Смертельная любовь

....... Он узнал бы этот силуэт из тысячи, этот профиль – из миллиона.

“Не может быть! Чушь собачья! БРЕД! Откуда ей тут взяться? – Григ машинально стер испарину со лба. Пальцы задрожали: “Идиот! Что нюни распустил? Кретин! Откуда ей тут вообще взяться?! МЕЖДУ НАМИ ДЕСЯТКИ ТЫСЯЧ КИЛОМЕТРОВ!”

Сигарета сломалась, зажигалка никак не загоралась. В полумраке зала ресторана было видно, как силуэт плавно отделился от колонны и проскользнул к выходу. Григ, лишь секунду поколебавшись,  рванул с места. За соседним столиком кто-то громко чертыхнулся, раздался звон разбитого стекла. Не оглянувшись, он бросился к выходу.

“У, черт, пропустите же, ей богу! ” - рычал Григ, расталкивая входивших в ресторан нарядных людей. Швейцар тоже попытался было удержать его, но в глазах Грига молнией стрельнуло  такое выражение, что он только беспомощно пожал плечами и отодвинулся.

Приглушенный свет, льющийся из витрин ресторана, и старинные фонари камерно освещали улицу. Он  растерянно остановился. Потерял ее из виду. Силуэт исчез. Растаял в ночи. Григ зашагал по улице, стараясь быстрой ходьбой заглушить мысли о НЕЙ. Воспоминания вспыхивали ярко, даже ослепительно, и внезапно, как фейерверки. Они кружились в каком-то сумбурном вальсе, роились, вытесняя друг друга, а в душе стало неожиданно противно, скользко и засосало под ложечкой.
               
               
                ******************
Она появилась в его архитектурном бюро хмурым холодным февральским днем 1992г.  Собственно, по его же просьбе – ему срочно нужна была переводчица. Высококлассная. И друг пообещал познакомить его именно с  такой. И вот она в его кабинете. Увидев ее, он уронил сигарету на бумаги и чуть их не прожег. Он потерял дар речи на несколько секунд, чего с ним отродясь не случалось. Заметив его несколько странную реакцию, она смутилась и так и осталась стоять в дверях:

- Добрый день. Я от г-на Суляна… он Вам должен был позвонить.

Держалась она с достоинством.  А он сидел, онемев от изумления,  уставившись на красоту, свалившуюся ему на голову. Перед глазами маячило яркое клетчатое кашне – красно-зеленая шотландка.  “Мужское! Но как ей к лицу!" – машинально подумалось ему. Но больше всего Грига поразил элегантный  набок надетый берет цвета  молодого гранатового вина. Он оттенял ее огромные бархатные глаза, умные и выразительные, в глубине которых то и дело показывались маленькие шустрые чертики.

Посетительница неловко переминала с ноги на ногу, затем как-то очень  изящно склонила голову набок (только она могла это делать так эффектно!) и, мягко улыбнувшись, спросила:

- Вы позволите присесть? Г-н Сулян сказал, что Вам нужна переводчица – референт, которая хорошо знакома с тематикой искусства, истории, архитектуры и строительства. Это правда?

Теперь его убил наповал ее невероятно сексуальный голос, глубокий и спокойный. Григ не успел ей ответить, как в кабинет гусыней вплыла  неуклюжая Мардж. За долгие годы она так и не научилась стучаться!  “Клуша чертова,” – подумал Григ. Смерив незнакомку нескрываемым едким оценивающим взглядом, она склонилась над столом, обдав всех терпким запахом пота, сигарет  и дешевого дезадоранта.

- Григ, милый, пришел Патрик. Ты все еще хочешь, чтобы я поехала с ним в университет к декану?

Ее клокочущий голос заставил Грига резко встряхнуться.

