Дайте миру шанс Часть 2 Проект Пополит гл. 9

Она ведь знала все. Знала, понимала, осознавала. Но даже сейчас не смогла бы объяснить, что с ней тогда произошло. Никогда она такого не чувствовала. Да и сейчас ее чувства так ярко, так искаженно ее обманывают. Или не обманывают? «Ты в опасности». Да если бы не тот гибрид, ее бы сейчас и в живых не было. Он мертв, и ей бы просто выкинуть из памяти все воспоминания, но нет, они будоражат и смущают. Кто он? Почему он был не такой, как все? Почему он был один на барже? Знал ли он, что он не такой, или именно то, что он не такой, заставило его укрыться от гибридов?

Опять спускаясь в лифте на тайный подземный этаж Джефа, она с удивлением рассматривала скафандр, в который он облачился. Причуд, у него, конечно, хватало, но космические путешествия в их число вряд ли входили. Наверняка он тем самым изолировался от нее. Так и оказалось. Они прошли по длинному коридору и остановились возле двери в какое-то помещение.

- Этот маскарад из-за меня? – прямо спросила она.

- Меры безопасности. Я хочу сделать забор крови. Так как процедура будет несколько болезненной, я не могу предугадать реакцию гибрида, - и заметив, как она озирается в поисках, уточнил, - то бишь, твоего ребенка.

Чтобы войти в помещение и ей пришлось надеть халат, шапочку и бахилы. Небольшая комната была полностью без окон, но ярко освещено галогенными лампами. Наука ведь не только занимательна, еще и очень красива. Дистиллятор, мойки, сушилки, автоклавы, биксы, весы, плиты, холодильники с прозрачными стенками, емкости и пробирки с разноцветными жидкостями, шкафы с лабораторной посудой и реагентами, стеллажи с заспиртованными образцами.

 Оборудована лаборатория была весьма профессионально. Зациклившись над своей проблемой, она как-то легкомысленно отнеслась к его откровениям. А ведь он совсем не двусмысленно ей сказал, что они работали над секретной разработкой. По заказу правительства. И это явно как-то связано с гибридами. Когда они подошли к лабораторному столу, возникло ощущение дежавю. Сложено на нем все было в абсолютно таком же порядке, как и у гибрида. Тут память выдала ей миллион ассоциаций, сравнений, впечатлений, что почти стерлись из памяти.
 
- Точь-в-точь как у него, - вслух удивилась она.

- У кого? – в свою очередь поинтересовался Джеф, подготавливая автоматический  аппарат для анализа крови.

- Гибрид. Он занимался какими-то опытами. У него был такой-же лабораторный стол, пробирки, образцы. Даже это, – указала она пальцем на странные приборы на столе, - он был или ученым, или врачом. 

Когда-то эта обстановка вызывала у нее страх, теперь она понимала, среди всех этих пробирок на барже и сейчас находится та единственная, что может спасти человечество. Как она догадалась, сумасшедший ученый, случайно или намеренно, нашел соединение, что блокирует ДНК гибридов. Как же ей хочется поверить, что есть способ ее добыть.

- Не то и не другое, - бесстрастно ответил Джеф, - если ты говоришь об отце твоего ребенка. Не врач и не ученый никогда не дал бы гибриду разум, даже ради эксперимента, и ты это знаешь. Если цель эксперимента – уничтожение человечества, это не наука, это называется безумием.

С правдой надо было смириться, доказательств у нее нет, и она имеет то, что имеет. Возможно он не хотел ее обидеть, и сказал это, опасаясь за ее рассудок, а она никак не могла отбросить мысль, что он все же не верит ей.

- Почему ты не спрашиваешь, что между нами произошло?

Он на какое-то время замолк, перекладывая пробирки на столе, и со странной интонацией заговорил опять:
- Вообще-то никто не знает больше меня о гибридах. Инстинкт размножения у них сохранился, но так как все чувства у них индифферентны, он сохранился в самой агрессивной форме.

Наверняка и он знал какие-то тайны, о которых не хотел говорить открыто. Ну почему раньше ей не пришла в голову мысль расспросить его. Теперь он вряд ли будет с ней откровенничать. А она? Понимая, что все объяснять бессмысленно, она попыталась:
- Ты вряд ли мне поверишь, но гибрид стал человеком. Это случилось на короткое время, но я могу сказать это абсолютно точно. Я не была пьяна, не была в состоянии аффекта и это были не галлюцинации. Его абсолютно невозможно было отличить от настоящего человека.

Но Джеф прервал ее в суровой манере ученого:
- Ты права. Я тебе вряд ли поверю.

Лорейн смутилась от своих неловких объяснений, а он закрепил аппарат, сосредоточив на нем внимательный взгляд. Яркими цветами засверкали на приборе огоньки, по руке побежали привычные мурашки, а спустя секунду она замерла, чувствуя легкие уколы. Она взглянула вниз, задержавшись на уже чуть заметном округлившемся животе.

