Кассандр - глава 7. Часть первая

18+

(Впечатлительным людям и слабонервным читать не рекомендуется!)



                7

                ДРАКА В КВАРТИРЕ


         - Ну что, не ожидал меня увидеть, брат? – раздался голос у него за спиной.

          Ингилэйв резко обернулся. То, что он увидел, не шло ни в какие ворота вообще. Торстейн стоял позади него, во всем черном, как обычно и ходил при жизни, и ухмылялся.

               

                ЗА НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ ДО ЭТОГО

     … Ива молча ходила по комнате, и думала, зачем вчера опять явился Ингилэйв. Да, они опять, как всегда, попили чая, и вновь ее отвергнутый жених пытался вывести на нормальный разговор девушку. Не получилось. Полуугасшим взором Ива смотрела на него, и видела: окончательно из благородного мужчины сын Гвелда превратился в тряпку. Коя не может принять самостоятельно решения и сделать окончательно выбор. Вдобавок, она была итак счастлива с Торстейном. Который в Мире Живых давно МЕРТВ. Иногда ей снился сон, как два брата убивают друг – друга из – за возлюбленной. А она стоит рядом с телами, и горько плачет. И не по Лэйву, а по Тору. А потом приходит Энрике, и видит все это.  «Вот нет и второго сына»… - горько сказал он, и заплакал. Потом Ива почувствовала в том сне, как Торстейн уходит от нее. Навсегда. И после этого она просто отправляется следом за ним. Забыв обо всем.

     И проснулась… В слезах. Рядом лежал ее возлюбленный жених. Прекрасный, благородный, тихо посапывающий на подушке. Если бы сюда зашел его брат, то не увидел бы его. Спит Ива одна, ну и хорошо. Главное, что живая. Вдобавок, в холодильнике оказалось холодное вино, десерт и мясо, заботливо приготовленное Властелином Тьмы. Он очень любил готовить вкусное для невесты. Как и при жизни. Но было одно обстоятельство… Эти двое не выходили на улицу вместе днем. Иначе обоим пришлось бы тупо молчать. Поскольку Тора никто, кроме Ивы, не мог видеть вообще.
    
     Она поцеловала возлюбленного в лоб, и тот улыбнулся. Погладила его по тяжелым, глубокого цвета золота локонам. Ива всегда поражалась красоте всего семейства. Сыновья пошли в отца, - близнецы то есть, - и казалось порой, что перед ней лежит сам Гвелд. Лишь пять процентов унаследовали братья от матери. Ямочки на щеках, и еще некоторые черты. Остальное ВСЕ было от Энрике. «Как же поразительно ДНК выстраивает цепочки… Вылитый отец… От матери всего ничего. Сильное семя и прекрасное. Пусть у Тиль и Энрике будут еще дети, такие же как и двое сыновей»… - думала она, сидя на кровати и наблюдая за Темным. Тот потянулся и открыл глаза. Положил руку милой на колено. Провел пальцем по коже.

     - Доброе утро, дорогая… У меня есть один план на сегодня. И пора бы расставить все точки над  «и». Не так ли? Ну что ты помрачнела… Я, значит, забочусь, а она надулась… - и Тор повалил женщину обратно в кровать, лаская и целуя, гладя тело. Выкинув халатик на пол. Который она успела накинуть, чтобы поставить чайник.

     - Доброе утро, любовь моя… У меня есть один вопрос.

     - Какой? – Властелин Тьмы улыбнулся. Утро всегда было для этих двоих великолепным. И не только потому, что он был на своей стороне Сил. Он дарил любовь, нежность и ласку той, о коей мечтал с детства и юности. И был безумно счастлив. Своей победе. – Я отвечу на ЛЮБЫЕ вопросы, связанные с моей работой. НИКТО никогда, пока я сам не пожелаю, меня не увидит. Это как Зазеркалье. Другие, наши Миры. Для нас. Навеки. А сейчас я желаю просто проснуться, взглянуть на мир, который меня послал известно куда, и сделать невесте завтрак. Я же, по сути, здесь поселился. И уже шесть лет мы купаемся в счастье. А этот… этот придурок, а проще говоря, дебил в квадрате, - бегает, умоляет… или вообще не ходит, заботясь о моем сыне. Я из Мира Мертвых слежу о его жизнью, видя ВСЕ. И на работе всякое – разное… многое не желаю даже рассказывать. А то настроение испортится.

     Ива села на колени к Тору, который накинул на себя черную шелковую рубашку. Она всегда ей нравилась. Прекрасная ткань дарила небольшой холодок, и блестела на солнце. Казалось, она вечно новая. Как и фрак, тоже черный, в котором старший сын Энрике и явился к убитой горем женщине шесть лет назад. И как всегда, от Властелина Тьмы веяло небольшим холодком. Как ментолом. Но руки его были горячие и живые, ласковые. Уму непостижимо, как Тьма может быть ТАКОЙ. Но такова любовь. Она всегда творит чудеса. Торстейн безумно и горячо любил свою невесту. И готов был и реальный Мир низвергнуть в Преисподнюю, - ради Единственной. Он ласково зарылся носом в роскошные волосы Ивы, и обнял ее.

