Торндайк распутывает нити. 16, 17 глава

Ричард Остин Фримен (англ. Richard Austin Freeman, 11 апреля 1862 — 28 сентября 1943) — британский писатель, автор детективов о судебно-медицинском следователе докторе Торндайке. Фримен утверждал, что изобрёл перевёрнутый детектив.
ГЛАВА 16.
СЮРПРИЗ ДЛЯ СУПЕРИНТЕНДАНТА

Оказалось, что Торндайк был прав в своей оценке душевного состояния суперинтенданта, поскольку этому офицеру удалось за очень короткий промежуток времени избавиться от формальности, необходимые для получения эксгумации лицензия Министерства внутренних дел. Прошло меньше недели после интервью, которое я записал, когда я получил записку от Торндайка с просьбой присоединиться к нему и Миллеру на Кингз Бенч-уок на следующее утро в нечестивый час, половина седьмого. Он предложил приютить меня на ночь в его апартаментах, но я отказалась от этого гостеприимство, не желая беспокоить его без необходимости; и после небрежного завтрака при газовом свете, поездки на раннем трамвае и прогулки по тусклым, освещенным фонарями улицам, я вошли в Храм как раз в тот момент, когда приглушенные звуки невидимый колокол часов возвестил о четверти седьмого. Когда я прибыл в контору Торндайка, я заметил просторную наемную карету, остановленную у входа, и, поднявшись по лестнице, обнаружил “Доктора” и Миллера, готовых тронуться в путь, каждый поставляется с большой сумкой для рук.
“Это странный вид мероприятия”, - заметил я, когда мы спускались по лестнице. “что-то вроде похорон, но с неправильной стороны”.
“Да”, - согласился Торндайк; “Это то, что Льюис Кэрролл назвал бы "нефункциональным" — и очень уместно, тоже. Я не сообщил вам никаких подробностей в своей записке, но вы понимаете цель этой экспедиции?”
“Я предполагаю, что мы собираемся воскресить покойного Джонатана Крайла”, - ответил я. “Мне не очень ясно, что Я имею отношение к бизнесу, поскольку я никогда не знал мистера Крайла, хотя я рад получить этот довольно необычный опыт. Но я должен был подумать, что Ашер будет подходящим человеком, чтобы сопровождать вас ”.
“Так думал суперинтендант”, - сказал Торндайк, “и совершенно справедливо; поэтому я договорился забрать Ашера и взять его с собой. Он сможет идентифицировать тело как тело его покойного пациента, и мы с вами поможем суперинтенданту снять отпечатки пальцев ”.
“Я верю вам на слово, доктор”, - сказал Миллер, “что отпечатки пальцев будут узнаваемыми, и что они будут неправильными”.
“Я не гарантирую этого, ” ответил Торндайк, “ но все же, Я буду удивлен, если вы получите правильные ответы”.
Миллер удовлетворенно кивнул, и ничего больше на эту тему не было сказано, пока мы не остановились перед Операция доктора Ашера. Этот осторожный практикующий уже ждал у открытой двери и сразу же занял свое место в вагоне, за которым с любопытством наблюдали наблюдатели из соседних окон.
“Это похоже на ром”, - заметил он, распространяя винный аромат в атмосфере вагона. “Я действительно думал , что нанес свой последний визит мистеру Крайлу. Но в этом мире нет такой вещи, как определенность ”. Он тихо усмехнулся И продолжил: “Это путешествие немного отличается от предыдущего. На этот раз никаких шляпных лент и никакой воскресной школы дети. Господи! Когда я думаю о тех детях трубопроводов вокруг открытой могилы, и что покинувшего нас брата разыскивает полиция, так сильно, что они были на самом деле собираешься откопать его, он заставляет меня улыбаться, это так, действительно.”
В сущности, это заставило его захихикать; и поскольку Миллер не слышал рассказ о похоронах, это было повторено для его бенефиса в мельчайших подробностях. Затем был задан анекдотический вопрос один или два вопроса из Торндайк, в результате чего вся история ухода Ашера за покойным, включая злодеяния миссис Пеппер, была продана с таким богатством того обстоятельства, что повествование продолжалось до тех пор, пока мы не остановились у кладбищенских ворот.
