Соболиный хозяин. Конец истории

                Окончание. Девятая новелла из сборника
                «Рассказы Соболиного деда».

    … - Дедушка, ты так и не рассказал, почему у тебя такое прозвище в слободке – «Соболиный дед» или ещё «Соболиный хозяин»? Говорят, что ты как-то по-особому мог чуть ли не колдовать, завораживать, завлекать, приманивать, командовать зверьками и они сами шли в ловушки! – Всё это вечером, перед очередным изложением увлекательной истории древнего рода начали требовать внуки.
 
       – Вот какие вы нетерпеливые, - ответил тот, - сейчас поведаю …
     Сохранить в тайне появление и происхождение такого большого количества великолепного «мягкого золота» (о чём ранее просил Павел) в деревне Васильевке не удалось. Тихон, умелый выдельщик шкур (кожемяка по-местному), как не закрывал двери от посторонних глаз, вездесущие мальчишки, не постучав и не спросив разрешение войти, влетали в мастерскую в любое свободное время. Они были в восторге от пушистого, блестящего, шелковистого, нежного на ощупь, развешенного везде сушиться будущего товара. Ребятня всё выспрашивала: - Чьи соболя? А кто хозяин? Неужели Павел? Это тот здоровенный парень, который приехал из города зимой с обозом и жил у дяди Егора?!

           - От них - по всем семьям разлетелись вести о богатстве будущего зятя Егора Васильевича – Павле Лосеве – «Хозяине соболей». Стали, невзначай, в мастерскую заглядывать, любопытствовать и взрослые. Такого числа и качества ценнейшей пушнины, не видел никто из деревенских. Это при том, что их общее число осталось в тайне, так как по мере завершения выделки и сушки, готовые к продаже шкурки, тесть забирал в свою избу на хранение. Красавица Анна, любуясь развешенными везде по дому мехами, как-то прижала большого соболя к зардевшему лицу, погладила его бархатистой, мягонькой шкуркой свою щеку, понимая, что весь, этот нелёгкий труд, суженный проделал для их будущего, обеспеченного и счастливого!

            Так сперва по Васильевым, от них - по родственникам, затем по деревням, обрастая выдумками, приукрашиваниями и легендами, дошло до волостного городишка Тихореченска это прозвище. Когда Павел стал купцом, и уже уважительно в обществе стал называться по имени и отчеству, или по фамилии, то тем, кто не мог припомнить, не понимал, о ком шёл разговор, разъясняли, что этот мужчина давно известный в округе «Соболиный хозяин». С возрастом, старик отошёл от дел, а малышня, наслышавшись от взрослых разных баек и сказок – между собой прозвали купца Лосева - «Соболиным дедом».

            - Ладно, не перебивайте, слушайте, что было дальше – история ведь ещё не закончена!
               
                ***

- По прибытию саней в деревню Васильевку, сразу выгрузили в мастерскую к Тихону на выделку все остальные шкурки зверьков, добытые в Кедровой долине, и налегке, поехали к будущей родне. Разместили Павла уже не в баньке, как ранее, а в комнату с Яшкой и Петром, на бывшую койку Ивана.

                Вскоре, в местной часовенке, на святой праздник, при большом стечении нарядно одетой молодёжи, которая вся туда не поместилась, Павел с Аннушкой обручились, определив навечно свою совместную жизнь. Провёл обряд по всем канонам и традициям старый дед из рода Васильевых, в молодые годы прислуживавший в большой уездной церкви. Затем устроили весёлые массовые гуляния с танцами, хороводами – Егор Васильевич не поскупился на застолье, угощения и музыку!

                Яков, как и обещал, дома не засиделся. По немного выросшей травке на корм лошадкам, собрался в дорогу, на первых порах в уездный, а затем и губернский город. Загрузил вьючную кобылу провиантом, вещами, своими любимыми инструментами, взял пять светлых соболей – сказал, что на дорогу и обустройство на новом месте, хватит. Тем более, что нормальные деньги заплатил купец Степанов за красную икру и рыбу. От денег Павла отказался, тогда тот, пообещал всегда помогать, когда возникнет надобность.

