Кассандр - глава 4. Часть вторая

18+

(Слабонервным, неуравновешенным и впечатлительным читать не рекомендуется!)


                4

                СОН НОМЕР ДВА. СЫН И МАТЬ.
                НЕСУЩЕСТВУЮЩАЯ РЕАЛЬНОСТЬ В
                ПАРАЛЛЕЛЬНЫХ МИРАХ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ЛЭЙВА

     Ингилэйв, вымотанный до предела, лежал на полу, наслаждаясь прохладой. Нервы сдавали только так. Осадок, нанесенный братом, причем неприятный, не желал проходить. Но он спрессовывался теперь в нечто СТРАШНОЕ. В душе Лэйва рождалось то, чего доселе не было, – Тьма. Он желал убивать, крушить, РВАТЬ живую плоть, без суда и следствия. Даже детей и младенцев… если это Темные, - оборотни, маги или вампиры. А плевать теперь. Честь отнята, Ива забрана. Как жить с этим и смыть такой позор? Можно сто раз ломать ту же комнату, спуская пар, можно при коллегах потрошить тех же Темных, переступивших закон, - но сие никак НЕ ПОМОЖЕТ при тяжелейшей ситуации.

     А может быть, и правда развернуть Время вспять, и предотвратить то знакомство Ивы с Тором? Может быть, поменять даже свое поведение? Стать пожестче в характере и начать думать? Может быть, даже отправиться в день зачатия Кассандра и набить близнецу морду, а то и вообще убить? Нет, нет, нет… Так НЕЛЬЗЯ делать вообще. Убить полубрата, коего он любит, как родного сына? На ТАКОЕ Властелин Времени не мог пойти никогда. Да, Торстейн сделал себе наследника, и этот мальчишка стал светом в жизни Ингилэйва. Но Лэйв до сих пор думал о том, чего нет, и не будет: о жизни вместе втроем: Ива, он и Касс.
    
     Немыслимое просил он у Богов: чтобы Ива очнулась от всего, к чему привязана теперь, - Торстейн и свои принципы. Он молился Одину и Фрейе, лежа на полу, и слезы катились по щекам, исчезая в тяжелых локонах. Просил, умолял, чтобы Ива бросила его брата, приняла мальчика как своего. Но Боги молчали. Вернее, они видели, как страдает один из Последних Кельтов, но принимать решения и все исправлять должен сам Ингилэйв. Проси он счастье  в личной жизни, будучи свободным, - Боги бы ему дали лучшую женщину из всех существующих. Но разворачивать Время помимо самых страшных случаев, - за такое можно лишиться Дара на неопределенный срок. Мужчина обязан САМ разбираться в своей жизни. Не больше.
   
     Он не помнил, как вырубился, провалившись в очередной кошмар. Немного измененный, рисующий совсем ДРУГУЮ картину появления Кассандра в этом жестоком мире. И словно присутствовал при всем этом, но сделать, конечно, ничего не смог.

     Он видел свою мать в кухне, и она мыла посуду, а тем временем туда зашел его брат. Он прошел незаметно, чтобы поговорить. О своих делах и проблемах. Ингилэйв наблюдал. Находясь в параллельной реальности… под закрытыми веками, вне тела… А если бы было так? Дар во сне НЕ РАБОТАЛ. Вот в этом случае не пострадала бы Ива, и пожалела несчастную мать семейства. Которой получилось пережить насилие, к сожалению.

     Не стало бы никакого ухода Лэйва из своей квартиры, и выжил бы его ребенок. В той далекой, несуществующей реальности… Два мальчишки бы сейчас играли на полу, но останется после лишь ОДИН из них. Когда оба вырастут. Сын Ингилэйва по имени… которое комом стояло в горле. Кьелл… Так похожий на папу, со слегка темными               
волосами, - потемнее, чем у Ингилэйва, - отливающими медью, и одновременно содержащие оттенок пшеничных спелых колосьев… С серъезными, не по – детски мудрыми глазами. Глаза – отца, лишь взор тяжелый и суровый. Плоть, смешавшая в себе гены ВСЕХ Последних Кельтов, несла в себе еще что – то странное. Благородным оказался мальчик. И очень сильным. И вот эти двое, два племянника от обоих братьев, строят какую – то модель из металла, - то ли кран, то ли крепость или вертолет. И заворожено, как на драгоценность, Кьелл глядел на красоту узоров металла, кои радугой отливали в солнечном свете. Он всегда любил цепи и остальное в этом роде. Мог часами рыться в железках, или наблюдать за тем, как отец помогает ему собрать что – либо необычное. Особенно любил также Кьелл красный цвет.

     Вот Ингилэйв в той несуществующей реальности спускается вниз, с хохотом и радостью, и дети бегут к нему с радостными криками: «Дядя, папа»! Инги подпрыгивает на месте, и те двое шестилетних – семилетних карапузов валят его на пол, не давая встать, и кто – то держит сына Энрике за руки, наблюдая, как взрослый мужчина пытается освободиться, шутя и хихикая. И пофиг, что безрукавка коричневого цвета и голубая рубашка покрылась недавней пылью, - всего лишь дети… Они борятся, втроем, на полу, это всего лишь игра детей и родителей. А вот открывается дверь, и заходит его живой брат, весь в черном также, но улыбка на сей раз цветет на его устах… Торстейн стоит спокойно, оперевшись рукой о дверной косяк. Наблюдая за братом. И за своим сыном также.

     Там, где – то за гранью разумного, сын Тора, - Кассандр, - любим всеми. И вот Ива выходит на шум, и бросает взгляд на всех. Торстейн любящими глазами провожает ее, и в них все та же вечная надежда. Вечные любовь и боль… Кассандр заметил его, и повернул голову. И стоит Властелин Тьмы в лучах света утра в дверном проеме, и чудно все это видится. Лучи солнца пробиваются мимо него в дом. Поют птицы на улице, шумит дуб рядом, да и поле радует своей красой лета июля.

