Поезд Москва-Ташкент, или для родного сына ничего

 Поезд Москва- Ташкент, или для родного сына ничего не жалко.
Новелла . Автор Серяков Николай.


Ранним летним утром старший лейтенант Шевченко прилетел в Москву. Москва встретила его суетой и какой-то странной Московской жизнью где всё двигалось в какой-то непонятной суматохе.Частники таксисты предлагали свои услуги довезти до Москвы аж за двадцать пять рублей, хотя обычное стоило всего три, но что бы сесть в него надо было простоять в очереди часа три. Леха плюнул на это дело, и тут он увидел экскурсионный автобус.Билет стоил всего два рубля и отходил он всего через три минуты. Автобус был комфортабельным. Новым и на лобовом стекле его висела табличка «Интурист». И он повёз его прямо через всю Москву, под убаюкивающие рассказы гида.На площади трёх вокзалов. Леха попросил шофёра остановить и вышел прямо у Казанского вокзала.Конечно можно было поехать потом до аэопорта Домодедово, а там как говориться сесть на досадку на рейс Москва-Ташкент,но это если повезёт, а если нет, то проторчишь там два, а то и три дня.Лёха решил не рисковать и взять билет на поезд в вагон СВ, он конечно дороже в два раза чем купейный, но зато ехать в вагоне СВ намного комфортнее, тем более. Что поезд был фирменный и назывался он «Узбекистан.» Без особого труда он купил билет на поезд . а отходил он в 20 часов 50 минут. И что бы скоротать время он отпавился прямо на Арбат.После полковой жизни в Германии, он почти отвык от Союзной жизни, и всё на Арбате его несказанно радовало и удивляло, ему нравилось гулять по нему. Смотреть на советских гражданских людей которые гуляли по Арбату полные какого- то оптимизма радости и счастья. Потом он посетил ресторан «Прага»,где как всегда на входе сунул советский красный червонец. И место в ресторане ему сразу нашлось. Ехать в Афганистан он не боялся. Хотя червь сомнений точил его душу. Как там всё сложится, но какая- то внутренняя уверенность говорила ему « Прорвёмся всё будет нормально, и не из таких передряг выходили.» Вечером он сел в поезд Москва- Ташкент номер поезда был номер шесть. Соседом по купе был какой то казах по имени Карим и по отчеству Мандрагулович, ехал он с сессии, а учился он заочно в Московском институте молока и мяса, хотя было ему уже за тридцать пять лет и был он замдиректором мясокомбината. Ехал он не один, а с племянником. Звали племянника простым казахским именем Аман. Правда ехал Аман отдельно от своего дяди в этом же поезде, но в плакартном вагоне. И на вопос старшего лейтенанта Шевченко. « А что это ваш племянник едет в плацкартном вагоне, а Вы уважаемый Карим Мандрагулович в купе?» Карим Мандрагулович резонно ответил « Пусть поживёт с моё, рано ему в СВ ездить не заслужил, не чего его баловать, он должен старших уважать и бесприкословно их слушаться, ибо как так учили отцы и деды, а его учим мы и ты его тоже не балуй я в его годы дальше Кызыл –Орды не куда не ездил, а я ему Москву показал он за это мне век должен обязанным и не только он, а его дети и внуки. И вообще он сейчас нам ужин принесёт.»Наступил тихий Московский вечер, поезд по тихоньку тронулся оставляя за собой Казанский вокзал. Замелькали за окном железнодорожное подмосковье Голутвин, платформа 47 километр и Коломна. Аман принёс в котелках вкусный Казахский плов с бараниной, чай не простой. А настоящий индийский в термосах. Сели Алексей и Карим Мандрагулович ужинать  и как водится после сытного плова, как то собой разумеющийся появилась на столе бутылка хорошего армянского коньяка и как говорится дело пошло.Уже в Рязанигде поезд стоит всего десять минут они вышли прогулятся по вокзалу.