А клетчатое кашне кокетливо маячило перед его глазами. Ему вдруг захотелось немедленно избавиться от назойливой Мардж,  настолько ему не терпелось остаться наедине с этой красотой, которую изящно оттеняли нотки дорогого парфюма. "Шанель!" - мелькнуло в голове!

- Иди, иди уж! Кстати, скажи всем, что я занят.
- Само собой!– Мардж поджала  и без того тонкие в ниточку губы, хмыкнула и торжественно выплыла из кабинета.

Григ вдруг осознал, что пауза слишком затянулась и буквально выпалил:
- Ну да, конечно,… простите, ради бога,… присаживайтесь, пожалуйста. Ну да,… Эдик Сулян!  Ах уж этот старина Сулян! Так Вы ищете работу?
- Да. Я только недавно вернулась из Швейцарии. А до этого работала в Англии.
- Да что Вы? Серьезно? Работали?

Сказал и тут же пожалел и разозлился на себя за этот дурацкий вопрос. Она и бровью не повела. Только смущенно улыбнулась и протянула ему конверт.

- Да, я была в длительной командировке. Потом проект прикрыли...  Осталась вот без работы....Сами знаете.. Блокада! Война! Увы! Кстати, вот мои рекомендации.

Просматривая многочисленные рекомендации нарочито медленно, Григ лихорадочно соображал, как ему вести себя дальше. Он хотел задержать ее как можно дольше, хотел говорить с ней и слушать этот завораживающий  бархатный голос, хотел видеть ее глаза, огромные и глубокие, как темные озера. Он хотел…… Боже, безумие какое-то!...
Да!Да! Да! Он просто хотел эту женщину!!! В ее глазах все время то вспыхивали, то тут же гасли задорные искорки, а в уголках красивых губ затаилась  с трудом скрываемая смешинка. Как будто она все поняла и теперь сидела и наблюдала за ним. Как мать, наблюдающая за своим маленьким хитрюшкой сыном.

И все-таки, что-то было не так! Какая-то невидимая прозрачная непробиваемая стена, не позволяющая ему просто встать, подойти и взять ее за руку.

Григ машинально нажал кнопку селектора:
- Сюзи, Два кофе и коньяк… ну и что-нибудь сладкое.
- Извините, - прервала его очаровательная и несколько смущенная гостья, -  позвольте отказаться от кофе. Мне нельзя. Извините.
- Сюзи, один кофе и один чай. Надеюсь, от чая вы не откажетесь!

Сюзанна, секретарша, что-то пробурчала в ответ и селектор замолк.  Григ, помявшись, взял себя в руки и прервал вновь затянувшуюся паузу.

- Простите, мы уже давно беседуем, а я до сих пор не знаю Вашего имени.
- Ой, простите мою оплошность! Я тоже как-то растерялась. Наре... Наре Акопян. Хотя.... Вы же прсмотрели мои рекомендации... Там все, что Вам нужно знать обо мне! Включая ФИО!....
- Григ… Григор Вагранян. … для Вас просто Григ, - смущенно добавил он и заметил нескрываемое удивление в ее ироничных шоколадных  глазах.

Кофе и чай так и стояли на столе, потихоньку остывая. Коньяк играл медью и золотом в бокалах.
               
                ******************


Наре... Наре Акопян.... Наре Саркисовна Акопян...

Григ почувствовал ноющую  усталость в ногах – сказывался сидячий образ жизни. Сердце билось так сильно, что, казалось, заглушит уличный шум.
Силуэта не было видно нигде. Григ  тупо  снова и снова прочесывал весь квартал, хотя внутренний голос давно уже отчаялся отговорить его от этой глупой и бессмысленной затеи: “ Ну подумай сам, идиот безмозглый, как она могла бы оказаться здесь?! А даже если.... так ведь дааавно уже птичка упорхнула! Хватит истаптывать ботинки и иди-ка ты домой! Упустил ты ЕЕ, брат! Давно упустил!”