Наше прибытие не было неожиданностью, потому что, когда мы вышли из экипажа, ко входу подошли два джентльмена, и один из них отпер калитку, чтобы впустить нас. Он оказался чиновником, отвечающим за кладбище, в то время как другой, которому он нас представил, был не меньшим человеком, чем доктор Гарролл, медицинский работник здравоохранения.
“Лицензия Министерства внутренних дел, ” объяснил последний, “предписывает, что удаление должно быть произведено под моим наблюдением и к моему удовлетворению; очень необходимо в таком густонаселенном районе, как этот”.
“Очень необходимо”, - серьезно согласился Торндайк.
“Я обеспечил поставку свежих молотой извести, согласно инструкции,” доктор Garroll продолжал: “и в качестве дополнительной меры предосторожности я привез с собой большой формалин спрей. Это, я думаю, должно удовлетворять всем санитарным требованиям ”.
“Этого, безусловно, должно быть достаточно”, - согласился Торндайк, “чтобы соответствовать требованиям настоящего дела. Были ли уже начаты раскопки?" ”
“О, да”, - ответил кладбищенский служащий. “Это было начато довольно рано, и была спущена почти до полной глубина; но я думала, что в гробу лучше не быть непокрытый, пока вы не приехали. Я распорядился установить брезентовую ширму вокруг могилы, чтобы процедура была совершенно приватной. Мы можем отправить рабочих на улицу, прежде чем отвинтим крышку гроба. Вы сказали, суперинтендант, что вы стремились избежать какой бы то ни было огласки; и я предупредил людей, чтобы они никому ничего не говорили об этом деле.”
“Совершенно верно”, - сказал Миллер. “Мы не хотим, чтобы это попало в газеты, на случай, если— ну, в любом случае”.
“Совершенно верно, сэр”, - согласился чиновник, которого, очевидно, самого распирало от любопытства. “Совершенно верно. Вот экран. Если вы войдете внутрь, раскопки могут быть продолжены”.
Мы прошли внутрь экрана, где обнаружили четырех мужчин с умиротворением рассматривающих моток прочной веревки, корзину, прикрепленную к другой веревке, и пару лопат. Могила зияла посреди ограды, окруженная с одной стороны холмиком свежевырытой земли, а с другой бочкой с известью и квартовой бутылкой "Винчестер" оснащен распылительной насадкой и большим резиновым сильфоном.
“Теперь вы можете приступить к раскопкам”, - сказал чиновник; после чего одного из мужчин спустили в могилу вместе с лопатой и корзиной, и он упал, чтобы быстро приступить к работе. Затем доктор Гарролл приказал одному из других мужчин посыпать немного извести; что он и сделал, с довольной улыбкой и так мало осмотрительности, что человек внизу было видно, что он перестал копать и, посмотрев вверх возмущенно снимите с него кепку, яростно встряхните ее и демонстративно смахните ею пыль с его плеч.
Когда было собрано около дюжины корзин земли, глухой деревянный звук, сопровождавший удары лопаты, возвестил, что гроб был найден. После этого было посыпано еще немного лайма, и Доктор Гарролл, взяв бутылочку с формалином, распылял энергично в полость, пока снизу не раздался жалобный голос , сопровождаемый неестественно громким чиханием заявить, что “он бы захватил свой зонтик, если бы он знал, что в него будут брызгать”. Несколько минут". дальнейшая работа обнажила гроб и позволила нам прочитать подтверждающая надпись на табличке. Затем веревка стропы были спущены и с некоторым трудом установлены на место экскаватором внизу; который, когда он выполнил свою задачу, поднялся на поверхность и ухватился за один конец стропы, готовый тянуть за нее.
“Гораздо легче спустить их вниз , чем поднимать ‘их наверх”, - заметил Ашер, когда обрушился последний известковый дождь и мужчины начали тащить; “но бедный старина Крайл не должен был много поднимать. От него ничего не осталось одни кожа да кости”.
Как бы то ни было, потребовались объединенные усилия четверых мужчин, чтобы вытащить гроб на поверхность и развернуть его подальше от зияющей могилы. Но наконец это было сделано, и его подняли, для удобства осмотра, на один из холмиков свежевырытой земли.