     Ива подошла к мужу, - Ингилэйву, - и потрепала Кассандра по голове, по его темным каштановым волосам. А после прижала к себе двоих детей. Вот и Торстейн подошел к семейству и сел рядом с братом и возлюбленной на лестнице. Кассандр подбежал к отцу и сел к нему на колени. Так похожи и так далеки эти двое. Один – Властелин Тьмы, а другой, - серый, не определившийся в сторонах маг. Все рады лету и утру каждый день. Да вдобавок, Тор привез целый багажник игрушек для деток. Он рад племяннику Кьеллу.

     А еще у Кьелла есть друг, - Эйлерт. Он живет в доме Энрике с самого рождения. Каким – то образом Ива решила его усыновить. И Торстейн в шоке с этого мальчугана. Который также спустился ко всей родне. Во всем черном, в черной рубашечке, и волосы его, как и у Тора, были золотые.

     Эйлерт изумленно уставился на Властелина Тьмы. А тот на него. Надо же, красивый парниша растет! И весь в отца. Также любит черное, и глаза такие же, как у Торстейна в детстве. Казалось, детские фотографии старшего сына Гвелда ожили. И Время будто откатилось в детство. Вот Эйлерт подошел тихо к папе и протянул ему руку. А тот с улыбкой взял ее в свою. Большая рука и маленькая ручка. Ручка того, кто будет помогать Властелину Тьмы, когда вырастет. Обнял мальчик за пояс отца, и прижался к нему.
               
     Двое, СРАЗУ, в разных возрастных категориях. И голос детский торстейновский звучал опять в доме. Торстейн помнил, как Ива принесла двоих мальчишек из роддома. Один похож на его брата, а другой, - на него самого. Два наследника Тьмы. Кассандр и Эйлерт. Просто кому – то из Темных захотелось клонировать Властелина Тьмы, и тот дал добро на такое. И получил себя. Помощника. Свою копию. Но вот какой окажется характер сына, - неизвестно. И самое главное, - никто там никогда Кассандра не обижал. Сначала относились к нему холодно, а после сменили гнев на милость. Как и остальные дети, он получал любовь и благожелательность от матери. Да и Ива как – то раз пришла в гости, и, взглянув в эти детские глаза Кассандра, исполнилась любви и нежности.

     Дети побежали вместе с Тором к черной машине, где лежало море детских игрушек. Смеясь и радуясь, племянники залезли туда и стали откладывать себе все, что понравилось. Два брата – Ингилэйв и Торстейн, - обнялись крепко и смеялись со слезами на глазах, забыв все обиды. Тьма и Свет. А вот вышел и Энрике с женой. И улыбался. А после Ива тронула Тора за плечо… И тот вздрогнул. Они отошли поговорить. А дальше – вспышка…

     НИКОГДА такого не будет в семье Энрике. Не будет любви к Кассандру, не будет игрушек ему, нет в живых сына Ингилэйва с данным именем. НИЧЕГО этого просто НЕ СУЩЕСТВУЕТ. А есть лишь во снах Властелина Времени и в его измученном воображении. Жизнь невероятно жестока. И никогджда Ива не примет Кассандра как своего. И конечно, Торстейн уже давно мертв. Восьмой год как почти нет его. В физическом привычном обличье. Теперь он является только тогда, когда захочет. Дом полон слез и скорби. Радостные сны перемешиваются с кошмарами. И сколько лет все это продлится, - неизвестно. Вернее, что – то там будет в параллельном мире, но СОВЕРШЕННО ПО – ДРУГОМУ. Когда Будущее исчезнет НАВСЕГДА, - то, где есть Кассандр. Нервные срывы рисовали разные картины в голове, - что плохие, что хорошие. Вот Торстейн стал таким же, как Лэйв, - только одеяния не сменил. И он также любит Иву, но вида не показывает. А той до фонаря. Вот Лэйв женат на Иве счастливо, у них, кроме Кьелла, есть еще дети – двое старших парней. Одному семнадцать, другому пятнадцать. Кьелл – младший. И каким образом при этом Кассандр маленький, - НИКТО не знает. А потому как это всего лишь воображение воспаленных нервов, рисование своего несуществующего счастливого будущего, которое…

     - Кьелл… Эйлерт… и еще двое, в комнате, коим нужно делать задание… Кьелл, умерший до рождения. Мой сын. – Слова слетали с губ во сне, в бреду, а потом началось другое. – Нет, ты не должен, брат! Не делай этого! Я еду за тобой, несмотря на пробки на дорогах. Да ладно, открою – ка я Портал. Он идет в коридор, а там мама в кухне готовит ужин. Но что блин… Зачем я здесь?! Время, ЗА ЧТО ты меня так мучаешь, своего Властелина?!
   
     И Время ответило ему так:
     «Чтобы ты многое понял и сделал выводы… И не повторял ТАКУЮ ошибку, которая будет стоить ОЧЕНЬ многим жизни. У тебя, хозяин, БУДЕТ счастливая жизнь, - но только в том случае, когда ВСЕ поймешь и исправишь свой косяк. Который ты совершил в ходе преломления Времени. Исправь ошибку. Но пока ты даже не понимаешь, В ЧЕМ она заключается, Ингилэйв»…

               

     Сон шел дальше. Точнее, в нервном обмороке. Где явь и параллели пересеклись в одной точке. А куда потом все пойдет с этой точки, - непонятно…

    
     …Тильсирвэ мыла посуду и тихо мурлыкала себе под нос приятную мелодию. Закончив, она промокнула тарелки полотенцем и уже хотела убрать их в шкаф, как вдруг заметила, что она уже не одна. Едва не выронив посуду из рук, она всё же убрала её в шкаф и повернулась к мужчине.

     - Откуда в тебе эта привычка подкрадываться?

