Интригующий подарок на День Отца

   День, когда Имхотеп Мумиев приблизил к себе Юньку, был самым счастливым в её жизни. А началось всё с её пробуждения после операции.
   Первыми людьми, которых она увидела, когда полностью пришла в себя были её приёмный отец Имхотеп и его лучший друг доктор Имир Полис.
- Юнька. Ты узнаёшь меня? – окликнул её Имир.
- Да. Узнаю. Имир. Это ты. – отозвалась Юнька на его зов и заплакала.
- Юнька, родная. Ты меня слышишь? Скажи что-нибудь. – спросил Имхотеп Юньку и склонился над ней, доверительно держа её за руку. 
- Папа, я кушать хочу. – попросила Юнька, не веря в случившееся.
- Ох, бедняжка моя. Ты так проголодалась. Сейчас Имир распорядится, чтобы тебе в палату принесли какую-нибудь еду и тогда я тебя с удовольствием покормлю. – с родительской нежностью в голосе сказал Имхотеп своей приёмной дочери и кивнул головой в сторону Имира.
   Имир понимающе кивнул Имхотепу в ответ и ушёл распоряжаться насчёт еды. Отец и дочь на какое-то время остались в палате наедине друг с другом.
- Чего ты плачешь, дочка? – ласково спросил Имхотеп Юньку.
- От счастья, папа, от счастья! Я тебя слышу! Это просто потрясающе! Я не могу поверить своим ушам! Я могу слышать! – радовалась Юнька.
     Отец вполне себе понимал слёзы дочери. Из-за перенесённых травм она сперва утратила способность слышать звуки на оба уха, а потом получила эту способность благодаря стараниям Имира и других врачей.
      Имхотеп с улыбкой на лице достал из нагрудного кармана пиджака носовой платок и утёр им дочке слёзы. И сам чуть не плачет.
- Я могу слышать! Я могу слышать! – не унималась Юнька от радости плача, не веря своему счастью, как маленький ребёнок подарку на Рождество.
- Ну конечно, Юнь. Конечно, ты снова можешь слышать. Я очень рад за тебя, моя любимая девочка. – согласился с ней Имхотеп и погладил её по голове для того, чтобы проявить свою любовь. 
    Через несколько минут медсестра принесла в палату еду для Юньки и затем она ушла. Позже Имир вернулся к ним в палату.
     И вскоре Имхотеп помог Юньке приподняться на кровати и принялся кормить её больничной едой с такой заботой, любовью и нежностью, что у него лицо светилось от счастья. Юнька с аппетитом охотно поела на радость отцу.
- Как только вернёмся в номер гостиницы, я тебя из рук больше не выпущу. – пообещал отец дочери, не видя никого кроме неё.
   Юная ведьма подняла свою голову вверх и посмотрела Имхотепу прямо в лицо. Она увидела как искреннее счастье от того, что операция прошла удачно, светилось в его чёрных глазах сохранивших блеск юности.
      Имир стоял в дверях и, прислонившись спиной к дверному косяку, удовлетворённо наблюдал за тем, как его лучший друг Имхотеп Мумиев самозабвенно кормит с ложки Юньку гречневой кашей. Отец и дочь были настолько счастливы вместе, что не замечали никого вокруг себя.
- Имир. Кажется, я, наверное, уже прямо сейчас готов забрать отсюда мою Юньку домой – обратился Имхотеп к Имиру, заметив его стоящим в дверях.
- Потерпи. Я добьюсь того, чтобы Юньку выписали. И всю ответственность я беру на себя. Она будет восстанавливаться после операции под моим наблюдением. У меня всё под контролем –заверил этот расторопный поляк чистокровного египтянина, разделяя с ним его радость.
   Радость Имхотепа Мумиева стала ещё и радостью Имира Полис.
   А Юнька Волшебникова, забрав ложку из рук отца, сама принялась за обе щеки активно уплетать кашу. Она нисколечко не стеснялась больше присутствия отца в ту минуту, когда она поглощает пищу. Имхотеп и Имир были рады тому, что у Юньки такой хороший аппетит. А это значит для них обоих, что девочка выкарабкается из последствий операции, переживёт все неудобства адаптации к новым условиям и всё будет хорошо.
   Имир подошёл к Имхотепу поближе, с дружеским участием положил ему на плечо свою натруженную опытную руку хирурга и улыбнулся ему обнадёживающей улыбкой. Поначалу доктор Полис не хотел вторгаться в момент уединения отца и дочери после пережитых волнений. Но передумал.
- Имир! Ещё раз огромное тебе спасибо за всё! Без твоей помощи и поддержки я бы не знал, что мне делать. Ты мой самый лучший друг. И я всегда могу рассчитывать на тебя. Когда мне плохо, то ты всегда рядом. Ценой огромных усилий ты вырвал меня, мою дочку и моего будущего зятя из лап смерти. Я не забуду этого никогда. Ты просто заслуженный герой! – отблагодарил Имхотеп друга за всё.
- Ты просто слишком много переживаешь за детей. Можешь расслабиться. – ответил Имир скромно.
   Мумиев и доктор Полис очень долго говорили о чём-то своём в присутствии Юньки. Тему для их беседы, да и смысл всех сказанных ими слов Юнька не совсем поняла или особо не вникала в них. Она молчала. С упоением слушала их голоса. Неторопливо кушала гречку. Сосредоточенно и тщательно пережевывая пищу, юная ведьма сделала невинное лицо и смотрела на Имхотепа с Имиром, широко распахнув свои честные глаза.
    Она заметила, что Имхотеп и Имир сейчас так сильно постарели. У обоих были такие усталые, измотанные, измученные лица. У обоих появилась седина в чёрных волосах.
- « Жизи. Ты всё слышал? Ты итак уже сам знаешь, что мне сделали операцию, и мой слух ко мне вернулся. Что ты об этом думаешь? Что ты скажешь? » - обратилась Юнька мысленно к своему внутреннему советнику, который жил в её теле.
- « Я думаю, что это потрясающе. » - ответил ей Жизи.
- « Спасибо. Слушай. У меня в голове только что созрел план насчёт Имхотепа и Имира. Я очень надеюсь, что ты его одобришь. Детали ты знаешь. » - проинформировала его Юнька опять же мысленно.
- « Полагаюсь на тебя. » - благословил её на успех Жизи.
- « Огонь. Ты тоже всё знаешь. Пожалуйста, не чини мне препятствий в том, что я планирую сегодня ночью сделать с Имхотепом и Имиром. » - про себя попросила Юнька у своего Хранителя поддержки, помощи и одобрения этой авантюры.