          Отец написал дальним родственникам несколько деловых писем, сообщал, что приедет с таким-то количеством товара, о котором они говорили при последней встрече. Здесь надо понимать, что продать драгоценные шкурки можно всегда, но совсем другое дело, когда на аукционе выставляется не один, а, к примеру, 40 зверьков, одинакового окраса – ведь примерно столько уходит на большую, длинную, по сумасшедшему дорогую шубу, которую могла позволить себе только особая, богатейшая знать! Идеальный набор из тёмного с сединой соболя большая редкость! Тогда и цены реализации гораздо выше!

             Рекомендательные письма дал также для знакомых в уездном и губернском городах, с просьбой принять сына, помочь с обустройством, продвижением, а он, при будущих встречах, рассчитается как положено.

          Начались будни, которые Павел проводил с Тихоном, помогая выделывать соболей, а когда работу завершили, стал приобретать новые знания и навыки в кузне, или на мельнице, заранее прикидывая наперёд, что ещё можно в будущем развить и построить из производств в Тихореченске, когда войдёт в долю к купцу Степанову. В те дни он объявил старейшинам, что за тёплый, как близкого, приём в родовую общину Васильевки, купит новые мельничные жернова для помола, а то старые поизносились.

            Последовавшая вскоре посевная страда, так непривычная для потомственного таёжного охотника, была тяжёлой, затяжной, с дождями, грязью … Оставила о себе впечатления, что труд земледельца – не менее, а порой и более трудный, непредсказуемый по результату из года в год – без особых видимых успехов, и доходов, если не браться за дело всей деревней, не перерабатывать зерно в продукты: муку, крупы - с последующей реализацией, а отходы производства направлять на корм скоту!

      За различными дневными хлопотами, выпадали редкие часы, когда в хорошую погоду можно было погулять с Анютой, её братьями и подружками по селу и стремительно зеленеющим окрестностям, поводить хороводы, попеть песни, посидеть с молодёжью у костра, наслаждаясь весной, природой, звёздами, которые всё видят и знают …

           К приезду плоскодонного судёнышка у парней уже всё было сложено и приготовлено для второй предстоящей зимовки. По пути к речке Рыбной, за четыре дня дороги, Павел переговорил об очень многом с купцом Николаем Харитоновичем: говорил о том, что готов на себя взвалить самое трудное дело, в его налаженном торговом предприятии, ответственности не боится, готов участвовать рублём и в новых начинаниях. Степанов, зная характер племянника, поведал, что сейчас самое тяжёлое и рисковое занятие – ежегодный, многомесячный торгово-закупочный поход по Тихой, который он и предложит возглавить со временем парню, уже имеющему в этом двухлетний опыт.

           Торговля на реке пока приносит прибыль, но как сложатся дела в дальнейшем, одному богу известно! Вдруг судно получит пробоину, а того хуже, затонет с товаром – огромных убытков не избежать. Обещал доверить плоскодонку Павлу, а про себя думал больше о пошатнувшемся здоровье, стареющей на глазах супруге, никчемных зятьях, пятерых дочках, из которых трое ещё не замужем (это какие же расходы предстоят на приданное и свадьбы!) …

             Петр, впервые оказавшийся на таком корабле, было всё в новинку. Он осматривался и помогал Павлу, который сразу подменил во многих трудах Харитоныча, помня навыки предыдущие походов. Купец очень положительно оценил его постоянную готовность браться за любое, дело, ведь одна остановка на ночлег чего стоит: закрепить корму и нос к соснам, или камням на берегу, ещё завести на всякий случай якоря, вдруг, неожиданно, после какого-то сильного дождя в верховьях реки, произойдёт резкий подъём уровня воды, а делать всё приходилось в грязи, холодной воде…

           … Вот они уже в охотничьей, ставшей родной, избе.

               Не будем повторяться и описывать подготовку к холодам – она была полностью похожа на предыдущую зимовку. Тяжёлая работа по углублению ещё примерно на метр, морозильных ям для прикормки хищников, в дальнейшем забитые доверху, под крепкий настил, крупными рыбинами. Ещё штабеля наколотых дров для печи, неоднократно проверенные и подправленные кулёмки – ловушки для зверька, заготовленные бочки с красной икрой и солёной, только ценных сортов рыбой для купца Степанова на реализацию, а также себе для пропитания до далёкой весны.

