34. Муратов-сага. Баба Люба 1881 -1962

Или  Любовь Леонидовна  Муратова (  в девичестве Тихомирова ), супруга моего деда Сергея Владимировича Муратова и мать моего отца Ростислава Сергеевича.

Не раз произнесённая ею фраза: "Как интересно жить!"  выражает содержание её богатой событиями жизни.

Бабу Любу можно назвать идеологом и основой нашей семьи, которая до конца своих дней верила в то, что ее внукам удастся восстановить былую значительность нашего рода. На свое счастье она не понимала, что вместе с ней уходит из жизни порода людей, чьим мнением стоит  дорожить и  нахождением в обществе которых следует гордиться.

В начале 50-х годов я стал объектом пристального внимания со стороны Бабы Любы. ц  Она начала разговаривать со мной, как с равным,  и делилась, например, опасениями о том, что станет со всеми нами после смерти Сталина. ” Ведь он такой старый “ – горестно и вполне искренне констатировала она.

Тогда мало кто помнил об вооружённом успешно им организованным  нападениии  со смертельным исходом на мперевозящий крупную сумму денег банковский экипаж.
Правда, его подельник Литвинов всё же попался в одном из зарубежных банков при попытке  разменять награбленное на валюту.

Правда, она не знала в точности ничего о судьбе своего  родного брата Вадима, доведённого до голодной смерти от авитаминозного колита в тюрьме города Златоуста. однако   кто, как не она, пережилавместе с ним арест моего деда Сергея Владимировича и ссылку на поселение в город Кудымкар.

Причём это не было с её стороны приспособленчеством к ситуации, но шло от убеждения.
Так, в тех случаях, когда ей приходлось укладывать спать Гелия Ростиславовича в его нежном возрасте, она пела ему тихо песню, содержанием которого были уверения  его, что он спать может спокойно, когда у руля государста стоит Сталин. 
Скорее всего она воспринимала действительность таой,как она есть .Не предъявляя к ней никаких требований, то есть так, как она воспринимала погоду.
Судя по всему, родители смотрели на вещи точно так же.
 
Для неё, лично знавшей Ленина в быту и встречавшейся с ним  на квартире своей подруги Песковской, приходившейся епму кузиной , она  вспоминала безо всякого восторга.

Нередко бабушка,певшая колыбельные песни моему малолетнему брату Гелию, и исполнялакуплеты, смысл которыхъ состиоял в том, что он может спать споконо, поскольку у руля государства стоит Сталин.

Не хотелось бы задним числом приписывать себе диссидентство с ранних лет, но и под присягой могу подтвердить, что  и тогда эти песни казались мне необъяснимо странными и никак не соответствовавшими облику бабушки в моих глазах.  Мне было просто не по себе, и текст песни  казался мне как-то чужим и искусственным.
Впрочем, в детстве фальшь бросается в глаза сильнее.

Многие  сложности, и норматвы  повседневной жизни ,  основанные на привычках, обычаях и необходимости считаться с ними,  в мемуарах обоснованно рассматриваются,  как малозначащие. Во всяком случае, не имеющими  оснований  влиять на изложение или редактирование фактического материал.



Бабушка персонально возлагала на меня большие надежды как на лицо, которое сумеет возродить достойное положение в обществе нашей семьи. В своих сыновьях мне действительно удалось не допустить возникновения типичного интеллигентского комплекса неполноценности, образованного во мне  неадекватным воспитанием.
И  Бабушка, и мои родители, прекрасно понимали, что человек станет в той степени личностью, в какой он прочел в детстве соответствующим образом подобранные книжки.
Тут приходит на ум замечательно верное определение, позволяющее разделить людей на две неравные по численности и качеству  категории в отношении развития своих личностных качеств:
«Одни люди читали «Преступление и наказание», а другие не читали и никогда не прочтут».

