Кассандр - глава 9. Часть первая

18+


(Слабонервным, неуравновешенным и впечатлительным людям читать не рекомендуется!)


                9

                ПОИСК ВЫХОДА ПОСЛЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЯ ИВЫ
               

     Ингилэйв горько, навзрыд, рыдал, - в сиянии Портала, в отражении его лучей на стенах, переливавшихся всеми цветами радуги. Брат просто утащил Иву к себе в Царство Мертвых, - прямо в том самом платье, что подарил сам. Опустившись на колени, Светлый просто ОРАЛ от боли и бессилия, колотя сначала кулаками до синяков себе по колену, а после по доскам пола, в своей собственной квартире, где Ива жила. Кассандру уже исполнилось шесть лет, работа в Инквизиции шла полным ходом, принося, как обычно, громадные деньги. А потом, через год, мальчишка в школу пойдет, надо еще и над этим работать. И тут такое… Объявился Торстейн, словно и не убили его вовсе.

     Теперь ситуация приняла самый тяжелейший оборот – Торстейн, оказывается, даже мертвый (или в виде Сущности), может управлять всем, чем захочет. Даже Тьма с того света его подняла, - настолько была сильна ненависть… А ненависть ли? После той зверской дуэли с собственным отцом, и последующей страшной казни Тора казалось, что все, закончились все зверства.

     Ингилэйв понял, наконец, ЧТО потерял, и что Любовь не умирает даже после Смерти. Да и до Ивы не любил Властелин Тьмы никого. Интересно, что он сделает с женщиной теперь? Убьет, чтобы она не вернулась? Или еще что устроит? Он может, - назло Светлому. И значит, надо вернуть возлюбленную любой ценой. Хватит носиться по квартирам на два дома, как школьники. Но Властелин Времени не мог бросить маленького Кассандра. Ведь если тот останется без присмотра, Энрике с Тильсирвэ беднягу просто СОЖРУТ. Или запорят ремнем солдатским так, что придется того вести к врачу, и лечить синяки. Не виноват мальчишка, что родился невесть от кого, - в смысле, от какого папаши. И рано или поздно, придется рассказать несчастному ВСЮ правду. Только сможет ли он жить после такого страшного рассказа? Вряд ли. У Кассандра слишком ранимая душа, да искалеченная психика. И, чтобы это все поправить, Лэйв привил год назад ему любовь к музыке, особенно к пианино. И мальчик запросил его домой. Пришлось купить клавишный музыкальный инструмент. Синтезатор. Потому что при  таком раскладе будет грохота и звона на весь дом, а матери тоже надо отдыхать. Но об этом потом.

     Ива бы точно такой жизни не выдержала. Она ушла сразу, как открылась правда о том, что любимый выбирает ребенка, чтобы его не убили родители, - мать, по крайней мере.

     А теперь, Иву с того света надо вернуть, любой ценой. И жить так, как раньше. Работать, обеспечивать милую… которая по – тихому давно не твоя.

          … Делать было нечего, и Ингилэйв, вылив на себя пару литров водки в ванной на голову под холодным душем, прямо в одежде, чтобы хоть как – то успокоиться, два дня не мог прийти в себя. После такого явления и воровства своей невесты, Светлый собирал мозги обратно. Несмотря на свой опыт, такого еще не было в практике, чтобы мертвый так свободно выходил в Мир Живых. И так нагло себя вел. При этом просто схватил Иву и уволок за собой. Поставив условия. Выполнив которые, можно будет вернуть Светлую.

     Что самое интересное, Торстейн приставил нож к шее Ивы, и открыл Портал, а она даже слезы не проронила. Только нехило испугалась. Вдруг и правда зарежет? В черном, оба, - как прямо жених и невеста, - эти двое исчезли в сиянии лучей.

     Выкатившись кубарем из ванной, Ингилэйв, сложив все маты, какие знал, просто выкинул мокрую одежду в стиральную машину, и, набросив халат, пошел сушиться. Хотя не до всего этого было. Нервный срыв не давал собраться окончательно. Он всякое видел у себя на работе, когда расстреливал всякое говно на заданиях, но ТАКОЕ… Мертвый вернулся. И что теперь брат на сей раз учудит? Его ведь убить даже НЕЛЬЗЯ!!! Труп давно гниет в могиле, и очень хорошо, что душа не вселилась в него. Да и теперь, без плоти, Властелин Тьмы не сможет, как раньше, творить свои темные дела. Хорошо, что хоть вежливо и тактично сказал свое мнение.

     Пусть даже оно и не понравилось.

     Оно и понятно: Ингилэйв всей правды не знал, да и не узнает. А если и поведают, то сын Энрике не поверит. Да некому. Вот так. Кстати, хорошая идея: поведать о случившемся отцу. Тем более тот уже итак заметил, что сын места себе не находит даже на работе. Он просидел весь день в кабинете аналитического отдела, глотая успокоительные, и обхватив руками голову. Порой расколачивая кулаками стол, а один раз и перевернув. Раскидывая стулья, даже расколотив старый компьютер… Ничего не было жалко. На коллег пришлось нехило поорать, чтобы не мешали. Точно также, как его брат, впервые в жизни влюбившись в его женщину… Также все ломал и крушил. Но теперь все наоборот.