            Пётр, на удивление, был вынослив, ни на что не жаловался, хватался за любое дело (жалел только, что медведей пока нет!), с удовольствием готовил еду - после длительных «домашних уроков» с матерью и сестрами. Когда выпадало свободное время – игрался с лайкой, или ходил с Павлом по коротким маршрутам, присматривался к особенностям соболиной охоты.

            С особым восторгом узнал большую тайну об ещё одном жилище на верхнем горном плато, в Кедровой долине, и «принял присягу» никому, никогда этот секрет не открывать. Там, в верхнем доме пришлось немного подправить крышу – частично сползли несколько вязок утеплителя. В целом изба была сделана очень надёжно: бревенчатый, сплошной настил из лиственницы в два ряда на земляном фундаменте, на них накатаны стены из толстых брёвен, способных вынести любой мороз, потолок и крыша из целого ряда широких, толстых досок, прибитых внахлёст, на которые, для удержания тепла и надёжности от промокания, уложены плотные вязанки болотного камыша и осоки, придавленные сверху большими плоскими камнями.

                По заходу судёнышка на обратном пути, Пётр, уже сам, как самостоятельный хозяин, реализовал Степанову всю заготовленную красную икру и две бочки солёной рыбы ценных пород, получив неплохой доход.

            … Сезон охоты на пушную дичь прошёл так же стабильно, результативно, но как всегда не легко. Отец, приехавший с братом Тихоном, в середине декабря, забрал 180 соболей, из них 74 – драгоценно тёмного, благородного, с сединой окраса, который на аукционах стоил как 7-9 тёмно-светлых зверька. Отличный результат, устраивающий всех!

              С сильными холодами перебазировались в Кедровую долину, которая принесла результат намного меньше прошлогоднего. В чём была причина – не понятно! Возможно, из-за отсутствия должной прикормки в 30 пудов мяса убитого в прошлом году медведя, а может урожай шишек был плохой, или появившиеся, судя по следам, песцы, распугали, составили конкуренцию соболю в охоте на грызунов. Павел, когда два дня подряд в ловушки ничего не попало, принял решение быстро спуститься обратно в нижний лагерь, и не прогадал. Там зверёк ловился хорошо, и к отъезду в Васильевку, по окончанию охоты, число шкурок достигло 213, из которых 56 были тёмные, королевского, высочайшего качества!

          В целом – почти восемь месяцев охоты и подготовки к ней пролетели очень стремительно, в постоянных заботах! Зима, правда, выдалась более морозной, ветреной, а в ноябре удивительно снежной – много пришлось потрудиться лопатой, раскапывая ловушки-кулёмки и подходы к ним. Всё равно, такой нагрузки, как в первый сезон – уже не было: изба стояла готовая, лабазы – целые, ремонтировать не пришлось ямы – выкопаны, печь - обложена валунами и работала безотказно.

              Получившийся невероятно хороший результат, добытый без особых затрат хоть и тяжёлым трудом с перегрузками (а что можно сделать без труда?), дававший сумасшедшие деньги, так быстро заработанные, кого хочешь, засосут, сведут с ума, заманят, завлекут, приворожат! Павел много об этом думал. Жаль, что Якова нет рядом - посоветоваться на эту тему было не с кем. Его младший брат Пётр, всё же ещё продолжал оставаться восторженным молодым парнем, принимавшим происходящее, как приключение, а не трудную дорогу к предстоящей большой семейной жизни, с ответственностью за воспитание будущих многочисленных детей, о которых мечталось с особым теплом!

           … Как-то само собой получилось, что, возвращаясь обратно в одних санях с зимовки по последнему снегу, рассуждая о предстоящей свадьбе, Егор Васильевич и Павел вместе решили, что ещё один сезон охоты стоит провести! Дабы окончательно вырваться из бедноты.
            
           Мать и отец Павла уже переехали в новую просторную избу рядом с участком сына, сестры и братья пошли учиться в церковно-приходскую школу, деньги на пропитание и обустройство на год вперёд им оставлены, и не малые. Старик чувствует себя нормально, присматривает за идущим строительством магазина и дома для сына.