Григ остановил такси и через полчаса уже открывал дверь своего дома. Она захлопнулась  за ним этаким взрывным хлопком. Однако внутри его встретила звенящая тишина. По-видимому, Джина уже спала. После отъезда Патрика в Гарвардский Университет, они еще больше отдалились друг от друга, хотя для всех оставались “идеальной любящей  парой”.  Джина всю жизнь, с самого детства  (как никак знал ее с детства -  сестра однокашника!)   была  классическим конгломератом недовольства, обидчивости, каприза, мнительности, язвительности, непОнятости и непомерного тщеславия.  Холодная и высокомерная, как если бы в ее жилах текла голубая королевская кровь (ну, так и быть, забудем ее отца – завхоза и мать – продавщицу)!  Говорила она мало, лишь изредка выстреливая отрывистые едкие фразы, как бы в никуда. Язвительности ей было не занимать. Она никогда не ругалась, крайне редко выражала активное недовольство вслух, но ее глаза, эти огромные серо-зеленые глаза испуганной лани, в которых умная мысль не ночевала, могли отхлестать лучше всяких слов.  Уж лучше бы она ругалась!.... Когда-то в далекой юности Григ влюбился в этого робкого и стеснительного олененка без памяти.... Кто ж мог знать, в кого он вырастет!  Не обошлось, конечно, и без активного вмешательства ее братца и расчетливых родителей. Когда же это было? Господи, так невозможно давно! С тех пор река их сосуществования обмелела вконец и до неузнаваемости изменила и ее, и его, и  вымыла из памяти все то хорошее, что в начале еще теплилось между ними,… все образы и события. Он часто задумывался о том, почему они так и не решились на развод.  Его болезнь, ее образ вечной страдалицы, а, скорее, их сын Патрик - его гордость и надежда.... А может и тривиальная пошлая мещанская привычка ленивых людей, которым страсть как неохота менять образ жизни, привычки, да еще и - как бы извиняясь - оправдываться перед всеми.

               
                ***********

Григ вошел в гостиную. В камине догорали угольки, и в их слабом свете камин казался старинной таинственной башней, какие обычно облюбовывают самые невероятные  духи и барабашки. Большое уютное кресло с высокой спинкой приняло в свои мягкие объятья усталое, разбитое тело Грига. Ноги сами протянулись к огню. Он подбросил в камин пару сосновых поленьев. Погрустневшие было язычки пламени радостно взметнулись вверх и, как изголодавшиеся котята, принялись суетиться вокруг них и облизывать ароматную кору и смолу.. Григ, не мигая, смотрел на веселые беззаботные язычки огня, а в голове стучала только одна единственная мысль – куда она делась? Его Наре! Его поздняя, но такая неожиданная и яркая любовь!

Его мысли прервали легкие шаги за спиной.  Григ напрягся, но головы не повернул.
- Григ?
- Я, – Пауза - Что  надо?
- Да, собственно, ничего. Ты разбудил меня. Где тебя носило? Хоть на часы смотрел?

Григ нехотя обернулся.  Джина стояла в дверях, прямая, худая, как жердь. С годами ее смуглость приняла странный розовато-рыжий оттенок и теперь она напоминала  проржавевший  старый гвоздь. Нед поймал себя на этой мысли и удивился: “Ей же только 53!”  Ржавым был и ее голос – курила, как сапожник. Хотя многие считали  его пикантным, как и саму ее в целом.

- Где ж тебя носило, а? Уже 2 часа ночи.
Неожиданно для себя Григ ответил резко и со злобинкой в голосе.
- Не твое дело! Отстань!
Не услышав ответа, он обернулся снова. Джина исчезла.

“Что за наваждение сегодня?!  Все исчезают, стоит мне на них посмотреть!” - Григ нервно потер подбородок. Псориаз снова дал о себе знать и все тело стало сильно чесаться островками.... нога… рука… спина…веко… живот…   Черт! Черт! Черт!......