     - Как течет Время в твоем Мире? Где все мертвые? Там как все идет? Гнилое, ужасное в основном? Мне бы хотелось поглядеть на это все. Ощутить красоту.

     - В моих чертогах одна неделя равна целому году. Я уже говорил об этом. Ты забыла… Никакой Властелин Времени не пробьется туда. Даже со своим Даром. Никогда. Но если я пожелаю, то могу спокойно уровнять счет Времени. У себя. А здесь я бессилен, любимая. Даже телефоны не будут работать ТАМ. За Чертой, за Невидимой Стеной, кою я выставил по всему периметру обоих Миров, главный Я. А не Энрике или мой брат. Никакая магия не действует на Мой Мир… куда уходят души ВСЕХ убитых Темных. А вот куда уходят Светлые, - не знаю. Пока что. Хотя у них там свое. Мне не нужны стычки там, как в Мире Живых. В свое время хватило говно разгребать. Нет ТАМ ни одного Светлого, лишь Тьма… со своими садами, парками, морями, Тьма, коя меня и породила, отделившись от Света еще при зачатии… Ничего в Природе не исчезает бесследно. Попасть Живой к Мертвым… я бы сказал так, - это не совсем мертвые. Они ушли в другую Реальность. Где не действуют законы, кои царят здесь. Где даже законы физики порой творят нечто странное… Да… - Торстейн вздохнул и повернул голову к окну. Утренние лучи осветили его лик, белый, словно мрамор, и заблестели в тяжелых золотых локонах. Ива протянула к ним руку и взяла один в ладонь, как всегда, много раз до этого. – Как же Мир Живых глуп. Бросил вызов самой Тьме, убив меня. Сделав только сильнее в сотни, тысячи, миллионы раз. А вот куда попадет мой отец, если умрет, - я не в курсе. Наверное, так и будет бродить на границе Царства, просясь внутрь. Если ты не знала, он был Темным давно… пока не вывернули ему память и не показали все проделки, убийства, насилия и остальное. Так получился Архимаг Энрике, коего, как ты знаешь, звали до этого Гвелд Кельтский. Для моей Королевы не преграда невидимая Стена Миров. Только я один могу проходить сквозь нее по собственному желанию. Но я могу поделиться способом… после того, как узреешь мой теперешний Мир. Который словно откинут на четыреста лет назад, как в семнадцатом веке… в большинстве своем. – Солнце продолжило играть в его мудрых, голубых, или даже больше синих, как сапфир, глазах. А голос стал равномерным, и спокойным. Даже вкрадчивым. – Как же охота смять все тут… Как бумагу, и сжечь в печи, чиркнув спичку. Если бы я и выжил, что маловероятно, - от таких ран не выживают, насколько я знаю, - то вернул бы себе вечную молодость. Это ж надо… отобрать бессмертие. Да ладно вам, на Тьму руку подняли… Смешно. Позор Светлым за такой поступок. Похоже, есть такие дебри, куда они еще и не заглядывали… И это нам в плюс. Не думал я, что Тьма меня туда забросит, и сделает еще Властелином Мертвых. Отлично. НИКТО по собственной воле не выйдет оттуда. Только с моего позволения. Я снова бессмертен, как и раньше. Ведь умерло лишь тело… и оно пока что одновременно живое. Здесь. – Тор улыбнулся.

     - Почему «пока что»? – спросила Ива.

     - Я смогу обрести плоть окончательно. Когда Сила вновь возрастет. Стоит только пожелать. Не удивлюсь, если кто – то еще жертвы мне приносит. Чтобы я кого – нибудь взял к себе. Но это маловероятно. Все считают: я умер навсегда. ОЧЕНЬ плохо за века все изучили Тьму… Моя природа Темная, с ней я и родился. И ее не убрать, не вытравить, не изменить на Светлую… Мне мать когда сказала, - «Вот встань на мой путь, на наш, мы все тебе поможем», - и получила за свои слова сполна. Ты прекрасно убедилась, НА КАКИЕ подлянки способен Свет. Свет – это только день, солнце… а остальное, - невесть что. Светлые ОЧЕНЬ любят всех жалеть, прощать и содрать с себя последнюю рубаху. Естественно, наплевав на своих родных. Невесту, жену, детей… их они кидают при первой возможности. Далеко ходить не надо. Как знаешь, я вырос в такой семье, и навидался разного тут. Трое Светлых и один Темный. Хлеще жизни я не видел. Везде я был плохим, страшным и прочим. Потому и ушел из дома лет в четырнадцать. К своим собратьям. Дальше моя любимая знает… Надеюсь, наши дети будут жить среди Темных и не пожалеют.

