Глава 7

– Чего тебе? – высунув голову в приоткрытую дверь, парень слегка прищурился.

Подняв левую руку и сомкнув пальцы, Сорен скопировал популярный израильтянский жест рега, обозначающий «подожди». Он достал из кармана мобильный телефон, открыл заметки, и постукивая пальцами по сенсорному экрану, написал: «Я ищу Кристобаля». Распахнув скрипучую дверь, парень скрестил на груди руки и начал что-то неразборчиво бормотать себе под нос, из чего можно было расслышать лишь отдельные нецензурные слова. Сорен отрегулировал яркость экрана, и протянув руку, повернул телефон к недовольной физиономии рыжего парня. Прочитав заметку, он захлопнул дверь перед лицом «Софии» и заорал во всю глотку:

– Санто, к тебе немая припёрлась!

Не было бы на Фросте макияжа, парика и женской одежды, он бы напомнил ему о манерах разговора с незнакомыми людьми, тем более с представительницами женского пола. Вид здания, напоминающего заброшенный склад, вызывал меланхолию, а тут ещё этот дёргающийся кретин. Через минуту металлическая дверь заскрипела, и вновь открылась, к Сорену вышел Кристобаль. Он был одет в тёмно-красную футболку-поло и чёрные брюки, а в руках у него было надкусанное зелёное яблоко. Прикрыв рот тыльной стороной ладони, он пытался пережевать и проглотить кусок яблока, но встретившись взглядом с Сореном, поперхнулся и начал кашлять.

– Привет, – прочистив горло, он наклонился к «Софии» и приобнял её за плечи.

Испытывая облегчение и беспокойство одновременно, Сорен легонько похлопал Криса по плечу и посмотрел на его татуированную руку с надкусанным яблоком. Несколько секунд он ощущал непривычные тепло, оставшееся от ладони Кристобаля. Достав из кармана мобильный телефон, он разблокировал экран и написал в новой заметке: «Зачем ты позвал этого придурка?».

– Его зовут Эмиль, на самом деле он неплохой парень, – прочитав заметку, Крис откусил яблоко. – Только не злись, но он организовал небольшую вечеринку перед моим отъездом в Кёльн.
– Я не пью алкоголь и не люблю вечеринки, – наклонившись к нему, шёпотом произнёс Сорен.
– Пойдём. Хочу показать тебе кое-что, – выбросив яблоко, он взял «её» за руку и провёл в дом.

Они прошли через короткий полутёмный коридор и оказались в огромной комнате с выцветшими разрисованными обоями и серым бетонным полом, застеленным большим пушистым ковром. На трёхместном коричневом диване напротив телевизора сидели несколько девушек и парней. Они играли в приставку и пили виски. Позади них вокруг стола для аэрохоккея стояли шестеро человек, которые с криками и бурными комментариями наблюдали за противостоянием двух девушек в бирюзовой медицинской форме. У музыкального центра на мягком ковре сидел парень с длинными каштановыми волосами, он переключал музыку и разговаривал с девушкой, которая с томным выражением лица разглядывала разросшуюся монстеру в квадратном керамическом горшке. Некоторые из гостей разбились на пары, они болтали, пили алкоголь из одноразовых стаканчиков и безотчётно покачивались под тихую техно музыку. Мощные промышленные лампы, подвешенные к серому пололку, излучали белый холодный свет, отражающийся яркими бликами в глазах девушки, растянувшейся на пушистом ковре за диваном. В комнатах отсутствовали окна, из коробов межкомнатных дверей торчали волдыри застывшей полиуретановой пены. На кухне кто-то засмеялся, и Сорен учуял запах свежеприготовленного кофе и жареной яичницы с беконом.

– Нам на второй, – не отпуская руки «Софии», Крис прошёл через комнату, свернул за фанерную стену и начал подниматься по металлической винтовой лестнице с проржавевшими перилами. – В основном здесь друзья моих друзей, я мало кого знаю. В Кёльне моя сестра часто устраивала шумные вечеринки. Мы тратили целый день, чтобы прибраться к возвращению родителей.