- « Что ж, а я и не буду тебе мешать. Я понимаю, что ты хочешь сделать этим людям добро. Твой план для меня как раскрытая книга. Я одобряю твой грядущий поступок. И даже готов помочь тебе. Чтобы ты ни решила я тебя благословляю на доброе дело. Я всегда готов поддержать тебя, когда бы ты ни попросила. » - ответил Дух Огня Огонь на просьбу своей подопечной.
- «Спасибо тебе большое! » - горячо отблагодарила юная ведьма сына бога огня Сварога.
     Юнька всё не спускала глаз с Имхотепа и мысленно говорила с ним:
- « Отец… Спасибо тебе огромное за такой подарок от тебя мне на мой День Рождения! Кажется, я знаю, чем я могу тебя отблагодарить. Я вбила себе в голову надобность что-то подарить тебе в ответ. Сегодня ночью я твоё сердце хорошо послушаю. Это нужно мне для дела. До операции ещё будучи полностью глухой, я, к своему ужасу, на ощупь заметила, что из-за меня у тебя с сердцем что-то стало не так. Я рукой чувствую его сильные удары при прикосновении к твоей груди. Я хочу тебе помочь. Я накопила довольно много духовной энергии в своём теле и теперь жду подходящего момента для того, чтобы её выплеснуть на тебя и на Имира. Только бы дождаться ночи! Скорей бы уже наступила ночь! »
- « Юнь. Ты его береги. Ты чуть отца не потеряла. У него во время операции сердце останавливалось четыре раза. Мы его еле-еле спасли. Так что, хорошо думай своей головой перед тем, как что-то ему сказать. Ты меня поняла? » - всплыли в её памяти предостерегающие слова Имира.
-« Да. Я всё поняла. Я буду его беречь. » - пообещала тогда ему Юнька.
   Наконец-то покончив с едой, Юнька стала ждать, чем всё это кончится. Имир пошёл добиваться для неё выписки. Немного погодя Юньку Волшебникову выписали из клиники. И все трое вернулись в гостиницу.
    Уже в своём номере доктор Имир Полис решил щедро наградить самого себя за хорошо проделанную работу. Он зашёл в ванную комнату, снял с себя всю одежду, встал под душ и мылся там до тех пор, пока не почувствовал, что вода смыла с его привлекательного, стройного тела всю его накопившуюся усталость. Затем он поел, попил и улёгся спать долго-долго до самого обеда завтрашнего дня. Бедный доктор Имир Полис настолько устал, что спал как убитый. Ещё бы. Ведь все эти несколько дней он упахивался до изнеможения, что в больнице города колдунов Магзбург, что в одной из лучших клиник города Санкт-Петербург. Колдовал в своём ревностном стремлении спасти три жизни, что были у него на руках. Это были жизни трёх человек – Имхотепа, Юньки и Мудреца. И все они живы. Возможность поставить всех троих на ноги сделала Имира таким счастливым, что он заслужил сон.
    А в это время его лучший друг Имхотеп Мумиев и его приёмная дочь Юнька Волшебникова находились через стену от него в своём номере гостиницы. Первым делом дочка принялась колдовать на кухне, чтобы покормить отца.
- Ох, папочка, прошу тебя, поешь немножко. За день у тебя во рту ни крошки не было. Пожалуйста, мой милый, позволь мне хоть немного позаботиться о тебе. Я тебе кушать приготовила. Вот возьми. Наслаждайся, спаситель мой. – ласково потчевала Юнька Имхотепа своей свежей стряпнёй.
- Спасибо, девочка. – охотно принял Имхотеп заботу дочери о нём самом.
    Отец и дочь сейчас сидели на кухне за столом друг напротив друга. Подперев обеими руками подбородок, юная ведьма с нескрываемым довольством смотрела, как Имхотеп с аппетитом поедал приготовленный ею восхитительно вкусный, воздушный омлет и запивал его свежим фруктовым соком. Бедный Имхотеп ел как гном, что круглые сутки вкалывал в шахте.
     Конечно, Юнька Волшебникова могла бы с помощью магии наколдовать на столе какую-нибудь чудесную еду, но она этого делать не стала, так как она решила поберечь свою духовную энергию для более важных дел ночью.
- « Дождись ночи, Юный Волшебник! Уже скоро. Очень скоро. Не торопи события. Просто потерпи. Только дотерпи до ночи! » - мысленно приказывала Юнька самой себе, мирно улыбаясь обедающему отцу, смотря прямо на него честными глазами.
     Для того, чтобы не сорвался как рыба с крючка гениально придуманный план, Юнька прокручивала его в голове несколько раз. Она явно что-то задумала.
    После обеда Юнька охотно вымыла посуду и столовые приборы. Протёрла полотенцем тарелку, стакан, вилку и убрала их в кухонный шкафчик. И всё это она проделала под благосклонным взглядом Имхотепа Мумиева.
 - Юнька, хочешь выйти со мной на балкон? А давай мы вместе полюбуемся на город? – предложил Имхотеп дочери с родительской любовью в голосе.
    Египтянин вышел из-за стола и подошёл к этой русской девочке поближе. Взял её за руку.
- Хорошо, папа! Давай! Посмотрим на город! – поддержала Юнька решение отца.
    И отец с дочерью вышли на балкон вдвоём. Как Имхотеп и обещал, он не выпускал Юньку из рук. Он держал её крепко за руку по пути к балкону. Юнька стояла к Имхотепу боком.
      Санкт-Петербург очень красивый город. Он делит с Москвой корону Столицы России. И правда, что если Санкт-Петербург и является прихотью Петра Первого, то она блистательная во всём своём цвете. Жемчужно-серый в белые ночи. Шёлково-чёрный в обычные дни. Сиреневый – утром. Розовый – вечером. Снежные сугробы свет заходящего солнца окрасил в серо-розовый пастельный цвет. По заснеженным площадям и проспектам с реки и с залива дует бесконечный ледяной ветер. Перед тем, как выйти на балкон, отец и дочь оделись потеплее.
      Как интересно было Юньке Волшебниковой вместе с Имхотепом Мумиевым стоять на балконе, облокотившись о перила, с восхищением созерцать открывающийся для неё и для него вид на Дворцовую набережную.
    До чего же отец и дочь были рады зачарованно наблюдать разводку моста лейтенанта Шмидта, затем Биржевого, потом Дворцового, а потом и Троицкого.
