Часть седьмая

MEIN LICHT IST AUS, ICH GEH NACH HAUS

    Одри с присущей ей откровенностью проинформировала оповестившего ее о своем отъезде Нолана, что без связей и бабла, не способный еженедельно оплачивать ее походы в спа-салоны, он ей нахрен не сдался, и молодой человек, мысленно обозвав прямолинейную особу проституткой, совершенно забыл о том, что отличался от Флетчер лишь умением пудрить мозги и послушно скидывал с себя одежду, оказываясь в спальне Клейтона, облизывающегося при виде него аки кот на сметану, but heart, окруженное железнымии латами, не отреагировало на крушение столь тщательно выстраиваемого мира, будто ничего не случилось. Не позволяя себе углубиться в рефлексию, Фогельсон, сдав багаж, дождался, когда самолет наберет высоту и, осушив крошечный пузырек виски со сливками, выдаваемый стюардессой пассажирам, сидящим в первом классе, задремал под мерный гул двигателей, просыпаясь каждые полтора часа, чтобы сменить позу и помассировать задеревеневшие ступни. Нолан был до безобразия высоким, так что даже в комфортабельных креслах of business-class чувствовал себя неуютно и предпочел бы добираться до Нью-Моргкса поездом, однако из-за спешки fellow не сразу сообразил, какие трудности ожидают его при шестичасовом перелете и теперь маялся от покалывания в пояснице и вертелся ужом, отсчитывая минуты до приземления.
    Заселившись в отель «Императрица», Фогельсон, разложив вещи, позалипал в планшете, выстраивая маршрут для прогулки и, нацепив на нос солнцезащитные очки, пересек улицу генерала Дюринга и принялся бесцельно петлять по даунтауну, читая вывески, которыми пестрели первые этажи, зазывая прохожих в секс-шопы, картинные галереи и магазинчики с дешевыми морепродуктами. Разглядывая размещенные в Интернете фотографии финансового центра СШГ, еще в эпоху Тонина Айзенмауэра зарекомендовавшее себя как место, где концентрируются наиболее ликвидные фондовые рынки, юноша представлял себе main city of USG величественным, но при личном знакомстве Нью-Моргкс производил не самое приятное впечатление: бестолково-суетливый, громоздкий, неуклюжий. Красочные витрины с полуоблезлыми манекенами соседствовали с разваливающимися от древности газетными киосками, продавец свежевыжатых соков стоял на теплом асфальте босыми ногами, жонглируя апельсинами и облокотившись бедром о громадную тележку, набитую оранжевыми фруктами, а нервно выискивающая в кошельке мелочь мулатка громко просила усатого старика не добавлять в ее хот-дог горчицу. Оттого, что деревья here отсутствовали, не предоставлялось возможным понять, какое время года царит в каменных джунглях.
    Совершенно случайно забредя в тупик, где располагался музей, посвященный культу личности покойного Уилла Гриндона, прославившегося тем, что спал с молоденькими стажерками и запомнился как самый развратный политик, взошедший на «трон» после непревзойденного Дэнни Кляйнедди, единственного главы государства, погибшего в результате покушения. Изучив выставленное на всеобщее обозрение платье некоей Сонни Дрейфус, утверждавшей, что отсасывала своему начальнику в нем, и засохшие пятнышки на пышном вороте - сперма похотливого старика, обожавшего сношаться с кем попало в собственном кабинете. Насколько молодой человек помнил, остаток своих дней этот прохиндей провел в психиатрической лечебнице на севере Эвропы и скончался в возрасте - какая ирония! - шестидесятидевяти лет от легочной эмболии.
    Невзрачно-серая брусчатка привела его на небольшую площадь, по которой наравне с туристами прогуливались хамоватые чайки, раскормленные до невероятных размеров и способные отобрать у зазевавшегося ребенка шоколадный батончик, Несколько птиц, распушив перья, восседали на макушке воинственной эринии, и их не смущал явно недовольный столь панибратским обращением взгляд пышущих злобой металлических глаз стометровой статуи, возвышающейся на гигантском постаменте и помнящей temps, когда мимо со своим водителем проходила великая и ужасная Шэрон Кляйнедди, чтобы посетить званый ужин в честь дня рождения филантропа Фернандуса Чонмаля, на котором кокнули светскую львицу Кэтти-Мэрри Каррандаш, интересную всем лишь потому, что являлась порноактрисой, млеющей от внимания чернокожих мужчин и на каждом интервью уверявшей прифигевших от подобных откровений журналистов, что их «анаконды» намного длиннее и толще жалких «отростков» представителей иных рас.