Остановившись у облезшей двери с цветными виниловыми наклейками, он отпустил руку Фроста, достал из кармана ключ и вставил его в замочную скважину. Сорен прикинул, если бы на лестничном марше было окно, то он выпрыгнул бы в него без каких-либо объяснений, и сбежал бы подальше от этого дома, напоминающего жилище серийного убийцы. Кристобаль толкнул дверь, и положив ключ в карман, пропустил Сорена вперёд. Оказавшись в комнате с серыми заштукатуренными стенами и резиновым холодным полом, Сорен поправил шарф и осмотрелся по сторонам, задержав взгляд на длинном узком окне над компьютерным столом. В дальнем углу комнаты стояли спортивные маты, накрытые прозрачной полиэтиленовой плёнкой, рядом лежали гантели и резинки для кроссфита. Справа от стола стоял сборный металлический стеллаж с бестолково раскиданными по полкам книгами, скоросшивателями, раскрытыми тетрадями, скомканной одеждой, рулонами бумажных полотенец и прочим скарбом. Фрост подошёл к стеллажу, и дотянувшись до рулона, оторвал несколько полотенец, чтобы вытереть ладони.

– Узнаёшь это место? – захлопнув дверь, Крис пододвинул два табурета к компьютерному столу.

Сорен спрятал влажные полотенца в карман и повернувшись к нему лицом, неопределённо пожал плечами. Присмотревшись к серым стенам, полу и мебели, которые он частично видел через веб-камеру на закрытых трансляциях с Кристобалем, он легко узнал это место. Сборный резиновый пол напоминал ему отцовский гараж, в котором не хватало боксов с инструментами и оборудования. Проведя эту параллель, он улыбнулся краешком губ и посмотрел на цветную фотографию в хлипкой деревянной рамке на средней полке стеллажа. На фоне непроходимой еловой рощи с ведёрком в руках стоял юный Кристобаль с взлохмаченными длинными волосами, статный мужчина в очках и трое девушек с похожими чертами лиц и одинаковым цветом волос.

– Эмиль помог с ванной и первым этажом, остальные комнаты планирую доделать ближе к октябрю, – положив телефон на стол, Крис включил компьютер. – Что с твоим горлом?
– Ангина, – не отрывая взгляда от трёх девушек на фотографии, прошептал Сорен.

Отряхнув руки, Крис подошёл к стеллажу и сразу же догадался какой из предметов на заваленной средней полке с интересом рассматривает «София». Он взял фотографию и безотчётно хмыкнул.

– Пока родители возились с палаткой, мы с сёстрами дурачились и собирали шишки. У моей матери много таких фотографий, она бывший скаут и обожает походы, – парень провёл рукой по лицу отца и Сорен заметил два тонких продолговатых шрама на его указательном пальце.
– Что с пальцем? – скорчив болезненную гримасу, тихо прошептал Фрост и схватился за шею.
– После интернатуры я проходил практику в отделении скорой помощи. Мы приехали на вызов, это оказался восемнадцатилетний парень. Клиническая смерть. С начала нашего приезда на ЭКГ не было отклонений от прямой изолинии. Старший бригады пытался реанимировать его около сорока минут. Я торопился, трясущимися руками вскрыл ампулу с атропином и резанул пальцы, мои ботинки заливало кровью. У этих ампул очень толстое стекло. Я был мальчишкой и ничего не почувствовал. Тогда мне было по-настоящему страшно. Лучше расскажи о своём запястье.

Сорен слегка нахмурился, и поджав губы, покачал в воздухе рукой с растопыренными пальцами.

– Я схожу на кухню и сварю тебе кофе, – положив фотографию на полку с книгами, Крис посмотрел на лицо «Софии» и потёр плечо. – Можешь пока послушать музыку или посмотреть что-нибудь.