     Одно лишь блуждание взгляда по Неве будит в душе чувство прекрасного.
     Юнька наслаждалась городскими звуками. Как долго она была оторвана от внешнего мира из-за своей приобретённой глухоты. Но сейчас раз и навсегда в ушах у юной ведьмы поверх её барабанных перепонок вставлены прочные магнитные мембраны, которые изнутри подсоединены к мозгу многочисленными тонкими проводками. Правда, за возможность вновь слышать звуки окружающего мира Юньке пришлось расплачиваться головными болями на всю жизнь.
    И гудение машин, и пение птиц, и голоса людей казались Юньке Волшебниковой до того красивой музыкой, что Юнька не смогла сдержать слёзы восторга. Она в полной мере ощутила себя живым человеком. Внутри неё исправно работали « подарки » от её родных, благодаря которым она осталась жива: четыре позвонка держали её спину прямо, левое лёгкое трудится наравне с правым, позволяя ей свободно дышать, сердце без усилий гонит кровь по жилам. Мудрец и Имхотеп словно таким образом поддерживали её жизнь изнутри.
    Юнька запрокинула голову назад для того, чтобы позволить ветру высушить слёзы в глазах. Пусть ледяной ветер унесёт на своих крыльях прочь из её головы все её тревоги, страхи, беспокойство, панические атаки и навязчивые мысли о том, что она совсем скоро навсегда потеряет Имхотепа. Она глубоко вдохнула в себя прохладный, свежий петербуржский воздух. Прикрыла глаза от удовольствия. Её переполняли разные чувства.
     К реальности её вернуло из мира грёз лёгкое прикосновение больших, красивых, сильных, тёплых рук Имхотепа к её хрупким, узким плечам.
- Юнька, тебе нравится Петербург? – спросил отец у дочери.
    Рыжая ведьма по псевдониму Юный Волшебник хотела выразить все свои впечатления о городе цветистым, колоритным языком Данте Алигьери. Она хотела, чтобы её слова звучали очень красиво и были подобны драгоценным камням, нанизанным на тонкую цепочку из платины. Но она передумала. Зачем всё усложнять? Проще надо быть.
- Да, очень нравится, папа! Очень! – ответила Юнька Имхотепу будучи обрадована тяжестью его рук на её плечах и открывшемуся их взору пейзажу.
     Она повернулась к нему передом, подняла голову вверх и посмотрела ему прямо в глаза таким глубоким, благосклонным взглядом мудрого китайского философа.
     Имхотеп Мумиев стоял прямо перед ней Юноной Ипполитовной Волшебниковой на фоне розового весеннего заката. Весь в сером. На нём была серая полосатая шуба поверх серого смокинга. На висках у него белеет седина. На безымянном пальце левой руки у него тусклым светом поблескивает серебряное кольцо с жуком скарабеем из зелёного камня.
- Носи серебро всегда, а не только в Петербурге! Тебе оно очень идёт! Серебро прекрасно подчёркивает тёплый оттенок твоей смуглой кожи! – сказала Юнька Имхотепу с искренним восторгом и восхищением от его нового стильного образа.
     Имхотеп был просто потрясён пристальным, выразительным взглядом глаз Юноны Волшебниковой, которые будто смотрели ему прямо в душу. Эти глаза Юноны зеленые, словно листва миррового дерева сквозь которую пробивается свет солнечных лучей. Как завороженный Имхотеп всё не мог отвести взгляда от глаз дочери. В них не было страха, а были лишь доброта и умиротворение.
    Юнька протянула руку к Имхотепу и прикоснулась к его груди. С такой теплотой, лаской и нежностью она погладила ему грудь в том месте, где ему удалили левое лёгкое.
- Отец. – Юнька произнесла это слово вслух с такой робостью, ранимостью, души трепетом и детскостью в своём звонком как серебряный колокольчик голосе, что у Имхотепа аж сердце стало биться сильнее под её маленькой, узкой ладонью.
    Он просто не ожидал от неё такой благодарности и таких проявлений любви.
    Юнька невольно зарделась, ресницы опустила, и они у неё затрепетали, словно крылья бабочки застывшей в кусочке льда из послеоперационного сна Имхотепа. И как же жалко было Имхотепу тогда в своём сне отпускать эту отогретую им бабочку в свободный полёт. Ведь ему до того понравилось долго держать у себя на раскрытой ладони эту бабочку и разглядывать довольно изящный необычный рисунок на её тонких, нежных крылышках.
- Спасибо, что спас мне жизнь. Родной мой. – пролепетала Юнька плачущим голосом.
   Всего в одно мгновение Имхотепу показалось, что прямо сейчас сбывается его сон перед операцией, где Юнька стала киборгом. Это его очень впечатлило.
- Юнь. – произнёс отец имя дочери уменьшительно с теплом и любовью.
  Он положил свою руку поверх её руки у себя на груди, мол, я бы сердце своё тебе подарил, но мой зять меня опередил. В порыве чувств он подхватил Юньку на руки и занёс её с балкона обратно в комнату их гостиничного номера и усадил её на диван. Снял с неё шубу.
- Теперь моя очередь готовить тебе ужин. – заявил Имхотеп Юньке, снимая свою шубу.
  Он снял пиджак, закатал рукава рубашки, пошёл на кухню и приготовил для Юньки овощное рагу. После ужина Имхотеп приготовил Юньке горячую ванну для купания перед сном.
   Юнька наслаждалась моментом. Ей хотелось побыть просто ребёнком в руках отца вместо того, чтобы предсказывать Имхотепу скорую смерть. Имхотеп принялся купать Юньку в ванной. Он сам раздел её и помог ей залезть в ванну.
    Юнька по сравнению с Имхотепом была просто Дюймовочкой. Она была худой, рыжеволосой, зеленоглазой, светлокожей молодой девушкой в возрасте 21 года с узкими бёдрами, узкими плечами, ростом 150 см, весом 45 кг и 36 размером ноги. А грудка была маленькой и плоской с очень толстым вертикальным шрамом посередине и с горизонтальным шрамом ниже слева, который тянется с левой стороны от груди до спины. А посередине спины у Юньки находится тонкий вертикальный шрам. Если нарисовать на бумаге все эти шрамы Юньки, то можно увидеть, что они образуют букву омега.
