Побег. голиков. окончание

          Очередь из трех пуль прошила тело мужчины наискось от плеча до бедра, стрелял я, не прицеливаясь, от живота. Промахнуться на таком расстоянии было невозможно. Тело убитого мешковато повалилось на пол. Вопреки ожиданиям (я-то думал, что меня будет мутить, как это описывают в книгах или показывают в кино) я никакого физического дискомфорта не испытал. Я перешагнул через мертвое тело, забрал со стола одежду, ключи и ушел переодеваться в другой угол сторожки. Комплекция и рост у меня с покойным были более-менее одинаковые, так что одежда села на меня сносно. В бумажнике, который я обнаружил в кармане  куртки, я нашел небольшую сумму денег, водительские права и тех.паспорт на машину. Все я это выкидывать не стал, сунул обратно в портмоне.
          Ну, что теперь? Возиться с телом, я думаю, не стоит, сейчас закидаю его ветошью и тряпками, пока еще его тут найдут. Судя по  поведению, покойный не был на кладбище  частым посетителем, может никто и не знает, что он под вечер сюда поехал. Конечно, машину я постараюсь поставить куда-нибудь в неприметное  место. Но рано или поздно все равно или машину найдут или мужика этого искать начнут. Так что самое время начать осуществлять мой план! Тем паче, пока все мне благоволит. Я погрузил цинки с патронами в багажник «Москвича». Управление у этой машины, конечно, немного другое, чем на УАЗике. Но, ничего, разберемся!
          Так! Ага, вот замок зажигания, сюда ключ! Передачу на нейтральную. Поворачиваю ключ в замке. Мотор заурчал. Машина то и остыть не успела. Так быстро все произошло. Хотя мне показалось, что продолжалось это не менее часа. Немного непривычно включается передача. Наконец втыкаю первую. Так, поехали! Все-таки разница в управлении УАЗика военного образца и «Москвичча-412» сыграла свое дело. В гражданском «Москвиче» все было помягче. А  я слишком много дал газу, как на УАЗике. Машина резко рванула с места. Я не успел вывернуть руль и левой стороной въехал в могильную ограду. Вот черт! Машина заглохла. Я вышел и осмотрел повреждения. Левую фару с подфарником я разбил вдребезги, крыло тоже хорошо помял. Ну, ладно, главное машина может двигаться. Действуя более осторожно, я аккуратно тронулся с места и, уже не спеша, покатил по кладбищенской дороге на выезд. Дорогу до лодочной станции, которую я наметил для захвата моторки, я определил давно. Станцию я выбрал самую ближнюю к устью реки, чтобы сразу выйти в залив. Насчет управления моторкой я не беспокоился. У дядьки моего на Вологодчине была моторка, и он в свое время научил меня управляться с нею, когда брал меня на рыбалку.
        Вот я уже на дороге, ведущей в пром.зону. Машин мало. Рабочий день  закончился. И все эти энергетики и прочие атомщики уже укатили на своих машинах по домам. Еду со скоростью, предусмотренной правилами, выделятся мне сейчас в дорожном потоке совершенно ни к чему. Хотя так и тянет вдавить педаль в пол  и попробовать проехаться под сотню километров в час. Ведь я так мечтал об этом! Ну, вот и город, двигаюсь по главной улице. Черт! Замечаю ГАИшную машину канареечно-синей расцветки. Нога невольно отпускает педаль газа. Стоящий у обочины гаишник внимательно смотрит на мою машину.
«     Ну, что ты уставился?! – думаю про себя,- Еду, нормально, скорость как положено, фары включены. Фары! Блин! С моей-то стороны фара разбита! Крыло мятое может ему и не видно, а вот, что фара не горит, слепой заметит!»
      Наблюдаю как во сне, что гаишник поднимает руку с жезлом, приказывая мне сделать остановку на обочине. Дьявол! Неужели из-за такой случайности все рухнуло! И что теперь, тюрьма на годы?! Нет уж!
      Нога вдавливает педаль газа в пол, втыкаю повышенную передачу. Вижу изумленное лицо гаишника, когда проскакиваю мимо. В зеркало заднего вида замечаю, как он бросается к своей машине. Теперь все будет решать скорость. Дорогу-то я знаю. Городок небольшой. Но план надо менять на ходу! Сейчас проскочу их главную площадь перед исполкомом, потом сверну во дворы. Машину придется бросить и дальше уже налегке с оружием!
       Стрелка спидометра уже лежит за цифрой сто. Вылетаю на площадь. Здесь мое везение заканчивается. При попытке затормозить машину несет юзом, а я еще и руль повернул, Так что машину сразу переворачивает на крышу. У меня темнеет в глазах…
       Очнулся я уже на земле, в руке у меня автомат. Как я вылетел из машины,  не помнил. Автомат-то у меня лежал на переднем сидении. Помню, что когда увидел гаишников инстинктивно взял его за цевье правой рукой. Тело все гудит, но каких-то переломов пока не чувствую. А вот метрах в пятнадцати и «Москвич» мой на крыше валяется. Правда, уже без стекол. Похоже, в отключке я был совсем немного. Плохо, то, что машина лежит прямо посредине площади. Никого, правда, вокруг не наблюдаю. Но вокруг хоть и в небольшом отдалении многоэтажные жилые дома и этот исполком еще. Явно мой неудачный маневр и видели, и слышали. Встаю, голова немного «едет», но двигаться могу. Бегу, к машине. Пришла мне в голову мысль забрать цинки с патронами. Зачем?! Не могу объяснить. Видимо, пока  я еще был в небольшом шоке после аварии. Встаю на четвереньки. Цинки лежат на потолке машины,спинка заднего сидения оторвана,поэтому и выпали они сюда из багажника.  Достаю один наружу. В это время у меня как-будто включают громкость в ушах. Меня оглушает сиреной ворвавшейся на площадь ГАИшной машины, которая, свистя покрышками, тормозит в развороте метрах в ста от моего места. Так, сейчас Вы у меня попляшете! Дам пару очередей! А потом рвану к лесопарку, что позади меня! Я принимаю упор лежа, ставлю рычажок на автоматический огонь и даю две короткие очереди по ГАИшной машине! Звенят разбитые стекла, пули рвут металл. Но неожиданно для меня автоматные очереди раздаются и в ответ. Вжимаюсь в асфальт, пули грохочут по кузову «Москвича».
«     Наверное, им выдали автоматы! Это я, придурок, думал, что день, другой поищут и всё ! – мелькает мысль, - У них ведь наверняка  усиление из-за моего побега!»
      Даю длинную очередь в том направлении, откуда заметил вспышки выстрелов. Когда они успели выскочить из машины и залечь?! Видимо все-таки хорошо я приложился башкой при аварии. Не смог этого заметить. Меняю рожок в автомате. Черт! До меня доходит, ведь после того как я израсходую этот боекомплект, мне придется вручную набивать рожки, а перед этим еще помучаться с вскрытием запаянного цинка. Вот ведь я идиот! Господи! И этот план я считал продуманным! Вижу, как еще пара милицейских машин с сиренами влетают на площадь с других въездов и тормозят в отдалении от первой, беря меня в полукружье. Уже порядочно стемнело. Вижу только вспышки выстрелов. Приходит мысль, выпустить очередь в месторасположение бензобака одной из машин, стоящей ко мне немного боком. Если горючее сдетонирует, появится шанс или скрыться или хотя бы на передышку. Черт! Как трудно целиться в этой сгустившейся темноте! Даю очередь. Впустую! Никакого взрыва горючего не происходит как в просмотренных мною боевиках. По правой руке как будто бьют кувалдой. Она бессильно обмякает. Чувствую, как рукав стремительно становится влажным. Так, похоже, все! Отвоевался! Пытаюсь зажать приклад между щекой и левым плечом. Но все это ужасно медленно. Сзади кто-то прыгает мне на спину. Видимо, уже успели обойти. Раненую руку безжалостно заламывают за спину. От жуткой боли я проваливаюсь куда-то в черноту…