     Ива представляла, как в Мире Мертвых шелестит своя листва, текут реки и моря, и НИКТО больше не предаст. Она так намучилась за шесть лет от неопределенности в жизни и безнадеги, что была готова на все, лишь бы этот бедлам закончился. Представляла это вроде Белых Ночей в Питере. Она поцеловала Властелина Тьмы в щеку и отпустила его из объятий. Он надел брюки и пошел на кухню готовить. Открыв холодильник, достал бутылку дорогого вина. Налил в два бокала. Зажег газ, и принялся жарить размороженное мясо – стейки с картофелем. Залив все сливками, поставил тушиться. Вот засвистел чайник на плите. Шоколадный торт был быстро разрезан на двенадцать частей. Сонная, Ива пришла в кухню, поливая после цветы. Темный подошел сзади, и обнял ее, нежно и ласково.

     - Сегодня все решится. Пусть будет безнадега у моего братца: он все потерял, кроме своей наглости и глупости. Я хотел бы, чтобы ты надела то свадебное платье, которое я подарил шесть – семь лет назад.

     - Как же жаль, что я не могу прогуляться с тобой по улице. Сразу же начнется слух, будто бы приезжал  Ингилэйв. Ему быстро донесут. Во дворе много бабок, у коих длинный язык. В этом пригороде Питера трепла тупого очень много. Чуть что не так, - ВСЕ знают обо всех. Даже того, что я не делала. Целый подъезд старух и прочих. Советских барыг. Которые до сих пор живут в своем несуществующем Советском Союзе. Я понимаю, что выросла в советском воспитании, но дальше так продолжаться НЕ МОЖЕТ. Не говоря о том, как мать пыталась промыть мозг. Мол, надо мне жениха найти, чтобы рожала и у плиты стояла. Искала тут недавно, да получила от меня слова: «Ты мне больше не мать. Раз такое говно устроила. Я не приз и не вещь, чтобы решать, как мне жить».

     Торстейн напрягся и стиснул зубы.
               


     - А давай я им за треп о тебе, тем, кто называл мою возлюбленную шлюхой и ****ью, устрою мор на полгорода? Сдохнут все, поминая  меня… Мне ничего не стоит, как удавить на расстоянии любую тварь. И скинуть в Миры Смерти, где такая бабка взвоет за свой длинный язык. Или еще хлеще, - уничтожить и там их самих. Знаю, знаю я этот гнилой пригород… Одна шваль, коя не знает, чем заняться. Живое кладбище с больницей, куда старухи часто ложатся, лишь бы на продуктах сэкономить. Хорошо, что мы не люди и не стареем. Да еще эти яжемамки, кои хрень базарят во дворах. Не говоря о том, что несколько уже положили глаз на братца. Они тоже сдохнут, лишь бы не трепались. А то еще притащит Ингилэйв десяток детей в квартиру. Это мир людей. В моем Мире такого говна не бывает. – Он указал пальцем на одну старуху, коя тащила откуда – то пакеты с рухлядью и остальным. Много раз эта дура в подъезде оставляла гнить продукты, кои брала в четыре утра, - с местной свалки или возле хлебозавода. Иве часто от нее доставалось, - мол, она мужиков водит, раз похорошела, и проклинала.  Зато ее пакеты с мясом или пирогами могли стоять неделями. И вонять. Порой бегали крысы по подъезду, пугая остальных жильцов. – Вот эта достала тут тебя конкретно. Мне и говорить не надо… я итак все знаю, что тут происходит. И давно желаю передавить этих старух. Чтобы знали, где рак свистнул, и нефиг соваться в чужую жизнь. Ненавижу баб… шкур и таких тупых. Еще в детстве давил этих мразей, и двор боялся меня. И собак тоже. Вот брат кирпичами откладывал, когда видел, КАК я убивал всякую зоошизу и их любимцев… - Он хищно улыбнулся. – Нужно устроить этим… сладкую жизнь. Замучаются хоронить.

     После завтрака Ива сняла с вешалки свадебное платье, погладила великолепную ткань, полюбовалась блеском шелка, бисера и кринолина. После самостоятельно обрядилась в него, и складки зашуршали в тишине комнаты. Потом вышла к жениху, как в прошлый раз, в день знакомства. Тот сидел в кресле в большой комнате, и пил вишневое вино. Улыбался, предвкушая, ЧТО тут будет, когда Ингилэйв сегодня приедет вечером, как начнет темнеть. Либо чуть раньше. Устроить мор похлеще коронавируса, который косил всех несколько лет, Торстейн мог. И видимо, не все поняли, что такое обижать ни в чем не повинных женщин. Он включил телевизор, на какой – то канал, и тот забурчал невнятное. Приоткрылась дверца шкафа, и разбилась тарелка, как бы выпрыгнув на свободу, желая сбежать с квартиры. Темный молча посмотрел на осколки.