Через пятнадцать минут он вернулся в комнату с горячим кофе и тарелкой ванильных пончиков с глазурью из тёмного шоколада. Уткнувшись в телефон, Сорен неподвижно сидел на табурете, отслеживая по трек-номерам местонахождения посылок, заказанных на деньги со стримов. Заметив Кристобаля, он убрал телефон в карман и на рабочем столе компьютера создал новый текстовый документ. Он открыл его, щёлкнул на вкладку формат и включил функцию переноса по словам. Крис поставил на стол кофе и тарелку с пончиками, и взглянув на экран монитора, прочитал «спасибо». Опустившись на табурет, он с мягкой улыбкой сдвинул руку «Софии» с клавиатуры и написал «не за что». От шёпота у Фроста пересохло в горле, словно на его шею накинули невидимую тугую петлю, перекрывающую доступ к воздуху. Сделав глоток кофе, он глубоко вздохнул и застучал пальцами по клавиатуре: «почему Эмиль назвал тебя Санто?».

– Моя фамилия Сантьяго, – спокойно ответил парень и перевёл взгляд с экрана монитора на сосредоточенное лицо «Софии. – Я первый, с кем ты встречаешься в реальной жизни?

Слившись в единый поток с собственными мыслями, Сорен кивнул и вновь застучал пальцами по клавиатуре. Он поменял местами некоторые слова, быстро расставил знаки препинания и посмотрел на Криса, не отрывающего глаз от экрана монитора. Он отметил, что ранее никогда не использовал текстовых документов или заметок при реальном общении с людьми, оказалось, так сложно выразить простые мысли на письме под пристальным взглядом другого человека.

– Людям, обособленным от общества, не хватает общения в реальной жизни, и они компенсируют его в социальных сетях. У меня достаточно друзей, и я не чувствую себя отрезанной от общества. Через стримы и переписки я всё больше узнавала о твоей жизни, и, наверное, начала доверять тебе. Сейчас я могла бы развлекать на стриме людей с фетишистскими наклонностями, но я здесь.

Когда Кристобаль прочитал с текстового документа то, что написала «София», дверь в комнату приоткрылась на несколько дюймов и они одновременно повернулись на громкий мужской голос, разрезавший тишину. Эмиль отхлебнул из бутылки пиво, и остановившись за спиной Сорена, с дурацкой ухмылкой посмотрел на экран монитора, пытаясь определить, чем они тут занимаются. Сорен в эту же секунду свернул окно текстового документа, и повернувшись к парню, скрестил на груди руки, пристально разглядывая его самоуверенное ухмыляющееся лицо.

– Эй, зачем ты это сделала? – встретившись с «ней» взглядом, он возмущённо выставил перед собой руку. – У тебя какие-то странные замашки, нормальные девчонки так себя не ведут!

Кристобаль поднялся с табурета, отвесил Эмилю смачный подзатыльник и выставил его за дверь.

– Алкоголь превращает его в полного кретина, – вернувшись на табурет, он наклонился к «Софии» и заботливо откинул с «её» плеч длинные пряди пепельных волос. – Я рад, что ты здесь.
– У тебя есть подруги женского пола? – мусоля рукав толстовки, шёпотом спросил Сорен.
– Скорее знакомые, – он с озадаченным видом почесал затылок и добавил, – с девушками непросто. Всё начинается с дружбы, но в какой-то момент общение меняется и перерастает во что-то большее, либо заканчивается сексом на одну ночь. Я не очень люблю откровенничать на подобные темы, но раз уж мы начали, то могу я задать тебе один субъективный вопрос?

Повернувшись к экрану, Сорен кивнул и закрыл текстовый документ, выбрав в выплывшем окне с уведомлением о сохранении изменений в файле «не сохранять». Ему следовало быть осторожнее со словами, от едва ощутимого прикосновения Кристобаля и невыносимого зуда под гипсовой повязкой у него сбилось дыхание, он словно провалился под лёд и отпустил ситуацию.

– Ты обожаешь читать статьи, философские трактаты, доклады, дневники, заумные книги, и часто зависаешь на различных форумах, – Крис пододвинулся ближе и медленно развернул табурет, на котором сидел Сорен. – Тебе попадались статьи о тактильной коммуникации?

Он чуть наклонился, уперев свои колени в острые колени «Софии», и когда расстояние между ними сократилось, он перевернул руку вверх ладонью и посмотрел на «её» вытянувшееся лицо.

– Всё просто, – он с таинственной улыбкой перевёл взгляд на свою раскрытую ладонь.