“Теперь, ” сказал председательствующий чиновник, - вам, ребята, лучше бы выйти на улицу и подождать в конце дорожки, пока вас снова не вызовут”: приказ, который был получен с явная немилость и подчинился довольно угрюмо. Как только они ушли, наш друг достал пару отверток, с помощью которых они с Миллером приступили очень по-деловому извлекать винты, в то время как Доктор Гарролл окутал их облаком брызг, и Торндайк, Ашер и я стояли поодаль, чтобы держаться вне досягаемости . Это был недолгий процесс; на самом деле, он подошел к концу раньше, чем я ожидал, для первого намека о его завершении я услышал громкое восклицание (состоящее из единственного слова “Змеи!”) голосом суперинтенданта Миллера. Я быстро обернулся и увидел этого офицера, стоящего с поднятой крышкой гроба в руке, смотрящего внутрь с выражением совершенно неописуемого изумления. Мгновенно я бросился вперед и заглянул в гроб; и тогда я был поражен не меньше. Ибо на месте бренных останков покойного Джонатана Крайл, был пухлым мешком, из отверстия в его боку сочились опилки, сквозь которые застенчиво выглядывал отрезок толстой свинцовой трубы.
Некоторое время мы все стояли, затаив дыхание, в тишине глядя вниз на этот невероятный мешок. Вдруг Миллер посмотрел жадно на Торндайк, чей Сфинкса показал лице мелькнула слабая тень улыбки.
“Вы знали, что этот гроб был пуст, доктор?” - сказал он.
Торндайк покачал головой. “Если бы я знал”, он ответил: “Я должен был сказать вам”.
“Ну, вы подозревали, что он был пуст”.
“Да, ” признал Торндайк, “ я этого не отрицаю”.
“Интересно, почему ты это сделал, и почему это никогда не приходило в голову мне.”
“Возможно, это не пришло вам в голову, потому что вы не располагали определенными наводящими на размышления фактами, которые известны мне. Тем не менее, если вы считаете, что обстоятельства, окружающие предполагаемую смерть этих двух мужчин, были настолько невероятными, что заставили нас обоих почувствовать уверенность в том, что имело место некоторое заблуждение или обман в отношении очевидных фактов, вы увидите, что это была очень очевидная возможность. Двое предположительно мужчин умерли, и один из них был несомненно кремирован. Из этого следовало, что либо другой мужчина умер, как утверждалось, либо его похороны были инсценировкой похороны. Другой альтернативы не было. Ты должен признать это, Миллер.”
“Да, да”, - печально ответил суперинтендант. “Это всегда так. Ваши объяснения настолько очевидны когда вы их даете, и все же никто не думает о них кроме вас самих. Тем не менее, это не так уж очевидно, даже сейчас. Есть некоторые необычайные несоответствия которые еще предстоит объяснить. Но мы можем обсудить их на обратном пути. Вопрос сейчас в том, что делать с этим гробом?”
“Первое, что нужно сделать, ” ответил Торндайк, “ это завинтить крышку. Затем мы сможем покинуть кладбище власти разберутся с этим. Но эти люди должны поклясться хранить абсолютную тайну. Это жизненно важно, потому что, если об этой эксгумации сообщат в прессе, мы вероятно, потеряем все преимущества этого открытия ”.
“Да, ей-богу!” - решительно согласился суперинтендант. “Это было бы катастрофой. В настоящее время покойный мистер Крайл на свободе, совершенно счастлив, в безопасности и совершенно не застигнут врасплох. Мы можем просто проследить за ним на досуге и застать его врасплох. Но если бы он пронюхал об этом, он был бы недосягаем в мгновение ока — то есть, если бы он был жив, что я полагаю;” и здесь Суперинтендант внезапно остановился, нахмурив брови.
“Совершенно верно”, - сказал Торндайк. “Преимущество внезапности на нашей стороне, и мы должны сохранить его любой ценой. Вы осознаете положение”, - добавил он, обращаясь к кладбищенскому чиновнику и медицинскому работнику.