“Пойду туда с утра. А вдруг!... Чем черт не шутит! Хотя.... Бред какой-то! И не пил сильно вроде... Я, кажется, схожу с ума…” – подумал он и поглубже впечатался в любимое кресло.

Посидев еще часок, он решил, что утро вечера мудренее и, помешав угольки в камине,  поднялся к себе, в свою холостяцкую комнату. В этот более чем странный вечер-ночь даже собственный дом казался ему необычным, загадочным, как если бы в нем была сокрыта какая-то тайна.

Перила плавно скользили под ладонью, а пушистый нефритово-зеленый ковер заглушал шаги.  “Неужели я сам сотворил такой дом? – Григ с гордостью оглядел  элегантный холл в приглушенном свете точечных ночников-бабочек, которые короной обрамляли потолок над лестницей на второй этаж. "Как же долго я мечтал об этом доме!  Для нас с Наре!  … Сколько мы об этом мечтали!  Наре джан, девочка моя... моя единственная женщина...... как же я тебя любил! Боже мой! Ты меня возродила, вернула к жизни, заставила забыть о болезни! Во мне проснулся новый сильный мужчина!.... Это должен был быть НАШ с тобой дом, твой дом....”

В свое время, когда они с Джиной и Патриком вынужденно в спешке эмигрировали в США и только стали обживаться в  Нью-Йорке и привыкать к чуждой и малопривлекательной Америке, ему посчастливилось купить за гроши старый и сильно трухлявый  особняк. В таких домах часто снимают фильмы о призраках! Друзья подсобили и он полностью по своему проекту до неузнаваемости преобразил дом - практически отстроил заново. Это был дом его мечты! Дом, который в давних мечтах должен был стать их с Наре любовным гнездышком ..... он мечтал построить его у себя на родине.... Увы и ах!
Вот судьба распорядилась по другому... Слишком много воды утекло с той  роковой ночи  безвозвратно!

Григ ни на секунду не мог оторваться от воспоминаний, сладких, горьких, изнуряющих и таких живых и  трепетных! Несмотря ни на что! Остались вопросы, неотвеченные, острые и все еще больно ранящие его уже далеко не молодое сердце. Если бы она тогда ответила на эти вопросы..... если бы он сам смог тогда на них честно ответить!...

               
                ***********************

Это была она! Точно – ОНА! Она была в ресторане, она приехала ко мне, нашла через столько лет! Чудо, что вообще нашла! Зачем же ты снова ускользнула, Наре джан? Почему не подошла? Ведь ты же явно увидела меня! ... Я знаю, я страшно виноват перед тобой! И мне нет оправданий! Неужели ты простила меня?....  Я смогу жить только если буду знать, что простила...
И лишь теперь Грига вдруг осенило! Мысль простая и ясная, как день, но все же ужасающая догадка! Он вспомнил, как в ресторане у него вдруг засосало под ложечкой и стало кисло и холодно на сердце. Последние 2-3 месяца его не покидало чувство тревоги, какого-то липкого и смутного страха. Страх крался за ним по пятам, тихо, терпеливо и осторожно, то подкрадываясь вплотную, дыша в затылок, а то намеренно и хладнокровно отстраняясь от него. 

Эта тревога жила в нем с той самой октябрьской ночи,  когда он в последний раз попытался обнять Наре в ее спальне перед – как ему тогда хотелось верить – временной разлукой. Временной.... но, как оказалось, длиною в жизнь!

               

                ******************
Григ помнил каждую их встречу, каждую мелочь! Вот Наре стоит перед окном стройная, босая, в его огромном синем свитере.  Она кажется совсем девочкой. Беззащитной и доверчивой. Но при этом с тонким изысканным юмором. С перчинкой! А он так это ценит в людях!  А какая у нее  фигура! Истинная женщина! Григ даже сглотнул слюну, вспомнив все изгибы ее божественного тела!  Глаза ее светятся любовью и нежность перехлестывает через край... Ему тогда хотелось поднять ее на руки и кружить, кружить, кружить....