     - Я просто наблюдал. Не хотел тебе мешать.

     - А если бы я воспользовалась Силой?!

     - Тогда было бы точно как в классике «...Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит..» - нараспев процитировал Пушкина Торстейн, не забыв подхватить одной рукой волосы в хвост, иммитируя косу, и закатив глаза к потолку.

     - Да ну тебя, - засмеялась Тиль и обняла сына. - Хочешь есть? Я недавно приготовила рагу.

     Тёмный кивнул, и сел за стол. Он приехал домой, - для того, чтобы поговорить с матерью, но не знал, с чего начать. Подобное смятение было ему чуждо, а потому он чувствовал себя, как на пороховой бочке. Мать поставила перед ним тарелку, полную ароматного тушёного мяса и овощей, и вернулась к оставленной посуде, продолжая вытирать её и расставлять по местам. Торстейн медленно ел, стараясь не привлекать внимания к себе, и мысленно подбирал слова. Но получалось плохо.

     - Что нового в семье, мам? - небрежно спросил он, стараясь не выдать себя раньше времени.

     - Так сразу и не скажешь, - улыбнулась Тиль. - То одно, то другое, всего понемногу. Хотя ты мог бы быть в курсе дел, если бы жил с нами или хотя бы почаще приходил домой.

     «Домой… Можно подумать, здесь меня так рады видеть...»

     - Кстати, - продолжала женщина. - Хорошо, что зашёл, а то я хотела тебе звонить. Через несколько дней будет семейный ужин. Мы тебя очень ждём.

     - Есть повод? - не отрываясь от тарелки, Тёмный выгнул бровь, лихорадочно вспоминая ближайшие семейные праздники и памятные даты.

     - Есть. Твой брат представит нам свою новую девушку. По-моему, у них всё очень серьёзно и, если я знаю Лэйва, он вскоре сделает ей предложение… -
Тильсирвэ сделала паузу, которую Тор вовсе не собирался заполнять. Как и встречаться с матерью глазами. Он знал, что она всё равно сама расскажет.
               

     - Тор, ты мог бы сделать то, что делал… раньше? - осторожно уточнила женщина.

     - М-м, - юноша помотал головой, дожёвывая то, что было у него во рту. Проглотив, он пояснил. - Я вам не полилорд.

     - В смысле? - растерялась Тиль.

     - В смысле, не полиграф. Можно подумать, вы сами не можете этого сделать, как Силой, так и своим опытом.

     Женщина покраснела до кончиков волос.

     - Понятно. У вас своя работа, - дипломатично ответил Тор. - А у меня своя...

     - Не надо так, - попросила Тиль. Она подошла к сыну, обняла его, чуть взъерошила и пригладила его волосы. - Ведь, если б не твоё упрямство, ты мог бы работать вместе с нами...

     Тор аж поперхнулся.

     - Это с каких пор вы стали работать с Тёмными? Или лабораторные мыши кончились и вы решили сэкономить?

     - Очень смешно, - нахмурилась Тиль. - Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю. Ты ведь ещё можешь сменить путь. Да, будет тяжело, но мы все поможем тебе…

     В комнате потемнело. Потемнело настолько, что невозможно было увидеть ничего дальше собственного носа. Пока женщина растерянно озиралась, стараясь понять, в чём дело, её сын внезапно исчез из-под её рук.

     - Торстейн, где ты? - позвала она. - Что происходит?

     - Что происходит?! - вкрадчиво ответила Темнота. - Посмотри вокруг! Ты можешь помочь мне? Или самой себе?

     - Торстейн, прекрати! Что ты делаешь? - закричала Тиль.

     - Разве ты не видишь? Разве Тьма так чужда тебе? Разве не ты подарила мне её?!

     - Прекрати!

     - Разве я — не твой сын!? Почему же ты хочешь, чтобы я свернул со своего пути и стал полной копией Лэйва? Почему бы вам всем не встать на мой путь?!

     - Прекрати! Ты не в себе!

     - О, я-то как раз в себе! И вокруг меня то, чем я являюсь! Что плохого во Тьме? Все из неё явились, все в неё и уйдём рано или поздно.

               
      - Торстейн!!!

     - В тебе самой немало Тьмы. Разве тебя не радует та Сила, которую она тебе даёт?

     Тильсирвэ хотела коснуться своей Силы, чтобы разогнать наведённую сыном Тьму, но не успела. Внезапно снова стало светло. Только сын уже не сидел, а стоял напротив неё и не сводил с неё глаз. Его чёрная одежда, казалось, вбирала в  себя темноту. Он держал руки в карманах, опираясь на стену позади себя.

     - За что вы так со мной?

     Женщина пошатнулась и присела на стул.

     - За что ты так со мной, мама?

     Она не могла ответить, не знала, что сказать Властелину Тьмы, которого боялась ещё до его рождения. Она лишь помнила боль, с которой она носила и рожала его. Материнская любовь не смогла пробиться через эти воспоминания. Она любила сына, потому что не могла его бросить. И потому что до последнего надеялась на то, что он изменится.

     А он не мог изменить себе,  и не мог понять, почему можно любить только Светлого до мозга костей Ингилэйва…

     - Я сделаю то, что надо, - холодно произнёс Торстейн, нарушив затянувшуюся тишину. - Проведу проверку, как с той, бывшей.

     - Спасибо, сынок, - голос Тиль дрогнул и, чтобы это исправить, она добавила более твёрдо и строго. - И больше не делай так, как ты сделал сейчас.

     Она встала и подошла к плите, чтобы вскипятить воды. Чашка травяного чая была ей сейчас просто необходима. А ещё ей было необходимо укрыться от тяжёлого взгляда Торстейна, который и не думал отворачиваться. Он продолжал смотреть в спину той, которую ещё утром считал родным человеком, а теперь видел чуждую незнакомую женщину. В душе тихо поднимала голову ненависть.