     - Коронавирус… Он грянул, когда мне было три года, и мы наблюдали, как часть поселка попросту вымерло. Вымирали и мамки, и бабки, и молодежь. Особенно те, кто пил все подряд, лишь бы убить в себе заразу. Как люди выходили на шашлыки, и после уезжали пачками в больницы. Даже на Обводном Канале на капище Тьмы такого мора не бывало. Я могу просто выпустить своих слуг в Мир Живых, и будет эпидемия номер два, или резня Светлых, но уже в новой Инквизиции. Представляю, как они все рухнут, когда все это увидят, особенно меня. Темные узнают свою Королеву, и преклонят перед ней колено. Все, кончилась старая жизнь. – Тор улыбнулся, закинув ногу на ногу. – Тебе же не нравится на работе, как молодое бабье клеится к брату? Есть там одна, зовут Лейла, мечтает занять место моей любимой. Да вся соль в том и заключается, что Ингилэйв будет до последнего надеяться на прощение. Только Тьма не прощает предательства, милая. Сегодня приму видимый облик, когда ключ в двери услышим. Только не бойся ничего… ВСЕ ради нас. Подыграй. Ему. Этому. Дураку. Проверим его на прочность. Когда я увидел свой идеал в тот день, сразу хотел брату вломить. Отбить. Несмотря на наше чаепитие. Несмотря на черные розы. Да, да, да, баба там завелась… Она сдохнет, и очень скоро. Сначала Мира, а потом Лейла. Одна другой хлеще. Наслать бы в этот Штаб еще одну стаю Мегаланий… чтобы кое у кого мозги проснулись.
               

     Ива посмотрела в небо, которое скоро начнет смеркаться. Тревога начала расти в ее сознании. Торстейн это почувствовал, поставил вино на пол, и сходил за оставшимся стейком мяса. Аромат деликатеса будоражил мозг. И хотелось также пожить так, как раньше: полакомиться идеальными блюдами. После он насторожился. Просчитал линии вероятности…

     - Выйдешь за меня замуж? – спросил Властелин Тьмы, улыбаясь Иве, держа в руке бокал. – Платье свадебное я уже подарил… Шесть лет ждать этого счастливого события в жизни и наблюдать, как сюда тащится мой ЖИВОЙ брат… Надоело. Мы устроим ему сегодня хорошую взбучку, любимая. Пора ему начистить морду, чтобы понял, какая расплата будет потом за предательство.

     - Да, любовь моя… - прошептала Ива, и бросилась на шею Властелину Тьмы. Ведь нет большей радости для несчастной женщины, как верность и взаимная любовь. – Я твоя, навеки… И плевать, кто что скажет мне.

     Торстейн закружил на руках свое сокровище, и Тьма окутала обоих приятным облаком. Ива ощутила холодок ментола по всему телу, растворяясь в ней, благодаря ее. За всю поддержку и счастье.

     - На деньги брата мы пожили нехило. Пора забрать должок. Он похоже забыл, что есть я. Где – то. А теперь поспи, любимая, отдохни. А я подожду.




     - Ну что, не ожидал меня увидеть, брат? – раздался голос у него за спиной.

     Ингилэйв резко обернулся. То, что он увидел, не шло ни в какие ворота вообще. Торстейн стоял позади него, во всем черном, как обычно и ходил при жизни, и ухмылялся. Как же хитро все подстроено оказалось… Поначалу Властелин Времени вошел в квартиру, как обычно открыв ключом двери. Было подозрительно тихо. Может быть, Ива ушла куда? Значит, можно подождать. Подождем, поговорим. А то скоро без успокоительного сюда ходить бесполезно будет. Да вдобавок, Кассандр подрос и видел любимую женщину Лэйва на фотографиях. Подло очень так было со стороны делать, но что поделаешь, если ребенок хочет? Показал женщину. И началось. Сходи, поговори. С таким же успехом можно было сходить на работу, а после сказать: я был у тети Ивы. Которая болеет. Но Совесть не позволяла такое сделать. Зачем обманывать дитя? Не нужно так. И надоела эта шестилетняя ботва… Либо пора заканчивать эти бесполезные отношения.

    Он и не ожидал, что Торстейн и Ива сидели в комнате и выжидали момента. Слышали оба, как  как открылась дверь. Как Властелин Времени поставил кейс на пол. И принялся снимать с себя куртку.

     - Ива? – позвал он тихо.

    Но никто не ответил ему. Даже эха не было.