Пришёл племянник Аман и пока Шевченко и Карим Мандрагулович гуляли по вокзалу навёл порядок в купе и пропылесосил ковры которые лежали на полу. Ночная Рязань в общем не впечатлила, так город, как город, вокзал был маленький провизию Леха и Карим Мандрагулович на нём не покупали, так прошлись. Летняя ночь наступила как-то мягко , плавно тихо словно кошка вошла в чужой сад. Поезд помчался по ночной России весело и резво Леха и Карим Мандрагулович продолжали веселье после первой бутылки, в ход пошла вторая. Тёплый воздух влетал в купе словно птицы пахнущей летней российским многотравьем и цветущими деревьями. Бедный Аман беспристанно подносил явства и закуски, улеглись они уже под утро проспали до двух часов дня, потом пообедали слегка и приготовились к встречи с великим городом Куйбошевым. Вообще Куйбышев это третья столица Россиии, если Москва главная столица, Ленинград культурная. То Куйбышев запасная столица. Куйбышев великолепный красивый город стоящий на реке Волга он всегд был и будет городом русской мечты, в нём всё построено основательно и добротно. И старинные здания органично вписаны в современные микрорайоны застроенные типовыми хрущёвками . Поезд поехал по большому мосту через Волгу. «Ни что так не наполняет душу гордостью за Родину как осознание того, что этот мост длиной пять километров построен нашими русскими людьми.И ни где ты такого моста в мире не найдешь»- сказал Лёха Шевченко Кариму Мандрагуловичу. « Да хорошо Лёха ты это сказал и смотри сколько Волга несёт воды, вот бые ё всю направить в наши Казахские степи»- ответил ему Карим Мандрагулович. Поезд тем временем медленно ехал по мосту, было слышно как скрипели балки, поезд не трясло просто балки моста пружинили. И казалось,что ты едешь не по мосту, а просто едёшь на танке по местности и амортизаторы танка качают тебя в вертикальной плоскости словно младенца в люльке не много скрипя и убаюкивая. Услужливый Аман снова пришёл наводить порядок в купе. А Алексей и Карим Мандрагулович пошли гулять по вокзалу. Вокзал был большой и посторный как всегда взяли свежих газет, потом купили огурцов и помидор.А помидоры Куйбывшиские словно маленькие сочные дети солнца наполненные сладким томатным соком с красивыми жёлтыми семенами. Аман приготовил какой-то суп из конской колбасы, которую казахи называют « Козы», и потом поставил на стол манты.Кариммандрагулович дал ему штук десять огурцов и штук пять Куйбовшиских помидор и сказал ему «Аман иди в вагон ресторан и организуй салат, и что б луку побольше и сои пусть не жалеют, ну в общем ты знаешь , как я люблю. И давай поторапливайся.» Аман убежал в вагон ресторан на кухню. Вообще всё купе было заставлено какими то коробками принадлежавщими Кариму Мандрагуловичу и ему не сказано повезло, что Лёха Шевченко ехал на легке, потому что в Москве он закупил кучу всякого товара который ему заказали многочисленные родственники. Кроме того и Аман вёз кучу всяких вещей в плацкарте. Вообще ехать в плацкарте это не то что в купе СВ, жара страшная и народ в плацкарте жарится словно угри на сковородке. Народ конечно открывает окна. Но это помагает мало, кроме того вся грязь и копоть с улицы летит прямо в плацкартный вагон, что является малоприятным фактором для пассажиров, иное дело вагон СВ там работает кондиционер там всё герметично, там прохладно. И на вопрос Лехи Шевченко к Кариму Мандрагуловичу « Может позовём Амана пусть поседит с нами в прохладе?» Карим Мандрагулович ответил вполне резонно. «В его годы я тоже ездил в плацкарте и мучился от жары. А почему не поделится впечатлениями.» Уже к вечеру поезд стал подъезжать к Оренбургу. Показались громадные газовые трубы в воздухе запахло метаном, газ выходил из труб и горел. « Миллионы рублей горят»- сказал Карим Мандрагулович и показал  Лёхе Шевченко . В Оренбурге уже вечерело, город готовился ко сну, Карим Мандрагулович с Алексеем Шевченко тоже решили совершить вечерний моцион. Прогулялись по вокзалу, купили каких-то вареных раков и свежего пива, потом у немой бабки купили свежей клубники, и вернулись в купе. В купе Аман навёл идеальный порядок и принес вечерний ужин. «Ну что, через час двадцать Соль – Илецк, а потом здравствуй мой родной и любимый Казахстан, здравствуй Родина и ты, Леха, узнаешь наш гостеприимный, мудрый и великий народ, ибо ты гость на моей Родине, а гость он посланник Аллаха» - торжественно и чинно объявил Карим Мандрагулович. «Да и