Это звучит как приговор или, в лучшем случае, окончательный диагноз. И вообще,  если человек не читал книги и не имеет к этому склонности, то его будущее сомнительно, а его ценность будет близка к нулю. Во всяком случае, жить ему будет скучно.  И вообще:
Духовность – это состояние,
В котором одиночество не чуждо   /Губерман/

Сказано удивительно удачно. И трудно возразить против того, что если видишь постоянно скучающего человека, то перед тобой почти всегда интеллектуальное ничтожество.

Вот  фото , которые она по своим соображениям особенно ценила.

 В апреле  я   получил от Бабы Любы письмо следующего содержания:
«Мой милый, родной мне внученька! Получила твое хорошее письмо и благодарю за него, за хороший, теплый его тон. Я начинаю думать, что настало время, когда мы можем общаться друг с другом как двое друзей, несмотря на различие в возрасте. Это общение согреет мое сердце-уж очень долго оно оставалось одиноким. На твои вопросы отвечу в конце послания, а пока мне хочется продолжить разговор того вечера, когда вы оба внимательно рассматривали и просили объяснений и легенд от фамильных фотографий из дубового ящика.

Нижеследующее является завершением нашей беседы, а вычитала я его у французской писательницы Жорж Санд и согласна с ней:
« Мертвых судят по оставшимся в живых. Сохраняя картинную галерею своих предков, вы сохраняете возможность восстановить свою генеалогию. История каждой семьи есть часть истории развития человечества.
Тот человек, который знает историю жизни своих предков и который с самого детства черпает при исследовании их последовательных существований ряд примеров для применения или отказа от них, этот в своей жизни является человеком, более полно и деятельно ее воспринимающим, чем тот, который связан с прошлым лишь двумя или тремя бледными  и малоуловимыми образами.

Ребенок, который воспринимает понятия о добре и зле по книге, написанной тою кровью, которая течет в его жилах, и по чертам изображенных лиц, которые отображают его собственные черты, как  в зеркале и в которых он находит самого себя, должен вырасти величавым человеком. Вот где истинный принцип наследственности, объединяющий поколения одни за другим.

Жаль, что история развития человеческих родов не существует в своей полноте. Они довольствуются лишь несколькими именами, спасенными от забвения под названием «знаменитые», позабывая, что в некоторые эпохи целые нации стали выдающимися под влиянием идей и деяний.
Забвение должно бы являться наказанием, которым стоило бы карать только людей испорченных. А люди, все люди благородны. Мысли высокого значения, переходя из поколения в поколение, этим связывая, их друг с другом, стоит считать равноценными делам лиц со скромными добродетелями, хотя эти последние и не вызвали сами по себе выдающихся последствий.

Если я еще «ничто» сам по себе, то я стану еще меньше, если не буду чувствовать ответственности перед своим уважаемым прошлым. Твой отец, несомненно, сказал тебе, что именно из его крови перешло в твою: это то, что ты происходишь из породы людей выдающихся. Если ты даже не сможешь оживить блеск их достоинств, то должен будешь отказаться от вкусов и наклонностей к действиям, которые на них набросить тень. При отсутствии личной гениальности должно быть в наличии уважение  к традициям семьи как оправдание своей индивидуальности.

Не будучи в состоянии возвыситься лично, ты должен исправить брешь, которую может сделать твоя маловыразительная личность твоим предкам, отдавая им хотя бы этим дань своего уважения!»


Вот на чем основаны наши желания, мечты о вас и вот почему ты беспокоишься о Юрке. Простым сменным инженером быть тебе нельзя т.к. фамилия не позволяет. Надо быть ученым с именем... Ну, вот, мой дорогой, наши ожидания. И ты их оправдаешь, ибо иначе не сможешь“.

Это письмо было написано бабушкой в ответ на мое послание, где я в порыве самокритики  изложил ей свою весьма негативную оценку  самого себя. Это я сделал по причине своего анормального взгляда на жизнь,  сформированного книгами и первоначальным воспитательным импульсом, полученным от Бабы Мани.
 
В своих беседах со мной мама постоянно выражала даже не беспокойство, а настоящий страх перед моим будущим, поскольку ее пугало, как она не переставала говорить, мое слишком сложное отношение к жизни.  «Как  ты  будешь  жить?» - это было лейтмотивом ее бесед.