     Удел власть стяжащих — одиночество. Иначе придётся эту власть с кем-либо делить, а значит — уже не быть безраздельным Властелином. Он был один во Тьме, несмотря на орды сил, подчинявшихся ему. Он был один в постели, так как ни одна женщина не смогла согреть его сердце и подарить ему наследника. Об этом он и пришёл поговорить с матерью. Он думал, что у него есть хотя бы семья. Но оказалось, что и здесь ему суждено пребывать в одиночестве. Ведь какой добрый совет могла дать та, которая с радостью пожелала бы ему смерти?

     Внезапно Торстейн ощутил во рту привкус съеденного мяса пополам с горькой желчью. Словно он не обедал дома, а сожрал мимоходом гниющего мертвеца вместе с могильными червями и землёй. Какая ирония! Его собственное тело любезно напоминало ему о том, кто он. И кем ему стоит оставаться всегда.

               
     - Никогда не говори со мной в таком тоне, Тильсирвэ. - негромко, но достаточно внятно процедил сквозь зубы Торстейн.

     Женщина повернулась к нему, стараясь не выдать, как её напугал его угрожающий тон.

     - И не лги больше, ты ведь Светлая, - продолжал Тёмный.

     - В чём я солгала тебе, сынок?..

     - В том, что считаешь меня сыном. Ты бы избавилась от меня ещё до рождения, если бы не боялась вместе со мной потерять и Лэйва. Теперь довольно. Считай, что избавилась.

     Он уже собрался уходить, но Тиль подошла к нему и положила руку ему на спину, прося остановиться. Тор с трудом проглотил горький комок рвоты, подкатившийся уже к зубам.

     - Прости меня… Ради всего Светлого, что есть в тебе, прости, Торстейн…

     Тёмный развернулся, бешено сверкая глазами, схватил женщину за горло и приподнял над полом.

     - Во мне. Лишь. Тьма! - рыкнул он и отбросил её к стене. Он тяжело дышал. Голова была тяжёлой, словно чугун, всё тело горело, словно было отравлено. Кровь стучала в висках, разливалась из лопнувших сосудов в белках глаз.

     Тиль, державшаяся за горло и пытавшаяся восстановить дыхание, испуганно вскрикнула и попыталась призвать свою Силу. Но не ощутила ничего. Она не знала, что Торстейн, отпустив темноту, запечатал весь дом, не позволяя Силе ни проникнуть в него, ни появиться в нём. Она попыталась встать и снова призвать Силу, но ощутила лишь свою слабость перед тем, кто надвигался на неё. Она уже не узнавала сына. Перед ней стоял Властелин Тьмы. Сильный и беспощадный.

     - Торстейн, - сделала она последнюю попытку докричаться до сына. - Мне так жаль…

     - Пожалей себя! - огрызнулся Тёмный, подошёл и снова взял её за горло.
Он чувствовал, как пульсировала в её сосудах кровь. Он видел, как побелела её кожа и как расширились зрачки глаз. Она была в его власти, и он хотел, чтобы она узнала, что сотворила с ним.

     Он бросил на стол тело той, которую ещё недавно нежно называл матерью. Взял нож и небрежно срезал с неё одежду, кое-где зацепив и кожу. Она кричала и называла его по имени, но он не желал слышать этого. Схватив её за волосы и прижав к столу, он впился губами в царапины, оставленные ножом, и стал всасывать в себя её кровь. Тиль обезумела от ужаса и беспомощности. Она не представляла, что ещё он может сотворить с ней.

               
     Торстейн наслаждался. Свежая кровь возбудила все его чувства до предела. Оторвавшись от очередной царапины, он вспомнил, что в его власти не просто жертва, а красивая обнажённая женщина. Одним рывком он сорвал ремень и молнию с брюк, резко придвинул Тиль к себе и, не обращая внимания на крики и попытки сопротивляться, раздвинул её ноги и резко погрузился в неё до упора.

     Он крепко держал её, сдавливая чуть ли не до синяков попеременно то бёдра, то грудь бедной женщины, которая едва могла дышать. Не обращая внимания на то, какую боль он причиняет только лишь на физическом уровне, он продолжал брать её, нанизывать на себя, ввинчиваться в неё, разрывая, как когда-то, упругое тело. Он не помнил, когда в последний раз испытывал подобное удовольствие в сексе и, не сдержавшись, вскоре кончил в неё, сопроводив это полу-стоном — полу-рыком. После чего отшатнулся от неё, тяжело дыша от напряжений и удовольствия.

     - Я приду на ужин, - прохрипел он через несколько минут, когда смог восстановить дыхание. Включив кран, он сделал несколько глотков из струи холодной воды, а затем подставил под неё на несколько секунд голову. После чего встряхнулся, выключил воду и, ещё пошатываясь, вышел из дома.
 
     Оставшись одна, Тильсирвэ ещё долго не могла придти в себя и понять, что же произошло. Это невозможно было понять и принять. Самый страшный её кошмар воплотился в жизнь: её Тор стал чудовищем.

     Он отнял у неё последнюю надежду. Он действительно говорил правду: для него не было иного пути. И все, кто не принимали его сторону, оказывались против него.

     Превозмогая себя, Тиль спустилась со стола на пол, и поползла в сторону ванной. Там она включила воду и осталась сидеть на полу под струями душа. Перед глазами мелькали недавние события. Вот Тор душит её, как котёнка... Вот кромсает ножом и её кровь отражается в его глазах... Вот насилует - и едва не убивает её...

     Такой беспомощной в последний раз Тиль себя чувствовала, пожалуй, только до встречи с Энрике. Она сидела под струями тёплой воды, которая стекала с неё и уносила в водосток разбавленную кровь Светлой и густую сперму Тёмного. Что будет с Энрике, когда он узнает об этом?.. Эта новость может убить его... А если не убьёт и он пойдёт мстить сыну? Тогда Торстейн убьёт его! Он стал так силён, что в одиночку никто из семьи не сможет противостоять ему. Нет! Энрике не должен ничего знать. Никто не должен ничего знать! Вряд ли Тор станет хвастаться этим в кругу семьи. А значит, остаётся только молчать и стараться избегать оставаться с ним один на один...

