Весна Приамурья

Весна в Приамурье ранняя и солнечная, а в конце апреля радостная и певучая. Первую песню поёт ледоход – громкую и скрипучую. Громады потемневшего льда, кряхтя, налетают друг на друга, отзываясь динамичным и басистым звуком. Следом, собираясь в дорогу, начинают журчать беспокойные ручейки. Да и в лагунах ворчит вода, вырвавшаяся на свободу, она заполняет собой болота и озерки. А третья – песня птиц, она самая звонкая и радостная. И как ей не быть весёлой, когда стаи пернатых прилетевших с юга,  гнездятся на пойменных болотах и исполняют семейные арии.
Дядька Степан, живущий на хуторе, часто вечерами вёл беседу с дедом Егором о рыбалке и охоте. Причём, почтенный сосед говорил громко, размахивая руками. Но однажды речь зашла о красивых утках-мандаринках. Павлик, двенадцатилетний сын дядьки Степана, стал прислушиваться, отодвинув учебник. Голосистого деда было хорошо слышно в соседней комнате.
    – А ведь, друг мой, грех в такую красоту стрелять – маленькая, а сколько красок в ней!
     – Дед Егор, птицы не просто наше болото облюбовали – корма здесь много – рыбу не переловить, да летом ягоды рёлками тянутся.
    – Согласен с тобой, Степан.
     – Раньше утка гнездилась за пять километров от хутора, а ведь до болотистой лагуны метров триста, не больше. Хочу ещё сказать – она в Красную книгу занесена. Будет выходной, скажу Пашке и Серёжке, чтобы сходили, да посмотрели.
Павлик был ошеломлён рассказом взрослых. Они только что по биологии проходили редких птиц Дальнего Востока. «Ждать не буду воскресенья, завтра с Гришкой заглянем на болото и посмотрим это чудо», – решил паренёк. Взрослые ещё долго беседовали, но сон одолел мальчика. Он так и не дослушал очередную историю.
Из хутора в школу с другом Гришей, Павлик каждый день преодолевал 3 километра разбитой дороги, которая вела в посёлок. Друзья не чувствовали усталости, за беседой, казалось, сокращалось расстояние. Иногда дед Егор, когда был свободен от дел, запрягал свою лошадь и подвозил ребят на телеге. После уроков пятиклассники направлялись на берег или в лес. Там они с интересом наблюдали за беспокойной фауной. Весной, когда всё рождалось и цвело, животный мир  стал активизироваться. Часто в перелесках ребята встречали белку, а то и колонка, но чаще рыжую лису. Последнее время Патрикеевна повадилась на небольшое озерко. Оно манила запахом прилетевших птиц, да и рыбы было вдоволь …
На следующее утро Павлик проснулся рано. Яркая заря обещала хорошую погоду. Гриша как всегда ждал друга у калитки. В школу они направились другой дорогой – по береговой тропе, которая была намного короче, но её пересекал широкий ручей, стекающий в Амур. Ребят он не пугал, полутораметровая ширина для них считалось пустяком! Берег величавой реки имел слоёный срез с песчано-глиняной начинкой. С него свисал засохший дёрн, сквозь которого выглядывала молодая зелёная трава. Стены откоса успели колонизировать ласточки-касатки. Птицы свободно носились в воздухе, рикошетя крылом по водяной глади.
    – Гриша, давай после занятий, заглянем на болото? Посмотрим чудо.
    – Что за чудо?
    – Это секрет.
    – Ну, секрет, так секрет. Гриша знал, что Павлик ничего не расскажет, как его не спрашивай, поэтому не донимал. Ребята старались идти по сухой, еле заметной тропе, чтобы не намочить обувь – мелкие ручьи рассекали сеткой побережье. Ещё издали друзья увидели барсучью нору. Полосатые спины беспокойных животных то пропадали в норе, то появлялись, держа в зубах пучок старой соломы. Малыши же кувыркались и трепали друг друга за уши и хвост, напоминая забавы щенят. Учуяв человека, животные мгновенно скрылись в норе.
    – Смотри, барсуки появились, а ведь они раньше жили за хутором. Зверьки нас обнаружили, у них отличный слух и обоняние, – Павлик прокомментировал появление беспокойного хозяйства. Он даже остановил друга, чтобы полюбоваться затеей животных.
    – Сейчас они чистят свой лабиринт после зимовки. Барсуки чистоплотные зверушки, у них даже имеется санузел – в отдельном ответвлении. Вот они старую солому и убирают.
    – Смотри-ка, знают гигиену, – удивился Гришка.