    Конечно, Юнька чувствовала себя неуверенно и скованно при Имхотепе. Ей было так стыдно, что она сидит перед ним вся голая в ванной. Ей было так стыдно за своё слабое, несовершенное, хрупкое тело. От чего она прикрылась руками и покраснела от смущения. А у Имхотепа перед глазами всё стояла та четырёхлетняя малышка, которой он в своё время чего-то недодал. Имхотеп только тогда это понял, что из-за совершённых им непоправимых ошибок в её воспитании он едва не сломал ей жизнь. А потому он старался мыть дочку как можно более бережно и осторожно.
     Как только взгляд Имхотепа падал на юнькины грудь и спину отмеченные ужасными шрамами, так он и начал вспоминать все подробности горячего колдовского поединка между Юнькой Волшебниковой и Хозаром Джель Торт. Имхотеп с чувством жалости и сострадания провёл рукой по шраму на спине у Юньки, а у него самого в ушах раздаются и яростное рычание двух дерущихся драконов, и агрессивный напор струй огня из пасти Смертоносца, и лязг металла от скрестившихся в бою холодных оружий, и злорадный смех Хозара, и умиротворяющий шелест листьев миррового дерева. А перед глазами у Имхотепа так ярко и живо стоял тот момент, где Хозар в ярости ударил Юньку косой в грудь. Всё что тогда оставалось делать Имхотепу так это лишь стоять на ветке миррового дерева и бессильно наблюдать за ходом боя. 
- Юнька… Девочка… Девочка моя… - с чувством вины прошептал Мумиев.
   Едва коснувшись рукой её головы, Имхотеп запустил свою пятерню ей в волосы и пальцами нащупал над ухом у Юньки прямой шрам. Такой же шрам был и над вторым ухом. Имхотеп вспомнил, как Хозар ударил её по голове во время поединка несколько раз. И поэтому девочка оглохла на оба уха. Сейчас всё позади. Ей сделали операцию. Слух вернулся. Она снова может слышать, ходить и дышать. Но Имхотепу от этого было не легче. Вот он и старался своей заботой хоть как-то сгладить последствия всех перенесённых Юнькой страданий и причинённых ей неудобств в ходе борьбы за её жизнь, за восстановление её здоровья.
     Имхотеп хотел ещё компенсировать Юньке свою беспомощность, своё бессилие, свою невозможность защитить её от Хозара. Всё что он тогда мог сделать, так это лишь поддерживать её.
     После купания Имхотеп помог Юньке вылезти из ванной. Он нежно закутал дочку в розовое, мягкое, тёплое, большое, махровое полотенце. Вытирая дочку насухо, Имхотеп ни с того ни с сего вдруг вспомнил то время, когда в ту пору детства Юньки он был неосторожен в словах, говоря о её внешности плохо. И горько пожалел об этом. Он всё норовил поймать её взгляд для того, чтобы снова и снова испытывать это чувство очарования от её зелёных глаз, в глубине которых он отыскал себе покой, умиротворение и доброту её души. Ему казалось, что глаза Юньки это словно окна в другой мир. Ни у кого в Египте Имхотеп Мумиев никогда не видел таких глаз. Зелёных презелёных как у кошки.
     Всего в одно мгновение Имхотепа очень взволновал тот факт, что прямо сейчас сбылся его сон, где Юнька стала киборгом. Тогда Имхотеп опустился на колени перед Юнькой закутанной в полотенце и в порыве чувств, крепко обнял её.
- Юнька, прости меня. Я не смог защитить тебя от Хозара. – раскаялся Имхотеп.
- Прощаю. Не переживай ты так. Что сделано, то сделано. – утешила его Юнька.
- Спасибо, что выжила. – отблагодарил её Мумиев с теплом в голосе.
      Малютка Юньчик Волшебша не отказала себе в радости доверчиво потереться лицом об грудь отца и позволить ему нарядить её в красивый, розовый, шёлковый халат с белыми журавлями. Имхотеп деревянной расчёской зачесал Юньке её рыжие волосы набок и уложил их в аккуратную причёску. А халат этот был надет на Юньке поверх её белой пижамы. На ногах у неё были махровые белые носочки. Так что девочка не замёрзнет. Да и в номере гостиницы как раз было тепло.
- Ты такая красивая! – сказал Имхотеп Юньке с восторгом, высоко оценивая её новый образ.
  Юный Волшебник улыбнулась ему в ответ очень искренне и лучезарно.
     Наконец на город Санкт-Петербург опустилась белая ночь. Бедный Имхотеп настолько устал за день, что у него уже нет и не было сил раздеваться, и он улёгся на постель прямо в одежде. Он погрузился в глубокий сон. А Юнька ещё не спала.
    Юный Волшебник резко взмахнула руками от себя к полу, и её наряд сменился с розового халата на чёрное платье. Она щёлкнула пальцами и наколдовала в своей руке из воздуха стетоскоп.
    Юнька на цыпочках прокралась в спальню к Имхотепу и увидела, что тот лежит на кровати одетый, раскрытый, раскинув руки в стороны. Немного волнуясь, Юнька тихонько подошла к кровати Имхотепа и мягко опустилась рядом с ним с левой стороны. Она сделала одно незначительное движение кистью левой руки вверх. И тот час же на рубашке у Имхотепа стали медленно расстёгиваться пуговицы до пояса, будто сами по себе. Юнька шевельнула мизинцем и рубашка Имхотепа как от порыва ветра сама собой широко распахнулась, обнажая широкую, мускулистую грудь своего хозяина.
    Юнька творила волшебство двумя руками не ради баловства, а ради очень срочного дела.
    Отец беспробудно спит. Дочь стала стетоскопом внимательно слушать его сердце. Ритм в покое неровный. Сперва равномерно, потом ускоряется с силой, затем замедляется с перерывами и опять начинает очень сильно биться. Юньке было так неприятно осознавать тот факт, что её опасения насчёт болезни сердца у Имхотепа подтвердились. Она не могла поверить своим ушам. Ей было страшно слышать такой необычный ритм сердца. К тому же её очень настораживал грубый шум в сердце Имхотепа. Она решила, что возможно, это и есть порок сердца. Теперь дочь поняла, что её отец совсем скоро умрёт. Она ощутила сильный страх за его жизнь. Она захотела его спасти сама.
- « Какой ужас! » - мысленно крикнула Юнька, не веря, что всё это случилось с её отцом.
Она сжала стетоскоп в руке, и он исчез, рассыпавшись на тысячи мелких зелёных искорок.
- « Я спасу тебя, папа, клянусь! Я приготовила тебе на День Отца особый подарок! Ты только подожди до будущего 10 сентября этого года! » - пообещала Юнька мысленно спящему Имхотепу, с трудом сдерживая слёзы, чтобы не разбудить его.