             Для молодых началось возведение большущего дома, требовавшего серьёзных вложений! Егор Васильевич рассуждал, что поначалу одну половину его можно использовать для гостей и родственников, так как сестра Анны – шестнадцатилетняя Мария, хочет с ней переехать в город, и будет помощником попервах, а на будущее проживание в избе всё строится с расчётом на большую семью, многих детей. Уже сложены две солидные печи, которые отделают дорогими голландскими керамическими изразцами, привезёнными из губернии по специальному заказу.

           Ещё, рядом с широким двором, заложен красивый, немалого размера магазин, сразу возводятся крупные склады, амбары, конюшня, подсобные сооружения для торговли и проживания наёмных работников, сеновалы, объёмистый холодный подвал. На всё ушли значительные расходы, учёт и записи которых аккуратно вёл будущий тесть.

                Держал ли в голове Васильев какие-то другие планы, например, чтобы Павел поднатаскал Петра на охоте, передал ему свои приёмы, навыки, промысловые тайны, а там, смотришь, подрастёт парень и займёт освободившееся место, сам сможет вести лов соболей – это осталось в неизвестности.

           В любом случае, Егор Васильевич, как опытный торговый посредник, продавая в уездном и губернском городах, особенно в последние годы, огромное количество шкурок соболя высочайшего качества, обратил на себя внимание владельцев местного банка. Они уже несколько лет, делая для себя определённые выводы, присматривались к хваткому, богатому крестьянину, знали, что он давно ведает-ворочает крупными деньгами родовой общины Васильевых. Поэтому предложили ему войти в акционерный капитал учреждения, а также возглавить отделение банка в волостном Тихореченске, быстро развивающемся и постоянно привлекающем новое, переезжающее из России, население …

            … Остаточной зимой и по весне, ожидая прихода парусно-гребной плоскодонки, парни стали активно готовиться к третьему сезону охоты на соболя. По первой высокой воде в реке, для всей деревни Васильевки случилось знаковое событие - на большом, крепком плоту, из города привезли ранее заказанные, новые мощные жернова на общественную мельницу, как и было Павлом обещано старейшинам!

           … В апреле, после богатой, трёхдневной свадьбы, на которой гуляли всей многочисленной роднёй, Павел дал слово жене Анне, что очередная охота точно станет для него последней. По её окончанию, обратно с кораблём, поедем жить в город!

                КОНЕЦ СОБОЛИННОЙ ИСТОРИИ

       По прибытию в деревню судна, купец Степанов привечал Павла не иначе, как «мой племянник и компаньон», всячески поднимая его статус в глазах работников. Но парень ещё не чувствовал себя даже частично будущим купцом, всё также продолжал делать тяжёлую работу, которую надо было начать постепенно перекладывать на другие плечи.

          … Подготовка и сам сезон охоты прошли спокойно, если не считать, появление молодого медведя по первым заморозкам. Заметив следы зверя, опасаясь, что он начнёт разорять морозильные ямы с рыбой, Павел с Петром, вооружившись ружьями, направились на охоту, настроившись на то, чтобы выгнать косолапого со своей территории или, если придётся, убить.

           Повстречались с косолапым в районе стычки с большим самцом, сражённым в первую зимовку. В кустах ивняка там до сих пор валяется его мощный, крупный череп с огромными клыками. Мишка, видно успел его рассмотреть и оценить свои шансы остаться в живых (после того, как понял, чем закончилась встреча крупного, взрослого предшественника с людьми), поэтому достаточно было Лайке налететь на него в чаще, пару раз покусать за мягкие места, как он с хриплым рыканьем, кубарем бежал с охотничьих угодий парней, подгоняемый громовыми выстрелами в воздух. 

           В начале осени опять, как и в прошлом сезоне, в округе установилась сухая погода, где-то вдалеке, у горизонта, вспыхивали зарницы молний, порой доносились запахи гари от невидимых пожаров, но раскаты грома не долетали до них, и не тревожили.

              … С конца декабря Кедровая долина стала давать ещё меньше соболей, чем в предыдущий год – явно истощилось их количество, правда, удалось добыть пару десятков крупных белых песцов, тоже имеющих хорошую цену. Возле речки Рыбной, хищника стало существенно меньше, не смотря на многочисленный богатый прикорм рыбой, заготовленной в период после окончания нереста. Она, отметав икру, по особенностям своей природы, медленно умирая, скатывалась течением по мелководью, а парням оставалось только извлекать чуть живую из воды и укладывать в ямы морозиться.