Но все ее слова падали на неблагодарную почву и потому были тщетны. Ведь основы моего миропонимания были заложены в первые годы моей жизни Бабой Маней - Марией Густавовной  Кебке – моей бабушкой.

Именно от ее наставлений и полученных от неё и ее супруга – моего деда Феликса Карловича немецких генов,  возникло у меня  представление о жизни как о невероятно сложном хитросплетении событий, причины и следствия которых постоянно меняются местами, правда и ложь, долг и право, эмоции и трезвый расчет относительны и потому неразличимы.
И мама  оказалась права, поскольку в прожитой жизни я очень во многом себя обделял  из страха перед несуществующими препятствими.

В моем двухлетнем возрасте, после ареста деда Сергея Владимировича и дяди Рамерия,  родители приняли решение бежать в Свердловск, где к тому времени обосновались сосланные  дед и бабушка – баба Люба.
В это время мое воспитание и взяла на себя другая бабушка – Мария Густавовна Кебке. Она была типичной петербургской немкой, пунктуальной и имевшей золотые руки, не боявшиеся никакой работы.
В глубине души она считала брак мамы с моим отцом мезальянсом, что было видно по ее отношению к нему, а также редких конфликтов, свидетелем которых мне приходилось быть.
Это была несчастная женщина, которую оставил муж, затем последовала смерть старшей дочери и, наконец, сына, который был для начала арестован и сослан, а затем расстрелян (о чем из всей семьи узнал лишь я в годы Ельцинской оттепели).
Вдобавок ко всем своим несчастьям она была еще и глуха. Имевшийся у нее слуховой аппарат, насколько я помню, никогда не работал. И следствием всех этих горестей стал ее нелегкий характер, отягченный мнительностью и обидчивостью.
Насколько я сейчас  понимаю, ее тяготила вынужденная невозможность самой зарабатывать деньги,  и это еще более  омрачало ее существование.

С мамой баба Маня (так ее звали в семье) говорила только по-немецки, даже на улице во время войны и при посторонних, что по тем временам было просто опасно, тем более, что говорила она очень громко, поскольку  плохо слышала и потому часто обижалась на мнимые обиды. Уже в преклонном возрасте она демонстративно пошла работать в мастерскую по изготовлению лыжных палок, чтобы иметь возможность самостоятельно зарабатывать деньги.

В воспитании внуков она следовала правилам, известным ей со времени ее обучения в одном из женских пансионов.  Достаточно сказать, что слово дурак было для нее ужасным ругательством, а об участии в драке она думала, как о неслыханном преступлении. Таким образом, она привила мне совершенно неадекватную современной жизни систему ценностей, соответствующую представлениям барчука времен  начала 19 века. И я в течение всей своей жизни старался вылезти из этой скорлупы с переменным успехом.       

Неотъемлемой частью моего мировоззрения стало чувство вины за совершенные или лишь предполагаемые поступки, которые изначально представлялись мне  неправильными, неприличными, не соответствующими поставленной цели и т.п.
А отсюда произошло постоянное ожидание не свершившейся, но, как казалось, неизбежной неудачи, так часто мешавшей совершить тот или иной решительный поступок. В биологии это называется импринтинг, когда в первые годы своей жизни детеныш бессознательно оказывается под влиянием взрослых особей, которое на всю жизнь определяет основные черты его личности.
Правда, в противоположность этим чертам характера, я в школьные годы взял себе в качестве образца для подражания Жюльена Сореля из «Красного и черного» Стендаля, обладавшего диаметрально противоположными качествами. В том числе ослиным упрямством  ради достижения цели любой ценой.  Вот так и прожил жизнь в колебании между двумя крайними типами поведения. В этои отношении  очень симпатичен был мне Мартин Иден. 
Упертость этих персонажей помогла мне в школьные годы, например, преодолеть приступы головной боли, которой я страдал при работе над уроками. Однажды  я, назло себе, корпел над учебниками, несмотря на то, что голова разламывалась. И тут произошло неожиданное – боль прошла, и с тех пор я не испытывал вообще никогда в дальнейшей жизни этого неприятного ощущения.



