Знак Siordia

     Иногда судьба дарит странные дни-подарки. Странные – потому что они образуют некую точку-всплеск в конце длинного (или не очень) ряда совпадающих событий, нанизанных, словно кусочки шашлычка на палочку. Стоило мне пожелать - и пожалеть! - что не складывается возможность лично познакомиться с создательницей парфюмерного бренда SIORDIA PARFUMS, Екатериной, как она приехала в Петербург. Мы разминулись в Москве, я была там на следующий день после закрытия ее выставки.  Когда  у нее на страничке появился запрос на питерских, готовых попробовать себя частью команды SIORDIA,  я поняла, что хочу – но не могу. И возраст, и безлошадность (читай, безмашинность), а главное - собственное творчество, которое за те пять лет, что я ему целиком посвятила, стало из «просто ревнивца» жестоким тираном.  Что было потом? Дайте вспомнить. Потом я нашла у нее вебинар по созданию аромата, посвященного обожаемой мной «Дюне». Конечно, пройти мимо я не смогла.  Я, кстати, не особо вдохновилась Вильневым, потому что очень люблю версию Дэвида Линча. Она совершенно гениальна, хотя это Линч, а не Герберт, впрочем, также как и «Сталкер» Тарковского, который Сталкер, но не Стругацкие.  И вот, посередь этого вебинара, я наткнулась на другой, про колдовские и ритуальные ароматы, и поняла, что мне – сюда.  И снова разошлась бортами - купить вебинар было можно, но я не могла себе это сейчас позволить. Потому что только-только устроила себе отпуск – первый за 7 лет, потому что впереди маячил ремонт, и…  почему-то еще. Последнее было неопределимо и нетерпимо. Я сдалась. Судьба вела меня мимо вкусняшек, я  - хоть и негодовала себе под нос, но умом понимала, что вебинар никуда не уйдет, и потом, он нужен мне для следующей книги, а я еще не дописала ту, что сейчас в работе, и сейчас меня это новое будет только отвлекать.  А потом... потом под постом Екатерины на ее страничке в ВК, в день ее рождения, я оставила поздравление, а под еще одним - написала «приезжайте в гости», в смысле, приезжайте в Питер. Просто так, не задумавшись о цели и смысле, не думая ни о каких парфвечеринках, и о вечеринках в принципе. Я собиралась работать, работать, и еще раз работать. И тут же наткнулась на пост, где она сообщала, что будет в Питере два дня - 16 и 17 июня. Я записалась на 17ое, потому что 16го не могла - категорически и никак. Не поверите, 16ое, в итоге, отменилось.

     Но и на этом чудеса не закончились. Екатерина дала адрес проведения парфвстречи и это оказался культурный центр Дома Романовых на Полтавской, 14.  Мне стало нехорошо. Это были знаковые для меня места, о которых я в последние годы старалась не вспоминать. Потому что  в соседний дом, за номером 12, я долгое время ездила «на станок», в смысле, на классическую хореографию. И никакого отеля и музея там и близко не было. Был какой-то обшарпанный флигелек, ничем не примечательный. И все.
     И вот, 17го, в три часа дня, в лучезарнейшую, совершенно не питерскую жару, умеряемую удивительно точно выверенным по скорости и температуре ветром, я десантировалась из такси в том самом дворе, где всегда парковала свой служебный Форд. Я приехала заранее и побродила в округе.  Посмотрела на окна, за которыми когда-то звучали команды нашей Ирочки Ткачевой, ее насмешливые, не в бровь, а в глаз, реплики, и подумала, что ведь это именно ей я обязана тем волшебным пинком, который выбросил меня из состояния «я однажды напишу» в состояние «я пишу», с последующим выходом в состояние «Я - писатель». Пожалела, что не хожу на классику и вспомнила свою героиню Маришку, частично списанную с самой себя, как она, держа ногу на палке, смотрела однажды в окно хореографического зала, а там был виден Т-образный перекресток и угловой дом - я миновала их, направляясь к месту сбора участников вечеринки.