     - Как же странно… тишина мертвая. Подожду и пройдусь по собственной квартире. Как же я устал сегодня. Как жаль, Ива, как жаль, - не привести Кассандра сюда. А он умный мальчик. Все желает познакомиться вживую и цветочки подарить. Достало меня все. Эта неопределенность. Пора действительно перестать надеяться на счастье. Падла Торстейн, даже будучи трупом, ты сломал мне счастье! Вот теперь и болтаюсь уже шесть лет невесть как. Даже жениться не могу. БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ! – Он со всего маху ударил по колену, и вскочил, нахмурив брови. – Сильно пахнет вином. Видимо, тут был кто. Пора найти этого говнюка и убить. Раз букет роз не помог. Слишком моя любимая похорошела. Странно. Хотя за такие деньги можно и себя привести в порядок. А то превратится в стерву. Уже на работе мужики смеются, спрашивают, когда можно устроить пьянку на свадьбе. Будто отец не рассказал: от меня ушла невеста, а я оставил ей квартиру. Я даже завидую родителям. Ива! 

     Глаза его заблестели яростью, и, сдвинув брови, Властелин Времени пошел оценивать обстановку. На столе он увидел шоколадный торт, и вино. Но голод взял свое, и младший сын Энрике с аппетитом его доел. Точнее, последние два куска. Допил вино в бутылке.

     - Пить вино в одиночестве… Это очень интересно. И очень плохо, – сказал Ингилэйв, и нервно стал оглядываться. Тишина стояла мертвая. – Раз тут так все тихо и спокойно, я могу делать свои дела. Пора подумать о будущем. – Вино ушло быстро, и открылась вторая бутылка. Достав огурцы, и ужин вчерашней давности, и все прикончив, Лэйв захотел пройти в большую комнату. И не заметил, как позади, у стены, встал его покойный брат, улыбаясь и начиная смеяться. Зловещий смех огласил помещение. Запрокинув голову, Торстейн смеялся. А Лэйв похолодел, и ноги у него затряслись.

    - Ну что, не ожидал меня увидеть, брат? – раздался голос у него за спиной.

     Сглотнув комок в горле, Светлый развернулся. И не поверил своим глазам. Улыбаясь во весь рот, Властелин Тьмы щелкнул пальцами, и подмигнул. Оскалился, и потянулся.

     - ТЫ?! – опешил второй сын Энрике, - ТЫ ЖЕ СДОХ!!! – Он сжал кулаки в бессилии. – Или ты всего лишь пьяные, нервные глюки? Говори! – Ярость заполнила все его существо. Спина мгновенно вспотела. Но это оказался не сон.

     - А что, не видно разве? – спросил Темный. – Да, это именно я. И долго это все будет продолжаться, а? Долго я буду на все это дерьмо с Ивой смотреть? Как ее бросили ради моего сына! Нет, не надо принимать боевую стойку. Еще рановато для мордобоя. Это все потом.

     - ЧТО ты здесь забыл?! – заорал Ингилэйв, схватившись за нож – финку, который висел у него на поясе. – Я лично видел на эшафоте труп, и гроб с отцом опустили! Вылез, значит… Только не воняешь. СДОХНИ! – Он кинулся на брата, и вонзил ему нож по рукоять в грудь. Тот посмотрел на него, как на дурака, сдвинув брови.

     - Не твое собачье дело, что я тут делаю, понял? – и после перевел взгляд на клинок.  Достал его и кинул на пол. Кровь пару раз брызнула на пол, рана затянулась так, словно ее не было. – Хорош Инквизитор! Решил убить того, кто умер. ТРУП НЕ УБИТЬ! – Он снова сурово глянул на соперника. – Вернее, я даже и не труп. – И он мертвой хваткой схватил брата за грудки. – МЕНЯ УБИТЬ НЕЛЬЗЯ! ИЛИ ТЬМА ЗА ПОРОГОМ СМЕРТИ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ, ПО - ВАШЕМУ?! КАК ЖЕ МЕНЯ ДОСТАЛ ЭТОТ СВЕТЛЫЙ ПСИХОЗ…

     После этого Лэйв отлетел к стене напротив, как пушинка, снеся дверцу шкафа напрочь. Брат как следует, врезал ему, от души, а после стал ходить вокруг да около, не давая подняться. Властелин Времени пытался что – то промычать, и пополз к Темному, пытаясь его достать магией. И как обычно, не вышло НИЧЕГО. Тор и после смерти мог ее отключать, и в комнате с треском погасло электричество.

     - Это, это… ЭТО НЕВОЗМОЖНО… - прохрипел младший, стирая кулаком с губ кровь, и сплевывая ее на ковер. – Мы тебя, Темная срань, зарыли в гробу с розами, и даже на могиле не появлялись. Разрыл, значит… Зомбак хренов… Вот такого вторжения я не стерплю. Сейчас встану и отрежу башку этому выродку. Бл… - комки крови снова были выхарканы на пол. Воздуха в легких не осталось. А на рубашке расплывалась кровь,- на рукаве. – Выпотрошенный на эшафоте явился! С таким мы еще не работали. Вали отсюда! Пока я не набрал наряд Инквизиции! – Лэйв поднял голову, а Торстейн довольно и с улыбкой смотрел на его мучения. А потом ботинком наступил ему на кисть, и нож – финка выпал из рук. Властелин Тьмы поднял его, и повесил себе на пояс. А после со всего маха пнул мужчину под дых. – Где… Где…

     Вокруг Тора стала сгущаться Тьма, как дым. Она усиливала его мощь в Мире Живых. Потом он взял бокал с вином, и допил остатки.

