Билет на поезд

      Билет на поезд.

  Так вышло, что мне срочно понадобился билет на поезд из Ленинграда в Сочи в самый разгар сезона.
  В то время, а было это в восьмидесятых годах, билет купить было можно практически одним способом – по телефону за сорок пять суток, берешь аппарат в руки, садишься в кресло и начинаешь набирать шесть знаков, первая буква и пять цифр. Диск телефона крутится еле-еле, а там только короткие гудки и когда терпение на исходе, это может быть и через два и три часа, вдруг:
  - Слушаю, куда едем?
  Называется это - заказ по телефону, через пару дней билет принесут домой за совсем небольшую доплату. Удобно очень, но не в моем случае – у меня сорока пяти суток в запасе нет.
  В таком случае есть еще один совершенно ненадежный способ – идти прямо в кассу, отстоять целый день в очереди и уже от кассирши услышать:
  - Нет, билетов нет. На два месяца вперед все раскуплено.
 Зачем, спрашивается, стоять? В надежде на бронь или если кто передумал ехать, но вот тут в этом совершенно безнадежном способе есть маленькая надежда, правда требующая больших усилий.
  Надо ухитриться занять очередь и выстоять днем до закрытия касс таким образом, что бы после закрытия на ночное время, оказаться в первой двадцатки тех, кто решил провести ночь у касс.
  Дело в том, что в кассовом зале восемь кассовых окон, а значит восемь человек становятся первыми при открытии и вероятность получить нужный билет из этой мифической брони возрастает многократно, или хотя бы становится реальной. Если ты в первой двадцатке, значит у кассы ты третий, что тоже неплохо. Мне говорили, что люди по две – три ночи дежурят в ожидании своего билета.
          Швед вызвался помочь! Тот самый Швед, что топтал пакеты с мукой у пивного ларька.
  - А что? Мне все равно делать нечего, я сейчас один. Жена с детьми в пионерском лагере, она там за повара, ну и за ребятами присматривает, так что вдвоем веселее.
  Я не возражал, понимая, что и отойти на время придется, да и прикорнуть немного, а там у касс строго, каждые полчаса перекличка, проверка номера, который чернилами старший написал на руке. Старший – это один из восьми, они самые заинтересованные, понятно.
  Я попал в первую тридцатку под номером двадцать девять.
 Рядом сквер, там скамейки, но в основном многие расположились вблизи касс, чтобы не пропустить переклички.
  Вдвоем хорошо, пока я комфортно расположился на скамейке сквера, Швед дежурил у касс, чтобы через пол часа после переклички поменяться. А спать решили по два часа с десяти вечера.
 «Пропал бы я без него» - подумал я, раскрывая недавно начатую книжку, но углубится в чтение не успел.
  Явно ко мне быстрым шагом шел гражданин возбужденно жестикулируя руками:
  - Послушайте, там, похоже, Ваш товарищ, пойдемте, посмотрите, зовет вас, - еще издали стал выкрикивать приближающийся гражданин, - он там за стеклом, в кассовом зале.
  И действительно. Изумлению моему не было предела, Швед, (его у нас во дворе все так называют, не знаю почему, хотя у него наверняка есть и нормальное имя, вот только какое никто и не интересовался) действительно был в кассовом зале, это было видно через окно рядом с дверью. Окно и дверь дополнительно имели еще и крепкие решетки. Швед за окном что-то кричал, но слышно не было.
 Затем стал показывать пальцем на себя и на потолок, я понял, что он хочет сказать, что он ПЕРВЫЙ. Я замотал головой, мол понимаю, тогда он сложил ладони у щеки, как будто собирается спать и показал на меня. Это я понял тоже, мол иди отдыхай.
 Нет, домой я не поехал, хотя на какую -то секунду такое желание возникло, однако остался и провел ночь на скамейке, даже ухитрился уснуть.
  Разбудила меня сирена милицейского УАЗ ика.
Сердце странно екнуло, почувствовав неладное, так и есть – приехали за Шведом.
Он действительно был первым, но не в очереди за билетами, а первым, кто с открытием касс не входил, а выходил оттуда под руки двух милиционеров. Вид у него был даже не удрученный, а размазанный какой-то. Увидев меня, попытался развести руки, мол извини, но их крепко держали двое служителей порядка.
 Его усадили в машину, и они уехали, но я успел спросить номер отделения, адрес и было направился вслед за ними, о билетах уже речи не было потому, что я ни разу не отмечался, однако старший по переклички остановил:
 - Не уходи, занимай свое место, тебя теперь тут уже все знают и друга твоего. Пятнадцать суток получит, не иначе. Одно непонятно, как он туда попал.
  В этот раз билет мне не достался, не было такого в брони на сегодня, предстояла еще одна ночь.
 А тут еще и Шведа забрали, но в милицию идти не пришлось, характерный звук приближающейся милицейской машины дал слабую надежду, что Шведа сейчас вернут. 