 
     Пространство концертного зала дома Романовых, где проходила встреча, запомнилось портретами царей, солнцем в окна, маленькой комнатой-прихожей, чем-то похожей на оклад иконы, и развесистой хрустальной люстрой, что висела под потолком и бросалась в присутствующих кусочками радуги. Нас встретили два столика с водой и шампанским, куча маленьких флакошиков, расставленных на небольшой сцене, как кордебалет, и скользящие по экрану слайды с рассказами о духах Siordia.
     Екатерина была одета во что-то легкое, леопардовое, ей шло. В ней вообще есть что-то кошачье - в разрезе глаз, в манере говорить, в движениях рук. Большеглазая блондинка, с мягкой улыбкой и удивительной доброжелательностью. Я смотрела и думала – вот так выглядит счастье. Счастье найти свое, делать свое, совершенствоваться в нем и делиться им.
     Я никогда не была на парфвечеринках. Я вообще очень осторожна с этим. У меня аллергия. Во-первых, на масла, а во-вторых, на синтетику. Последнее время все это обострилось, мне везде пахнет тяжелым, горчащим, и это «оно» выламывает мне виски. Половина коллекции уже в очереди на выход, спасают винтажи и уникальный Shalimar Philtre, невероятным образом купирующий любую боль. За счет чего – не понимаю, но пользуюсь и благословляю свое мужество, поборовшее однажды черно-зеленую жабу жадности.
     Так что идти я боялась. Но пришла.
     К величайшему моему удивлению, никаких проблем у меня не возникло. Даже если «не заходил» какой-то аромат из тех, что мы тестировали – он просто был «не мой», но он меня не пугал и не напрягал.
Тестировали на блоттерах,  но после окончания встречи у каждой из нас была возможность подойти к сцене, где стояли тестеры, и прыснуть из флакошика не на блоттер, а на кожу. В основном, в зале были молодые девушки, 20 – 35, было еще несколько дам постарше -  и я, в том числе. Часть девушек пришли с кавалерами, очень скептичными поначалу, но увлекшихся, и осаждавших в конце Екатерину вопросами. Спрашивали у нее и мы все - про «что бы мне для себя взять» или «а что мне подходит?» или «а что у вас есть  с жасмином?». Худенькая как тросточка, почти прозрачная девочка, в чем-то серо-розовом и в розовых лентах, просила сладкого и капризничала, ибо предложенное не подходило. Ей явно хотелось пирожных и сладких булочек, думала я, наблюдая за процессом, и так оно и  оказалось.  Екатерина помогала, подсказывала, советовала, принимала комплименты и благодарности, отвечала на вопросы, и была само терпение, за что я уверена, мы все ей были благодарны.
     Ее советник по коммерческим вопросам, Вадим Валерьевич, тем временем распоряжался сокровищами Siordia, которые можно было купить – тут же. И каюсь, я не смогла устоять. Ремонт ремонтом, но себя надо баловать. Тем более, когда встречаешь то, что искала давно.

     Я люблю театр. Я люблю балет. И я очень люблю Льва Бакста. Гениального художника с умом энциклопедиста, который не в малой степени способствовал триумфальному шествию «Русских сезонов» Дягилева по Парижу и миру.  Он был художником-постановщиком таких балетов, как  «Клеопатра»,  «Карнавал», «Шахерезада» и  «Жар-птица». Его авторству принадлежат «Нарцисс», и знаменитейшее и по сей день «Видение розы». А его декорации и костюмы к  «Послеполуденному отдыху фавна» и «Дафнису и Хлое»  стали поистине  революцией в мире моды. Он писал Вацлава Нижинского и Анну Павлову, Михаила Фокина и Иду Рубинштейн. Его кисти принадлежат портреты  Клода Дебюсси, Жана Кокто, Андрея Белого и многих других. Лев Бакст - уникальнейшая личность, несправедливо забытая публикой сегодня.
