди скал, напоминала  о том счастливом времени, которое ушло безвозвратно, и об истории, сохранившейся в  памяти местных старожилов. Истории о двух родных сестрах и о семье, жившей здесь давным давно…
       Людмила в семье была самая старшая из  детей. Может быть,  поэтому ей и доставалось больше всех. И хотя ей самой было всего не более тринадцати лет, ей часто приходилось недосыпать, вставать рано по утрам и помогать матери по хозяйству: носить тяжелыми большими ведрами воду, нянчить младших братьев и только что родившуюся сестренку. Детей было много, и за каждым требовался свой  уход и внимание. Когда в семье родился четвертый ребенок, и на Людмилу свалилась новая ответственность, она, порой, теряя терпение,  и не сдерживая слез, убегала в степь, где среди скал  росла одинокая вишня. Там она могла немного отдохнуть, набраться сил, оттаять душой. Младшая сестренка Алена росла очень капризной и своенравной.  Как младшего ребенка ее всячески баловали. Отец  и мать в ней души не чаяли. Может быть поэтому,  Алена рано поняла, кого в семье любят больше всех детей и с успехом пользовалась этим. Не раз она, поджав губы, со злостью смотрела на старшую сестру, когда  отец иногда покупал ей какую-нибудь обновку.
      - А мне, почему не купили такое же платье? – заявляла она обычно родителям,  надув обиженно губы.
      - Но ведь ты, же еще маленькая, вот когда вырастишь, и тебе купят такое платье, - уговаривал дочку отец.
       Но Алена на этом не успокаивалась и всегда добивалась того, чего хотела. Говорят, что младших детей любят сильнее. Может поэтому Людмила, несмотря на большую семью,  всегда чувствовала какое-то одиночество, которое с годами стало ощущаться все острее. Мать относилась к ней почти безразлично, по привычке используя ее больше как домашнюю работницу,  не любя, так как младшую дочь, и оставаясь равнодушной к ее проблемам. Росла Людмила как дикое степное деревце, не благодаря судьбе, а вопреки, с доброй открытой душой, ласковой и любящей всех вокруг. Может быть, поэтому одинокая вишенка оставалась ее подругой  на долгие годы.
       Дикая вишня росла, упираясь корнями с одной стороны в скальный уступ, а с другой, раскинув гордо ветки, зависала над ущельем, где внизу протекала небольшая извилистая речка. Как она попала сюда, неизвестно, но чудом было само по себе уже и то, что она сумела выжить в таком диком месте, и не только выжить, но и каждый год давать плоды. Весной небольшое деревце покрывалось все белоснежными цветами, а летом на нем горстями горели красными огоньками спелые вишенки. Росла Людмила, а вместе с ней росло и ее деревце. Вместе они встречали рассветы на скалах и провожали закаты. А рядом под скалой бил родник, где была вкусная и холодная вода. В жаркую погоду ребятня с удовольствием пила из него воду. Воды в нем было так много, что со временем на его месте появился колодец с большим колодезным журавлем, поя всех желающих чистой прозрачной влагой. Девочка любила приходить сюда за водой, по пути собирая растущие в степи цветы. Поэтому  дома часто появлялся букет из полевых цветов. Людмила очень любила цветы. Вокруг дома она разбила несколько клумб, где росли такие удивительные цветы, что прохожие, проходившие порой мимо,  с удивлением останавливались, задерживая взгляд  на каком-нибудь  понравившемся  цветке.
        Так прошло несколько лет. Став взрослой, Людмила уехала поступать учиться. Время бежало быстро. Приезжая после учебы на летние каникулы домой в гости Людмила в первую очередь  спешила  к своей одинокой подружке, которая весело встречала ее, шелестя веточками. Казалось, что деревце тоже узнает ее и радуется их долгожданной встрече. Прошли годы. В чужой стороне на далеком Урале Людмила встретила свою судьбу, вышла замуж и все реже стала приезжать домой. А маленькое деревце, росшее среди скал, потеряв свою подружку, вдруг стало засыхать. Может быть от недостатка воды, а может быть, кто знает, от недостатка любви. Ведь деревья, как и цветы, тоже чувствуют и понимают добро.   
         Младшая сестра Алена, которой только что  исполнилось пятнадцать, тоже заскучала, живя вместе с родителями, и решила уехать на жительство к старшей сестре. Прожив несколько лет на Урале, она окончила там школу, но учиться дальше не захотела и вновь вернулась к родителям и младшему брату. Вскоре Алена вышла замуж и у нее появилась своя семья. Казалось бы, что здесь необычного? Живи и радуйся! Но не такова была младшая сестра. Привыкнув к тому, что все должно доставаться лишь ей одной, она объявила  войну своим братьям и старшей сестре.
        - А я одна у мамочки с папочкой!- говорила она  своим новым знакомым, вдруг сразу «забывая»  о  своих братьях и  единственной старшей сестре.
        А когда сестра с дочерью приезжала иногда в гости к родителям, она на удивленные вопросы знакомых, а «кто это?», обычно отвечала: « А это наши дальние родственники». Так прошли годы. У сестер выросли дети, родители, оставив завещание на дом только  младшей сестре,  ушли в мир иной. Старшая сестра, прожив  много лет   на чужбине, и однажды решив  вернуться на родину, не узнала родительский дом.
        Полуразрушенное строение, в котором с трудом можно было узнать то, что осталось от родительского дома заплаканными глазами смотрело на мир. Сквозь щели давно небеленых стен  дома маленькими искрами проглядывало солнце. Огромнейшая паутина висела по углам. Пол  был весь покрыт серой липкой грязью. И лишь старая печь напоминала о том, что здесь когда-то кипела жизнь, жила семья и бегали дети. Людмила, увидев заброшенный родительский дом, не заметила, как из ее глаз ручьем сами полились слезы. Одиночество, временно забытое ею на чужбине, вдруг с новой силой  вернулось к ней и страшным холодом обдало внутри. Жизнь остановилась, и все вокруг, казалось, замерло на миг. Ужас покрыл сердце ледяным панцирем. Уже немолодая женщина вышла из полуразрушенного дома, дома, который навсегда стал для нее чужим. И лишь одинокая вишня, росшая  когда-то среди скал, продолжала жить в памяти и сердце Людмилы, где  в степном краю небольшого шахтерского поселка прошли ее детство и юность.