     Теперь они поменялись местами. И, к большому сожалению, Торстейн в этом плане выиграл. И даже набил морду Светлому. Как такое вообще возможно?! Он же умер!!! А теперь это даже не труп… Это гораздо хуже. И неизвестно, что теперь эта Сущность может натворить. Может, она давно лежит на его женщине и ку – ку? Кто его знает… В тот мирок хода просто так нету.

     - Докатились мы с тобой, братец, до самой точки. Теперь еще и одну Иву делим. Ничего. Возьму ствол и разнесу твое гребаное кладбище, если возможно! Найду еще могилу, я помню, где она, раскопаю и сожгу это тело! Надо будет, и кости в порошок перемелем, чтобы больше такая дичь не рождалась и не клонировалась! – Лэйв в очередной раз треснул кулаком по столу и кинул что – то твердое в стену. Его нервы иссякли. И что делать теперь, - неизвестно вообще. Только осталось добраться до живого мертвеца или кого там, разбить ему с ноги одно место, а потом и морду. Тут же возник вопрос: каким местом он ее завоевал и почему она не хотела магией, как на работе, Темному вдарить? Вот это было очень странно. Враг ведь. Может быть, испугалась? Кто его знает…

     На следующий день, осушив бутылку водки, Властелин Времени пошел к Энрике, чтобы обсудить произошедшее. Вне себя от ярости, он до этого полночи прорыдал над фото Ивы. Шестилетний Кассандр вошел к взрослым родственникам, но Ингилэйв, потрепав его ласково по шикарной темной каштановой шевелюре, попросил уйти. Тот насупился, хныкнул, и, сжимая у руках пластмассовый трактор, ушел. Глаза мальчика светились обидой. И все равно, красота его расцветала, как бутон цветка. «Какой же ты у меня хороший, вырастешь и будет все отлично, Кассандрик… Потом и женюсь, и будет у тебя семья… если Ива простит меня. Только надо решить одну проблему. Я не я, если не справлюсь».

     Кассандр постоял возле приоткрытой двери, а потом топнул ногой и ушел. Бормоча себя что – то под нос. Обиделся мальчишка, надул губы. Он очень любил Ингилэйва, и никогда не видел его таким злым. Видал печальным по ночам, и рыдающим. Также просил его научиться стрелять горохом из игрушечного пистолета. Властелин Времени пообещал это сделать. Потому что дома все – таки нельзя так учиться – горох мог прилететь просто в глаз, и тогда все. Это Кассандру было растолковано, и он, счастливый, побежал по лестнице. Споткнулся, покатился вниз и заплакал. Но, несмотря на это, сам поднялся, потирая кровавую ссадину. Его полубрат схватил его и сразу принялся заливать рану йодом, перебинтовал конечность.

     - Кассандр, нельзя быть таким активным! Это тебе не пригодится в жизни, если кругом так бегать и лезть к окружающим! Бери пример с меня. Я спокоен и не лечу с лестниц. А мы обязательно пойдем посбивать консервные банки. С палок, как я делал в детстве. Эх ты, смельчак ты мой хороший!

     Тот поглядел на Светлого жалобно:

     - А почему у меня такие же глаза, как твои? – Его шевелюра торчала в разные стороны. Сколько раз ее стригли – но мальчишка пошел генами в мать: волосы росли как невесть что. – Я ненавижу этот цвет! Как его поменять! Хочу глаза оранжевые или цвета шоколада!

     Помнится, сын Энрике опустил голову. Неудобно стало…


     - А за что ты так его не любишь? Давай поглядим на небо. Оно такое же! Красивое. Или например, помнишь, как я показывал свою коллекцию драгоценных камней? Эту россыпь? И там оказался крупный сапфир. Разве он не прекрасен? – улыбнулся блондин, посадив Кассандра на колени. Тот поморщился от боли и сморщил нос. Кашлянул.

     - Папа, понимаешь… у тебя глаза такого цвета, у меня, у дяди Энрике. И еще мама на меня орет. Грубит. Поставила в угол. Меня не любит Энрике. И я не хочу быть таким, как он! Не хочу видеть его глаза! Он желает, чтобы я убежал в лес, и больше не возвращался! Один раз я взял его ремень с кровати, и меня избили. Он. Не могу больше видеть всех! Давай уйдем отсюда, папа! – Кассандр прижался к полубрату и заплакал, сжимая кулачками рубашку брата.