                ************
Когда он впервые овладел ею там, в офисе своего архитектурного бюро,спонтанно, лихорадочно и бездумно, им двигала тупая животная страсть, которой и он и она подчинились с несказанным удовольствием и пылкостью.  Они какое-то время встречались изредка, для удовольствия. По крайней мере, он к этому именно так и относился. Он хотел ее и он ее получил! Он даже не задумывался тогда о ее чувствах, о ее к нему отношении. Он смог преодолеть себя, свою болезнь и свою закомплексованность. Она приняла его таким, какой он был, она приняла его болезнь! С ней он был МУЖЧИНОЙ!


                *******************

... Она приподнялась на цыпочки и неожиданно крепко обняла его за шею. Ее по-девичьи упругая  грудь прижалась к нему и по всему телу пробежали горячие волны желания. Она прильнула к нему всем телом и их губы сами встретились. Наре обвила ногами его ноги и они, не устояв, повалились со смехом на  широкую софу. Наре была в ударе. После первого взрыва последовал второй, третий... Григ забыл обо всем на свете. В целом мире были только он и Наре, его горячая девочка-факел...
               
                ****
Свой день рождения Григ решил отметить наедине с Наре. Только она имела для него значение. Она была его самым большим подарком судьбы! Она и их любовь. Шампанское еще больше разогревало и раззадоривало их. Наре хохотала, как колокольчик, брызгая на него шампанским. Она резвилась, как щенок, она дарила ему всю себя, без остатка. Она ЛЮБИЛА!

- Григ, я так счастлива! Поцелуй меня еще!  Еще!  Еще!
Голос ее слабел и, извиваясь в его крепких объятьях, она начинала божественно постанывать, веки трепетали в экстазе, пока они не сливались в одном бесконечном полете, кульминацией которого становился крик-стон. Наре в изнеможении откидывалась на софу, тело ее, теплое с легкой испариной, подрагивало, пока, наконец, его нежные поцелуи не успокаивали ее.

                ****
В тот вечер он впервые осознал всю глубину и серьезность их отношений.
И вот теперь он снова - в который раз! -  стал анализировать их непростые отношения. Он вдруг ясно и четко осознал, что уже не может  и впредь не сможет жить без нее. Он читал в ее глазах любовь и бесконечную преданность. Она была для него допингом, без которого он уже не представлял свою жизнь.
“К черту Джину! К черту всех! Наре должна быть моей навсегда!” – решил в тот вечер Григ, глядя на красивое расслабленно лежащее на софе тело прекрасной богини. Венера Урбинская!

                **********************
Они были вместе уже почти два года. Она ввела его в свою семью, познакомила с родителями и очаровательной дочкой.  Всякий раз, посещая их гостеприимный дом, он робел и не знал, как себя вести. Терялся, как мальчишка. Говорил ерунду, делал странные вещи и видел неподдельное изумление и тревогу в глазах ее родителей. 
 Однажды после выполнения очередного крайне опасного и ответственного задания (сопровождение груза особой важного для блокадной Армении) он явился к ней домой в 5 утра в полной амуниции, увешанный оружием и боеприпасами.... Сказать, что все они были в шоке, значило ничего не сказать.... Его особенно потряс неподдельный ужас в глазах ее маленькой дочери... "Мама, он хочет нас убить?"... Если бы она понимала, что он готов был жизнь за них отдать! За них, за свою страну! Что хлеб, который они получали по карточкам, доставался именно таким образом......

 А Наре? Что думала она? Что творилось в ее душе? Странно, но он даже не задумывался об этом.  Он видел только ее любовь, большую и светлую.....