     - Хорошее вино… Мне уже который раз оно нравится, как и любимый шоколадный торт. Где что? Что мы потеряли? Зазнался, заврался, и замучил кое – кого… в течении шести лет… … Лейла, ау… кого ты там лапал? Под юбочкой, скрывая все от Ивушки? Другая б удавилась с такого. А сейчас, когда братец придет в себя, поговорим. Как мужчина с мужчиной. Если, конечно, тут мужчины, кроме меня, присутствуют. Или там ничего не осталось? Расскажи мне. Я запомню. Могу также полюбоваться на поползновения у моих ног, а после поднять и посадить на стул. Срань тут Светлый, а не я. Даже не можешь защитить любимую от злых языков. Тут много чего было, пока ты по бабам скакал на работе. За каждую слезу Ивы расплатишься сполна! Сын ладно, растет и будет, а после я знаю, как дальше произойдет...  – Он снова отвесил смачный пинок Лэйву под дых, и после присел и намотал его волосы на кулак. – Где вся мощь Света? – Властелин Тьмы улыбнулся. – Вина много здесь, в холодильнике, а с Ивой поговоришь, когда разберемся с твоими памперсами  по – мужски! 


     - Сука… - прошипел брат Темного. – ГДЕ Ива?! ЧТО с ней?! И вообще, это МОЯ квартира! Я не понял… руки теплые! Плоть обрел, значит?! Надеюсь, больше у тебя не встанет…

     - Да, руки теплые. Как у всех живых. Но, как говорится, я являюсь тем, с кем желаю общаться. И повторяю вопрос: до каких пор мой брат будет наматывать сопли на кулак? Не появляясь дома, бросив Иву на произвол Судьбы? Пить кофе и гулять по улице это прекрасно, но не забывай: я тоже тут живу! – Он коснулся кончика носа брата указательным пальцем. – И желаю заступиться за любимую. Как же Свет жалок. Долго будешь на отъебись жить, думая: она дождется… Действительно: не наебешь, не проживешь… - Он отпустил Инги, и тот, тяжело дыша, растянулся по полу. – С Ивой все отлично. Она дома. Отдохнула, поспала. Я всерьез думаю ее осчастливить, чтобы она не мучилась в одиночестве. Не нужно покупать женщину деньгами. Светлым это не идет. А ты, мой Светлый братец, попытался купить женщину огромными деньгами. Да не забывай: лишь дура поведется на деньги. Она потому и не тратила все: хотела любви, ласки, счастья. Веселую жизнь устроил, Ингилэйв. Сам свалил к моему сыну, прохлаждался там. Не задумываясь о последствиях. – Он сильнее наступил на руку Лэйва, и тот стиснул зубы от боли. – И после этого считаешь, будто девушка, или женщина, будет твоей супругой? Наивный!

     Ива сидела в комнате и пока не выходила. Началось. Теперь случится нечто страшное. Они встретились. И конечно, начнется мордобой. Так и стало: Торстейн принялся драться с родным братом, а тот, выкрикивая маты и остальное в свое оправдание, пытался достать его магией. Но нет: НИЧЕГО не работало из всех магических знаниях.

     - Ты явился из Преисподней, чтобы забрать у меня возлюбленную?! Не думал я, что Тьма на такое способна! И долго ли Властелин Тьмы сюда ходит, а?! – Он встал в боевую стойку, и с рук, с лица, особенно щек, текли ручьи крови. Тяжело дыша, пытаясь восстановить дыхание, он скрежетал зубами и ревниво, до истеричного крика, пытался отбить свое. Но поздно. Время ушло. И исправлять когда – нибудь в своей жизни придется самому Властелину Времени. Потому как мозгов не хватило. На сегодняшний момент. Рука ныла, а злоба росла. И отчаяние, боль, и осознание: неужели он все шесть лет ходил сюда? И почему жрет его еду? Но еда – это была полная фигня, по сравнению с остальным.

     - Я вот все эти годы думал, все шесть лет: ЧЕМ отец сделал это Светлое будущее? – Он улыбнулся и ударом опять припечатал брата к стене. Тот тряпкой сполз на пол и заплакал.