     «Бедное дитя… Ты мне и правда заменил погибшего ребенка, сына. Ива бы родила его. И поженились бы после. Если бы не эта тварь по имени Торстейн. А работа есть работа. Видишь, я не могу бросить Инквизицию, чтобы сутками охранять этого ребенка. И даже не отец я тут… а просто отчим наверное, нет, брат. Полубрат. В некотором роде… - он почесал переносицу и уронил слезу. – В некотором роде я отец мертвеца. Но зато Светлый. И им останусь навсегда. Кто бы что ни говорил. Вырастешь, скоро начнется самая лютая бяка – переходный возраст, девушки, и все такое прочее. Но ничего, бриться я тебя научу, Кассандр. Там нет ничего сложного. А вот с женщинами… - Он просто зарыдал, опустив голову и стиснув зубы. Так они и сидели, и плакали. Первым опомнился мальчик, и достаточно больно дернул Инквизитора за волосы. – Я же тебе, по сути, не отец даже, а так, вступился»… Стало понятно: у кровосмесительного ребенка с голубым цветом ассоциации плохие. И даже очень. Потому что мать его лупила за малейшую провинность. И каждый раз, приходя с работы, Ингилэйв видел пацана зареванного в кровати, прижавшегося к стенке. Что еще там не понравилось Тильсирвэ, - одни Боги знают. Но ненависть к тому, кто родился в результате изнасилования, не прошла до сих пор. Смотря на сына, она невольно вспоминала, как ее бил родной сын, и все остальное… Разве может мать после такого любить свое дитя? Нет конечно.  А теперь эти двое плакали. И ведь когда – нибудь придется рассказать ВСЮ правду. Она может убить несчастного. Ведь Кассандр по сути живет в обмане. И, как ни странно, чувствует все.

     - Потом я поведу тебя играть на пианино. Ты хорошо играешь. Думаю, это в будущем очень пригодится в жизни.

     Тот сидел у себя в кабинете дома, как обычно. Прекрасный древний кельт, умудренный двумя тысячелетиями, мог посоветовать, как вернуть возлюбленную. Сын влетел к нему как вихрь, стиснув зубы. Даже безрукавка клетчатая была взъерошена, как показалось. Не обращая внимания на то, как хлопнула входная дверь, и как зол сын, Гвелд просто спокойно поднял на мужчину глаза. Без эмоций, молча, сидя в кожаном кресле, которому уже было тридцать с лишним лет. Поставил кружку кофе на стол, выложенный мозаикой, и залитый эпоксидкой.  Под столом находилась кнопка, и когда отец Лэйва на нее нажимал, то получалось прекрасное и завораживающее зрелище: мозаика светилась. И ни один мускул не дрогнул на лице Энрике. А у Инги, казалось, шелестел каждый волосок от возбуждения и волнения. Он стоял. Тяжело дыша и стиснув в ярости зубы. Взгляд блистал живым огнем.

     - Сначала ты восстановишь дыхание, а потом будем разговаривать. – Архимаг произнес это твердо, но спокойно. Он сидел в черных брюках, и в простом свитере. Как будто ничего не случилось. Молодого мага поражало, насколько отец был спокоен. Но опыт, что называется, не пропьешь.

     - Так, сейчас ты выпьешь стакан воды, сделаешь лицо попроще, а после будем разговаривать. Я ясно тебе объяснил? – голос Энрике посуровел, и он, достав сигарету, зажег ее газовой зажигалкой. Спокойно затянулся, пустил пару колечек к полотку, откинул челку набок, и забросил ногу на ногу.

     - Отец! Ты не понимаешь! – начал было Властелин Времени, но Гвелд не дал ему продолжить:

     - Ты упрям также, как и Торстейн, которого я собственноручно убил на эшафоте. Научись сначала держать себя в руках, адекватно реагировать на всякую дичь, а потом прибегай в таком виде, с перекошенным лицом. Понял? Мне хоть и пару тысяч лет, но я тоже не железный. Если и психану, то ты отлетишь к стене, тряпкой. Не испытывай мое терпение! Кассандр сегодня опять нашкодил, и мне это очень не нравится. Хорошо, что ты его вывел отсюда. Но работа есть работа, а все это ну сам понимаешь, что случилось лет                семь назад… достало всех. – Энрике пустил к потолку несколько колец, и пепел от сигареты вспыхнул на конце… - Понимаю, Ива тебя не желает, не хочет, а хочется, и колется, и мама не велит… - Он словно издевался, прекрасно видя сына насквозь. – Но это не повод, чтобы врываться ко мне в таком виде! Я не собираюсь лазить к тебе в штаны и там что – то дрочить, ясно? Сам довел девушку до голодовки, причем до таких пределов, что Торстейну пришлось с ней разговаривать! Так что давай дальше, работай… - Энрике сбавил тон до спокойствия, увидев, что попал в цель. Краска схлынула со щек сына, тот понял: от отца невозможно ничего скрыть.

     - Что до Торстейна, который давно сдох… - начал было младший сын Энрике.