     Вы спросите, к чему это я? Сейчас объясню. В самом начале своей карьеры парфлюбителя, я сподвиглась купить себе знаменитую «Черную Орхидею» Форда. Купила вслепую, очарованная комментами на Фрагрантике. Там были такие поэмы! Думаю, из них вполне можно было бы составить книгу. Особенно восхитила одна девушка, которая написала, что ей аромат не подошел, и она не стала покупать флакон, но и отливант свой не отдала, а пользуется им, как энергетиком. И  если у нее с утра все плохо, и она не позавтракала, не выпила кофе, а предстоит вкалывать всерьез целый день – ЧО незаменима.  Один вдох  - и ты заряжен как новенькая батарейка.  Удивительно, но со мной случилось ровным счетом то же самое: я упивалась «Черной Орхидеей» дома, подзаряжалась ею, когда садилась писать свои тексты, но носить ее в люди – не могла. Не мое. Не вижу себя в ней – хоть ты тресни!  И флакон я в итоге продала. Но поскольку я так ее хотела и так ждала, во мне поселился комплекс неполноценности. Я хотела найти свою Черную Орхидею. Похожую, созвучную, но свою собственную. Другую, но с тем же эффектом.  И я ее нашла -  и ею оказался «Bakst»(«Бакст»).  В нем – удивительно! - нашлось место всему,  что я люблю:   дубовому мху и туберозе, амбре и пачулям,  нарциссу жонкиль (говорят, он более строг и воздушен, чем его собратья, и это правда!), бобам тонка и белым розам. Нашлось место моему alter ego, гелиотропу, цветку мистиков и магов, пудре  и  мускусу,  чёрному шоколаду и красным апельсинам.
     «Бакст» начинается холодновато и строго, он нуарен и полон воздуха, он сладковат, но сладость эта мягкая и внешне похожа на кусочки ваты, из которых дети делают снег для новогодней елки. Постепенно строгость и холодок уходят, пудра и гелиотроп, кивая театральными париками, удаляются за кулисы, и вот опускается бархатный занавес, закрыт буфет с шоколадом и апельсинами, и  вы в машине (или в карете – неважно), кутаетесь в кофточку или в шаль, или в шубу, а бобы тонка и амбра облачком окружая вас, дарят вам сладчайшее послевкусие праздника, когда его шум стих и  звучит в вас лишь дымкой и  далекими голосами, но эти голоса говорят вам, что вы счастливы.
     Говорят, он не очень популярен. А мне кажется, он просто недооценен. И возможно, недораскрыт. Он начинается почти как мужской, а заканчивается через почти 7-8 часов ( я пишу эти строки в ночи, в половине первого, аромат живет на руке с пяти часов вечера, и он все еще отчетливо слышен), и заканчивается он шикарной, по-женски обольстительной, щедрой амбровой базой, усыпанной «тонка-переливами», и она все время дышит и расширяется – как Вселенная. И еще мне кажется, что сегодняшний парфлюбитель  возраста 20-35  просто не знает, кто такой Бакст. Я видела аудиторию, которая была на встрече. Я не хочу сказать ничего плохого, не хочу никого обидеть, но эти прекрасные юные леди  знают, кто такие Трисс,  Йеннифер и Уэнсдэй, знают о домах Игры Престолов, но Бакст?  Они, возможно, знают Климта, Ренуара, Боттичелли – но Бакста молодежь в массе своей не знает. И для тех, кто фанатеет от «Ведьмака» и «Игры Престолов», Бакст – это принципиально другая Вселенная. Они практически не пересекаются. Мне жаль, если уйдет этот красавец-аромат. Может быть, стоит переназвать?  Может быть - «Русские Сезоны»? Они больше на слуху, и пышная база, мерно пульсирующая сейчас на моей коже, гораздо ближе к пачкам балерин и запаху пудры, чем к мужской фамилии, звучащей как крест и как слово «нет»… И написанное латиницей слово выглядит более угрожающе, чем в варианте с кириллицей. Бакст, возможно, все еще хранится в генетической памяти русского культурного кода, но BAKST – выглядит как противотанковый еж, и, возможно, пугает даже до затеста.