Соль – Илецк проезжали ночью, вышли прогуляться, ничего достопримечательного, просто памятник Ленину, простая железнодорожная станция, на станции стояли электрички, по городу носились машины, город спал своим безмятежным сном. Жаркий воздух казахских степей шевелил кудрявые ветви берез, росших вокруг памятника Ленину. Ночь пролетела словно пуля, в прочем, как и вся жизнь летит и летит, оставляя позади всё хорошее, плохое, злое и доброе, и только память она есть и будет с тобой всегда. Утром их разбудили проводник, сказал, что через десять минут будет Актюбинск. На горизонте запестрели силуэты самолётов, то были знаменитые АН – 2, труженики неба, надежные, простые, всегда нужные и востребованные. В Актюбинске лётное училище, и видно у курсантов с утра были лётные занятия, проще говоря полёты. На перроне вокзала Карима Мандрагуловича уже ждали. То были его коллеги по мясокомбинату и какие-то дальние родственники. Карим Мандрагулович просто преобразился и стал солидным и важным начальником. Говорил важно и чинно. Казахский народ бросился к нему обниматься и дарить какие-то подарки, также принесли какие-то передачки родственников, живущих в Чиили. Все эти дары услужливый Аман без устали таскал из купе. Потом он представил Алексея Шевченко. «Это мой друг, Алексей Шевченко, капитан Советской Армии, танкист, лучший командир полка, который охраняет Берлин» - важно сказал он всем присутствующим. Казахский народ сразу отвесил благоверные поклоны. «А у меня в городе Шевченко родственники живут, дядя Султан и тетя Фатима» - вдруг сказал один из них казахов. «Это в честь его деда назвали, чтоб вы знали» - важно сказал им Карим Мандрагулович. Поклоны казахских родственников стали намного активнее. Потом Леха Шевченко вдруг увидел, как казахский народ понёс какие-то свёртки в купе. То были подарки и посылки одних казахских родственников другим. Вообще поезд «Узбекистан №6» местное население рассматривает как трамвай, а узбекские проводники берут деньги за проезд и пускают в свои вагоны кого попало. Милиция иногда наводит порядок, но зачастую сама потворствует этим безобразиям. И уже на станции Эмба вагоны превратились в непроходимые коридоры, кишашие местным населением. Повсюду слонялись торговцы и задорно кричали «Пиво, рыба, носки из верблюжьей шерсти». За окном поплыли казахские степи с редкой растительностью. «Ну вот угощу я тебя, Алексей, мясом сайгака» - сказал ему Карим Мандрагулович. «А откуда оно у вас?» - задал резонный вопрос Шевченко. «Как откуда? Мой кум работает егерем в заповеднике и как говорится, добыл зверя. Охота на сайгаков и джейранов конечно запрещена, они занесены в Красную книгу, но многих отстреливать надо, для пользы другим. Раньше их жрали волки, истребляя больных и старых сайгаков, но их всех истребили в 60-х, под предлогом того, что они нападали на овечьи отары. Вот так и вышло, что егеря превратились в волков, ну и мясо сайгаков и джейранов они, как водится, распределяют по родственникам и знакомым, но иногда и продают конечно». – ответил ему Карим. «Эй, Аман, дуй в вагон – ресторан, подогрей мясо и добавь в него немного козы и сделай нам плов» - приказал Мандрагулович своему родственнику, а сам тем временем достал из футляра дутар и стал его настраивать. Как ни