               Самое интересное состояло в том, что с начала февраля, соболь, что-то неведомое для парней почувствовав, или узнав, куда-то «ушёл»! В таких случаях говорят - «как бабка пошептала»! Не помогали прикормки и особая приманка из порошка половых желёз самок - тайна потомственной охотничьей семьи Лосевых, переданная в своё время Павлу отцом. Вскоре, даже следов хищников почти не осталось на засыпанной за долгую зиму, укутанной обильными снегами, тёмнохвойной тайге.

              Общий итог зимовки хоть и составил 329 соболей, из которых 62 - были самого высокого качества, тёмного, благородного, драгоценного окраса с проседью, а остальные тёмно-светлого, но это были не те результаты, на которые Павел рассчитывал!

              Будущий купец, в последние дни зимы, просто обходил знакомые за прошедшие три года тропки, вдыхал насыщенные, настоянные, привычные с самого детства запахи леса, иногда останавливался возле особо памятных мест. Вспоминал, где впервые достал из кулёмки-давилки тёмного с проседью, очень крупного соболя, и был в неописуемом восторге от его природной красоты, от понимания ценности королевской шкурки – «мягкого золота», как называли драгоценные меха на Руси с древних времён.

                По последнему снегу, как и договаривались, прибыли Егор Васильевич с братом Тихоном, на двух санях забрали парней с зимовки, а избу законсервировали для возможного использования в дальнейшем Петром или другими охотниками.

                ***

… По весеннему приходу в деревню Васильевка плоскодонной Лады, Павел, ещё более заматеревший за прошедший год, с небольшой кучерявой русой бородкой, которая его очень украшала и придавала мужественности, пришёл на судно в качестве равноправного напарника купца Степанова. Весь период похода по речке Тихой, он постепенно брал бразды правления в торгово-закупочных операциях на себя, как и было предварительно договорено. Торги по деревням и с кочевыми оленеводами прошли в целом успешно, принеся весомый доход!

            … Печальное, неожиданное событие произошло для всех на обратном пути. В конце лета, возвращаясь с низовий речки Тихой, как раз в районе плоскогорья, недалеко от их зимовья, судёнышко, подгоняемое попутным ветром, два дня шло в сплошном дыму! Горела тайга по левому, низкому берега речки до самых дальних сопок на горизонте!
 
              Видно пожар начался из-за молний в сухую грозу. Огонь, то как бы загасал, то, раздуваемый порывами воздуха, опять разгорался, переходил в верховой, бешено перепрыгивал с одних вершин хвойных деревьев на другие, до самих небес поднимал фантастически грозные, причудливо пляшущие, золотистые и багряно-алые струи пламени!

              Павлу, в этой дикой феерической силе огня, почему-то вдруг ярко вспомнился тот, впервые увиденный, крупный, тёмный, КОРОЛЕВСКИЙ СОБОЛЬ, танцующий более трёх лет назад у болотца в лучах заходящего солнца, с красновато-серебристым, драгоценным отливом на блестящей спинке. Тогда ОН, посмотрев на парня озорным взглядом, перед тем, как исчезнуть в кустах, как бы позвал к себе в гости, честно обещая поделиться мехами своих подчинённых, обеспечить богатую прибыль. И выполнил предсказание!

             Теперь ЗВЕРЬ явно закрывал ту прошедшую страничку полностью, переворачивал, её, прощаясь с прежним молодым, стремящемся всё в жизни покорить, парнем! Как недавно это было и какие большие изменения произошли в его жизни и судьбе!

        Возле устья речки Рыбной традиционно остановились на ночёвку. Вокруг сгорело всё! Среди обугленных брёвен избы, Павел с работниками вытащил и забрал с собой железную печь (пригодилась в последствии на его стойках), а начавшиеся вскоре обильные дожди, загасили пожар, давая возможность тайге вновь возродиться.

           …По прибытию в Васильевку, молодой мужчина выполнил своё обещание и с женой Анной, её сестрой Марией, отправился в новую городскую, купеческую жизнь!
   