     Кроме «Бакста», еще один аромат я унесла с собой во флакончике размером в 3,5 мл. Имя ему –«MODIGLIANI». Жасмин, лилии и нежный мускус. Если вы видели фильм, вы поймете меня. А если вам на YouTube попался фанатский ролик, сделанный нарезкой из сцен этого фильма и наложенный на знаменитую «Liberta» Аль Бано и Ромины Пауэр – вы поймете меня тем более. Ролик гениален не меньше, чем фильм.  Возможно, он кому-то покажется даже лучше фильма, ибо - квинтэссенция. По накалу он схож с той сценой фильма, где глаза Жанны глядят в глаза женщины, которую нарисовал Модильяни. А песня объясняет, почему он умер. Он умер, потому что нарвался, напросился сам. Он хотел, чтобы его убили, и в тот вечер он сделал все для этого; он хотел стать свободным – от всего. Потому что нарисовал то, что мечтал – душу человека, внятную всем и каждому – без слов. Потому что стал - как Бог, и с того момента не мог, не имел права жить дальше. Его собственная душа осталась в нарисованном им свете глаз любимой женщины. А без души – стоит ли жить? Когда взята самая высокая планка, стоит ли начинать путь вниз? И вот Модильяни уходит, а свет его души, преломившись в глазах Жанны, остается с нами ….
     Возможно, мне стоило взять и тот аромат, который первым привлек мое внимание у бренда Siordia, ибо я преданный почитатель Джона Рональда Руэла Толкиена, написавшего  «Властелина Колец» и создавшего для него и для «Сильмариллиона»  целую Вселенную – ее мифологию и карты, генеалогию и хронологию, систему имен и даже несколько языков. Ученого, давшего этим языкам алфавит, фонетику и грамматику - в строгом соответствии со всеми правилами лингвистики. Поэта, написавшего на них песни и стихи и переводчика, который переложил потом все это богатство на английский язык.  Удивительного сказочника, чья фантазия создала двух едва ли не самых прекрасных женщин в мире –  эльфийскую принцессу Арвен и королеву Высоких Эльфов, Галадриэль. 
     Возможно, мне стоило купить еще и «Arwen» SIORDIA PARFUMS - стойкий, стержневой, чуть шероховатый, напоминающий о древесной коре, когда касаешься ее ладонью в жаркий день. Странно, но он совсем не произвел на меня того впечатления, которое должно бы возникнуть под воздействием описания от бренда. Я не нашла в нем для себя ни утра, ни юности. Может быть, потому что для меня Арвен – Вечерняя Звезда Имладриса, всегда и во веки веков, аминь. А может быть потому, что из всего, что написано о ней Толкиеном, сильнее всего я запомнила слова ее отца, Элронда, что «для малого Арвен Ундомиэль не станет менять хода своей судьбы», или потому что давно горит в памяти строка из книги:
«Подобно Белому Древу стояла Арвен, глядя на Запад, и после долгого молчания сказала:
- Я буду верна тебе, Дунадан. Я отказываюсь от Запада, но там моя родина и вечный дом всех моих близких….»
Вот на эту фразу и похож аромат. В нем есть и неизбывная красота, и строгая печаль, и неукротимая твердость. И есть в нем темная нотка - как предощущение судьбы Арвен…
«Мир меняется и дни ее жизни забыты новыми людьми, и золотой эланор не цветет больше  к востоку от Моря…»
Да, мир меняется. Но ароматы - это спусковые крючки воспоминаний, это универсальный язык душ, язык, которым – как утверждали древние греки – смертные могут говорить с богами. И потому я уверена, что кристально чистая вода, цветы липы, пахнущие медом, опьяняюще-звонкое трио орхидеи, нероли и флердоранжа, украшенное венком из померанца и пронизанное дыханием зелени садов – все это совместившись в едином вдохе, способно вызвать к жизни Арвен Ундомиэль, Вечернюю Звезду Эльфийского Народа - по крайней мере, на тот миг, в который мы, мысленно встретившись с ней взглядами, сможем повторить про себя: «Если бы тебя не было, тебя стоило бы придумать. Но ты есть. Во всяком случае – сейчас. Я слышу тебя. Я вижу тебя. Я тебя чувствую. И ты прекрасна».