                *****
Они часто катались по вечерам, а иногда и по ночам,  по темному спящему уставшему и изможденному городу. Город с начала блокады был практически пуст. Не было бензина. Его выдавали только спец. органам и спец.агентам и на городской транспорт - и то мизер!   Они любили эти поездки. Он любил быть с ней всегда и везде. Иногда он экспромтом вывозил ее за город и гнал по пустой трассе на всех парусах! Ему казалось, что это возбуждает. А в ее глазах он видел страх.

Но вот однажды ему взбрело в голову сильно напиться. Он этим частенько грешил в те годы, гордясь тем, что внешне этого было не заметить (уроки спецшколы в Италии не прошли даром!) – к ее большому неудовольствию и беспокойству. Машиной он владел виртуозно. Служба обязывала. Разогнавшись вовсю, он вдруг – сам не понял, зачем он это сделал!  – сказал, скорее  небрежно кинул ей на полном ходу:

- Вот мы сейчас врежемся в угол того прекрасного здания и оба враз погибнем! Одновременно! Вместе!!!  Романтика, правда?
Ответом ему была тишина. Он обернулся к Наре и резко затормозил. Голова ее безжизненно опрокинулась на подголовник и в лунном свете ее лицо было мертвенно бледным, неживым.....  Он мгновенно протрезвел и покрылся потом. Руки дрожали, пот градом катил по лицу, усам....
- Наре, Наре!!!!! Да очнись ты наконец! Ну что ты творишь, Наре джан!  Это ты, ты меня довела до такого состояния, ТЫ! ...Наре, ....Наре.... я люблю тебя! Только открой глаза.... очень прошу..... умоляю...
Грига всего трясло.
Наре медленно приходила в себя. Только ее плечи подрагивали, а губы были плотно сжаты. А он сидел,  как парализованный. Ни слова. Ни звука. Ни вздоха.

После этой поездки Наре сильно изменилась. Умом она простила его, но ее глаза – нет. Ее душа – нет.  Именно тогда Григ твердо решил, что она должна стать его женой. Окончательно и бесповоротно!  А иначе он просто сойдет с ума. Она поняла и приняла это.


                *********************
После очередного страстного вечера Григ окончательно решил больше не тянуть и поговорить с ее отцом. И на следующий же день состоялся разговор с ним – мудрым, добрым и все понимающим человеком. Само благородство!
Разговор был долгим и очень трудным, но все завершилось как нельзя лучше. Родители поняли и приняли его! Наре была несказанно счастлива, она вся светилась, как осенний лист березки на закатном солнышке! Ее шоколадные глаза вновь обрели насмешливость и излучали тепло и нежность. Хотя время от времени он вдруг замечал в них искорки затаившегося страха и неуверенности.
В ту ночь Григ впервые остался у нее. Он попытался обнять ее, но Наре мягко отстранилась и тихо сказала:

- Григ, я должна сказать тебе что-то очень-очень важное.

Потом она вдруг сама прижалась к нему своим длинным и горячим телом, от чего у него начала улетать крыша, и зашептала ему на ухо:

- Григ джан, у нас будет малыш !....

Удар в поддых! Сногсшибательный! Наверное так чувствуют себя альпинисты, на которых неожиданно срывается снежная лавина..... он был оглушен... ошарашен,... ошеломлен.... раздавлен.... он и думать не мог ни о каком ребенке! Если бы Наре знала все! Он просто не имел права на этого ребенка. Не мог он себе позволить такую роскошь…. Ситуация на том фронте, где он служил, помимо своей официальной работы архитектора, была такова, что ему предстояло уехать. И возможно надолго, а может и навсегда. Ему надо было срочно вывозить семью, спасать сына…. На тот момент он никак не мог ей этого сказать.... В голове и сердце у Грига был полнейший сумбур...


- Ты, что,  не рад? – ее голос донесся издалека. – Григ, что с тобой?
Он усилием воли взял себя в руки, с трудом изобразил улыбку и пробормотал:
- Давай завтра все обсудим. А теперь - спать. Я устал!