    Сделав несколько фотографий главной достопримечательности Нью-Моргкса - девяностопятиэтажного бизнес-центра «Юпитер», Нолан представил, как, должно быть, прикольно офисному планктону, выглядывая из окна, любоваться стальной гладью Великого океана, только они, скорее всего, погружены в свои отчеты и нечасто выходят на балкочик посозерцать красоты города. Графитово-сизая хмарь небосвода, грозящая вот-вотразразиться дождем, заворчала, а через парну мгновений гром нагнала вспышка молнии, и с побережья дунул влажный ветер. Вывеска с рекламирующей крем от пигментации телеведущей Дороти Пайн, неустанно кичившуюся личным знакомством с сильными мира сего, накренилась, вспугнула стаю юрких воробьев, выискивающих хлебные крошки на мостовой. Опасаясь промокнуть под дождем, young man поспешил обратно и успел добежать до «Императрицы» в аккурат когда первые капли со стуком окропили асфальт.
    Переодевшись в щегольский клетчатый костюм для ужина, Фогельсон спустился в лобби и, заслышав душераздирающую мелодию, поинтересовался у администраторши, кто дает концерт, и та охотно пояснила, что в баре на цокольном этаже каждый вечер живая музыка. Утолив голод стейком, парень, влекомый волшебными звуками, очутился в мрачном полуподвальном помещении и, заказав джин со льдом, прищурился, разглядывая девицу в темно-синем платье, подчеркивающем ладную фигурку. Нолана терзали смутные сомнения, что он знаком с этой особой, и когда скрипачка, закончив играть, со смущенной улыбкой поклонилась, его как током ударило: это же та самая идиотка, припершаяся в родительский дом с безвкусными тигровыми орхидеями и выведшая его из себя столь безрассудным поступком. Только теперь в ней трудно узнать ту нескладную, странную girl with crazy smile, - она похудела, отрастила натуральный цвет волос, и обрамлявшие ромбовидное личико кудри, густым каскадом ниспадавшие на плечи, завораживали, равно как и светло-карие очи, окаймленные дерзким «смоки-айс».
    Едва ли отдавая себе отчет в дальнейших действиях, наш герой, подкравшись к бережно укладывающей violin в футляр артистке, положил ладонь ей на спину, предвкушая бурный восторг девчули от неожиданной встречи со «звездой», но та, развернувшись, одарила нахала презрительной гримасой и отчеканила, что сломает ему пальцы, если он не прекратит распускать свои культяпки.
    - Это же я, - опешил fellow, отступая на шаг и уже не уверенный в том, что сия мадемуазель - донимавшая его фанатка из Нового Лорреана. - Забыла, что ли?
    - Мы знакомы? - смягчилась его собеседница, и воинственные нотки покинули ее голос. - Знаете, меня?
    - Обознался, - промямлил молодой человек, жалея, что начал бессмысленный разговор с барышней, напомнившей о канувших в Лету деньках. - Прошу прощения.
    - В таком случае соблюдайте дистанцию, - her voice вновь зазвенел от холода и высокомерия. - Не очень-то прилично лапать незнакомок, господин.
    Добрую половину ночи Нолан маялся от бессонницы, не понимая, почему corazon бьется неритмично, словно в нем образовалась пробоина, мешающая исправному выполнению базовых функций. Надменная ухмылка музыкантши, ее аккуратные розовые губы и вздернутый как у фарфоровой куколки носик будоражили воображение, как будто он не состоявшийся мужчина, а раздираемый противоречиями отрок, влюбляющийся в симпатичных девчонок по щелчку пальцев и готовый наобещать своей избраннице золотые горы, лишь бы добиться благосклонности. Простояв под контрастным душем до трех ночи, young man сделал вывод, что его раздразнило равнодушие юной прелестницы, ведь он привык, что girls обычно укладываются штабелями у его ног, и если скрипачка не является лесбиянкой, то он обязон вскружить ей голову, дабы сбить спесь и сполна насладиться зареванный фэйсом, когда она будет ползать перед ним like a dog, умоляя предоставить еще один шанс. Фантазия о том, как молодую женщину, растерявшую лоск, начинает ломать, словно наркоманку без дозы, привела к эрекции и, откинув в сторону одеяло, Фогельсон раздвинул бедра, огладил через натянутую ткань трусов выпирающий член и, зажмурившись, вообразил артистку абсолютно голой, самозабвенно насаживающейся на его орган, и только осознание того, насколько жалко он выглядит, предаваясь акту of self-love, Нолан, прекратив мастурбировать, перевернулся на бок и сконцентрировался на книге, надеясь, что скучный детектив Гагаты Херстин подействует на него расслабляюще.