     … Много воды утекло с тех пор, но свежи в памяти воспоминания о свершениях проведших времён! Только и остаётся теперь, что передавать в назидание молодым поколениям историю своей прежней деятельности, для воспитания у них желания многое постигать в учении, работе, добиваться результатов в делах, уметь разумно рисковать, не бояться трудностей на предстоящем долгом пути – который и станет их жизнью!

СУДЬБА СОБОЛИНОГО ДЕДА

          Внуки не согласились с таким быстрым завершением дедушкиных историй. Требовали рассказать, что произошло дальше? Вопросы сыпались со всех концов стола?
- А как обустроился на новом месте Яков? Нашёл ли он себя и приложение своих увлечений, способностей?
- Что произошло с Егором Васильевичем? Стал ли он банкиром?
- Как сложилась судьба купца Степанова?
- Ну, что оставалось делать старому человеку? Пообещал продолжить рассказ, но завтра, а сегодня пора спать…

         … Возвращаясь на ладье в Тихореченск, Степанов по деревням на речке представлял Лосева старейшинам и покупателям как Павла Никитовича, компаньона, племянника и продолжателя всех начатых им дел, который со следующего года, будет представлять предприятие по всем вопросам на маршруте.

            Следующий поход Хозяин соболей проделывал уже всё сам и достойно, солидно, уверенно провёл торговые операции без эксцессов с людьми и происшествий. Особенно запомнилась встреча с оленеводами-кочевниками. Они не называли его по имени и отчеству, звали – «Начальник, однако»! У них оказалось очень много шкурок соболя тёмно-светлого и светлого окраса, включая 28 штук драгоценного, тёмного, с серебристым отливом по спинке, так знакомого по предыдущим зимовкам! Говорили, что был очень удачный сезон охоты! Зверька было много! (Ещё бы!  - сбежал в их края от пожаров).

            Павел, как настоящий купец, этим воспользовался и, торгуясь, цену на пушнину занизил, но в конце концов, все остались довольны - не будут же кочевники таскать с собой прошлогодние шкурки, как лишний груз до следующего прибытия плавучего магазина. Неожиданно получилась солидная, нежданная прибыль!

             …По проходу вдоль сгоревшей территории леса, грустно было смотреть на робкие, первые росточки зелени, пробивающиеся сквозь чёрную землю, сплошь покрытую головёшками. Тайга начала процесс восстановления и была полная уверенность, что с десятилетиями всё опять зарастёт соснами, кедрами, многочисленными лиственными породами и кустарниками! Возможно, они и были ранее такими невысокими, потому, что периодически гибли в огне? 

           … В тот же год, когда Павел пошёл в самостоятельный поход на судне по реке, Егор Васильевич стал заведующим Тихореченского отделения уездного банка и обустроился в городе сперва сам (расположился в гостевой половине дома зятя – сразу пригодилась-таки!), а следующей осенью перевёз корабликом всю семью в собственный, солидный дом.

            Теперь он полностью вёл не только общие финансы родной деревни Васильевки, но и многих купцов волости, предпринимателей, включая, конечно, и Лосевых. Любовь к серебру и золоту он с годами не потерял, прививал её и у своей родни, предпочитающей драгоценный металл складывать в особое хранилище в родном банке, и как их далёкие предки, по разным тайникам на всякий неожиданный случай.

                Николай Харитонович продолжил заниматься купеческими делами в самом городе и за два последующих года повыгонял всех своих зятьёв со складов и амбаров – проворовались! Приказчиком в его магазине стал Никита Федотович (отец Павла), а Тимофей – его сын, вместе с матерью, возглавил все дела в большой лавке у родительского дома в бывшей окраине, а ныне новой слободе быстро растущего города.

             Через четыре года после прихода Павла в компаньоны, купца Степанова совсем скрутило, но от дел он полностью не отошёл, дочерей своих успел выдать замуж, обеспечил приданным, как положено достойному, богатому отцу!

         Павел, видя, что со здоровьем Николая Харитоновича дела совсем становятся плохи, забрал брата Тимофея на маршрут, приучать к торгово-закупочному делу, готовя себе будущую замену. На плоскодонке Ладе мастеровые Васильевы опять переделали днище, укрепили руль, нарастили борта, сделали кабинку для перевозки пассажиров. Доход парусно-гребное судно приносило стабильный, бросать такое прибыльное дело было не резон!