     - Какого фига… этот гребаный Темный сын Энрике не явился к Кассандру… Все – таки зачал. Наверное, совесть проснулась по поводу инцеста!!! Или струсил в своей гниющей Преисподней, усеянной трупами? Так нет же! Надо мне всю жизнь после изгадить… - Он подвинул к себе стул, с кривой металлической ножкой, который также в драке пострадал. Потом Властелин Тьмы грубо схватил его за руку и посадил на него, словно ребенка, который провинился перед родителем очень серьезно. Убитым взглядом Лэйв поднял глаза на врага. Коего вся семья долгие годы считала за мусор.

     - Как же переменилась ситуация… Меня считали за шлак, с самого, наверное, рождения, а теперь все выходит наоборот… - Тор сел напротив на стул, и исподлобья поглядел на Властелина Времени. Скрестил пальцы в замок. Повеяло аж могильным холодом по всей квартире. – Шлак появляется следующим образом: если мамкиному сынку постоянно, с пеленок, дуют в жопу. Ты бесполезен, Ингилэйв. Не научился в свои годы даже разбираться в жизни, зато есть двести миллионов и Инквизиция… И все. Ивушка умница, что подумала как следует после ухода предателя. Вот я и пришел, чтобы ее утешить. 
   
    Ингилэйв харкнул на пол и спросил:

    - Еще раз спрошу: ЧТО тебе надо в моей квартире?! Убирайся!

               
    Торстейн поднял левую бровь и улыбнулся:

     - А почему именно я должен это сделать, ась? Заварил кашу, и пора узнать силу брата… Проверим, насколько дорога невеста на двоих… Любопытно. – Он прошел в комнату, а потом туда зашел и несчастный. И обмер, поначалу зацепившись рукой о дверной косяк. Его любимая, кою он шесть с половиной лет обеспечивал, сидела в черном, подаренном платье, в кресле, обитом кожей. На шее ее покоилось роскошное ожерелье, руки облачены в перчатки. А на ногах – такого же цвета туфли. В полумраке абажура этот цвет смотрелся просто убойно. Различными оттенками переливались их одежды, а на лице женщины даже слезы не было. Красота Тьмы поражала Властелина Времени. Он, как завороженный, смотрел на все это, и слеза скатилась по его щеке. Тор сидел молча, и исподлобья смотрел на брата. Обняв любимую за талию. Та даже не шелохнулась.

     - Почему за тебя, Светлая тварь, кто – то ДРУГОЙ должен отдуваться? А эта сволота позволяет себе многое на работе… Особенно бабье. Говорить не буду. За Гранью многое видно. Не лги ей. Сколько можно мучить несчастную женщину, потерявшую дитя? Полез помогать, потому как родственник, к моему сыну, который, по сути, бесполезен. Вот и расти его дальше. А я забираю ту, коя подарила счастье, СЕБЕ. Сиди годами с моим отпрыском, а потом наблюдай, как уйдет ВСЕ САМОЕ ДОРОГОЕ, так что стреляй дальше моих слуг… Но Свет тебя НЕ ОПРАВДАЕТ. Как и характер… Я выпущу ее сюда только тогда, когда пожелаю, а не по просьбе того, кто нагло предал любовь и доверие. И помни: Тьму победить и уничтожить НЕЛЬЗЯ! А вот ваших,- запросто.

     Ингилэйв помертвел. Он шагнул вперед, но сила магии Тьмы откинула его в середину комнаты. Блокировка оказалась снята. Рухнув на пол, на колени, тормозя руками, сын Гвелда видел, как безразлично смотрела на него та, кою он спас в Новый Год. Ива оказалась совершенно не похожа на себя. Она безразличным взором глядела на него. Блестел паркет в середине комнаты, и в синей рубашке, джинсах, клетчатой безрукавке и с галстуком, с часами на руке, Властелин Времени НИЧЕГО не мог сделать в данный момент. Как кролик перед удавом, он увидел: брат берет его нож, хватает Иву за руку и приставляет клинок к ее шее. И вот тут та испугалась не на шутку. Глаза забегали, а после этого довольный Темный щелкнул пальцами. Либо она сыграла так роль? Да. Одной рукой он зажал ее горло, приставив нож, а другой… Вырваться из такой хватки стало нереально.

     - Давай! Если любишь ее, то попытайся сейчас, в данный момент, освободить! Где же власть, Свет и любовь? Кто там колечко покупал в день ухода? Или немного раньше? Вперед, за мной! Или Энрике должен прийти, и вырвать невестку из Мира Мертвых?! Зови его! Бери телефон! Стоишь? Или там лежишь? Не понимая ситуации… Ах да, это ведь совсем другая категория. Куда вашим нет хода. И выхода тоже.

     Властелину Времени и сказать нечего стало. Он стоял и плакал с горя, вытирая кулаком слезы. Но вот сдали нервы… И открылась ярость.
 