     - Сдох. Но он смог сделать то, чего ты не смог. Понимаешь меня? Он хотя бы мозги отрастил, а не член. Я вот тоже с членом, и с мозгом, но Светлый. Я ему расколотил тогда всю репродуктивную систему, чтобы тот не размножался, да увы не рассчитал… Зачал блин. Кому когда куда… не будем о плохом. Я, в отличие от некоторых, не бросил жену после того чудовищного поступка старшего! Она бы не смогла сопротивляться, поверь. И теперь эту дичь нам долго разгребать. Понял? – Еще несколько колечек улетело под потолок. Отец поглядел на свое произведение надменно. И встал, подошел к шкафу с прозрачными дверками, и достал дорогой коньяк. Молча налив содержимое фужера в стакан, он сказал:

     - Хоть и больно и неприятно было! Что не мой ребенок оказался! Ты же сделал еще большую дичь. Чем брат. – Струя ароматного алкоголя зажурчала в стакане, до молодого Властелина донесся запах. – Тебе наливать не собираюсь ничего, ты итак несколько дней не просыхаешь. Только я одно не понял: на кой хер ты помчался в душ и там вылил пару литров водяры себе на голову? Не поможет, поверь. Да и Ива к нам уже лет шесть не заходит. Значит, что – то ей не по нраву тут. Хотя ее тоже можно понять… Потеряла сына. Твоего… сына… которого… ты… благополучно… просрал. Нефиг было ходить на работу будто ты свободен, а потом дрочить с усталости, отворачиваясь зубами к стенке. Поверь, с твоей зарплатой бы хватило на противозачаточные средства, но сынок сэкономил. Я не знаю, чего там творил Торстейн, но как известно, таких осечек у него не было. До того, как погиб.

     - Отец… - Ингилэйв похолодел, видя, что тот издевается. – Ты меня не так понял. Случилось нечто из ряда вон. И пришел просить помощи!



     - Что? – Энрике нахмурил брови и улыбнулся, смочив губы коньяком. – Ты уже совсем вообще, допился? Или обдрочился вусмерть за семь лет, или там девочек на работе лапаешь под юбочкой, чтобы измены не было? Я прекрасно видел, как несколько на моего сына вешались. И по твоей роже было ясно: трахнул бы, да несвободен. Ты хоть бы спросил у Ивы, хочет ли она тебя на том столе в офисе, ключ от которого ты на вахте клянчил каждую неделю по два раза, вместо того, чтобы дома спать в теплой кроватке с милой… Что лучше? Кровать или холодный стол? Неудобно ведь.

     - Энрике… Ива ненавидит Кассандра, и я не хочу ее нервировать… Она же ушла от нас из – за него.

               
     - А это не мои проблемы, Ингилэйв. Тебе бы отрезали яйца с членом, - как бы запел? Также и для женщины дитя потерять. Полежать в клинике на чистке, поплакать, послушать баб… Нехорошо так. А знаешь, почему она потеряла ребенка? Потому как не хрен было бегать за соседку заступаться! Без тебя бы разобрались! И не стоило было Иву игнорить, когда ей нужна была ласка! Работа никуда не убежала, знаешь ли. А ты, как крыса, сбежал… к чужому ребенку! Сами бы без твоей помощи разобрались! – Энрике резко поменял тон и громко поставил стакан на стол. Взгляд его блеснул гневом. – Хоть вы и близнецы, но не родитель второй! И нечего было лазить руками не в свое болото! Грубо? А бросить свою женщину ради родственника не грубо и не лицемерно?! Говори. Зачем пришел. У меня дел полно. И я устал. У меня есть жена. И я не буду проблемы младшего разгребать.

     Ингилэйв подвинул к себе стул, рухнул на него, и помотал головой. Отец докурил, и кинул окурок в пепельницу.

     - Я пришел на днях в свою квартиру, и там произошло нечто из ряда вон.

     - Что там могло такое случиться? Ива же одна живет. Плача от горя. Что у нее никого больше не осталось. Веселая у вас жизнь. Нечего сказать. – Энрике поправил свитер на себе и посмотрел строго на сына. Который уже не знал, как рассказывать свое происшествие. – Не жалко женщину так семь лет мучить?

     - Я обязан воспитывать Кассандра! Мы договорились с ней…

     Энрике рассмеялся.

     - Как ты думаешь, что бы было, и разговаривали бы мы с тобой, если я как ты пренебрегал женой и супружеском долгом, лаской, подарками и остальным, а? Договорились они видишь ли… сколько за квартиру оплачивать и какие продукты покупать?  А секс? А забота? А то смотрю умный нашелся! Работать он может, а просто приласкать милую он неспособен… Красавец! Ты там как, еще можешь справляться, а? – Гвелд кивнул на его брюки где была молния. – Или сходим в баню и проверим? Твою работоспособность? У меня с этими делами в постели все в порядке, мать не жалуется. Я не собираюсь заниматься с Ивой сексом за тебя… - вкрадчиво произнес он, допивая коньяк. – Да я со стыда помру, если не приласкаю жену после работы! Я женился не для того, чтобы держать Тильсирвэ дома как вещь или мебель! Давно бы понял, что женщины это не собака, не кошка, не птичка, чтобы надолго оставлять… Она могла давно найти замену и жить спокойно. Но, понимаешь, дети тоже должны заводиться не по пьяни и не потому, что ты там устал и надо лишь бы вставить. Мы когда на природе вас с братом делали, я не бухал. Я просто приласкал, а дальше дело принципа. Или мне энциклопедию секса подарить, чтобы понял? Нет, слишком сложно… Надо наверное увеличить зарплату, чтобы мой сын понял, что такое отсутствие любви и ласки в отношениях…

