Ангел

 
  Однажды шёл по лесу Ангел Смерти. Волосы ее были прямые, длинные и гладкие, а одежда  стильной. Темно-коричневая кофточка с рукавом чуть ниже локтя, черные узкие брюки, темная удлиненная накидка из искусственного меха с вьющимся ворсом. Стройная и подтянутая.  Очень симпатичная, если бы не одно но. Это большое но заключалось в том, что от нее исходил холод беспощадности и неотвратимости окончания земной жизни. Это была ее миссия, которую она исполняла всегда: помочь уйти вовремя, не слушая причитаний, не видя слез и боли тех, кому необходимо было ещё оставаться жить.    Лёгкая улыбка тронула ее губы. Она снова подумала о том, какой ее рисуют люди: в черном балахоне с капюшоном, с распущенными седыми редеющими волосами, с острой косой.
 
   Косу придумал и дорисовал один монах очень давно. Он так боялся умирать из-за одолевавших его греховно-похотливых мыслей, что даже решил наказать себя, нанеся порезы приладой для косьбы. Сидя во время
святой мессы, углубившись в свои размышления,  монах нарисовал так пугающий его облик смерти на странице священного писания именно в виде некрасивой старухи и именно с косой. Так впервые появился рисунок, можно сказать, портрет Ангела Смерти, ушедший в народ. Монах тот, так и не решившись собственноручно наказать себя, умер от старости и слабоумия, запертый в келье, чтобы его крики никто не мог услышать. А кричал он в сменяющих забытье периодах агрессивной энергичности о всяких непристойных для монахов вещах: о половых сношениях с монахинями, со священниками, с детьми и животными.  Такой облик смерти остался жить в воображениях людей и переходил из поколения в поколение.

   В этом лесу у Ангела Смерти была своя цель.
   
Станислав родился без отца. Сначала они с матерью жили в ветхом доме её родителей. После определения Станислава в ясли и выхода на работу в совхоз матери дали небольшой колхозный домик. Главным его преимуществом было то, что домик этот хорошо держал тепло. Для одинокой женщины с ребенком дрова в деревне были ценнее всех других благ. А тут два раза протопил и круглые сутки тепло. 

   Образования Станислав никакого не получил. И вовсе не потому, что был не способен к наукам, скорее даже наоборот, а по той глобальной причине, что и множество советских детей, обесцененных в детстве до уровня человеческих экскрементов, и, как следствие, крайне низкой самооценки. Проработав всю жизнь в местном совхозе, Станислав  так ничего и не нажил: ни нового дома, ни какого-никакого богатства, ни семьи.  Мать так и не вышла замуж, хотя была вполне открытой, работящей и простой бабой, покинув этот мир уже когда сам Станислав был на пенсии. Начиная с ранней юности от выпивки он никогда не отказывался, а с возрастом и неплохо втянулся. Это, пожалуй, было единственным его недостатком. Простой и бесхитростный, даже если и просил что-то в магазине в долг до пенсии, то так и говорил: "Дай курева до зарплаты, получу отдам".

   Возмущение местных, что не посещает Станислав храм, однажды всё таки возымело эффект. Но встав не там, где по мнению так называемого святого отца, должен был встать, небрежно, хоть и чисто одетый Станислав, выслушав упрёки, ощутив презренное высокомерие настоятеля, он махнул рукой, развернулся и вышел. Больше в храме его никто никогда не видел.

   Как-то ближе к зиме, Станислав пошел в сарай за дровами и вдруг вспомнил, что была у него большая кошелка. Удобная очень и картошку из погреба  носить, и в лес за грибами. Обойдя все свои  нехитрые, местами покосившиеся строения, так и не смог найти. Ну нет нигде, и все тут. Неужели украл кто? Так вроде были вполне пригодные, хоть и неиспользуемые, но ценные в селе другие прилады. Если бы и воровали, то в первую очередь их. А тут всё на месте. А кошелки нет. Засыпая, у Станислава промелькнула мысль: "А не в грибах ли он часом ее посеял". И ещё летом. Елки-палки, где искать-то теперь. Ринулся было уже к двери, но что ж тут попишешь, ноябрьская темень, хоть глаз выколи.  Кое-как проворочался в кровати до утра и с рассветом двинул в ближайший лес, туда, где собирал лисички на продажу. Хорошее это подспорье, лисички,
на бутылочку-другую крепкого напитка.

   В лесу, то ли от быстрой ходьбы, то ли от волнения, там ли он ищет свою потерю, Станислав  вдруг стал задыхаться.

Антон пристрастился к разгильдяйству класса с четвертого. А дальше так и повелось: если слушал музыку, то с вульгарным порнографическим уклоном, если проводил свободное время, то курил в компании гораздо старших по возрасту, если веселился, то над кем-нибудь издеваясь. Благо, подходящие друзья появлялись с завидным постоянством, что в городе, что в деревне, ездить по выходным в которую Антон очень даже любил. Во-первых можно было всегда покрасоваться новым телефоном, шмотками или часами, а во-вторых, найти отличные от города увеселительные занятия. В последнее время больше всего Антону полюбилось с местными деревенскими парнями, Виталиком с Пашей, гонять на квадроциклах по пустующим хуторам, да по задействованным самогонным аппаратам. Они не брезговали ничем: срезали выключатели, били стекла в окнах, избивали одиноких самогонщиков, забирая готовый продукт.