    Невыспавшийся и злой, парень, намеренный во что бы то ни стало соблазнить девушку, выяснил, что ее зовут Аллегра, и она в столице более полугода. Приобретя в цветочном магазичике букет дешевых гладиолусов, пожалевший денег на изысканные розы Нолан посчитал, что перед его харизмой мисс Уотерфолл не устоит, и ему вовсе не обязательно сорить деньгами, покупая цветы, которые завянут уже через неделю. Стоит приложить немного усилий, и она не вспомнит собственной фамилии, франсформируется в некое подобие половой тряпки, and he with pleasure вытрет о нее подошвы своих туфель и отправится дальше, оставив Аллегрочку корчиться от переживаний. иррациональное желание раздербанить her life на мелкие кусочки придало ему сил и, напялив on the face самую обезоруживающую из своих ухмылок, Фогельсон дождался окончания концерта и, подкараулив покидающую отель со служебного хода прелестницу, придал своему лицу беспомощное выражение и предложил проводить до дома.
    - Ненавижу гладиолусы, - фыркнула Аллегра, отпихивая от себя длань с завернутым в шуршащий целлофан flowers. - Оставьте эту пакость себе, любезный и распрощайтесь с мечтой затащить меня в койку. Я девственница и планирую ею умереть, потому что мужчина, которого я любила, никогда не обратит на меня внимание.
    - Хотел бы я оказаться на его месте, - пошутил молодой человек, и его ноздри раздулись от раздражения. - Глупо лишать себя удовольствия тесного общения с мужчиной из-за мудака, не оправдавшего ваших ожиданий.
    - His name is Nolan Vogelson, он был актером театра «Цербер», - передернула плечами Уотерфолл, с подозрением косясь на плетущегося чуть позади парня. - Это все, что известно мне из записей в diary и распечатанной фотографии, приклеенной к титульной странице квадратиками оранжевого скотча. Ты слегка напоминаешь его, только глаза у тебя черные и волосы каштановые.
    - Я использовал линзы, чтобы выглядеть как герой пьесы, - запинаясь, прохрипел Нолан, understanding, что судьба - та еще шутница, раз свела его с той, что была от Фогельсона без ума несколько лет назад, а теперь по неясной причине разговаривает с ним аки Snow Queen. - Вот, глянь, моя ID-карточка.
    - Чушь, - попятилась музыкантша, стремительно пунцовея. - Вы все врете и придумали это с целью посмеяться! Go away! Я позову на помощь! Don’t touch me, son of bitch! Прекратите сей секунд!
    - Но ты же  сама сказала, что отдашься только мне, - осклабился потерявший рассудок guy. - С момента нашей последней встречи много водицы утекло. Ты расцвела. Я получу то, что причитается. Не стесняйся, крошка, я буду нежен. Тебе понравится стонать в моих объятиях.
    Опьяненный вседозволенностью fellow, проигнорировав протестующий вопль оказывающей активное сопротивление юной особы и, сватив за шею, грубо поцеловал. Исследующие туловище извивающейся Аллегры пальцы подрагивали от вожделения, по подбородку стекала слюна, а из горла вырывалось приглушенное урчание. Девушка, уверенная, что перед ней - маньяк, неизвесно как раздобывший идентификационную карту на имя Нолана Фогельсона, а то и вовсе оказавшегося по стечению обстоятельств его полным тезкой, заехала ублюдку сумкой в пах, а когда тот шмякнулся на газон, наклонилась и, проорав «все еще хочешь меня трахнуть, сволочь?», вонзила в живот парня ручку с такой силой, что та воткнулась чуть пониже ребер, а исторгший истерический визг gar;on моментально потерял сознание, and his hands, более напомниающие когти хищного животного, замерли на траве, а посылающий импульсы мозг заметался in darkness, опутавшей его плотной паутиной.