     Повторив про себя этот маленький план, Тиль медленно встала, выключила воду и закуталась в тёплый халат. Она вернулась на кухню, чтобы заварить, наконец, травяной чай, и вдруг почувствовала, что к ней вернулась Сила... Через мгновение чайник упал на пол, почерневший и смятый, словно фантик от конфеты. Выместив таким образом, своё напряжение, Тиль разрыдалась. Сквозь слёзы она с помощью Силы вернула кухне прежний вид, после чего ушла в спальню и провалилась в сон, который помог ей заживить раны и встретить вечером мужа без следов насилия. И лишь в его объятиях почувствовала себя лучше.
               
     - Ты сможешь завтра остаться дома? - спросила Светлая, когда они легли в постель.

     - Конечно, - ответил Энрике. - Тебе нужна моя помощь?

     - Да, - Тиль кивнула и не смогла сдержать слёз. - Я сегодня чайник спалила...

     - Всего-то? - засмеялся её муж. - Будет тебе завтра новый. Хочешь - такой же, хочешь - другой!

     - Хочу, - улыбнулась женщина сквозь слёзы, успешно скрывая их истинную причину. - Тебя!

      
     После такой версии событий Ингилэйв проснулся в холодном поту, не понимая, где тут сон, а где явь. Вот действительно, лучше бы ничего такого не случалось. И не было бы никакой встречи с Кариной, - жил да жил бы Властелин Времени до встречи с Ивой спокойно, работал, радовался жизни. Но, увы… Получилось все именно ТАК, как не хотелось. Еще эти чудовищные сны не давали покоя. Наверное, по причине вымотанных нервов, непосильной доселе злобы, жажды крови.

     Его мать… На столе, в ранах, и ее насилует собственный сын! Вот бы врезать ему по голове, чтобы больше такого страшного поступка не произошло. Только нереально сейчас сделать такое. Нельзя влезть в сны. Никак. К сожалению. Плюс пора сходить к врачу на работе и провериться в плане психики на адекватность. А то начнет рвать своих и не заметит. Лэйв уже не знал, чего бы еще сделать, чтобы доказать всем, - Тьма должна быть уничтожена. Сколько бы он ни пил успокоительного, - больше ничего не помогало. Сходив в душ, Властелин Времени даже подумал о развороте Времени в начало времен, чтобы со всем покончить. Но только лишение Дара пугало его. Ведь просто так нельзя кидаться из огня да в полымя. Да и отец все сказал, что хотел.

     Одновременно, Ингилэйва льстило, - о нем говорят по телевизору, Интернету и в газетах. Мол, в Питере завелся какой – то маньяк и его банда громит банки. Работа шла дальше. Но все это временно. Когда сдохнет последний Темный, - тогда можно будет доказать возлюбленной, - нефиг было кувыркаться в постели с братом. Брат гниет в могиле. Или же нет? Раз сделал свои дела… полез в квартиру. И подгадил Светлому нехило. Позвав к себе Кассандра, сын Энрике обнял его и поцеловал в густую шевелюру волос. Мальчишка прижался к нему, слушая биение сердца полубрата. Которого он считал отцом.

     - Больше тебе ничего не снилось, Касс? – тревожно спросил Лэйв, гладя темные волосы любимца. Он переживал за психику ребенка.

     - Нет. А что случилось? Мне снятся только космические корабли и как мы гуляем. Иногда летаю во сне, вижу гигантских рыб, необычные Миры, а потом все сгорает в огне, похожем на гриб. И я будто в некоторых снах уже взрослый дядя. А когда я вырасту?
               
     - Ничего не случилось, просто я устал. – Слеза скатилась по щеке Светлого. – А что там за сны с огнем как грибы?

     - Будто весь Мир сгорает сразу, как спичка. И при этом меня огонь не трогает. Я как – то раз проснулся на ковре, отец. Упал, не так повернувшись на кровати. Теперь я боюсь смотреть на огонь газа, когда мама зажигает его. Вдруг также все взорвется, как там? Давай его вообще отключим. И будем играть на синтезаторе. Он стоит в шкафу. – Кассандр смотрел задумчиво в потолок, куда села бабочка – крапивница. Рядом порхала еще и прекрасная траурница с бархатными крыльями, гораздо крупнее первой. Окно было раскрыто, и свежий ветер летал по комнате. Насекомые сидели спокойно, даже не собираясь улетать. – На потолке две бабочки. Я не хочу, чтобы они улетали.

     - Они и не улетят. Побудут здесь до утра, а потом будут жить своей жизнью. Погляди, как они прекрасны. У одной «глаза» на крыльях, а у другой прекрасное сочетание цветов. Ты ведь любишь траурниц, мой хороший? Часто рисуешь их то восковыми мелками, то цветными карандашами и фломастерами. Давай сходим в «Сад Бабочек» в «Галерее», там есть огромные насекомые и ящерица… Есть даже большие пауки. Бабочки сядут тебе на плечо, а я сфотографирую. Ты ведь любишь насекомых, гусениц, куколок. Такие у нас не водятся. Их привозят из южных теплых стран. Где не бывает зимы.

     Кассандр перевернулся на живот и с интересом посмотрел на «отца»:

     - А там бывают огромные траурницы, размером с голубя? Я бы подержал их.

     Ингилэйв улыбнулся:

     - Когда – то давно жили динозавры, которые были размером с дом или поменьше. Помнишь, мы глядели фильм про живую природу? Там в каждой серии показывали разных ящеров. И представляешь, это ящерицы. А раньше их предки были такие же, кои сейчас. Видел прыткую ящерку в поле или лесу? – Лэйв сел по – турецки и улыбнулся.