     Ингилэйв опустил голову. Отец был прав. Действительно, слишком Властелин Времени заработался. И забыл про любимую. А любимая ли она теперь, после всего этого? Вряд ли. Правда бы Светлого просто убила. А Гвелд догадывался, что что – то подозрительно тихо у Лэйва на квартире.


     - Так что там произошло? Изменила Ивушка, да? Ну умница, сколько же можно ждать, когда у гражданского мужа мозги проветрятся? Я бы сутками на твоем месте Иву имел, взял отпуск и вперед. Так что твой братик молодец, соображал что творил.

     Прокашлявшись, Властелин Времени посмотрел на отца, и начал говорить следующее:

     - Ты вот говоришь, Энрике, что Торстейн умер. Так?

     - Правильно. Я сам его убил, и напоровшись на мою катану Отмщение, этот монстр полетел, словно торпеда, дальше, роняя из себя все что есть. Вспорол как курицу. И больше не встал. Ингилэйв, ты сам все видел. После ТАКОГО ранения никто еще не вставал и не собирал кишки и все остальное обратно. Только причем тут Торстейн и Ива? – Гвелд облокотился на спинку кресла и спокойно смотрел на сына. – Или тут уже фигня какая происходит?

     - Произошло нечто ужасное. Убить мало было этого Торстейна. Он стал слишком силен.

     - И что ты хочешь этим сказать? Поведай мне, Архимагу со стажем. Чего я не видел за свою жизнь? – Энрике почесал подбородок и склонил голову, оперевшись рукой о стол. Улыбнулся, хитро взглянув на свое произведение. – Надо нам с Тиль еще детей наделать, чтобы тебе промыли мозги… Вот честно. Столько лет, а все работа и работа и работа… Какого фига, а? Скоро там у тебя, прости, вставать не будет, разве что только на бумаги, на которых списки кандидатов на расстрел. Стволы, знаешь ли, бывают разные, а заливать воздержание водкой нехорошо… - Глаза его блеснули, и по губам скользнула ухмылка. – Ты задел Иву за живое Кассандром, вот и получил. Мало? Сколько ты там будешь рукой работать по ночам? И мне завидовать? Я не Торстейн, не отдам жену на потеху сыну, чтобы еще кого там родили. – Он посуровел. – Надо нам, правда, на шашлыки вдвоем отправиться, и я тебя обучу искусству, как спать с женщиной. На словах. Стыдно за сына. Что там про Торстейна, который сдох?

     - Он несколько дней назад появился в моей квартире, отец!!! Я прихожу домой, а он ходит как миленький по дому, улыбается, Ива в это время просто одевала черное платье, которое подарил брат. Как живой! – Светлый положил руку на сердце, и губы его дрожали. – Клянусь!!! Я такого никогда не видел!

     Энрике напрягся и нахмурился.

     - Слушай, Лэйв, ты походу что – то там смешал. Ты хоть понимаешь, ЧТО сейчас несешь?! Похоже не водка была в бутылке два дня или три, а что похлеще. И нервный срыв. НИКТО и НИКОГДА не возвращался с загробного Мира Мертвых в Мир Живых! Сходи домой, проспись, подрочи, протрезвей, а потом мы продолжим разговор. Хорошо? Или тебя в ледяную воду окунуть, чтобы весь хмель вылетел? А то, похоже, белочка началась, пришла на жопе, и начала там хихикать блин… - Он опять принялся смеяться. – Торстейн умер на НАШИХ глазах, не может он бродить по квартире! Очнись! Походу сперма и моча в голову ударили да серпом по яйцам. Так и есть. Глюки пошли, сынок. ОН МЕРТВ, лежит на кладбище!!! Документы показать?
               

     Ингилэйв уже не знал, что привести в качестве доказательства реального события. Отец просто над ним смеялся.

     - Знаешь, я, конечно, могу выглядеть полным психом, и поехавшим от пьянки и нервов, но мы еще подрались. Он мне по роже дал, мы сцепились. И руки его оказались теплые, отец!!! Я такого никогда не видел! Он пришел к Иве и забрал ее в Мир Мертвых, сказав условия, на которых он вернет женщину обратно! Я не буду врать! Открыл Портал и утащил… Я НИЧЕГО не смог сделать, магия не работала. Все понимаю, что если бы ты не общался с матерью, а ударялся в работу, нас с Тором бы не было вообще. Да, виноват. Но кто же станет за меня работать?

