Прыжок

Ромка сладко ухмыльнулся.
-Ну, иди сюда.
Митька помялся, переступая с ноги на ногу и пытаясь унять дрожь в коленях.
-Ну, иди, иди, бить не буду.
Митька подошел ближе.
-Принес?
Митька еще раз глотнул воздуха, мотнул головой.
-Нет.
Ромка, прищурившись, посмотрел на море, обернулся к ребятам.
-Так, придется «шмась сотворить».
Ребята захихикали, а рыжий Петька протянул: «Давай, давай, у родителей манюшка есть».
Ромка левой рукой накрутил на кулак Митькину рубашку, а ладонью правой снизу вверх ударил его по носу и отпихнул от себя. У Митьки слетели очки, и пошла кровь из носа, но страх немного отпустил, и ему захотелось присесть, он отодвинулся от Ромки, отирая кровь рукой и размазывая ее по лицу. Рыжий обошел Митьку сзади, подсел, а Игорек сильно толкнул Митьку в грудь, он упал навзничь на камни, Петька сел на него верхом и несколько раз ударил кулаком по лицу. Митька закричал от обиды, рванулся, сбросил с себя Петьку, вскочил и замер, тяжело дыша и цепенея от страха. Ромка неспешно приближался
-Ну, иди сюда
-Не пойду
-Хуже будет.
-Не пойду
Игорек сказал: «Ладно, хватит пока с него». Ромка вдруг остановился.
-Что б завтра был. Понял? Полтинник.
Он повернулся, пошел, сбивая ногой камешки, и ребята потянулись за ним. Петька хихикнул: «Здорово кровянку пустили». Нагнулся, поднял с земли камень и с силой бросил в Митьку, попал и, уходя, еще несколько раз оборачивался и грозил кулаком.
Ребята расположились около скалы. Ромка достал пачку «Ватры», закурил и неспеша пустил струйку дыма. Петька крутился рядом.
-Ромка, оставляй.
Но Ромка сплюнул и протянул окурок Игорьку. Тот затянулся, закашлял: «Крепкие, черт».
-Привыкай, - обернулся к Петьке.
-Рыжий, достанешь – твоя.
Петька усомнился, выпучив глаза: «Врешь».
Ромка повертел в пальцах двадцатикопеечную монету, показал всем, подошел к воде, размахнулся и бросил.
-Рыжий, не достанешь – три «горяченьких» по сопатке.
Петька разделся и полез нырять. Ромка указал на скалу, еще раз цыкнул слюной.
-Ну, что, парни, нырнем?
Ребята притихли.
-Слабо?
Игорек затянулся и щелкнул окурок в воду.
-Ну ты, Ромка, скажешь.
-Ладно, - Ромка поднялся. Он снял тельняшку, штаны и пошел к скале, неспеша взобрался и, выпрямившись, замер на краю. Он стоял долго, и его крепкое загорелое тело казалось крошечным на такой высоте. Вдруг он оттолкнулся, пролетел несколько метров, зависнув и распластав руки, а перед самой водой свел их, изогнулся, ноги выскочили вверх, и он вошел в воду. Вовчик, младший брат Игорька, вскочил в восхищении, несколько раз подпрыгнул и бросил камень в море.
-Ну, Ромка дает! Ну, дает!
-Подумаешь, - Игорек фыркнул, но Ромка уже подплывал к берегу.
-Ромка, а страшно? Ну, ты даешь!
Ромка равнодушно лег животом на горячие камни и, не поднимая головы, поинтересовался: «Рыжий, достал?»
-Нет.
-Вовчик, отсыпь ему три «горячих».
Петька заныл, но Вовчик аккуратно выполнил приказание.
Когда Митька вернулся домой, мать переливала борщ, запах которого чувствовался в коридоре. Она взглянула на Митьку, отложила половник.
-Опять дрался?
Митька молчал.
-Что смотришь, отвечай за свои поступки, уже не маленький.
Митька молчал и смотрел исподлобья.
-Так…
Мать подошла ближе, взялась за рубашку, дернула ее несколько раз.
  -Это что такое? Что? Я тебя спрашиваю? Новую рубашку надел и во что ты ее превратил? Мать работает, отец работает. А ты? Я тебя спрашиваю? Когда ты научишься ценить наш труд? Ты посмотри, посмотри на себя. Тебя за хлебом сходить не допросишься.
   Мать перевела дух.
   -С тобой ведь никто водиться не хочет, тебя ребята бьют.
Мать закричала.
   -Я тебя рожала, а ты? На кого ты похож? Отвечай. Ну, погоди, вот отец с работы придет, он тебе покажет, иждивенец.
   Митька кинулся к двери и уже с порога крикнул: «Могла бы не рожать. Я тебя что, просил?».
   Мать закричала вслед: «Я тебе приказываю, вернись сейчас же!» Но Митька уже летел вниз по лестнице, выскочил во двор. Ребята сидели вокруг качелей, Ромки с ними не было. Митька помедлил, потом двинулся к качелям. Рыжий Петька соскочил, приблизился вплотную к Митьке, замахнулся, пугая, потом протянул руку.
   -Здорово. Давно не видались.
Митька отмахнулся от Рыжего.
   -Ого, ты чё, сильный что ли стал?
Митька молчал. Игорек соскочил с качелей, и ребята расступились.
   -Ха, парни! А может он и Ромку уже не боится? Ты чё, сильный что ли стал?
Вовчик перестал облизывать мороженое.
   -Вот потеха. А может, он и со скалы прыгнет?
   -Прыгну!
Игорек приобнял Митьку за плечи, подмигнул ребятам.
   -Ну, Митяй, в чем же дело? Валяй.
   -Идем.
   -Ха, ну идем.
   Когда Митька глянул вниз, страх вернулся. Вода казалась равнодушной, она лениво двигалась зеленой громадой то вверх, то вниз, обманчиво скрадывая эту жуткую высоту, и Митька ощутил знакомую дрожь в коленях. Он отошел от края и присел, ноги его не держали. Ребята переговаривались внизу на берегу. Митька сидел и думал, что Ромке гораздо легче это делать, ведь он прыгал раньше, постепенно увеличивая высоту. А он, Митька, не прыгал никогда. Ребята стали кричать и бросать камнями. Митька подошел к краю и снова примерился. Ничего не изменилось, так же страшно. Нет, невозможно прыгнуть, надо бросить все это и вернуться домой. Черт с ними, пусть бьют…. Нет, невозможно, чтобы били. И зачем он это все затеял? Митька постоял еще и вдруг, сам не понимая как, головой вниз, оттолкнулся от края…
   Пока летел, подумал: «Неужели это я прыгнул?» А потом, после того, как его обожгло страшным ударом, он вынырнул, и дышать было нечем. Понял, где берег, поплыл.
   Когда выбирался на берег, грудь, живот, ноги, все жгло болью. Сквозь марево проступали лица: Рыжий заискивающе улыбался щербатым ртом: «Ништяк прыгнул, только пузом». Игорек; Вовчик; Ромка…. Ромка стоял перед ним, потом нагнулся, поднял Митькину рубашку, протянул: «На». Митька молча взял, повернулся и стал подниматься от берега. Ромка посмотрел ему вслед, цыкнул слюной.
   -Рыжий, завтра будешь его делать. Один. Не сможешь, полтинник с тебя. Ты понял?