А подобное, как известно, к подобному. И я знаю, что настанет день – и я встречусь с Арвен, созданной Екатериной Сиордия, и в этот день радость снова придет ко мне.

     Нельзя объять необъятное, даже если его можно посчитать. Так случилось и в этот раз. Хотя можно было попробовать многое, сил моих хватило едва ли на треть. И невозможно с равным восторгом и прилежанием выслушать более пяти-семи ароматов – во всяком случае, для неподготовленного новичка, коим я и являлась.  Поэтому просто пробегусь вдоль того, что еще запомнилось.
     Из тех, что были предложены в рамках общих затестов, мне больше всего понравились «Chrystall Buddah»  и «Mutabor» - с поправкой на название для последнего. Я бы не стала ограничивать. Слово «мутабор» намертво привязывает парфюм к Гауфу, к его сказке «Калиф-аист», и, несмотря на всю ее прелесть и мудрость, на мой взгляд, сильно сужает горизонт. Во всяком случае, для меня лично. Я бы голосовала за первоначальный вариант - «Ритуал». Потому что прошло больше суток, а  этот аромат все еще благоухает на блоттере. Каннабис, действительно, наркотичен - даже в запахе. Я не помню прочих нот парфюма, мне кажется, там было какао и что-то еще - тоже очень вкусное. И это именно зелье, я же говорю. И оно мне не мутабор, оно мне – трансмутация, как в алхимии, науке магов и мудрецов. Именно превращение, перерождение, трансмутация и есть там главная цель, и ради нее веками и велись поиски философского камня. А у Екатерины он уже есть ( «Philosopher`s Stone» ), и получается, остается только провести ритуал.
     Хотя есть одна деталь. Если привязать парфюм с названием «Мутабор» не к сказке Гауфа, но к самому Гауфу, я и не подумаю возражать против названия. Потому что сама личность автора достойна не только персонального аромата, а целой их коллекции. Равно как и основной посыл, вложенный им в свои сказки – требование от человека быть не только добрым, но и ответственным. И за себя, и за свои слова, и за свои желания, и за свои мысли. Кажется, сегодня многочисленные дзен-пси-блогеры называют это осознанностью. Правда, они рекомендуют приходить к этому не торопясь, годам к пятидесяти. На мой взгляд, это безответственность, и возможно жаль, что нет волшебного порошка, который мог бы преподать людям урок.
     А вот Гауф относился и к себе, и к людям, и к данной ему богом жизни с величайшим вниманием и бережностью. Он родился и умер в Штутгарте, прожив всего лишь 25 лет. На писательство пришлось всего 4 года, с 1823 по 1827ой, до этого Гауф успел закончить Тюбингенский университет и стать доктором философии и теологии. Потом он поступил репетитором в семью вюртембергского военного министра, барона фон Хюгеля, и как раз для детей барона и были изначально написаны его волшебные сказки. Он много путешествовал с семьей своего работодателя, и за время, проведенное у них, успел написать несколько книг сказок, поэмы, романы, самым известным из которых стал роман "Лихтенштейн" (1826)  о Крестьянской войне в Германии.  В январе 1827 года Гауф получил место редактора Штутгартской утренней газеты и женился на Луизе Гауф, своей кузине, которую любил с самых детских лет. 10 ноября у молодых супругов родилась дочь, Вильгельмина. После ее рождения Гауф отправился в Альпы, собирать материалы для продолжения «Лихтенштейна», но подхватил тиф, и вынужден был вернуться домой. 18 ноября 1827 года Вильгельм Гауф умер. Он не дожил всего 11 дней до своего 25-летия, и пробыл счастливым отцом всего  лишь 8 дней.