   Она поняла, что Имхотеп Мумиев мог быть сколько угодно закалённым, мощным, крепким, сильным, титанически могучим мужчиной, но даже у него есть предел. Все эти перенесённые им жизненные испытания плохо отразились на его здоровье.
    Юнька подняла вверх указательный палец правой руки и на его кончике зажёгся маленький, круглый, светящийся шарик мягкого зелёного цвета. Через одну минуту этот светящийся шарик принял форму маленького зелёного кристалла в форме ромба. Юнька, любуясь этим кристаллом у себя на кончике пальца, стала размышлять про себя:
- « Внутри Благородного Зелёного Кристалла находится гениальное изобретение Юкси Эфроима Уэллса, великого учёного планеты Марс. Это очень чувствительный электронный жучок-шпион размером с маковое зёрнышко. На самом деле Юкси создал два таких электронных жучка-шпиона. Один себе, а другой мне. Он хотел поместить их в разумы свой и мой для того, чтобы записывать с них на специальный прибор наши мысли насчёт друг друга. А я не позволила. Юкси тогда хотел ещё с того приборчика для записей похожего на плеер с наушниками шептать мне слова любви для того, чтобы они всю жизнь звучали в моей голове. Юкси создал эту потрясную технику не для военных целей, а для того, чтобы выразить свою любовь ко мне. Да, Юкси любил меня. Я применю его детище для медицинских целей. И меня ничто не остановит! »
    Юнька посмотрела на Имхотепа и стала мысленно разговаривать с ним:
- « Папа. Ты знаешь, что мама беременна от тебя. У тебя родится ребёнок. Совсем скоро ты почувствуешь разницу, что такое свой и что такое чужой ребёнок. Но боюсь, что до рождения своего ребёнка ты можешь не дожить. Ты скоро умрёшь. У тебя порок сердца. Я решила вовремя уйти прочь из твоей жизни. Но прежде я оставлю тебе свой прощальный подарок. Знаю, что за всё своё детство я не сделала для тебя ничего хорошего, всячески тебя позорила, вела себя как дура и каюсь потом. Мне очень стыдно за себя. Прости. Я помещу этот первый Благородный Зелёный Кристалл с электронным жучком-шпионом прямо в твоё сердце. Это не больно. Поверь. Кристалл будет облучать твоё сердце заживляющими лучами, а жучок-шпион будет изнутри записывать его удары, не переставая, на протяжении всей твоей жизни и передаст звуковую запись аж на Марс, прямо на специальный приборчик.
     Второй Кристалл я помещу тебе в голову прямо в твой мозг. Кристалл будет опять же облучать твой мозг, улучшая его работу, восстанавливая нервные клетки. И всё это изнутри. А жучок-шпион запишет для меня на приборчик все твои воспоминания обо мне. Мы с тобой расстаёмся. Ты это понимаешь? Я хочу создать для себя иллюзию, что ты ещё жив. Мне греет душу та мысль, что на планете Марс дома у Юкси меня ждёт тот чудесный приборчик. Жучки-шпионы очень чувствительны на различные звуки. Запишут для меня все связанные с тобой звуки. Захочу – звукозапись твоего сердцебиения послушаю ночью. Захочу – видеозапись твоих воспоминаний обо мне посмотрю ночью. Ведь я люблю тебя. И всегда хотела, чтобы ты меня любил. Ведь я же не знаю, каково это прижаться к папе и заснуть в его объятиях. Я даже не знаю, как я выгляжу со стороны в твоих глазах. Я создам для тебя такую иллюзию, что как будто я всё ещё живу в твоём сердце и памяти. Но это не значит, что я умерла. Ни в коем случае. Я просто оставляю отчий дом. Но прежде я пожалею тебя и побуду с тобой в течение 6 месяцев. Именно 10 сентября 2012 года на День Отца я тебе признаюсь в том, какой интригующий подарок я тебе оставила на память обо мне внутри тебя. Прямо в лицо тебе я этого сказать не посмею. Я не знаю, как ты на это отреагируешь. Я думаю, что правда тебе не понравится. Ты рассердишься, и будешь кричать на меня. А этого я не могу допустить. И поэтому я лучше оставлю тебе аудиокассету со звукозаписью моего голоса, где я тебе всё объясню. Ты сам вставишь кассету в магнитофон и прослушаешь все мои объяснения. 
    Обычно День Отца празднуют в Америке в третье воскресенье июня, но пусть у меня будет своя памятная дата для этого праздника. Я выбрала 10 сентября. И отныне я буду отмечать его всегда.
     Третий Благородный Зелёный Кристалл на этот раз без жучка-шпиона я помещу в твой позвоночник. Причём прямо в то место на спине, где у тебя в грудном отделе позвоночника находятся четыре искусственных позвонка. Кристалл будет облучать твой позвоночник для того, чтобы эти твои четыре позвонка постепенно превращались в настоящие под влиянием его заживляющих лучей.
     Не волнуйся папа, все три Благородных Зелёных Кристалла и два электронных жучка-шпиона не будут мешать работе твоих внутренних органов. Все эти шесть месяцев ты будешь постепенно замечать, как у тебя улучшатся зрение, слух, вкус, нюх, осязание, память и осанка. Ты будешь не ощущать дискомфорта от того, что искусственные позвонки лишают спину подвижности и гибкости. Сердцебиение нормализуется. Мозг будет хорошо работать. Нервы успокоятся. И всё у тебя будет хорошо! А я этого для тебя очень хочу!
    Заживляющий свет лучей Благородного Зелёного Кристалла для дополнительной защиты незримо покроет защитным тонким слоем из женских гормонов твоё сердце и твой мозг для того, чтобы наполнить их энергией любви, снизить агрессивность, пробудить дремавшие глубоко внутри твоего тела скрытые жизненные силы.
     Ты даже не заметишь и не почувствуешь как грубый шум в твоём сердце постепенно сгладится и исчезнет, а потеря памяти тебя минует, ясность ума сохранится в твоём мозге, тяга к знаниям сильно повысится из-за положительной энергии и умиротворяющего, мирного женского начала, которые составляют сущность Благородного Зелёного Кристалла.
