Просто хорошее кино - сто сорок

                А. А. Бабченко и М. Ю. Шараповой
     Абсолютно верное и правильное понимание вообще - то непонимаемой самим автором манеры писать, сотворения этой кажущейся на любой ( с первого по десятый ) взгляд словесной чепухи, иногда нравящейся и мне, но куда как чаще воспринимаемое мною как просто проведение времени, как изрыгание каких - то непонятно соединенных в целые фразы отдельных слов, неконтролируемое и умышленно отпущенное на волю фантазироваие ( сыровато выходит, сам ощущаю, но на то и поток сознания, чтобы не отвлекаться, а  херачить, умозрительно покрывая жаркими поцелуями тоненькие загорелые ножки моей долготерпеливой музы Криспотупчик ), время от времени почему - то скатываемое в неприкрытое и омерзительное хамство, но я уже прояснял, что бармен никак не виновен в качестве получившегося коктейля для особо приближенных и любимых незабываемостью клиентов, сроднившихся за эти годы со стенами заведения, пару раз в сутки гостеприимно распахивающего двери для всех нежелающих, удивительным образом ожидающих открытия дверей, раз недобросовестные считают необходимым втюхать в томатный сок жидкого кала, то, думаю, нет нужды огорчаться на некоторый привкус, появляющийся у  " Маргариты ", верно ?
     - Правильно, - согласился кудловатый прической Цыган, тайно изгибая стопу правой ноги под трактирным столиком, изучая и повторяя наспех затверженные приемчики, как мы в советском детстве именовали понты и  " кийя ! " редких на тех экранах каратистов, потому - то и влетел метеором в глаза зрителя пиратствующий Вельяминов и чоткий в резкость татарин, гопившие груз опиума в притонах Восточноазиатской мадам Вонг, очутившейся на поверку тайной любовницей дяди Миши Любимова Алферовой, - перепутать все на свете, Мишель, это наш метод.
    Названная бандитствующим молодчиком какой - то Мишель Анджела Дэвис недоуменно всхлипнула, прижимая к носу несвежую салфетку. Она вот уже час пыталась остановить носовое кровотечение, вызванное той самой пресловутой жабой, о которой упомянул мимоходом ( из сеней в кухню ) рыжий и вихрастый, судьбой коего было переметнуться из тривиальных подкулачников и пособников в героизм Советской власти, в пику продажности таких же иудствующих американцев возведшей на пьедестал почетности предательство по идеологицким мотивам и убеждениям. Жаба, мельком высклизнув из того большого кувшина, где хранились с полагающимся моменту ситуации трепетом душевным и закадычным кости пони Марты Костюк, павшей в неравной борьбе с чумкой лашадевой, впервые вскрытой Лаэртским в деле Бонч - Бруевича, например, останки Миллы Йовович, презренные и в послесмертии остатки усатого диверсанта Гиркина, а также прочие предметы, недавно именовавшиеся людями и горделиво носившие шкеры и блузки, спинжаки внакидку и даже медали и ордена, ошибочно врученные поминавшейся чуть выше ( см. выше, курсив мой ) Криське, получившей от автора свое коалье сердце давно и без остатка, озирнула сузившимися глазами Анджелу Дэвис, отмечая вычурность прически и явную неадекватность зада, скромно упрятанного под советской юбкой марки  " Иркутск - 2000 ", и тихо произнесла, обращаясь конкретно к Серому, этому злобствующему и циничному гангстеру, снова же советскому, товарищи Мария и Аркадий, интересующие меня столько лет по причине наличия столь часто поминавшихся мною просто человеческих лиц, достойно носимых поверх шеи и плеч двух таких разных представителей нашего общего вида хомов и сапиенсов, раз уж действо происходит в легендарном трактире советского же кинематографа, частенько предоставлявшего такое качество продукции, что забивает напрочь западничество, не говоря о нынешнем прямо тухловатом содержимом синема :
    - Тебе надо бы именоваться Мишель, Анджела, дабы один из адресатов этой насмешливой сказочки в нужное время и нужном месте печально шепнул верным о своей сердечной тоске, неизменно посещающей его мускулинно - низменную сущность упорно вписывающего в Безумное Королевское Чаепитие персонажа виртуального, ибо ( шикарное словечко ! ) именно чотко очерченные пределы именно вирта, но никогда не реала, и лежат в самой основе Лучшей Игры Людей и Для Людей.
    - Какой нумер ? - уточнил Пашка Америка, не зная о грядущей обосранности посредством априори неэкранизируемой ( с голой - то героиней, орудующей голостью наотмашь и длительно ) тута новеллы плохого писателя, подарившего кинематографистам редчайший шанс превзойти литературную основу творимого.
    - Навсегда, - бросил им как - то случайно заглянувший в трактир ...
     А вот здесь стоит повторить неожиданно оказавшийся удачным прием коалы, накануне предложившего потенциальным читакам самим придумать песню и танец для Ивлукича и Евы Браун, взятой не просто так и не с потолка, уверен, что и в Нюрнберге оправданной бы всеми, да даже и не привлеченной бы, за что там привлекать - то : за любовь, верность и неумение жить без любимого, кем бы и каким бы он ни был ? В общем, случайно заглянувшего любой читатель может придумать себе сам, а основываясь на предыдущих сказочках, это может быть кто угодно, от тзаря Пиотры или Осоки Бобритца до штрафного гауптмана Фриче или бессмертных Хичкока, Любимова или О. Генри, решать вам, Мария и Аркадий, зачем - то продолжающие продолжать читать эти никчемные сказочки, хрен пойми чем интересующие многих и многих, но автор, выбрав себе крайне, чотко, твердо ограниченный тщательным отбором круг френдов, неизменно и поступательно остается самим собой, всегда говоря правду и называя вещи своими именами.