     Один из горячих поклонников Гауфа — герцог Вильгельм фон Урах, граф Вюртембергский, в 1840-1842 гг., опираясь на описания автора, использовал фундамент замка, который звался Старый Лихтенштайн и был построен в конце 11 века, а разрушен в конце 14-го, и возвел на этих руинах новый замок, Новый Лихтенштайн. Он стоит и посейчас в  местечке Хонау (коммуна Лихтенштайн в Баден-Вюртемберге), он все ещё принадлежит герцогам Урахским, но открыт для посетителей. В замке расположилась большая коллекция исторического оружия и доспехов. Неподалёку от замка установлен памятник писателю. Самыми известными сказками Гауфа стали «Калиф-аист», «Карлик-Нос» и «Холодное сердце», а самый первый фильм по произведениям Гауфа был снят в 1921 году по сказке «Маленький Мук».

     Кем мог быть еще этот человек, успевший столь много за какие-то 10 лет, пока он учился и работал, как не волшебником?

     У бренда SIORDIA PARFUMS получилось настоящее сокровище магов, оно живет, все еще живет на блоттере, уже 4-ый день, и пахнет чуть сладковато, пряно и – освежающе. Да-да, оно пахнет свежестью воздуха и ветра, оно, мне кажется, очень подошло бы потомкам халифов, там, далеко отсюда, на жарких, пустынных югах, где свежесть и прохлада – едва ли не самая большая драгоценность. Главное, не связывать себе крылья, потому что к свободному стремительному полету всегда приводит маленький, скромный толчок. Чувство благодарности – это прекрасно, и вы должны улыбнуться и кивнуть старой сказке, шепнуть ей «спасибо», отправить воздушный поцелуй  – и отправиться в путь.  Вновь, в который раз, преодолеть в себе себя.

«Хрустальный Будда» будет моим следующим флакончиком  - если повезет, конечно. Авторская парфюмерия в чем-то лотерея. Сырье, используемое Екатериной, натуральное, и соответственно – дорогое. И его невозможно закупить тонну впрок. Поэтому, как я поняла, если нет заказов, то может и не быть аромата в продаже. Но в этом есть и свой плюс. Если вы соберетесь заказать большой флакон – вы не выйдете за ценовые пределы сегмента люкс на полках обычных магазинов, но получите нечто совершенно уникальное. И тогда в ответ на удивленные глаза, вы небрежно пожмете плечиком и скажете: «Нравится? Я рада. Люблю его. А? Что это? Ну, как же! Это же «Хрустальный Будда» Екатерины Сиордия. Не слышали? Как вы, однако, отстали от жизни, девочки. Срочно исправляйтесь!» И  улыбнетесь задорно.
Эксклюзив – вот то, за что действительно стоит платить. А если он еще и прекрасен, как хрустальный Будда –  тем более!
     В Будде много воды и сладости. Сладости странной, словно нездешней. Визуально она представляется мне похожей на те плоские корзины с цветами и пряностям, которые в Индии традиционно готовят для обрядов поклонения. Я так и вижу  их перед собой - яркие, разноцветные, благоухающие. В «Будде» словно смешан сразу весь мир. Здесь и водные ноты, и кувшинки, шелк и ваниль, здесь сирень и гиацинт, зеленые листья, сандал и олибанум, или как его еще называют, ладанная смола – сложный ингредиент с неоднозначным звучанием, один из древнейших, используемых в ритуалах - его аромат может быть ярким, густо-сладостным, даже сладострастным, а может оказаться, как у Кейко Мечери в ее «Oliban»– горько-дымным и льдисто-терпким. С олибанумом, на мой взгляд, могут работать  только очень сильные мастера, потому что (имхо) есть риск все испортить одним, что называется, микровыдохом. А еще внутри «Хрустального Будды» живут бок о бок жасмин самбак и лилия, помноженные на нотки бигарадии и чарующую красоту майских роз.