     Ты только послушай папа, как я сейчас с тобой разговариваю! Вернее, ты бы слышал! Я удивляюсь своей смелости! Куда делись моя робость и моя нерешительность перед тобой?! У меня такое ощущение, будто я съела на завтрак бутерброды с озверином! Желание спасти тебя придало мне смелости! Мне пора за дело! »
         
     Юнька улыбнулась, взмахнула указательным пальцем правой руки и отпустила первый зелёный кристалл в свободный полёт. Кристалл медленно подлетел к спящему Имхотепу и замер у него над грудью.
    Затем малютка Юньчик Волшебша отогнула средний палец на правой руке вслед за указательным пальцем. И на их кончиках снова зажглись два маленьких шарика, которые светились мягким зелёным светом и снова приняли форму двух маленьких ромбовидных зелёных кристаллов. Юнька Волшебникова опять взмахнула уже двумя пальцами, отпуская кристаллы в горизонтальный полёт прямиком к Имхотепу. Первый кристалл занял свою позицию надо лбом Имхотепа. А второй кристалл парил над третьим.
     Три зелёных кристалла замерли в воздухе и медленно завращались, словно они ожидают команды от своей нетерпеливой госпожи поскорее погрузиться прямо в тело её спящего отца.
     Юнька закрыла глаза, согнула два пальца на своей правой руке.
- « Магический взгляд! » - мысленно произнесла она заклинание позволяющее видеть человека насквозь и открыла глаза.               
    Она видела все внутренности Имхотепа. Видела, как все три кристалла по очереди став прозрачными легко вошли в его тело. Первый зелёный кристалл с жучком-шпионом для видеозаписи воспоминаний легко и безболезненно прошёл сквозь лоб Имхотепа и спокойно разместился в его мозге и подключился прямо к нужному ему каналу в недрах памяти, где собраны все воспоминания Имхотепа о Юньке.
     Третий кристалл без жучка-шпиона прошёл сквозь грудь Имхотепа и разместился внутри его второго позвонка в грудном отделе его позвоночника. А второй кристалл с жучком-шпионом для звукозаписи сердцебиения щадяще проник прямо в сердце Имхотепа и занял своё место в его середине.
    Все три Благородных Зелёных Кристалла тут же материализовались прямо внутри занятых ими органов и стали облучать их своими заживляющими лучами сферической формы. А два жучка-шпиона сразу же включились и заработали, записывая то воспоминания Имхотепа о Юньке начиная с самого первого дня их знакомства и доныне, то ритм сердца Имхотепа начиная с фиксации сбоя в его работе и до последующих улучшений его состояния в будущем.
     Несколько минут Юнька Волшебникова созерцала, как сквозь ставшие прозрачными рёбра в груди у Имхотепа очень неровно бьется его сердце, как его правое лёгкое увеличилось в размере и теперь усиленно трудится за двоих, и что левое лёгкое отсутствует на своём прежнем месте.               
    И снова на глазах у Юньки навернулись слёзы. Она была очень глубоко и психологически травмирована открывшимся ей видом внутренностей спящего Имхотепа. Особенно отсутствием его левого лёгкого и необычным ритмом его сердца.
    Юнька закрыла глаза, утёрла слёзы широким рукавом своего чёрного платья, отменила мысленно заклинание магического взгляда и открыла глаза.
     Белые ночи в Санкт-Петербурге совсем светлые как молочный туман. Они очень романтичны, таинственны, прекрасны, сказочны, милые и оригинальные. Они нагоняют сон, так же как и темнота. И это бывает так здорово!
    Юнька Волшебникова находилась в полной темноте, но могла видеть спящего Имхотепа. Она провела рукой прямо по ужасному шраму у него под левой грудью. Подумала о его самопожертвовании ради неё. Подумала о своей приёмной матери Берилл Демоновой, которая была беременна от Имхотепа Мумиева теперь их общим родным ребёнком. Подумала о жизни и смерти. Подумала о будущем.
    Больше всего на свете малютка Юньчик Волшебша не любила, когда любого человека независимо от пола заставляют ради каких-то абстрактных идей жертвовать самым ценным, что у него есть – жизнь. Самопожертвование это конечно благородно, но Юнька очень хотела бы, чтобы его вообще в природе никогда не было. Юньке очень не нравится, когда общество давит на людей необходимостью пожертвовать собой ради кого-то и чего-то. Особенно на мужчин. Что очень обидно для Юньки.
    Дело в том, что Юньке хорошо известен тот факт, что природа заложила в мужчину врождённый инстинкт, который мотивирует его на самопожертвование ради других. На взгляд Юньки это очень плохо, ведь ей так хочется, чтобы мужчины жили дольше. Но опять же по скромному мнению Юньки ещё хуже, когда государство, общество, обстоятельства специально давят на этот врождённый инстинкт самопожертвования у мужчин.
    Юнька же видела, как её друзья чуть не погибли, когда защищали её от Хозара Джель Торт все вместе. Они все были готовы отдать свои жизни и здоровье ради того, чтобы спасти Юньке жизнь и сохранить её здоровье. Но при этом перерубив себе будущее ради счастья своей подруги. Чего Юньке меньше всего и хотелось. Она понимает, что не смогла бы, потом жить нормально, зная, что её драгоценных мальчиков больше нет, и они все лежат в земле, а она будет дальше жить одна за себя и за них. Сейчас они живы. Юнька больше не хочет никого терять. Не нужна ей никакая правда о раскрытии тайны семьи Волшебниковых. Лишь бы её близкие были живы.
     В глубокой задумчивости малютка Юньчик Волшебша продолжала поглаживать шрам у Имхотепа под его левой грудью и всё думала и думала о том, как чувство вины подтолкнуло Мудреца и Имхотепа на самопожертвование ради неё самой Юноны Ипполитовны Волшебниковой. А саму её снедало чувство горечи от того, что она могла легко потерять всех своих мужчин из своего круга друзей и из своей семьи. Ей по любому, могло быть, очень больно смириться с потерей родных и друзей.
    Юнька подумала также о том, что если бы Имхотеп умер, то тогда бы бедной Берилл пришлось бы срочно выйти замуж за доктора Имира Полис, но только через два года после смерти своего мужа. Ребёнку нужен отец. Имир, конечно, очень хороший мужчина, но Юнька боится, что он обязательно повторит те же ошибки в воспитании ребёнка своего погибшего друга, что и Имхотеп. Да и не справится он со своей ролью приёмного отца точно так же как и Имхотеп. Чувство долга и дань уважения к памяти погибшего друга вполне могли бы натолкнуть Имира к решению жениться на Берилл с ребёнком.