     - Знаешь, сынок, даже коньяк так не дает по шарам, как та водка, которую ты выпил. Хватит уже, а… Инги, неужели не тошно видеть, как твоя Ива рвет Темных? Это же работа не ее. Она туда пошла, лишь бы не жить одной! Женщина приходит оттуда в пустую, блять, пустую квартиру, и плачет, хочет тепла, твоего тела, ласки, и всего в комплекте! Может, деток даже. Но, прости, все разрушено давно. Когда Тиль потеряла от меня ребенка, она просто ошалела, это случилось задолго до рождения вас обоих. Никогда, запомни, никогда не манипулируй детьми перед любимой, которая потеряла сына! Что получил, то получилось, роспись поставь. Очень сомневаюсь, что Ивушка пойдет за сынулю, что остался в живых, замуж. Скорей всего, просто откажет. А Кассандр… что Кассандр, я его никогда не любил. Это просто ребенок, не мой. А я не приму чужих детей. Вот и его также. А ты нянька, которая просто по ночам слезы по женщине льет, потому как привык, что прибрана квартира, вкусно накормлено, и все это ради… чтобы вечером пожрать, потрахаться, ну иногда, а потом свалить к нам, с мамой, ради Кассандрика… Да тварь ты, Ингилэйв! Это не любовь, это дерьмо! Когда же ты, падаль, наконец – то повзрослеешь?! Когда Торстейн на твоих глазах ей член вставит куда – нибудь?! Это и я могу. Жене. Давай дальше, толкай свою речь. – Гвелд налил еще коньяка, посмеиваясь и ухмыляясь. – Еще скажи муру, что братец Темный восстал из гроба и пришел, чистенький, свежий, каким был при жизни, лапал Иву, и при том, что магия не работала, открыл Портал и пропало все. Ну нажрался… И это все, о чем хотел поговорить? Я Архимаг, но такого бреда не слыхал, за весь стаж. Ни от кого. Или сними уж ****ь и вставь, наверняка глюки исчезнут. Или еще скажи мне, что, пока моего сына нет дома, Ива вечерами Торстейну в постели дарит ласки неземные, как и он ей… Или в гробике, под крышкой. А что, наверное, там полностью в нее входит и выходит, и катается гроб с розами по дому, а потом улетает в окно обратно, да? Давай, дальше неси брехню. А мне даже интересно стало, что там еще случилось за семь лет. Это как в анекдоте – Штирлиц выглянул в окно, из окна дуло. Закрыл окно – дуло исчезло. Еще поведай мне, что у него там гроб, раз спокойно бродит. Ась? Фотки есть? – Он сощурил глаза. Наслаждаясь. Энрике не верил. – А что, все может быть… Если любят, с того света достанут… А он любил по – настоящему. А ты ревнуешь до сих пор.

     Ингилэйв психанул по новой, и стал раздраженно ходить по кабинету, складывая нехилые маты. Разговор не клеился вообще. Но потом Гвелд решил повести все по – другому.

     - Значит, говоришь, он просто явился к Иве, ты пришел, и началось. Так? – спросил отец семейства.


               
     Ингилэйв, устав по сто раз повторять одно и то же, кивнул, обхватив руками голову. Это уже ни в какие ворота – такая ситуация.

     - Да. Я хотел с ним поговорить как мужчина с мужчиной и послать на три веселых, да тот сказал – я забираю Иву себе, она моя, приходи туда – сюда и получишь, что положено. Он вел себя как дома. Поскольку я, как жених, стал высказывать свои права на девушку, то получил по морде, а потом все кончилось. Он приставил к горлу моей милой нож и исчез в Портале. Все. Этого достаточно? Мертвый пришел и утащил ЖИВУЮ себе! Как это все понимать?! Отец, ты Архимаг! Мне больше не к кому обратиться! Открой этот гребаный Портал Торстейна, и достань Иву! Она же умрет там! Прошу тебя…

     Энрике – Гвелд Кельтский спокойно посмотрел на сына, покачал головой.