     Из знаков Зодиака меня впечатлил Лев. Шикарный сильный аромат. Настолько, что просто физически видишь парчу с золотым шитьем, стяги, геральдических зверей, и кубки с  густым вином. И латную рукавицу. И силу, которая может быть великодушной. Лев – царь зверей. Но у него есть Та, что Выше. Это – Львица. Титул светской львицы в эпоху, когда он только появился, давали не тем, кто богат и дорого одет и живет в роскошном замке, а только тем женщинам, чей ум, образованность, обаяние, остроумие и изысканное воспитание превосходили их красоту и богатство. Посему аромат из серии «Знаки Зодиака» по имени Лев подходит всем истинным Львицам – в том числе и тем, кто заслуживает этого титула не по праву рождения, но по личным качествам. Если так, то я – тоже Лев, и как только я допишу последнюю строчку, я, возможно, отправлюсь на Озон и нажму на кнопочку «купить». До 25-го июня у меня еще целых 6 дней. За это время Бог создал мир. Я не Бог, но думаю, тоже уложусь в этот срок.
А вот Дева – коей я являюсь по дате рождения, частично, впрочем, ибо я все же грань Девы и Весов – оказалась, увы, не моей историей. Екатерины сделала парфюм юным и светлым, распахнутым в будущее, исполненным чистоты, но для меня Дева – это твердь земная. Это урожай и воля Деметры, причем Деметры Хтонии.  Аромат юности и чистоты не бьется с этим образом – и  это моя вина, или, возможно, беда. Это - прошлое. Оставим его. 
     Отголосками прошлого мне сверкнули и две серебристых Рыбы, напомнив что-то, кажется, из Армани. Aqua di Gio? May be. Но, с другой стороны, в акватических ароматах (и снова имхо)  сложно изобрести что-то особенное, слишком ограничен выбор материалов. Специфика свежаков. Но Aqua di Gio настолько культовая и настолько офигительно сделанная вещь, что мне кажется, тут и рядом встать – уже подвиг. Особенно, когда пирамида столь минималистична, как у SIORDIA PARFUMS - морской воздух, соль океана, свежескошенная трава, розовый перец и амбра.

     «Боттичелли» («Botticelli») мне понравился, но не зацепил. Снова юность, будь она неладна. Снова то, что давно позади. Но это не значит, что плох парфюм, нет,  просто я – уже выросла, и это вновь моя личная проблема, потому что судя по откликам в аудитории это творение Екатерины - одно из любимцев у ее поклонниц. И вновь минимализм в описании: гиацинт, ландыш, роса и зеленый аккорд. На встрече парфюмер упомянула, что, как правило, в ароматах 40-60 составляющих, просто в пирамиду выделяются главенствующие. Но мастер и не обязан посвящать публику в свои секреты, хотят – пусть угадывают, а нет – так нет….
     Кстати, о «Мастере». Еще один парфюм, знакомство с которым заставило меня заранее начать оплакивать участь моего кошелька. Ладан, бумага, кипарис, роза и наргамота – трава-сорняк, дающая теплый, древесно-землистый аромат с нотами пачули и ветивера, подтоном шафрана и удового дерева. Некоторые утверждают, что в этот и без того сложный микст, следует добросить еще корицу и кедр. По звучанию мне он близок к Мутабору - Ритуалу и, в общем, он ему вполне сродни с точки зрения философии и смысла. Что есть писательское свойство как не превращение в высшее, трансмутация, поиск лучшего себя?  Мастер у Булгакова – волшебник. А волшебство это ритуал. Та же трансмутация. Круг очерчен и замкнулся. Не будет «Мутабора» – будет «Мастер». Пусть будет так.