странно, на дутаре стояла гравировка с гордым названием «Страдивари». Алексей удивлённо заметил, «Неужели Страдивари делал дутары, он вроде бы скрипки лепил?». «Эх, Алексей, это он для лохов итальянцев скрипки лепил, а для уважаемых казахов он настоящие дутары делал и продавал их нашим акынам» - ответил ему Карим. Мандрагулович вдруг настроил дутар и исполнил на нём Полонез Огинского, да так мастерски, что Леха Шевченко вдруг подумал, а может и правда итальянец Страдивари лепил в древнее время дутары для уважаемых казахов. Потом Аман принёс мясо сайгака вместе с пловом , Лёха и Карим вышли и закусили. Мясо сайгака было немного жирновато, но обладало каким-то вкусом в виде черепашьего мяса и индейки. Карим Мандрагулович вновь заиграл на дутаре и показалось, что какие-то кони несут тебя, весело и резво рассекая казахские степи , словно ты несешься счастливый и гордый, и твою горячую кровь и кровь твоего коня охлаждает набегающий степной ветер. В обед они приехали на станцию Эмба. Весть о том, что Мандрагулович едет с внуком того самого Шевченко, в  честь которого назван великий город на берегу Каспийского моря, бежала по степи быстрее чем поезд. Это в Москве можно сходить на концерт Аллы Пугачёвой или Валерия Леонтьева, а в казахскую степь популярных артистов и куличом не заманишь. Есть и ещё одна национальная казахская игра, это кидание камней в проходящие поезда. Впечатления непередаваемые, когда поезд несётся со скоростью сто шестьдесять километров в час, влетает здоровенный булыжник, мгновенно разбивается стекло и осколки летят в пассажиров, адреналин брызжет через край. Но слава богу камень попал в соседнее купе и наделал небольшой переполох. «Это всё казахские хулиганы, хорошо что камни кидают только летом, а зимой ехать с морозильным ветерком приятного мало. Гадёныши, слезть бы с поезда, да надрать им уши, только позорят наш казахский народ» - сказал Карим. На станции Казалинск их уже ждали другие родственники и друзья уважаемого Карима Мандрагуловича. «Слушай, Алексей, а у тебя военная форма есть?» - спросил Мандрагулович. «Конечно, и даже китель  парадный» - ответил ему Шевченко. Леха достал из своего чемодана парадный китель цвета морской волны с золотыми погонами. «А медали и ордена у тебя есть?» - спросил его Карим. «Нет, но орденские планки имеются, мне их один грузин подарил» - овтетил ему Алексей. «А ну-ка покажи» - сказал ему Карим. Шевченко показал ему орденские планки, которые ему подарил грузин Абуладзе. Мандрагулович разбирался в орденских планках и сказал Шевченко, «Это две голубо – зелёные планки, это планки медали мать-героиня. У моей матери она есть, ей дали за то, что она родила шестерых детей, а вот эта зеленая, эту планку дают за медаль за освоение целинных земель, так что ты положи их обратно, наши не поймут. Ты ведь внук самого Тараса Шевченко.» К вечеру поезд пришёл в Казалинск и там снова встречали Карима Мандрагуловича и Лёху Шевченко весьма радушно. Шевченко надел парадный китель с золотыми погонами, многозначительно молчал, а казахи с неподдельным интересом смотрели на него. Всё это поднимало как авторитет, так и престиж Карима Мандрагуловича. Всё купе было завалено какими-то котомками, правда часть котомок забрал к себе в плацкарт племянник Аман. Потом проехали станцию Аральское море. Недалеко от неё стояло стадо верблюдов, верблюды стояли гордо и величаво, смотрели на уходящий поезд и думали о чём-то своём. А поезд мчался в ночи, съедая километр за километром,  Карим Мандрагулович поднял тост за великий город Тюра – Там и за великого казахского космонавта – Юрия Гагарина. Шевченко резонно возразил «Нет, уважаемый, Юрий Гагарин первый в мире советский космонавт, а не казахский. Это если воробей родился в конюшне, это не значит, что он лошадь.»