Реакция Наре оказалась, мягко говоря, неожиданной. Она резко встала и зажгла верхний яркий свет. Благо свет еще не отключили! В глазах резануло. Он протер их и, щурясь, взглянул на нее снизу вверх.

- Вставай…. уходи…. Убирайся!  И тихо! Не заставляй меня повторять….

... Он покидал ее дом на цыпочках. Она не стала его провожать. Когда он вышел на улицу, рядом с ним с глухим шлепком упало что-то большое и мохнатое. Приглядевшись в темноте, он узнал букет хризантем, который он преподнес ей еще днем...

Дом спал, спали улицы, спал город…. Тревожно было. Очень тревожно... Где-то вдалеке, то тут, то там раздавался собачий лай. Последнее, что он запомнил, покидая этот гостеприимный дом, была ее боль, одна большая глухая БОЛЬ в ее все-понимающих глазах…. Она все поняла сама.


                *****************
Милая моя Наре … Если бы ты все знала!...

Он шел по улицам, пустынным и тоскливо-темным, изредка попадая в тусклые световые круги под редкими фонарями. Шел долго, интуитивно выбрав самый дальний путь. Неожиданно ему стало легче, он даже приосанился и зашагал бодрее – все разрешилось само собой. Весь тот кошмар, который мучал его все эти долгие месяцы, когда он, узнав о своем обязательном отъезде, не мог решиться на прощальный разговор, разрешился сам собой. Стало легче дышать. И даже стыд заметно потускнел. С годами в Штатах он и вовсе исчез заодно с угрызениями совести. Жизнь в далекой,чуждой  и непонятной стране поглотила все его мысли и он оставил позади все, что связывало его с родиной и Наре..... Главное - он спас сына!

 

                хххххххххххххххххххххххххххххх

После того фантастического появления силуэта и профиля Наре в ресторане, Григ еще долго не решался туда ходить. Обходил квартал стороной. Он страшно боялся снова увидеть ее профиль.Теперь он ходил по городу с оглядкой и везде ему чудился профиль Наре. Сны его превратились в назойливые кошмары, откуда ему подмигивала усмехающаяся молодая Наре в кокетливом берете.

Но однажды, сидя дома в одиночестве перед камином (он стал редко покидать дом к вящему удивлению Джины) со стаканом «Джека Даниэлса» в руках, он мысленно снова вернулся к Наре и воспоминания вновь ожили и зароились в его воспаленном мозгу. Не мигая, он глядел на огонь. Как и в ту ночь, когда он вернулся из ресторана сам не свой, язычки пламени весело потрескивали и слизывали смолу с поленьев.
 
Наре... Его Наре..... Боже, как это было давно!Ведь прошло уже более 20 лет! Даже подумать страшно!  Григ опустил тяжелые веки...... Ее глаза, умные и со смешинкой, глаза, в которых он любил тонуть, обнимая ее гибкое бархатистое тело... Ее голос – то ласковый и обволакивающий, а то строгий и решительный, но всегда притягивающий, как магнит, зазвучал в ушах, и настолько реально, что он невольно дернулся и оглянулся! По стене гостиной поползла легкая тень.... ее профиль... А по спине поползли робкие, но какие-то колючие мурашки....

И вновь перед глазами последняя их встреча..... 
Ее любящие глаза...,  глаза раненой преданной собаки, полные боли и отчаяния, ее всегда сексуальный глубокий голос, но ставший в ту страшную ночь жестким и ледяным ....
Она ведь ждала ЕГО ребенка! ИХ ребенка!.... A он!  Как он мог с ней так?... Позднее от общих знакомых он случайно узнал, что малышу так и не суждено было появиться на свет.....Стресс и выкидыш!  20 с лишним лет прошло! Ему было бы около 20!