     И на этой парфвечеринке мною был закрыт еще один гештальт. Я давно мечтала познакомиться с духами, в которых есть хризантема. Я невероятно люблю этот цветок. И вот – встреча состоялась. Белая Хризантема - White Chrysanthemum Екатерины Сиордия это абсолют хризантемы, сама ее суть. Она мне близка к печальной «Mitsouko», герленовскому шедевру. По умонастроению, по духу. В Японии хризантемы сакральны, а белый цвет – многозначен. Это и священный цвет богов, и символ перехода, пограничного состояния, и цвет свадебных кимоно. Однако одновременно этот цвет означает и смерть. В «Белой Хризантеме» Екатерины Сиордия есть все эти ипостаси. И аромат цветения, и горечь умирающей зелени, и память о букете, которого давно уже нет, но который буйно цветет снова. И в самом конце, уже на исходе базы, в аромат возвращается первоначальная сладость, но не влажная и яркая, как вначале, а более сдержанная, суховатая – так словно перед вами сухие цветы, которые все еще пахнут. 
     И приближая нос к блоттеру, я вдруг подумала, что до сих пор идут споры – какими именно были те желтые цветы, которые несла в руках Маргарита  в день их встречи с Мастером. Как-то все решили, что это мимозы. Но Булгаков указывал на «тревожный характер». Может быть, он имел в виду внешний вид букетика мимозы – сочетание темно-зеленых перышек-листиков с дрожащими ярко-желтыми пушистыми точками-комочками, но я вдруг подумала, что хотя хризантема – это в нашем восприятии, традиционно, осень, их запах обладает этой тревожной нотой. И у них тоже бывает встревоженный вид. Их лепестки могут топорщиться иглами, а удивительная четкость расположения вполне может вызывать беспокойство.И я подумала, что какие бы цветы ни несла Маргарита в тот день, но пахнуть они должны были именно как вот эта «Белая Хризантема» -  сладко, горько и мятежно, тревожа сердце и ум.

     Я бы хотела попробовать еще многое, но мне сложно на больших встречах. И я - «медленная улиточка». Мне нужно время – вдышаться, подождать, осознать, прочувствовать. Отойти в сторону и вернуться снова. И когда столько юности вокруг – начинаешь думать: а зачем я здесь? Может быть, уже пора отойти в сторону?
     Я не знаю, когда это случится - когда Екатерина Сиордия приедет к нам в Петербург снова. Но я знаю одно – я вернусь.
     А пока я буду вдыхать ароматы с блоттеров – они все еще живут и дышат, и возможно, побалую себя еще каким-нибудь маленьким флакончиком. А может быть, возьму себя в руки и накоплю на целый флакон. Пусть нескоро, пусть к Новому Году. Но у человека обязательно должно быть то, чего ему сейчас не хватает, то, чего у него сейчас нет, то, что не дается пока в руки. В этом – тоже его, человеческое счастье, счастье желать и мечтать. Предвкушение – волшебство порой более великое, чем свершение, ибо оно есть подвиг и будущее. И как хорошо когда оно есть, ведь та же юность прекрасна именно этим – тем, что у нее все еще будет. И это непреложно.
     И я уверена, что  лучше иметь 3,5 мл эксклюзива, чем условный «литр маст-хэва». Это не прагматично, да, но в этом есть поэзия. Коко Шанель утверждала, что у женщины, которая не пользуется духами, нет будущего. У поэзии есть будущее, а у прагматизма – нет.

     В ту субботу я вышла из дома Романовых с ощущением удивительного счастья. Солнце и ветер остались, день казалось, был бесконечен. Я была безмерно благодарна судьбе за ее подарок, за эту встречу, чувства, мысли.
     Никогда не мешайте судьбе дарить вам подарки. Будьте терпеливы, не толкайте ее под руку. Она ведь может уронить то, что держит в руке для вас – и оно упадет и разобьется.  И еще помните, иногда самые большие подарки ей приходится нарезать на маленькие кусочки.
     Но вы всегда сможете получить их - в полном объеме - если не будете капризничать и торопиться. Если сможете быть внимательны к знакам Судьбы –  языку, которым она всегда говорит с вами, даже в те моменты, когда вы ее не слышите.
     Внимающий – услышит, и услышан будет. Всегда и во веки веков. Аминь.

18-19 июня 2023.
Санкт-Петербург