Как личность, в то время я представлял собою того, кого принято называть образованным обывателем. В моем сознании мирно уживались в принципе несовместимые между собой представления. Но, как и полагается обывателю, я не испытывал никакого дискомфорта от противоречивости своего сознания.
 
Так, например, я принципиально не подписывал Стокгольмское воззвание в защиту мира, автором которого был сам Жолио  Кюри, поскольку считал, что мировой капитализм следует уничтожить путем развязывания и победоносного завершения третьей мировой войны .Было мне тогда не больше пятнадцати годков.
.
С другой стороны, я никак не мог согласиться с поношениями достижений мировой культуры и их всемерному умалению в ходе шовинистической кампании, развернутой в средствах массовой информации.

  Вообще бабушка возлагала на меня большие надежды как на лицо, которое сумеет возродить достойное положение в обществе нашей семьи.

В своих сыновьях мне действительно удалось не допустить возникновения типичного интеллигентского комплекса неполноценности. Однако за это пришлось заплатить тем, что все честолюбивые планы Бабы Любы были мною же безнадежно разрушены, и старшая ветвь рода Муратовых на мне, судя по всему, и закончится.

Еще одним путем моего образования бабушка  избрала снабжение меня актуальной для того времени литературой.

Так она предложила мне прочесть новейший английский роман  «Крушение мира» Эптона Синклера..  В нем речь шла о судьбе некоего интернационального детского элитарного клуба на мысу Антиб рядом с Ниццей,   для детей  людей, занимавших высшие этажи социальной лестницы. Главным героем был некто Ланни Бэдд, англичанин.
По ходу сюжета романа друзья- воспитанники клуба  становятся врагами, но дружба берёт верх.
 
Бабушка почему – то нашла в нем сходство со мной, что отнюдь меня не порадовало. Честно говоря, я сейчас мало что помню. Но почему-то мне запомнилась одна деталь: в комнате Ланни висела картина, изображавшая обнаженную мать героя романа.

Для молодого поколения, в особенности для мальчишек, готовящихся стать настоящими мужчинами, очень важно, чтобы именно мать ненавязчиво, спокойно и  с чувством собственного достоинства  показала им красоту своего обнаженного тела.
 
В случае, если она пользуется у детей авторитетом, это станет для них уроком уважения к женщине вообще и на всю жизнь естественным образом войдет в их систему ценностей.
 И то, что английская аристократия при всей своей чопорности считает такое положение допустимым, служит гарантией правильности подобного  подхода к эстетическому и нравственному воспитанию детей. По крайней мере в то время.

Это, как оказалось впоследствии, сильно повлияло на выбор мною сюжетов для фотографии.

К вопросам секса в нашей семье было принято относиться спокойно, не проявляя нездорового интереса с одной стороны и не поднимая истерики в случае, если приходилось соприкасаться с этой важнейшей стороной жизни  нормальных людей.
 
Можно сказать, что в нашей семье эротика и секс принимались за составную часть общей культуры личности и пользовались соответствующим уважением. И вообще к этой теме в своей мере  внимательно относились и прадед, и дед и отец, и, естественно, я.

Так, в альбоме стихов Сергея Владимировича на обложке быа, по-видимому, рукой Бабы Любы, и в качестве эпиграфа  записана сентенция из сочинений английского поэта Китса:
«The thing of beauty is a joy for ewer». Что переводится приблизительно так: «Все, что красиво, несет радость каждому»

 
Хотелось бы этой глубокой мыслью сопроводить каждую из фотографий моего труда.
Я исходил из того, что, снимая любую фотографию,  следует рассматривать ее как картину, которая должна производить благоприятное впечатле, А если эо портрет, то она должна быть комплиментом, который звучит гораздо дольше, чем высказанный устно.