     - Да. Они такие быстрые! А почему только они сейчас и остались?

     - Нет, в Мире существует много ящериц. Но динозавры – это разные виды тех времен. Были и хищные, и травоядные. Мы как – то раз поглядели фильм, где люди воссоздали этих животных. Но произошла неудача и ящеры всех видов вырвались на свободу. И летающие, и водные, и принялись кушать ученых. Это может повториться и в наше время, если кто – то захочет их закопировать из останков. Помнишь, как ходили в зоологический музей? И там была рыба? – Сильная кисть руки легла на плечо мальчугана.

     - Да! Кистеперая! Похожа на леща. Только гораздо больше. Или на кефаль. Только почему она как копченая?               

     - Потому что жила на очень большой глубине, и не видела солнца, а мы видим его каждый день. Мы светлой кожи потому, что свет дарит нам это. А рыба? Она никогда и звезд не видела, и глупая. Кушающая водоросли или других рыб, улиток… - Ингилэйв любил рассказывать приемному сыну о динозаврах и прочих, так как сам в детстве обожал эту тему. – А потом ее поймали на танкере и решили передать в музей. Потому как никто не знал, есть ли такие еще. И вот, такие рыбы потом вылезли на сушу и спустя много лет стали ящерицами, тритонами, стегоцефалами. – Пойдем, я тебе, Касс, кое – что покажу.

     Этот простой разговор успокоил сына Энрике. Он быстро встал на ноги и открыл в своей комнате шкафчик. Достал оттуда коробочку. Подал мальчику. А тот открыл рот от удивления. 

     - Открой ее, - ласково сказал Лэйв.

     На глазах изумленного ребенка предстал окаменевший трилобит. Похожий на мокрицу, даже рака. Кассандр осторожно коснулся его пальцем. На него даже дышать было страшно. Инги кивнул, и положил ископаемое животное на ладонь мальчишке. Тот вздрогнул и взвизгнул от радости.

     - Он с детства у меня лежит. Трилобита подарил отец, Энрике. Есть также и громадные улитки, но я не имею доступа к ним. Не бойся, это мертвый экземпляр.

     - Тяжелый!

     - Он никогда не оживет. И будет лежать дома. Это камень. Который старше нас всех. Если интересно, мы поглядим кино о нем в Интернете. Бабочки на Земле появились достаточно поздно – незадолго до вымирания динозавров, когда упал метеорит. Размером с наше поле. Представь – кидаешь камень в воду, и идут круги. Также и он прилетел из космоса с пояса астероидов, и свалился на планету. Взрывными волнами убив динозавриков всех видов. С тех пор у нас четыре времени года. Планета немного сдвинулась с оси, и все. Из динозавров, ну или с подвидов, мой биолог, сохранилась лишь ящерица – полужаба гаттерия. И отбитает она в Австралии. Если интересно, то могу показать на фотографии. Больше подобных животных в Мире не существует. И она теплокровная вроде. Растет очень медленно. Двадцать лет или больше. Завести ее мы не можем здесь, - погибнет. И еще мама как – то раз написала про ящериц сказку. Она до сих пор ее хранит.

     - Про динозавров? – Кассандр поднял голову удивленно.

     - Нет, про обычных, которые сейчас живут в Мире. Смешная сказка и одновременно грустная. Потому как в последних главах ящерки погибли в космосе. Построили ракету и взорвались.

     Ингилэйв любил в момент стресса разговаривать с Кассандром. И находил в этом всем странное утешение. Ребенок приводил в порядок его нервную систему. Расспрашивал
про звезды, динозавров, про мир, про деньги и не только. Мол, почему нельзя просто пойти в магазин и взять бесплатно то, что желаешь. Они разговаривали часами. А потом Инквизитор по выходным ходил в музеи, и много раз Кассандр изумленно рассматривал экспонаты. Особенно также ему понравились кивсяки в живом уголке, мадагаскарские тараканы, и живые скорпионы. Потом Ингилэйв купил ему радиоуправляемого скорпиона, и часами по комнате и лестнице оба гоняли его. Смеясь, как дети, радуясь, как дети… А потом по дому гонял такой же вертолет, поднимая различные легкие грузы. Тильсирвэ уставала от такого гама, но не могла не признать: Лэйв нехило разгрузил ее. Но горько было матери семейства, что сын сделал это, не подумав о любимой женщине. Те же чувства испытывал и Энрике.

     Неизвестно, что дальше будет, когда Кассандр вырастет. Больше всего Тиль и Энрике хотели, чтобы тот провалился куда подальше. Но одновременно видели: в ребенке нет никакого Зла, в отличие от его отца, - Торстейна. Это оказалось странно. Магические способности тот не проявлял вообще. Возможно потому, что гены заблокировали такое. Кровосмешение все – таки. Боялась мать – когда – нибудь они вылезут. Может быть, во взрослой жизни. И потому этому Аренскому НЕЛЬЗЯ иметь детей и жениться. А если тот влюбится и притащит девочку или девушку в дом? Тогда беды не миновать. Еще и забеременеет та. Кому говорить про такое с ним? Конечно, Ингилэйву. В переходный возраст он начнет пугаться всего, что с ним происходит.

     - Лэйв, я не могу смотреть в зеркало. – Так как – то утром пожаловался мальчишка.

     - Я куплю тебе линзы, чтобы ты не видел цвет глаз. Я понимаю. Сходим, подберем.

     - И они навсегда будут на мне, в глазах?

     - Их нужно будет снимать на ночь, чтобы глаза не болели. И класть в раствор. Но я могу и темные очки купить. Так лучше будет.

     - Как твои? Черные очки? – оживился мальчишка.