              В деревне Васильевке Лада всегда останавливалась на сутки и более, братья обходили со своими и переданными от других, гостинцами всю близкую родню, ночевали у Петра – уже женившегося, ставшим хватким, деловым человеком и главным в доме отца. Он нашёл себя в хлеборобном деле, сказал, что и сына своего с годами переправит к деду, выучиться на настоящего учёного работника полей (агронома, по-нашему).

            … Яков нашёл своё призвание в мастерских Соликамского Свято-Троицкого мужского монастыря. Те, кто там его встречал, рассказывали, что ходит в чёрном одеянии, отпустил длинную бороду, но постриг не принял, священнослужителем не стал. Со временем был назначен руководителем деревообрабатывающего цеха. Постоянно ругается с монастырским начальством, которое не принимает его нововведений и современные приёмы в работе.

          Якова, как специалиста и отличного мастера, очень ценят, поэтому пока терпят. Женат он на поповской дочери – сварливой, толстой бабе, родившей ему уже пятерых детей. Когда у них затеваются ссоры, он кричит, что так жить невозможно и, в сердцах, обещает уйти в Кедровый скит, где будет жить как отшельник. Она у всех спрашивает, где это находится, но никто не знает – наверное, очень далёкое, тайное от мирских людишек место…

           … До и сразу после отмены крепостного права на Руси (1861 год), население в Тихореченской округе стало ежегодно заметно прибавляться. Павел, уже отлично зная все здешние земли, посоветовавшись с Николаем Харитоновичем (это было в последний раз – вскоре купец умер), задумал построить мельницу на небольшой речушке, примерно посередине между уездным и волостным городами, – в тех краях усиленными темпами переселенцы стали засевать зерновыми новые огромные участки земли.

              Наследники Степанова, после его смерти, затеяли меж собой свару по разделу имущества и Павел Никитович, воспользовавшись этим, задёшево выкупил их доли в торговом предприятии, став его полноправным хозяином, без компаньонов!

            Воспользовавшись хорошими знакомствами с руководителями волости и с уездным начальством, используя банковские связи тестя Васильева, за счёт немалых взяток, богатых застолий с бесконечными, обильными возлиянием (точнее, просто пьянством), Лосев сумел в нужном месте получить большие участки земли и леса на вырубку, а также все разрешения по созданию запруды, а затем и капитальной плотины на местной речке, с последующим строительством водяной мельницы и лесопильни (везде в уезде велся активное возведение домов).

              Производственную стройку вели и стали там первыми мастеровыми и руководителями, конечно, Васильевские родственники, специально для этого вызванные из родовой деревни, и заранее в губернии обученные. Все они поселились вместе, обосновав поблизости небольшую, поныне существующую деревеньку Нововасильевка.

             Осуществив задуманное, Павел Никитович, в течении короткого времени сумел погасить все кредиты в отделении банка тестя, и стал в дальнейшем одним из крупнейших производителем различных пиломатериалов, муки, крупы не только в уезде, но и в северной части губернии.

      Купец второй гильдии прожил скромно, весь в производственных делах, заботах о многочисленных детях, внуках, и остался верен своему большому первому дому, где прошли лучшие годы жизни с неизменной, любимой Анной Егоровной...

            … Тимофей уже давно женился, заматерел, сам обеспечивал все торгово-закупочные и посреднические перевозки (почта и пассажиры) по реке Тихой, сняв со старшего брата эту тяжёлую ношу.

               … Дедушка Павел ещё много чего рассказывал о далёкой родне, но внукам это уже было не интересно, и они почти ничего не запомнили …
                ***

         … В конце толстой тетради-рукописи, найденной у развалин большой старинной избы возле городского парка, была сделана надпись:

         «P.S. Записано мною, преподавателем литературы и истории Тихореченской средней школы, Лосевым В.В., со слов близких родственников, для моих детей и внуков, в память о далёких предках и событиях более чем вековой давности. 1954-1955 гг.»

 P.P.S. Примерно через месяц после снесения деревянного домостроения, в Тихореченской газете появилась небольшая статья, рассказывающая о судьбе драгоценного клада. В ней говорилось, что в связи с тем, что наследников и претендентов на него не обнаружено, 3060 граммов золотых и 12845 граммов серебряных царских монет, чеканки 1860 – 1913 годов, направлены в доход государства …