К сожалению, это доступно пониманию далеко не всех, что доставляло и доставляет мне много горестных минут, а в некоторых случаях и просто отравляет существование.
На одной из станиц упомянутого выше альбома бабушка поместила изображение трёх бегущих молодых женщин, которое она особенно ценила.Две из них очертя голову стремятся к любви, а третья, , под влиярием предчувствий , медлит.


 Фотография скульптуры Майара   » безсмертие» была подарена Бабе Любе ее соседкой и коллегой Серковой.

И будь мои мемуары посвящены исключительно эмоциональной стороне прожитых героями моих мемуаров жизней, я, безусловно,несмотря на некоторую её мелодраматичность,  использовал бы эту скульптуру в качестве аллегорического символа содержания своих зхаписок .
 
В какой-то мере эта скульптура послужила для меня в будущем образцом для изображений   своей жены  Белки .

Вообще Бабу Любу можно назвать идеологом и основой нашей семьи, которая до конца своих дней верила в то, что ее внукам удастся восстановить былую значительность нашего рода.
 На свое счастье она не понимала, что вместе с ней уходит из жизни порода людей, чьим мнением стоит  дорожить и  нахождением в обществе которых следует гордиться.
А именно - рефлектирующая интеллигенция.



1 октября 1955 г. Я получил от Бабы Любы такое письмо:
Тодя! Спасибо тебе и твоему брату за телеграмму с поздравлениями. Отмечаю, что была около вас чья-то добрая душа, которая в атмосфере вашей занятости напомнила о дне моего имени. Это тем более было приятно всей семье, которая ожидала от обоих по письму от каждого.
В санаторий отвез меня отец полудохлую - уж очень тяжело дался мне конец года. Май-июнь были очень затруднительны по работе (по 12-14 часов в день), а в июле было душно и жарко как на улице, так и в кабинете…

Надо сказать, что все было предпринято дельно, так как в мае я пережила инфаркт и сердце значительно сдало….По совету отца я поехала, чтобы в лучшем случае избежать паралича….

Санаторий «Руш» находится на предпоследней остановке перед Тагилом. И расположен в домах в большом парке, примыкающим к лесу…. Конечно, уложили на постельный режим и принялись лечить покоем, диэтой и кином.

В результате выяснилось, что мне может помочь только режим, т.к. от полной изношенности сердца, сосудистой системы и склероза мозга сделать ничего нельзя, а можно только более или менее отдалить развязку.

 Я и стала это делать как честный человек, который за эту правду даже заплатил 300 рублей. Было холодно, было ветрено, лета в сущности в августе уже не было, а я была без пальто, так как в июне его у меня украли, взломав мою дверь.

В общем я подкрепилась основательно и с 5 сентября уже вновь работала в кабинете, стараясь не волноваться от всех очень неприятных вещей, которые достались на мою долю.

Четвертые курсы до 22 октября будут на практике и потому добавочные почасовые уроки пока еще не начались. Они мне очень нужны, чтобы не затрагивать бюджета Рости. Пока чувствую себя прилично. Ноги совсем не болят, «Уродан» помог и хожу без боли… и в голове меньше шумит. Читаю меньше, хотя по службе все же приходится просматривать литературу на иноязыке…

Вот, решительно, все, что есть со мной. Конечно, очень бы хотелось дожить, Тодя, до твоего окончания и до твоего устройства на службе. Опять же и твоя личная жизнь меня интересует.
Буду стараться дожить до правнука, чтобы увидеть продолжение дедушкиного рода. В этом большая сила и большая осмысленность существования.

Отец твой основательно готовится к экзамену по философии и занят построением диссертации.Экзамен будет в конце ноября, а защита диссертация связана с вопросом о кибернетике (в то время объявленной идеологами коммунизма лженаукой – В.Р.М.).