     - Я действительно такого не встречал, чтобы Сущности из Мира Мертвых утаскивали к себе живых. Вампиры в гробы затаскивали живчиков, потом получался такой же Темный. Только я не пойму другое: почему именно Я должен все делать, а не ты сам? Это же не моя женщина! Если бы Торстейн Тильсирвэ уволок, то тогда пожалуйста. А Иву… ну прости, сам забирай из той жопы, куда ее засунул своей инфантильностью. Ты что, думаешь, что раз принадлежишь к Свету, то можно бегать за другими бабами, которые Ивушке в подметки не годятся, помогать им, доказывая свою гребаную Честь, понося тем любимую, унижая ее и опуская женщине самооценку до самого нуля, толкая на измену?! Ась!? Отвечай! Где это было, чтобы я за весь брак ходил по соседкам, и защищал там их от даунов на голову, которые бродят по пятам, наяривая в кармане свой карандаш?! У меня есть ЖЕНА, других женщин для женатого существовать НЕ ДОЛЖНО, как и для жениха! Ни подружек, ни названных сестер, - все, воля кончилась…  Ясно, дрищ? Я тоже Светлый, но не опустился до такого! Бегать помогать… Ива и решила, что ты там им услуги интимные оказал. Раз так спокойно ответил на звонок, и пошел, как баран, считающий себя волком… то все, просрал женщину.  Хорош сынок, прям гордость семьи.  Вот и правильно, что ушла! Нечего кобеля терпеть, у которого на каждую встает, раз прешься всем помогать! Идет баба – пройди мимо, если не по тебе что там творится с ней! Есть жена или своя женщина, - засунь свою честь в жопу, и заткнись. А нет – то прости, пусть она сосет другому. А он потом ей кольцо, и будет прав… Хоть ее, постороннюю,  убивают на улице – пройди мимо! Нет блять, поперся… - Энрике встал и отвесил сыну нехилую оплеуху. Потом еще одну. – Ты точно еще маленький мальчик, раз кроме Ивы у тебя соседки и остальные… попросила одна дура помощи, и пошел… Тварь! И правильно Торстейн сделал, что утешил Иву… Молодец! Он не женат. Он любил ее по – настоящему… не то, что его братец. Мой стаж не дает мне права и сил открывать Портал между Миром Живых и Мертвых. Я тут бессилен. А если Ива дорога моему сыну, так доставай ее сам, а потом поговорим. Я с удовольствием послушаю. Ты же даже не смог свою любимую от брата защитить! Вот и все. Вырастил я сына. Еще столько же лет растить. Лучше б Торстейн остался жить. Авось и стал бы на место Светоча.

     Ингилэйв потер место удара. И взгляд его блеснул яростью. Энрике попал в больное место. Действительно, вдруг, будучи живым, брат успел девушку в постели опробовать? И потому так легко вышло Портал открыть и утащить? В противном случае Светлая бы не стала терпеть его дома. А тут произошло все с точностью до наоборот. Она не стала гнать Властелина Тьмы. Вдобавок, Инги пришел уже в тот момент, когда брат оказался дома. А что было до этого? А кто его знает… Может быть, они очень любезно общались.

               
     Черные подозрения, как кирпичом, ударили в голову Властелину Времени. Прошипев что – то там, обязательно с матом, сын Гвелда сжимал и разжимал кулаки.

     - Ну наконец – то… Говорю же: если бы я вел себя также, как ты, вы бы с Торстейном и не родились! Было бы то же самое, что и сейчас: пришел другой, и взял. И поверь, такой кандидат был. Мы поговорили очень серьезно, и он пообещал мне веселую жизнь, если не сдержу слово. Я сдержал и брачную клятву, и остальное. Мне не нужна другая – только Тильсирвэ. Я не собираюсь за тебя отдуваться! Так что иди и выполняй то, что попросил кто там. Я не знаю метода и способа, как открывать Грани Миров.  Что, сопляк, Совесть проснулась? Или подумал, что пока ты на работе был, они миленько переспали? И устроили спектакль? Хороший коньяк, мне понравился. И водка тоже.

     - Я тебе не сопляк, отец… - прошипел Ингилэйв, стиснув зубы от бессилия и унижения. – Я Властелин Времени! Мне подчиняются ВСЕ временные Порталы, вся Материя во Вселенной, так что быстренько спасу милую!

     Гвелд улыбнулся себе в усики, кои едва пробивались, и кивнул.

     - Давай. Пробуй. Ты меня вытащил из рук Смерти, но тут другое, – Мир Мертвых. Считай, предупредил. Живым туда хода НЕТ. Если считаешь, что я такой дурак, и ничего не понимаю, - то считай, что мои сыновья вообще не родились! Ступай! И как следует подумай над тем, что сказал Архимаг! Который рвал тех, кто почище Торстейна оказывался, спасал Тиль и не только ее в веках! А если нет, то иди спокойно домой, и забудь Иву навсегда! – Энрике хлопнул в ладоши, и добавил: - Я что – то правда никогда не видел, чтобы Сущность вернулась в Мир Живых и била морду. Как живой значит… Следовательно, мы убили сильнейшего Темного за всю историю Мира. Никто еще не смог до него вернуться так легко обратно, когда тело гниет в гробу. Неизвестно, что дальше будет, если он захочет обрести плоть. Но Иву ты потеряешь… Запомни мои слова!

     НИКОГДА за все время Ингилэйв не чувствовал себя настолько ЗЛЫМ. Ярость распирала его, как самца, у которого увели самку. Наконец – то Лэйв понял, что Торстейн, даже находясь в Мире Мертвых, сильнейший и достойный СОПЕРНИК, которого надо поскорее загнать обратно. Чтобы тот больше не вылез.