     Берилл будет трудно растить ребёнка одной без крепкого надёжного мужского плеча. А ребёнку будет очень тяжело расти без родного отца. Будущий ребёнок Имхотепа мог бы родиться через год после смерти своего отца, знать о нём всё только по рассказам матери, приёмного отца, друзей сестры, пройти те же трудности в общении с Имиром, что и сама Юнька с Имхотепом. А всего этого Юнька допустить не могла. Она хотела сохранить Имхотепу жизнь. Чтобы у него тоже было будущее. И она сейчас была очень счастлива до слёз от того, что у неё всё получилось. Она смогла спасти Имхотепа от смерти.
- « Мы с тобой так мало были вместе, и нам предстоит ещё столько всего сказать друг другу, а оказывается, что ты умираешь! Меня оживило твоё желание увидеть моё будущее! Так и я тоже очень хочу, чтобы у тебя тоже было будущее! Ты не должен лишать себя возможности нормально жить из-за меня! Папа! Папа! Я хочу, чтобы ты жил!!! » - мысленно крикнула Юнька Имхотепу со слезами радости на глазах.               
     Внезапно из тела Юньки вырвался мощный поток духовной энергии, который по силе был, сравним с ядерным взрывом. Ударная волна от всплеска духовной энергии очень быстро пронеслась над всем Санкт-Петербургом, достигла Москвы, Европейские страны, Северные страны, другие города и сёла России, обошла вокруг земного шара три раза и растворилась в воздухе полностью. Всплеск духовной энергии был невидим и неслышим для обычных людей, животных, птиц, жуков и рыб. А Юнька видела только яркую зелёную вспышку и слышала звук порыва ветра. Она ощутила себя как сосуд, из которого вылили воду. Она ощутила в своём теле такое облегчение, будто у неё гора с плеч свалилась. Глаза слипаются. Клонит в сон. Девочка очень устала.
    Всё на что Юньке Волшебниковой хватило сил так это лечь на кровать рядом с Имхотепом, склонить голову к нему на грудь и погрузиться в глубокий, спокойный сон. Наконец-то ей можно поспать.
    Выброс духовной энергии не прошёл без последствий. За ночь по всей Земле люди помолодели во сне на 20 лет, и у них изменилась одежда. А снаружи на улице в клумбах, на балконах, в садах, в огородах, в лесах и на полях раньше времени зацвели подснежники.
     Это первый раз, когда волшебство Юноны Волшебниковой стало действовать на людей обоих полов и заставило распуститься первые весенние цветы, которые благодаря силе Благородного Зелёного Кристалла продержатся до самого лета и так же незаметно вскоре исчезнут, как и незаметно появились. Они будут наполнять воздух, как своим нежным ароматом, так и микроскопическими частицами Благородного Зелёного Кристалла, которые сделают воздух чистым и прозрачным, принося при этом пользу всему живому на Земле. Звери, птицы, жуки, рыбы, люди будут изнутри до краёв переполнены умиротворяющим мягким светом мельчайших частиц Благородного Зелёного Кристалла и почувствуют себя обновлёнными. Источник таких прекрасных перемен останется для всего человечества никогда и никем неразгаданной тайной. Пусть они лучше думают, что это просто Мать-Природа бурно разыгралась в этом году. И тем самым они не будут бояться той загадочной невидимой силы, что действует им во благо. И не сойдут с ума от мыслей, что они со всех сторон окружены ею.            
     Частицы Благородного Зелёного Кристалла может видеть только Юнька Волшебникова. И никто больше из обычных людей и сильнейших магов.
       Утром по всей планете Земля люди всех рас и народов проснулись посвежевшими, помолодевшими, переодетыми в красивые разнообразные наряды, заново влюблёнными в своих « вторых половинок » и готовыми обнять весь мир. 
     Этим утром Имхотеп Мумиев был разбужен тонким, еле уловимым, но приятным запахом подснежников. Они пахли талым снегом и весенней землёй. Он открыл глаза и обнаружил, что лежит на кровати одетый в шикарную восточную одежду белого цвета и его чёрные волосы красивыми прядями разбросаны по подушке. За одну ночь у Имхотепа на голове волосы отросли так сильно, что стали длинными до спины, а прежде были по шею. Ноги босые без какой-либо обуви. На груди лежит что-то тяжёлое, но очень тёплое.
     Приподняв голову, Имхотеп увидел, что Юнька сейчас лежит рядом с ним в одной постели. На ней было надето её то самое знаменитое длинное чёрное платье с широкими рукавами, фиолетовым поясом и одной золотой пуговицей у неё на груди. На ногах у Юньки были надеты белые носки с рисунками красных бантиков и бубенчиков. Свою рыжую голову она склонила на грудь Имхотепа и, видимо, таким образом, заснула. Да она и сейчас ещё спит.
      Имхотеп Мумиев откинулся на подушку и запрокинул голову назад. Он очень удивился, увидев Юньку рядом с собой. Стал весь красный как рак от смущения. Его взгляд стал блуждать по потолку и задержался на гобелене, который висел на стене над изголовьем кровати.
    На этом гобелене был изображён Античный сюжет о мирровом дереве, в которое превратилась мать Адониса. Богиня любви Афродита навязала бедной Мирре безумную, безудержную, неутолённую, противоестественную страсть к её отцу царю Кипра Киниру в наказание за то, что мать девушки сказала, что её дочери красивее, чем сама Афродита. В гневе отец хотел убить свою дочь, не разобравшись в причинах её поступка, не дал ей объясниться, не выяснил правду в том, что и кто на самом деле виноват в безумии его дочери. 
    В безумии девушки виноват эгоизм божества любви. Мирра сбежала из дома, превратилась в мирровое дерево и родила Адониса, воплощение мужской красоты.
    В итоге Афродита однажды сама влюбилась в Адониса, который был рождён от противоестественной интимной связи между отцом и дочерью, которым богиня любви сломала жизнь своим нежеланием делить свой титул « Прекраснейшая » с кем-то ещё из простых смертных девушек.
    Эпично и образно говоря, отец – это Прошлое, а дочь – это Будущее. Для меня весь ужас и трагедия инцеста между отцом и дочерью заключается в том, что из-за своего Прошлого дочь ломает себе Будущее. Прошлое не понимает того, что оно ломает Будущее, перекрывая его собой.
   Дочь с отцом так и не смогла объясниться, помириться, но хоть смогла научить Имхотепа беречь жизнь своей дочери, учиться прощать её за ошибки, а не рваться на горячую голову ругать и бить ее, в случае если она что-то натворила. 