-      Добрый день! Прокуратура беспокоит опять! Ну как, Голиков? Даете добро на допрос или опять велите ждать? – третьи сутки подряд я задаю этот вопрос главному врачу госпиталя, где сейчас под конвоем, да еще и  пристегнутый наручником к спинке кровати находится наш беглец, устроивший натуральную перестрелку в центре города.
       У нас сформировали следственную бригаду, в которую вошел и я. Вообще то допрашивать Голикова должен был  наш «важняк» Валентин. Но он бюллетенит который день. Вот я и надоедаю главврачу.
-     Ну…,- тянет он в ответ, - сегодня думаю, что пол-часика - минут сорок можете с ним поработать. Но если что, то Ваш допрос я прерву в любой момент…Сами понимаете. Да и он Вам, наверное, для суда-то живым нужен.
      Я собираю в рабочую папку бланки протоколов допросов, беру запасные авторучки, магнитофон. Работа начинается большая. Мне еще только предстоит узнать, что хозяин автомобиля убит, что сам я и двое моих коллег только чудом остались живы при осмотре кладбищенских помещений. Что я сам  впоследствии тоже повергну в шок  мужчину, приезжавшего на кладбище с сыном на мотороллере, как  он чудом избежал смерти. Все это впереди. Полгода расследования, экспертиз, допросов, всей этой процессуальной рутины, которая закончится для Голикова высшей мерой наказания.

          Эпилог
   
         Двадцать лет ему было на момент этой истории, можно ли сделать вывод о мотивах и причинах совершенного им? Фактов издевательств над ним, как, допустим, в деле Сакалаускаса, расстрелявшего своих сослуживцев, нами установлено не было. Тяга к роскошной жизни на Западе, навеянная фильмами, что стали понемногу поступать к нам из западных стран? Отчасти, может быть. Причины, которые описывал сам Голиков, изложены в этой новелле. Об остальных можно только гадать. Судебно-психиатрическая экспертиза признала его вменяемым….