Охватив взглядом  камин, стену, по которой, скользнула странная тень, Григ вышел в холл и медленно поднялся в свою комнату, которая была для него и спальней и кабинетом и выходила окнами на Лоуэр-бей – Нижнюю бухту Нью-Йорка.
Дом стоял на холме, откуда открывался сказочный вид на залив, корабли, на мост Верразано и вдали на Форт Гамильтон.

Закатное солнце не слепило, а только подчеркивало строгую элегантность моста, красоту бухты, разлапистых деревьев на берегу. Его лучи золотистыми гирляндами покачивались на воде и отражались в иллюминаторах пришвартованных туристических теплоходов, шхун, катеров и яхт. Красота!

Григ глубоко и шумно вздохнул и оперся лбом об стекло. Наре упрямо не выходила из головы. Ну почему сейчас? Почему так внезапно? Почему ждала более 20 долгих лет? ......
Это несомненно была ОНА,  там, в ресторане!.... Спряталась и наблюдала.... А потом  егкойтенью выскользнула из ресторана....


Глаза его не отрывались от воды и игривых закатных бликов.......
В доме было очень тихо.

Силуэт появился внезапно, стоило ему оторваться от окна и обернуться к двери – за дверью послышался легкия шорох. Открыв дверь, он с ужасом увидел ЕЕ тень, уплывающую вниз по лестнице, за которой следовали легкие шелестящие шаги. Он стоял у перил, окаменев, не смея броситься вдогонку за гостьей. «О боги, как она оказалась здесь, в моем доме?»  – мысли путались и метались, как затравленные зверьки. Григу  показалось, да нет, он почти поверил, что  сошел с ума. Не чуя ног под собой, он резко сбежал вниз и вон из дома. Он должен ее догнать! На сей раз он догонит ее во что бы то ни стало! Выбегая из дома, он даже не заметил испуганного лица Джины, которое выглянуло из кухни.
Только бы догнать!

«Наре! Нареее, не убегай от меня! Не бойся! Да стой же ты!» - кричал он, торопливо направляясь в сторону моста. Туда, куда убегал ее тонкий силуэт.  Мост лишь тускло поблескивал  отшлифованным старым железом в закатном солнце. Силуэт время от времени приостанавливался, как будто ждал его, дразнил, заманивал, звал за собой. В какой-то момент ему почудилось, что он увидел ее лицо и руку, которые на миг показались из-за дерева. Григ уже бежал, не обращая внимания на прохожих, которые шарахались от него и только изумленно пожимали плечами.
Он даже понять не успел, как оказался на мосту, на узкой пешеходной дорожке. Оглянувшись, Григ понял, что он один на ней, а позади и впереди сновали машины, этакие супер-деловые жуки – туда-сюда, туда-сюда...... Наре не было видно нигде.  Силуэт опять исчез...

Сумерки подступили как-то быстро и неожиданно. Машин становилось все меньше. Прошло уже более двух часов. На мосту зажглись фонари, отбрасывая тени на проезжую часть и пешеходную дорожку. 

......В тени одного из перекрытий моста что-то зашевелилось и приблизилось к перилам. Григ с ужасом узнал свою Наре, которая теперь стояла, держась за перила и смотрела то на воду, то в небо, то бросала на него легкие смешливые взгляды. Одно шокировало Грига: она была воздушная...

Ему потребовалось некоторое время для того, чтобы собраться с силами и подойти к ней. Наконец! Вот она. Только руку протяни – и она твоя!
«Она останется со мной!» - мелькнуло у него в голове, - «Она - моя Наре».


... Григ так и не успел понять, как оказался в воздухе, который подхватил его, как старый жухлый лист платана и он полетел к своей Наре! Вот она! У перил! Наконец!.....



                *************************

Холодная вода залива поглотила его быстро и тихо , не дав даже вдохнуть. Мир и покой. И Наре на мосту....

Ее силуэт еще некоторое время парил над водой, которая поглотила ее Грига.

До встречи ТАМ! Уже скоро! Встреча неизбежна, мой дорогой!


Ереван, 2022