     - Отпусти ее!!! Клянусь, я достану тебя, тварь Темная, и убью! – Он рванулся вперед, но волна горячего воздуха отшвырнула его обратно. Добраться до двоих стало непосильно. Применив Темную магию, Тор открыл Портал посреди комнаты, и слепящий, радужный Свет залил комнату, отражаясь от виниловых обоев. Все цвета радуги, блестя, словно солнце, играли бликами, освещая и несчастного обманщика. Он смотрел на все это великолепие, не в силах даже отобрать ту, коей клялся в любви и верности.

     - Отпустил ее кое – кто другой. И этот товарищ стоит сейчас передо мной. И ноет. Маменькин сынок, вылези из портков, а потом рот открывай. Я честен со всеми, кому доверяю. Но не с теми, кто на детях помешан настолько, что способен опуститься ниже плинтуса. Живи теперь в одиночестве, в общем, моему брату не привыкать… На Земле есть одно место, где можем закончить разговор. – Он крепче сжал возлюбленную сильной рукой за талию. – Я забрал свое. Ее. И осчастливлю по – настоящему. Не зря платье подарил и черные розы… Найди себе дуру типа Миры, и имей ее, дари деньги, а после смотри, как останешься без штанов и с алиментами. Наконец – то отдохну от этой непроходимой тупости, - Он поглядел в Портал и ухмыльнулся. Ветер трепал его золотые волосы. – Горевать по моему брату станет лишь глупышка. О коей уже говорили. Правда ведь? - Он ухмыльнулся. – Не видать тебе больше Иву… Никогда! Томиться, как в клетке тут, я не позволю! Потому как ЛЮБЛЮ!

     Лэйв побелел, как мел, и увидел, как его брат шагнул одной ногой в Портал. И лучи стали поглощать обоих. Он рухнул на одно колено и стал молить его отдать женщину, преклонив голову. Но Властелин Тьмы лишь смеялся. Махнув рукой в его сторону, а после Ива взяла любимого за руку и крепко сжала. Но младший этого не увидел. Слезы капали на пол, а кулаки сжимались и разжимались.

     - Хотя я подумал об одной вещи… - Торстейн поднял вверх указательный палец, - Если хочешь вернуть Иву, то приходи вечером, как начнет темнеть, на старый погост в лесу, где старая железная дорога и заросли крапивы, путь туда помнишь! Там нам по – мужски НИКТО не помешает поговорить, обо всем. Но без мордобоя, по – джентельменски.  Мертвый с Живым. Тогда, может быть, и вернешь… если ничего не поменяется… Плевал я на боль, что сейчас испытываешь, Инги. Плачу той же монетой. Живи один и лапай баб, и не жалуйся папочке! Он тут БЕССИЛЕН! Понаблюдаю, как расскажешь ему о том, ЧТО здесь случилось, и КАКОЙ гость приходил. Как же приятен аромат озона из моего Мира! – Волосы еще сильнее стал трепать ветер. На устах Темного цвела улыбка. – Но еще слаще ее губы… И так прекрасно тело… Счастье не в деньгах. А в любви. Но ты это чувство ПРОСРАЛ. С позором.

     - На чужом несчастье счастья не построишь!!! – заорал Светлый. – Ты отнял у меня ВСЕ самое дорогое и прекрасное, разрушил отношения, и теперь вломился в мой дом!!! Зло наказуемо! Запомни! – Свет блестел в его глазах и играл в волосах бликами. Но поздно стало метаться… 

    - Да что ты говоришь… это ты построил на ее несчастье свой счастливый в кавычках фундамент, подставив свою пустую титьку Кассандру. Мало тебе титьки нашей мамы. Молоко на губах не обсохло. Пострадай теперь так же, как Ива, познай ее боль и потеряй еще и Кассандра! Навсегда! Может быть, после начнешь мозгами думать! Смени пол, и реши своими куриными мозгами, каково терпеть… Не придешь в указанный день, - пеняй на себя! Оденься во все черное! Как и я, чтобы Миры встретили нас! Вечером, когда солнце начнет садиться, приходи на встречу, там я встречу брата… Или Ива навеки останется в Мире Мертвых! Срок даю тебе! Меньше месяца! Тьма всесильна, и там тоже царит любовь… - Свет окутал двоих. Как прожектор, и не стало видно никого и ничего…
               

Звук преломился, и последние слова донеслись эхом до Властелина Времени, так как он от шока и нервов мало что соображал. До них рука Ивы скрылась в последних лучах, только нож – финка упал на пол. Это донеслось откуда – то издалека, и, вспыхнув с искрами, будто подожгли аммиачную селитру с углем, да с широкими лучами, как солнечными сквозь тучи, только во много раз ярче, Портал пропал, как будто его и не было. Все затихло.

     Свежесть окутала помещение, как после грозы. А Ингилэйв, слушая все это, стоял на коленях, навзрыд рыдал. Потом он истошно возопил, и не помнил уже, сколько прошло часов после. Только нож лежал у его колен, как напоминание о случившемся. Когда сын Гвелда поднял голову, то вставало солнце в небе.