Достаточно сложно, но к счастью он думает по-советски и ему перестраиваться не приходится. Домашние условия ему старательно создает как  Таня, так и остальные живоглоты. Юрка живет режимно и дружит с Эльвирой, а Олег прямо трогательно заботится о мальчишке. Ради него Ростя уговорил Таню бросить работать в школе и отдаться заботам об еде. Ей трудно было расстаться с коллективом и сузить свои интересы, но она - молодец.

 Ростуля вчера говорил мне, что он очень ей благодарен. Она завоевала любовь Юрки и расположение его, а это и требовалось от этого союза. Теперь лишь бы было здоровье, а при строгой экономии можно справиться и с бюджетом, если не будет каких-либо эксцессов.


Вадька еще год будет в армии (он там был командиром танка – В.Р.М.), а Олег не мечтает об высшем учебном заведении, а пойдет работать по радио. Едва задержали его  для окончания десятилетки. Отец его хвалит.

Ты не возбуждаешь тревоги, так как твоя сила воли, последовательность  и сознательность в семье стала легендарной. Но вот Гельчик, который обещает стать совсем другим, а каким – неизвестно никому, этот Гельчик, который отказался от рода, от бабушки, от любви и заботы о нем, тот прямо хватает за сердце, хотя он и не изменился и не стал другим, а остался таким же, каким и был. Никакой ему опеки не надо, хотя ты и написал об этом, но прямо страшно, как он справится сам с собой

Как отцу было стыдно за его вздорное письмо и как он переживал за его взрывчатость, бессмысленную и мальчишескую. Можно бабушку не любить, как молодые часто это делают со стариками, но отказаться от той крови, которая течет в матери его отца, это значит и отказаться и от самого отца.

 А этого сделать невозможно чисто физически. Вот поэтому это очередная его выходка. Но мы оба, отец и я – мать отца, не можем и не будем следовать его пути. А любовь-это дар и, если ему уже нечего дарить, то пусть и не дарит. Мы же богаты любовью и той глубокой нежности, о которой он еще и понятия не имеет. Значит, не всякому дано. Его письмо мы сохраним в архиве рода Муратовых в назидание потомству.

Тодюшка, прошу передать мой привет Бэлле, как будущей твоей жене, которой мы отдали нашего старшего внука и сына.
Целую тебя, мой дорогой.

16 ноября 1955г лаборатория отца была включена в состав учреждений Академии педагогических наук РСФСР с наименованием: «Тифлотехническая лаборатория научно-исследовательского института дефектологии АПН (Академии Педагогических Наук – В.М.) РСФСР».


 
В 1956г. Бабушка оставляет Свердловский Государственный педагогический институт и выходит на пенсию. Но ее деятельная натура продолжала проявляться в ее участии во всех перипетиях жизни своих многочисленных знакомых, которые всегда обращались к ней за советом для разрешения жизненных коллизий, так и в нашем многолюдном семействе. “ Как интересно жить!” – так часто восклицала она. В последние годы ее жизни, как и раньше, вокруг нее роилось множество приятельниц и знакомых, получавших от нее советы по любым вопросам.

 Баба Люба очень ценила свое окружение и свое в нем положение, и с удовольствием отмечала, что получила в нем звание “ мудрой Шушары".

Так, однажды она с возмущением рассказывала о некоей девчонке, которая ей нахамила. Возмущение Бабы Любы было настолько велико, что она отлупила обидчицу.



Ну, а теперь пару слов об изменении  стуации в Высшем образовании, которфе не могли себе ппредтавить ни Баба Люба, ни вообще  никто из педагогов Старой школы.

высокий темп современной жизни не оставляет времени на рефлексию.Настолько, что потратить  несколько лет на приобретение высшего образования многим  кажется не допустимым.В чём можно убедиться в доверительных беседах с современной энергичной молодёжью.

К тому же современный специалист для того, чтобы быть успешным, должен обладать  весьма развитым интеллектом  и конкретными знаниями,  которые он бы получил ( а может быть и нет,или сишком поздно) в традиционной системе высшего образования .

Которые произошли буквально на моих глазах и о которых я узнал из бесед с моими новыми друзьями по жизни в Нюрнберг Наилёй и её супругом Никитой.