     - Да. А точнее, они уже у меня в сумке. Вчера сходил. – Ингилэйв встал с кровати Кассандра, на которой сидел, и достал все, что нужно. День прошел на отлично. Они сходили на рыбалку. Принесли целое ведро окуней, коих Тиль пожарила на ужин в сковородке. А потом подала с салатом и картошкой.

     А как – то раз Кассандр выловил огромную щуку весом в десять килограммов, чему был несказанно счастлив. Фотографию Лэйв с этой щукой вместе с «сыном» выставил в соцсети «Вконтакте» на стене, о чем потом ГОРЬКО пожалел. Был звонок разгневанной Ивы через час, - с требованием удалить фотографию, иначе она расстанется с Лэйвом в тот же вечер. Но также она видела по фото – мальчишка незлобив. Горечь и обида вогнала женщину в страшную депрессию, и она пожелала, чтобы оба – и Ингилэйв, и Кассандр – сдохли, сквозь землю провалились. Потому как на том фото Лэйв светился от безграничного счастья. Потом пошел игнор в сторону самого сына Энрике, на звонки Ива не отвечала. Но скрин все равно сделала. 
               


     - Ты все правильно делаешь, любовь моя… - Торстейн ходил по квартире, куда Ива вернулась. – Этот дебил НЕ ПОНИМАЕТ, какую боль причинил. Но ничего, скоро он расплатится за все. На моего брата уже точат зуб в Инквизиции… - Он недобро усмехнулся. – Закинь его в черный список или отключи уведомления страницы, чтобы такое не видать. У нас будут свои дети, милая… А этот… так и будет прыгать туда – сюда. Относись к нему как к постороннему человеку. Пришел – ушел, и нету.

     Женщина зашла в соцсеть и удалила из друзей того, кто вытащил ее из петли… Чтобы неповадно было. После этого Ингилэйв принялся опять звонить, чтобы поговорить. Но тщетно.

     - Ты НИЧЕГО не узнаешь о наших с Тором детях будущих, мразь… - прошипела она. – И НИКОГДА!!! Раз выставляешь, несмотря на уговор, этого ублюдка. Хорошо живешь без меня… Радостный такой! Чтоб вы оба сдохли, твари! Горите живьем!!!  У тебя, Светлый, отключен мозг. И потому глаза твои не различают, что такое хорошо, а что такое плохо. Яжемать с членом. Вот и подавись своим любимцем. ОЧЕНЬ пожалеешь о своем поступке со временем. Хорошо, что Торстейн пришел тогда знакомиться. Будь благословенен этот день. – Она поцеловала мужа, который стоял рядом, наклонившись и опершись рукой о стол, рассматривая Стену брата в соцсети и ухмыляясь. Поражаясь, НАСКОЛЬКО тот наивен.

     Так сказала Королева Тьмы…

     - Тьма всегда помогает и не врет… Мы любим друг – друга, и этим ВСЕ сказано. Пойдем, прогуляемся по парку. Я приму видимый образ, но вещи надену другие, светлые. Чтобы никто ничего не заподозрил, милая. А Ингилэйв, кстати, озверел… Ходит и убивает ВСЕХ Темных, наивно полагая, что после такого ты к нему вернешься. При этом НЕ ПОНИМАЯ ни грамма: сам виноват. Зато фотографии с моим сыном выкладывает… Порвало ему, что называется, задницу. Интересно, если бы Кассандр женился, - он бы тоже жил с ним в одной комнате? Понимаю, - это имя моя любовь не любит. Лэйв НЕ СОЗДАН для семьи. Он создан быть нянькой. Подай ему пожилых – поставит их на первое место. Для него семья, - вот, на фотографии. Рыбачить. Так гордится этим мальчишкой, будто сам его сотворил. Не бойся: мой сын проживет короткую жизнь. Не женится, не оставит детей в этом Мире. Не дано. Только вот скажи: его смерть принесет тебе облегчение, дорогая?

     - Да. Но я желаю и своих детей… наших, Торстейн… - Ива, нахмурившись, листала страницу младшего сына Энрике. – Почему Гвелд и Тиль не могли вложить в него мозги? Он что, всегда был таким жалостливым?

     - Конечно. Всегда, сколько его помню. Еще он усиленно учился, а на девушек вообще ноль внимания. Он просто пожалел тебя, любимая, в тот Новый Год. Удружил мне, блин. Сначала, узнав о тебе впервые, Ивушка, я посмеялся над ним. Думал: нашел невесть кого. Но потом, когда увидел… отдал этой девушке свое сердце. Навсегда. Я никогда не изменю тебе и не предам. В отличие от Ингилэйва, который баб отшивает на работе. Но когда – нибудь он сломается. Ничего говорить не станет, просто поноет. Если он развернет Время вспять, в Мире Мертвых НИЧЕГО не поменяется. Мы так и останемся                супругами. Но в Прошлом меня может не оказаться в виде живого мужчины в Мире Живых. Потому как я уже Властелин Мертвых. Я приду ТАМ, к моей любви, в том же обличье. И буду делать ТЕ ЖЕ вещи. Похороны будут, просто повторится ТА ЖЕ ситуация. Сделано это будет потому, чтобы не сломать канву. А потом она оборвется, в провал, и начнется новая реальность. А мы с Ивушкой будем вместе. Либо Время просто так сказать выкинет мой гроб из могилы. В том виде, в каком его опустили туда. Только у всех присутствующих будет ощущение, - что – то поменялось. Потому как не бывает меня СРАЗУ в ДВУХ Мирах. Это только в фильмах так, когда герой видит издалека себя самого… В Мире Смерти и Жизни две вещи остаются после кончины – труп в гробу, и Сущность. Заново похоронят то же тело, которое станет свежим. По времени убийства. Живое станет фантомом. Проще говоря, погибнет мой фантом. А настоящий также – я, который стоит сейчас рядом, - снова в кафе утешит любимую. Приду туда с Мира Мертвых. Если захочешь этого. Либо Время напялит на свой экран старую запись, прокрутит ее и все. А потом уберет ее в архив. Но отличия все равно будут. Может быть, умрут те, кто тогда были живы.