   Эти выходные были запланированы с таким же примерно расписанием. Встретиться  после обеда всем троим и искать приключения.     Квадроциклы взревели и сорвались с места. Антон на своем, Виталик с Пашей - на квадроцикле Виталика. Въехав в лес, они заметили одиноко шатающуюся фигуру мужчины. Разогнавшись, Антон несся прямо на Станислава. Станислав  отскочил в сторону, Антон, резко вывернув руль, сделал вид, что не собирается останавливаться. Он юзом затормозил у самых станиславовых ног. Еле дыша,  Станислав пошел дальше, вглядываясь под каждый куст и каждое дерево в поисках своей кошелки. Подождав, пока мужчина немного удалиться, Антон снова ударил по газам, опять затормозив ровно у ног своей жертвы. Станислав попробовал бежать, услышав вслед наглый и самоуверенный смех своего мучителя. Этот смех сподвиг и Виталика вступить в игру. С двух сторон они неслись на бедного Станислава, наслаждаясь страхом в его глазах. В очередной раз, прежде, чем квадроциклы приблизились, Станислав упал на колени, медленно заваливаясь на бок. Он вдруг почувствовал, что рядом стоит кто-то родной и близкий. Сквозь покрытый пеленой взгляд мужчина увидел очертания матери.
   - Мама, ты здесь. Мама, прости, я потерял твою корзину, - шептали еле шевелящиеся губы.

    Боль, как большой острой иглой, пронзила тело Станислава, пройдя через левый бок, лопатку, плечо, даже кисть руки.

   Не по себе было ему уже с неделю, но кто же будет в деревне обращать внимание на такие мелочи, тем более, что каждый день можно перехватить граммов сто-двести чего покрепче, пусть и не всегда закусывая, да и бог с ним. С матерью еда всегда была в доме, а озадачиваться одному и что-нибудь варить Станислав был не способен. И кто ж знал, что так не кстати, посреди леса его что-то свалит с ног. Но, как говорится, вовремя не умер еще никто.   И какие-то парни, вроде даже он их где-то видел,  пытаются сбить его с ног или и вовсе раздавить.

    От невыносимой боли перед глазами Станислава всё плыло и выглядело размытым, лесная поляна будто закружила над ним в карусели. Обратись он неделю назад хотя бы к местному фельдшеру, она без труда заподозрила бы у него инфаркт. И слово это, инфаркт, из медицинского стало народно-разговорным.

   Антон слез со своего агрегата и уверенно зашагал к Станиславу. Он не собирался останавливать такую веселую игру.
    - Сейчас я его подниму, - прокричал он приятелям. - Эй, чмо, вставай давай, дядя Антон ещё не закончил!

    Резкий порыв ветра с громким шорохом ветвей пронесся над лесом. Между Станиславом и его мучителями вдруг возникла молодая женщина. Она смотрела как бы одновременно в глаза всем троим подонкам, а блеснувший ледяной холод ее взгляда приковал их к земле. 

    - Мы его не били, мы его не били, - одними губами шептал, как заведённый, Антон. Что-то горячее потекло по его ногам, коснулось колен, затекло в ботинки. Тело выдало в нем труса, опорожнив мочевой пузырь. Беззвучно зарыдав, он упал на мокрый лесной мох.
    Ангел повернулся к Станиславу лицом и боль стала постепенно уходить. Ему показалось, а может это было на самом деле, что эта незнакомая красивая женщина его обнимает. Никогда в жизни он не чувствовал такого тепла, какое излучала она. Протянув руку, она помогла Станиславу встать на ноги, и легко-легко они вместе поднялись над землёй. Неведомая сила поднимала и звала Станислава всё выше и выше. Он так засмотрелся в неизвестную светлую даль, что даже и не понял, в какой миг остался один. Он не знал, куда  направляется, а просто наслаждался полетом с точной уверенностью, что предназначенное ему место прекрасно. 

    Ангел Смерти двинулся дальше. Каждую минуту его ждали нуждающиеся в помощи искренние и светлые души, хоть на первый взгляд недальновидных людей они заслуживали лишь осуждение.

    Выйдя из оцепенения, Антон, Виталий и Паша молча побрели к своим железным коням.

Ни для кого встреча с Ангелом Смерти не проходит бесследно, особенно если встреча эта вызвала  какое-либо недовольство этой всемогущей сущности.  Антон через два года погиб под колесами джипа, по иронии судьбы переходя улицу на зелёный свет. Виталий умер от рака, оставив двух детей-погодков. Паша прожил долгую, но мучительную жизнь, каждое мгновение которой он чувствовал за спиной дыхание Ангела Смерти.