«Ничего ты не понимаешь, ведь Байконур – маленький казахский аул, а когда великий Юрий Гагарин полетел в космос, о нём и Казахстане узнал весь мир, и многие тысячи лет всё человечество будет помнить, что первый в истории человечества космический полёт был осуществлён именно у нас, в Казахстане, и мы первая в мире космическая держава. И ещё у нас есть наш земляк космонавт Джанибеков, тоже великий казахский космонавт.» «И снова вы не правы, уважаемый Карим, к нам в училище приезжал космонавт Джанибеков и рассказывал, что он родился в посёлке Таваксай, а посёлок Таваксай находится в Узбекистане,  и что он по национальности русский и раньше его фамилия была Крысин. А фамилию Джанибеков он взял когда женился.» - сказал Шевченко. «Нет, ничего ты не знаешь, до 1957 года Таваксай, Газалкент, Чарвак и пол Чирчика входили в состав Казахской ССР, но хитрые узбеки как всегда дали взятку Хрущёву и оттяпали у нас исконно казахские земли, а нам дали кусок голодной степи без городов и воды между Джизаком и Самаркандом, да и потом всю воду из Сырдарьи и Амударьи пустили на хлопковые поля и от этого великий Арал стал умирать. Я помню ещё времена, когда Аральское море плескалось у самого Муйнака, а сейчас оно ушло аж за сто километров от него!» - ответил ему Мандрагулович. «Но Хрущёв отдал исконно русские земли это с городами  это Семипалатинск и Петропавловск они вошли в состав Казахской ССР, причём ни одного квадратного миллиметра Казахстана не было отдано РСФСР» - сказал ему Алексей. «Вот за это мы вас русских и любим, и помни, Алексей, казахи всегда будут вам благодарны за то, что вы создали наше государство, за Байконур и за Семипалатинск. Русский брат он старший брат. А узбеки они хитрые братья, ну ничего не поделаешь, мы все одна большая союзная семья. А всё-таки космонавт Джанибеков казах.» Лёха вдруг неожиданно понял, что спорить с Каримом бесполезно, потому что трезвого казаха убедить в чём-то трудно, ну а пьяного казаха вообще невозможно. Утром они позавтракали и Карим стал наводить ревизию. «Да, потратились мы маленько, рублей сто не хватает, жена у меня русская и работает бухгалтером, приеду, начнёт мозг выносить, куда деньги дел» - задумчиво и грустно сказал Мандрагулович. Алексей вдруг спросил его «Уважаемый Карим, а чьи это джинсы?». «Да старшему сыну купил, он у меня в восьмом классе учится, сейчас мода такая, все в джинсах ходят, и парни и девчонки.» - ответил ему Карим. Лёха вдруг достал из чемодана кучу шариковых ручек и стал подбирать их по цвету, чертя по бумаге, а  потом взял джинсы, на ценнике которых стояло подписанной ручкой цена 47 рублей, поставил цифру 1, и получилось, что джинсы стали стоить 147 рублей. Карим Мандрагулович этому факту сильно обрадовался. «Мудрый ты, Алексей, так жене скажу, что для родного сына ничего не жалко» - сказал он.  Утром на станции Чиили их ждала целая делегация родственников и друзей. Шевченко прощался с Мандрагуловичем душевно и грустно. Карим вдруг сказал, – «Лёх, а ты, если что, приезжай. Вот тебе мой адрес и телефон. Звони когда сможешь, всегда ждем в гости». Поезд полетел дальше, оставляя за собой бескрайние казахские степи и уже к обеду прибыл в Ташкент