    – Вообще они очень осторожные и считаются ночными животными, редко днём выходят. Я по телеку смотрел передачу. Нам просто повезло увидеть эту сцену.
До школы ребята добрались благополучно. В этот день им посчастливилось встретить прилетевших бакланов. Представители крупных пернатых гордо вышагивали по берегу, демонстрируя своё черное, с металлическим отливом, оперенье. Обратно друзья решили идти через посёлок. Путь был на 10 минут дольше и проходил вдоль лесного массива. Щебетанье и трели наполнили воздух – множество пернатых летало вокруг, ещё не затопленной лагуны. Наконец, открылась панорама болота, окаймлённого сочным камышом. Ветра не было, и на водяной глади ясно отражались облака. Вдруг ученики увидели в ярком оперении плавающих уток-мандаринок. Эти птицы оказались меньше домашней утки.
    – Вот тебе и чудо – утки-мандаринки! – воскликнул от удивления Гриша.
С противоположного берега поглядывали одним глазом несколько цапель, застывших в белоснежном оперении, причём, стоящих покалено в воде. Они как бы говорили:
    – Мы не боимся вас – это наше болото. Проходите в наше сказочное царство – познакомимся. Сдвинуть их с места, казалось было невозможно. Поймав маленькую рыбку, они быстро её глотали и тут же возвращались в своё неподвижное состояние. Возле наблюдательных цапель росла обладательница широкого дупла старая ракита. Её раскидистые ветки с длинной листвой касались воды. Ракит было немного. Но они образовали длинными прутьями арки над береговой частью водоёма. Деревья имели сухие сучья, которые облюбовали мандаринки. Внизу плавали серые гуси, крохали и кроншнепы. Но мандаринки выделялись среди других птиц ярким окрасом оперения. Эти нарядные модницы, с оранжевыми шейками, пытались соорудить гнезда в дуплах и летали не хуже сороки.
    – Гриша, заметь, они гнездятся над водой почти в десять метров, и не боятся высоты. Но тут Гриша неожиданно толкнул Павлика локтем в бок, увидев рыжий хвост зверька, которым вертел из стороны в сторону.
    – Смотри, колонок прижался к траве и старается поймать утку, а она еле машет крылом! И, действительно, утка-мандаринка, вытянув крыло веером сидела на кочке, пытаясь встать, но сил у неё не хватало.
    – Да это мой кот Рыжик, а не колонок! Я ему, сейчас, задам! Кот услышав своё имя, направился к хозяину и, как ни в чём не бывало, стал издавать бурлящую преданную хрипотцу, не забывая тереться об ноги Павлика.
    – Тебе, что есть нечего? Вон мышей целое поле! Погладив своего питомца, Павлик засунул его в ранец и накрепко застегнул, хорошо он был полупустой. Кот не сопротивлялся, в своём заточении пленник нашёл узкую щель, в  которую смог просунуть только лапу. Подросток подошёл к мандаринке – птица не сопротивлялась. У неё оказалась кровавая потёртость крыла.
    – Надо её подлечить, отнесём домой.
Мандаринка не сопротивлялась, даже притихла. Павлик осторожно нёс драгоценную ношу. Дома отец объяснил так:   – Летят они долго – ветер, град на пути, а утки-то маленькие, вот и натирают крылья. Мандаринка прожила три дня в доме Павлика. Гриша помогал другу лечить птицу. Они присыпали крыло порошком стрептоцида. Пятилетний Серёжа, брат Павлика, с удовольствием кормил пострадавшую утку:
    – А что, она мандарины детям приносит?
    – Нет, – отвечал Павлик, – Она оранжевая как цветом мандарины, так её и прозвали. Кота Рыжика в этот период домой не пускали. Утку ребята выпустили на четвёртый день. А она – ничего, полетела к лагуне, затем устроилась на макушке ивы.
    – Гриша, надо хорошо осмотреть болото, могут быть раненые утки.
    – Я тоже об этом думал.
Однажды, при очередном посещении болота, ребята опять заметили Рыжика, притаившегося в траве. Павлик возмутился:
    – Ну, что с ним делать? Не уследишь, дома его не видно! Весь день гуляет, то по крышам, а то к воде его тянет.
    – А ты ничего не сделаешь. Помнишь, мы  нашли его котёнком возле воды, вот кота она и тянет, считает своим, – друг по-своему объяснил ситуацию.
    – Значит, мой Рыжик – водяной кот?!
    – Считай, что водяной.
Раненных уток-мандаринок приятели больше не обнаружили.