     - Если Инквизиция уйдет в бункер… ты сможешь туда добраться? – Ива вздрогнула. – То есть, будет с Энрике драться живой труп?! Вставший из могилы?!

     - Нет, не живой труп. Останется след того, что было, милая. А Время все подравняет. Только я буду в Мире Мертвых по – прежнему, в момент разворота Времени. Оно неспособно проникнуть туда. А про бункер, смогу ли я? Конечно. В любой точке Мира я отыщу ту, которая забрала мое сердце. Которая мой цветочек, моя лапочка, мое счастье, моя настоящая любовь… Моя половиночка… - Торстейн нежно обнял свою милую, поцеловав ее в голову, в волосы. – Как же я обожаю ночью сзади тебя обнимать, прижав к себе, зарываться в этих локонах… И когда твоя голова лежит у меня на груди… Если в момент разворота кто – нибудь, к примеру, предотвратит зачатие моего сына, - допустим, - Время моментально АВТОМАТИЧЕСКИ изменит ВСЕ. Чтобы Лэйв убил приемного сына, - это не знаю ЧТО надо тому устроить. Любопытно, однако, - видеть собственное зачатие. Там буду так сказать не я – а след от меня. Ладно Темных убивать, но грохнуть приемного… думаю он до такого не додумается. Но того, кого моя девочка ТАК ненавидит – не станет. Это я знаю точно. Кровосмесительные гены блокируют ему магию, он почти не умеет ею пользоваться. Но они спят.

     С этими словами он спокойно переоделся в вещи брата, и супруги пошли на прогулку. Больше НИКТО не хаял Иву во дворе и не распространял про нее гадких лживых слухов. Потому как все сплетники умерли. Осталась одна молодежь. А если та и открывала рот, особенно яжематери на детских площадках, - то они отправлялись в могилу. Потому что Торстейн защищал свое сокровище. Пели птицы, жила Природа… Торстейн и Ива подошли к реки у дома, и присели, кормя уток. Но птицы не брали у Властелина Мертвых даже хлеба, они с ужасом отплывали от него, крича пронзительно. К его возлюбленной. Которая радостно смеялась. Чайки тоже улетали прочь, чувствуя Смерть. Ее дыхание.

     - Говорят, тут бомжи ловили этих уток для того, чтобы поесть, - усмехнулся Темный, поглядев на женщину. – И каждый год число птиц то увеличивается в результате приплода, то уменьшается. Много кошек бегает. Их тут столько, сколько никогда не видел. Нигде. Бабки их кормили постоянно. А одну убило льдиной, когда старуха залезла за ограждение. Несмотря на табличку. Ходила тут еще одна сумасшедшая, орала на всех, грязная и взлохмаченная. Пока ее не прибили на остановке за сигарету. Пригород есть пригород, мини – провинция… хотя и считается Питером. Никакие прекрасные закаты по утрам не заменят мне любовь… Выбрал, конечно, брат место, где купить квартиру. Рядом с ДВУМЯ храмами: один бандитский, другой сектантский в прошлом. Сектантский уже закрыт, - ты сама видела, как облезает краска на стенах много лет, там надписи разные есть, и как плиту с последней царской семьей выломали бульдозерами, чтобы больше никто не творил ужасы в стране. Я лично разбирался с этими сектантами по всей России, по – взрослому. Такие по – доброму НЕ ПОНИМАЮТ. Каяться за царя – только шизофреник придумает сию дичь. Из клуба или бара храмы делать ради секты… Знаешь, почему такие псевдохрамы строят в глуши? Много наивных людей, которым легче легкого запудрить мозги. Особенно бабкам и детям, да глупцам. О Боги… Этот Мир должен сгореть дотла… Пусть даже рядом есть Финский Залив и парк, где множество дубов. Знаю, милая, - не любишь такие места. Здесь тихо, но есть атмосфера, давящая на душу… потому как люди трепаться обожают. Здесь очень много рыбы, - так как это рыбацкий городок. Я не люблю Пушкин и Павловск: слишком там все наивно и тупо, хотя виды да, красивые. Я люблю Кавголово и Лемболово, Каннельярви, Пятяярви, и такие места… где веет стариной, духом финнов и Богов, духов Сидов… Где холмы скрывают свои тайны.

     Он окунул руку в воду – и как ни странно, рыба поплыла к сыну Гвелда. Причем достаточно крупная. Тор спокойно взял ее, и подал возлюбленной. Щука. Уже мертвая. Свирепая хищница поддалась соблазну укусить. Но не знала, кто это.

     - Сегодня мы приготовим ее и будем смотреть кино. – Торстейн улыбнулся. – Пойдем на озеро? Местное?

     Они пошли туда, сели на лавочку, и на горизонте увидели стаю прекрасных лебедей… Благородные птицы кормились возле местных ресторанов, там же выводили свое потомство. А потом к Иве подплыл черный лебедь… Торстейн постарался. И женщина его погладила и покормила с руки. Птица прижалась к ней, вытянув длинную шею. Красный клюв блестел в свете солнца. Лебедь захлопал крыльями от удовольствия, и ткнулся Иве в бок. А потом свернулся на коленях Темного и уснул, дыша тихонько. Потом следом выплыло несколько черненьких пушистых лебедят. Они принялись тянуться к Тору, как котята к ласке и молоку. Пища и пытаясь вылезти на берег. Королева Тьмы радостно засмеялась, вытянув руки к птенцам, и на ее глазах выступили слезы от избытка чувств. Ее муж счастливо улыбался.

     - Я знаю: в моем Мире ты обожаешь птиц. Причем любых. А лебедей особенно. Вот они.

     - Они прекрасны… Благодарю тебя, любимый…