    Размышляя над этой интересной историей, Имхотеп многое понял. Что он был неправ в своём отношении к Юньке и готов всё исправить. Лишь бы ей было хорошо.
    Вдруг Имхотеп к своему удивлению увидел мираж. Ему показалось, что спальная комната их с Юнькой гостиничного номера оказалась, словно заключена в большом, прозрачном, стеклянном шаре, который Мирра как раз и держала в своих нежных, красивых руках. Всего в одно мгновение Имхотеп увидел красивую молодую женщину в зелёной греческой тунике, с каштановыми волосами и карими глазами. Это и есть Мирра дочь царя Кипра Кинира и мать Адониса. В таком облике Имхотеп её и видел в своих видениях, когда он, будучи превращён в птицу, стоял на ветке миррового дерева. Это со стороны Имхотеп выглядел тогда птицей сидящей на ветке, а по собственным ощущениям он не потерял человеческий облик, стоя на ветке.
    Имхотеп прямо сейчас видит Мирру, держащую в руках стеклянный шар с его гостиничной спальней внутри. Мирра была огромных размеров, и всё её стройное тело излучало энергию добра. Её глаза светились искренним счастьем.
- Не бойся, Имхотеп. Всё хорошо. – сказала Мирра приятным голосом.
    И в этот момент руки Мирры стали прозрачными и, пройдя сквозь стеклянный шар и стены спальни, сложились лодочкой, как бы держа в них кровать, на которой лежали отец и дочь. Имхотеп и Юнона. Имхотепу показалось, что Мирра хотела таким вот образом снова воссоединить его с Юнькой. Мирра улыбнулась и кивнула Имхотепу. Он кивнул ей в ответ. И мираж исчез.
    Имхотеп так и остался лежать на кровати вместе с Юнькой. Он задумчиво смотрел в потолок. Если раньше он мог прикрикнуть на маленькую Юньку, ударить со всей силы, прогнать прочь, но не стал он этого делать ни сейчас, ни потом, ни когда-либо. Он теперь был спокоен как удав. И доволен как слон после купания.
    Имхотеп вспомнил тот случай, как за день до операции по восстановлению слуха Юнька сидела ночью на кухне и два часа пила кофе в свете души своего умершего крёстного отца Йо Шаманова. Он тогда стоял в дверях и видел, с какой любовью душа Йо нежно обнимала спящую Юньку.
- « Ну что Имхотеп, ты счастлив, что жив остался? » - зазвучал в голове у Имхотепа весёлый и бодрый голос Йо Шаманова этого человека, который научил его любить эту девочку.
- « Да. » - мысленно ответил ему Имхотеп, ощущая себя счастливым. 
    Имхотеп чувствовал, что голова Юньки сейчас лежит у него на груди как тяжёлый груз ответственности. Но ему так нравится этот тяжёлый груз ответственности. Он был очень рад, что у него в жизни всё сложилось только так, а не иначе. Он вспомнил все те прожитые им дни, когда он так долго искал Юньку, беспокоился, волновался и переживал за неё. И какие бы испытания не подбросила ему судьба, он не даст ей снова разлучить его с Юнькой. Да, конечно, скоро у него родится свой собственный родной ребёнок, но как Имхотеп будет смотреть ему в глаза с чувством, что Юньку он не берёг, не смог её спасти и оказался виноват в её гибели? С непередаваемым грузом сожаления и чувством вины.
    Он понял, что Юньку он на самом деле любит и все эти перенесённые им испытания помогли ему раскрыться как мужчине. Ведь мужчину красят благородные духовные поступки, а не одни только слова, внешность, таланты, мускулы, шрамы, образованность и прочие атрибуты красивой жизни. Вот и сейчас Имхотеп ощутил, как ему стало легко на душе и радостно на сердце не от того, что он совершил благородный поступок самопожертвования, а от того, что Юнька жива! Сколько раз Имхотеп плакал от радости узнав, что Юнька жива! И не раз был готов и вслух и про себя искренне благодарить Юньку за то, что она выжила вопреки всему.   
     Имхотеп медленно вздохнул – его грудь приподнялась, а потом опустилась. Юнька во сне неосознанно повторила медленный вздох отца и они оба ощутили покой и умиротворение. Почему-то Имхотепу кажется, что он и Юнька лежат так вдвоём на кровати последний раз. Вот поэтому ему и хотелось подольше растянуть этот момент уединения с дочкой. Отец, чтобы ненароком не разбудить спящую дочь, одной рукой придерживал её рыжую голову прижатой к своей груди, а другой рукой опираясь на матрас, он приподнялся на кровати и огляделся по сторонам.
    Он увидел, что за ночь в пустых цветочных горшках выросли подснежники, от которых пахло свежестью и чистотой. Имхотеп сумел как следует рассмотреть свой новый восточный наряд. На нём были просторные шаровары и жилетка белого цвета. На шее у него была цепочка с серебряным анкхом, в дополнение к его серебряному кольцу с жуком скарабеем из зелёного камня у него на безымянном пальце левой руки. Лицом и телом Имхотеп помолодел на 20 лет во сне, но поглядеться в зеркало он пока не может.               
    Имхотеп с приятным изумлением оглядел как свою новую одежду, так и обновлённую спальную комнату, где на подоконнике и комоде стояли горшки с подснежниками. Он догадался, что причиной этих столь прекрасных перемен является обновлённая сила волшебства Юноны Волшебниковой. Ему не впервой видеть, как действует магия. Однако отец решил не будить свою приёмную дочь для расспросов. Захочет – расскажет. Не захочет – да и ладно, пусть себе секретничает. Он не станет её принуждать сразу сказать ему правду. Пусть девочка пока поспит.
     Имхотеп укрыл Юньку одеялом и случайно услышал, как она пролепетала что-то во сне всё с той же детскостью, ранимостью и трепетом в голосе. Сначала её слова звучали очень неразборчиво, но наклонившись немного пониже к дочери, отец их услышал.
- Всё детство я мечтала прижаться к тебе вот так. Почему я не могу, как все люди прижаться к папе? Папа, не отталкивай меня больше. Ты только начал меня любить. – так сказала ему Юнька со слезами на глазах и тем самым выдала ему свою тайну о том, что она годами не знала мужской ласки от отца.
Имхотеп улыбнулся и погладил её по голове.
- О чём ты, Юнь? Я всегда тебя любил. Просто я не умел проявлять к тебе свою любовь. Теперь научился.
И эти его слова вызвали у Юньки в душе дождь в безводной засушливой пустыне её внутреннего мира.