- Вот видишь, ничего не происходит, - улыбнулась она, но он ее не слушал, а прислушивался. Ничего не понимая, Лорейн тоже прислушалась. Она уже хотела с ним поспорить, но и она вдруг стала различать слабый повторяющийся стук. Джеф застыл в одном положении и лишь лицо ее чуть напряглось. Сперва стук был негромкий, потом почти превратился в грохот. Лорейн нахмурилась, напряженно соображая, что бы это могло значить, но тут Джеф включил прибор и появилась трехмерная голограмма. Изображение транслировало комнату гибридов. Они точно озверели: махали руками, бились в стены, переворачивали мебель и глухо стучали об пол.

- Это гибриды, - ответил Джеф на ее замешательство, -  стены армированные, поэтому они не пробьют их, а вот как они с твоим ребенком коммуницируют, вот это вопрос.

- Ты считаешь, что он как-то с ними общается? - она прислушалась к своим собственным ощущениям и ничего необычного не почувствовала, - эта глупо. Просто совпадение.

Совсем не верилось, что всего лишь зародыш имеет такой интеллектуальный потенциал, что общается с гибридами, да еще и на расстоянии. 

- Это точно не совпадение, - уверенно произнес Джеф, отключая аппарат.

 Почему он так решил, он и сам себе с трудом мог объяснить, разве что они никогда так не делали, но было ощущение и все тут. Гибриды пытались защитить еще не рожденного ребенка. Просил ли он о помощи, либо они почувствовали какую-то опасность, грозящую ему, это сейчас было второстепенно, защищать они могли только сородича. Постепенно у него в голове начали складываться не совсем приятные выводы.

- Помимо стены есть еще два уровня защиты буферной зоны – западня и контур, – продолжил Джеф, делая пометки в блокноте, -  западня образует глубокие захлопывающиеся провалы, в которые не то, что гибрид, техника провалится, контур - это стержни, поднимающие лазерную сетку, режущую даже сталь на куски. Это секретные данные, но к ним я имею доступ. Ни одна не сработала…. Ни на одном участке, когда ты попала к гибридам. Тут два варианта, либо защита не работала, что маловероятно, либо ее отключили намеренно.

Лорейн не очень поняла, какое отношение имеет к ребенку его пояснение, но это сейчас ее мало интересовало. Ее либо подставили, либо хотели убить. Она растерянно застыла, только сейчас осознав этот факт. Ведь Джеф был прав, она сразу восприняла попадание за стену, как должное, но много произошло случайностей и совпадений, чтобы все случилось так, как случилось. Вполне возможно, слишком много.

- Маршалл очень близкий мне человек. Он говорил, что для меня нет никакой опасности, дал охрану, заверял Майкла, что все будет под контролем.

- Настолько близкий, что больше полугода не пытался тебя оттуда вытащить?  - гневно взглянул на нее он, - скажу тебе очень грубо, но чтобы ты надолго запомнила. Это задница, если не уверена, срать не будет, а рот может нести, все, что угодно и даже не останавливаясь. Поэтому никому и ни во что не верь. Верь только фактам и проверенным людям.

Военные врут, это было очевидно и без его грубости. Оказывается, можно привыкнуть жить во лжи. Когда она большая, чудовищная, на нее все реагируют бурно и неистово. Но когда она маленькая, чуть заметная…, а потом еще чуть, а потом еще чуть-чуть…. Когда же она становиться огромной и чудовищной, все как бы думают – да это неправда, но почему же мы соглашались? И продолжают делать вид, что верят. Верят в откровенную ложь. Она рвалась в этот мир, мечтала сюда вернуться, а оказалось, что здесь все не так. Обман, интриги, тайны и никто ей не верит. Лорейн вообще перестала что-либо понимать.

- Я все тебя расскажу, но при одном условии. Ты должен мне пообещать. Обещай, или я не скажу не слова. Пообещай, что убьёшь его. Ты гибридолог, ты с точностью определишь, гибрид он, или нет. Ты должен будешь его убить, как только он родится.

 Джеф оторвал взгляд от бумаг, слегка наклонился и понизив голос, произнес:
- Я не убийца и не могу тебе ничего обещать. Не могу даже пообещать, что завтра сам буду в живых. Но если ты хочешь мне все рассказать, я тебя выслушаю. И что поверю тебе, тоже не обещаю.

В принципе, его ответ мало что значил, она все для себя решила. Поведение Джефа весьма противоречиво, но во лжи его не уличишь и как только они покинули лабораторию и оказались в гостиной, она все ему рассказала.

 Трудно было назвать ее рассказ подробным и последовательным, она то перебегала с конца повествования опять на начало, то вспоминала какие-нибудь детали и события, порой путая пересказ с впечатлениями и эмоциями. Джеф в это время прохаживался взад и вперед, задавал вопросы, что-то даже комментировал. На протяжении всего рассказа его трудно было назвать удивленным, скорее мрачным и расстроенным.

В итоге было принято два важных решения: первое – необходимо было взять у ее акушера-гинеколога все копии ее анализов, и второе – он заинтересовался всем ею собранным материалом и записями. Теперь необходимо было вернуться в город, забрать все нужно из ее квартиры и встретиться с Белиндой, которая была согласна предоставить нужные им сведенья. Проблема была в одном – как это сделать скрытно, чтобы не зацепить и не привести «хвост».