  Почти так и вышло, те же два милиционера привезли Его назад, но не чтобы отпустить, а что бы он показал путь, по которому проник в кассовый зал, выявить этот путь и надежно перекрыть, чтобы никто больше и не пытался это проделать. Они разрешили и мне присутствовать, узнав, что мы друзья и билет был нужен именно мне.
  Пока огибали здание по пути, указанному Шведом, он поведал мне, что сам виноват потому, что уснул случайно прямо перед приходом персонала, хотя заранее все просчитал и куда спрятаться и как появится, что бы не заподозрили. Но уснул, они его долго расталкивали и решили, что он грабитель, поэтому и милицию вызвали.
  А милиционеры, один из которых лейтенант а другой сержант, оба примерно нашего возраста, выясняли кто пойдет со Шведом повторять его «подвиг», так как было очевидно, что путь тот не из легких.
  - Конечно я, - резонно аргументировал сержант, - я же занимаюсь легкой атлетикой, мне будет просто, если где ловкость понадобится.
 - Ты себя так не превозноси, я тоже не слабак, посмотрим что у чему.
  - Пришли, что ли, - сказал Швед, указывая на пожарную лестницу. Вот она. По ней я и залез. Но
 она далеко от земли, не достать. В соседнем доме магазин, тару складируют на улице, я взял шесть деревянных ящиков, прислонил к стене в виде лестницы и влез на последний держась за выступы кирпичей в стене.
 - Шесть ящиков? И где они? – оглядываясь спросил лейтенант.
 - Растащили те, что у касс дежурят, я и тогда не сразу все собрал, два принесу, пока за остальными хожу, этих двух уже нет. Пришлось вон за тем деревом прятать. Ленивый народ, не хотят сами до магазина дойти, или ума не хватает.
 - Не отвлекайся, рассказывай дальше.
 - А что говорить, показать надо, пошли за ящиками, вчетвером мы сразу все и принесем.
 - Нет, сказал сержант, ты сначала расскажи как ты с ящиков до лестницы достал, если, как говоришь, соорудил их у стены, от стены до нижней ступеньки, как я вижу не меньше метра.
 - Прыгал, - немного удивленно сказал Швед, оттолкнулся от стены, прыгнул и уцепился за последнюю ступеньку.
  - Вот так просто? Прыгнул и все? - не унимался сержант.
  - Нет, не совсем. Только с третьего раза получилось. Ну падал, да. Но здесь газон, земля, мягко.
  - Акробат, однако, - резюмировал лейтенант, - нам бы таких в милицию, - добавил ухмыльнувшись.
  - Идем за ящиками?
 - Нет, погоди. Дальше-то как? Ну залез по лестнице, и куда?
 - Дальше просто, вон там на высоте между вторым и третьим этажами какой-то декоративный выступ в виде карниза, а над ним стена немного разрушилась и кирпичи торчат. Я по карнизу и за кирпичи держался, всего-то метра два до окна, но на втором этаже оно еще в решетках, а на третьем нет, вот через форточку того окна и залез. Здание старинное, окна и форточки большие, легко пролез.
 - Карниз-то совсем маленький, как по нему? – удивленно прошептал сержант.
 - Сандали снял, засунул за пояс и босиком. В сандалях нельзя, сорвешься, а Вам в сапогах и подавно, но и прыгать с ящиков босиком тоже плохо. Вы уже там на лестнице сапоги скините, а мой товарищ вам их прямо в кассовый зал и принесет, - совершенно серьезно рассудил Швед.
  Но, похоже, ни за ящиками идти не придется, ни сапоги снимать потому, что желание у офицеров повторить «подвиг» Шведа пропало напрочь.
  - И это ты ради билета другу проделал? – задумчиво, слега на распев, сказал лейтенант, и неожиданно добавил, - Ты настоящий друг, твоему приятелю позавидовать можно, у нас таких друзей нет. Пожалуй, вряд ли еще в городе есть кто-то, кто может это повторить, поэтому задерживать и наказывать мы тебя не будем, тем более ущерба ты никому не причинил, - лейтенант снял фуражку, зачем -то почесал затылок и спросил уже у меня, - а билет-то действительно срочно нужен?
 Я объяснил, что жена по семейной путевке от работы в доме отдыха с двумя детьми, одному три, другому шесть. Младший заболел, отравился абрикосами, попал в больницу, она с ним, а старший бесхозный, персонал присматривает.
 - Понял, - сказал лейтенант, - пошли.
  И мы пришли к администратору кассового зала, и мне выдали билет на сегодня из какого-то военного резерва, и с тех пор я знаю точно, что хороших, отзывчивых людей много, и они есть даже среди суровых блюстителей порядка.
 Так что «подвиг» Шведа не прошел напрасно, ему, конечно же, я сразу простил все долги, да еще и пивом угостил, благо до вечернего поезда время было.