     - Я твою гребаную могилу залью бетоном, только попробуй оттуда вылезти, мразь! – шипел Властелин Времени, расхаживая по комнате. Энрике тем временем пошел отдыхать, наслаждаясь в объятиях Тильсирвэ. Ингилэйв, также как и в девятнадцать лет, по – черному позавидовал родителям, что у них все замечательно во всех смыслах. Ему хотелось такого же счастья, но он сам отказался от этого. Выбрав Кассандра. А виновник всего просто наблюдал за ним, как красавец роется в шкафах и ищет черные одеяния.

     ... Он быстро распахнул шкаф, и достал оттуда черную простую рубашку, и такого же цвета брюки. Этой ночью надо было идти на распутье, а после там, на перекрестке дорог, произнести свои заветные слова. Конечно, если Время услышит и впустит...

     Разговор с Энрике нехило резанул по живому. Получается, родной отец выставил его дурачком набитым, который просто неспособен на мужские поступки. А может лишь держать автомат наперевес, и валить пачками Темных. И зарабатывать двести миллионов в год. Да только зарплата Светлого никак не обеляла его поступок. Черный поступок. Кассандр даже в шесть лет понимал, что с Лэйвом творится что – то не так, и один раз принес ему веточку Ивы, услышав имя и рыдания в комнате. Тот ее принял, да и сломал. Не выдержала душа и психика такого издевательства невольного. Также не знал Ингилэйв, что Торстейн женат на его женщине в Мире Мертвых, и что дааавно спит с ней. И в сексе гоооораздо покруче и поопытнее Светлого будет. И есть.


     Светлый сын Энрике был теперь брошен, раздавлен морально, но при этом его очень ценили в Инквизиции. Тут он понимал прекрасно, что даже в виде Сущности брат ОЧЕНЬ опасный соперник, и к тому же опытный во всех смыслах, в отличие от брата. И с женщиной он теперь мог невесть что сделать. Это же зверь по своей природе, хоть и влюбленный в эту крынку молока под именем Ивушка. Это, конечно, образно представлялось в его голове, но впервые за столько лет мальчишка в Светлом дрогнул… Точнее, уже взрослый мужчина, который почувствовал свою никчемность. Но он не мог разом взять и бросить свою природу и стезю всем помогать, служить Инквизиции, и не только. Даже секс с Ивой на столе, по сути позорный, в грязном кабинете, в тишине, тайной комнатке от всех скрытый, напоминал как какую – то мимолетную связь с любовницей с работы. Мерзко, пошло, только потому, что захотелось, зачесалось, и просится наружу все это естество, рождающее иногда жизнь. Только толку – то с него? Ива давно перестала как – то его чувствовать по – настоящему, душевно, как мужчину, и все это сводилось к простой физиологии. Ну есть с таким – то интим, ну и что? Жалко парня, сам себя изводит, а обьяснить нельзя вообще такое положение. Да и как растолкуешь Иве, что не привести ее домой, потому как там полубрат раскидал игрушки? Она этими игрушками ему все перебьет и еще кое – то отшибет, чтобы неповадно было.

     Конечно, глупость это была несусветная, да и идти против своего решения сын Энрике не мог. Бросить беспомощного ребенка – ну уж нет. Он занимался им по полной. Да и в глубине души мечтал, что Светлая гнев на милость смерит. Но как он ошибался… просто потому, что сам не носил ребенка и не видел, как кровь хлещет в больнице на пол. Не давно понять чувства несчастной, у коей замер плод.

     Ингилэйв сидел на стуле за столом, облачившись во все черное, и пил черный кофе, морщась от отвращения. Никогда в жизни ему не приходилось так облачаться, когда нет даже белой рубашки. А тут полный черный гардероб. Таковы были условия Торстейна, иначе никакого разговора не состоится вообще. Может, там, на Границе, такая бойня начнется, что не позавидуешь. Или ему выдадут останки любимой? Окровавленные, в том платье… Мотнув головой и завязав волосы в хвост, Светлый просто кашлянул в кулак. Было действительно страшно.

     Уронив себя, во всех смыслах, как мужчину перед любимой, (даже в сексуальном плане), Ингилэйв с упавшим видом просто глядел, как темнеет за окном, и малиновый закат разливается по небу в Курортном районе. Небольшая церковь вдалеке светилась белым светом, неподалеку была железная дорога. Да толку от всего этого, когда нет больше радости. Только и осталось смотреть на то место, откуда исчезли те двое.

     А испытывал ли он радость вообще? Когда? За все шесть лет? Или это был просто оргазм на работе, потому как гормоны в кровь полетели? Неизвестно. Вечер вступал в свои права. На дворе стоял июль. И Властелин Времени, накинув такую же черную, как крыло ворона, куртку, вышел во двор. Пахнуло откуда – то сыростью, и могильным запахом. Вот она, длань, и теперь придется с ней просто сражаться. Девушка же жива, а там с ней только Сущности. Кои, к счастью, пока что не вышли в реальный Мир и не начали всех рвать.