“Прекрасно”, - ответил тот, как мне показалось, немного мрачно, “и вы можете положиться на нас обоих, которые сделают все, что мы сможем, чтобы сохранить это дело в секрете”.
С этими словами мы все вышли из экрана и пошли медленно обратно к воротам; и пока мы шли, я тщетно пытался привести свои мысли в какое-то подобие порядка. Но чем больше я размышлял об удивительном событии, которое только что произошло, тем более непостижимым оно казалось. И все же я ясно видел, что этого не могло быть на самом деле непостижимо, поскольку Торндайк фактически пришел к ее вероятности заранее. Вопиющие несоответствия и нестыковки, которые сменяли друг друга в моем сознании не могли быть реальными. Они должны поддаваться согласованию с наблюдаемыми фактами. Но без каких-либо усилий смог ли я их примирить?
И, очевидно, не я один был предметом этих трудностей. трудности и недоумения. Суперинтендант шел с нахмуренными бровями и видом глубокой задумчивости, и даже Ашер — когда он мог отвлечься от своих мыслей детский хор на похоронах — был явно озадачен. Фактически, именно он открыл дискуссию, когда карета тронулась.
“Эта работа, ” убежденно заметил он, - это то, что спортивные люди назвали бы честным нокаутом. Я ничего не могу понять ни в чем не разбираюсь. Вы говорите о покойном мистере Крайле, который был на свободе и совершенно счастлив. Но покойный мистер Крайл умер от рака поджелудочной железы. Я ухаживал за ним во время его болезни. Не было никаких сомнений насчет рака, хотя я бы не стал клясться поджелудочной железой. Но он умер от рака, все в порядке. Я видел его мертвым; и, более того, я помогал класть его в тот гроб. Что вы на это скажете, доктор Торндайк?”
“Что тут сказать?” - последовал уклончивый ответ. “Вы компетентный наблюдатель, и ваши факты не подлежат оспариванию. Но поскольку г-н Crile был не в этом гроб, когда мы открыли его, то неизбежен вывод что после того, как вы поставили его, кто-то еще должен вырубить его”.
“Да, это достаточно ясно”, - возразил Ашер. “Но что с ним стало? Этот человек был мертв; в этом я готов поклясться. Но где он?”
“Да”, - сказал Миллер. “Это-то меня и беспокоит. Очевидно, были какие-то шалости. Но я не могу проследить за этим. Это не так, как если бы мы имели дело с предполагаемым телом. Там был настоящий мертвец. Это не оспаривается — по крайней мере, я так понимаю, что это не так ”.
“Я, конечно, этого не оспариваю”, - сказал Торндайк.
“Тогда что, черт возьми, с ним стало? И почему, во имя блейзса, его вытащили из гроба? Это то, что я хочу знать. Можете ли вы сказать мне, доктор? Но вот! Какой смысл спрашивать вас? Конечно вы все об этом знаете! Вы всегда знаете. Но это та же старая история. У вас есть козырный туз в рукаве но вы не вытащите его, пока не придет время взять взятку. Разве не таково положение, доктор?”
Бесстрастное лицо Торндайка смягчилось слабой, загадочной улыбкой.
“Мы считаем перспективным руку, Миллер”, он спокойно ответил: ; “а если туз там, это вы, кто будет удовлетворение от игры на нем. И я надеюсь увидеть, как ты отложишь это в сторону довольно скоро ”.
Миллер хмыкнул. “Очень хорошо”, - сказал он. “Я вижу, что Большего я от тебя не добьюсь; поэтому я должен подождать, пока ты разработаешь свои планы. Тем временем я собираюсь попросить у доктора Ашера подписанное заявление ”.
“Да, это очень необходимо”, - сказал Торндайк. “Вам двоим лучше пойти дальше вместе и высадить Грея и меня на Кингсленд-роуд, где у нас с ним есть еще кое-какие дела, которые нужно уладить”.
Я взглянул на него быстро, как он сделал это удивительно заявление—для нас не было никакого бизнеса там, или в любом месте то, что я знал. Но я ничего не сказал. Мои последние тренировки были не напрасны.
Несколько минут спустя, недалеко от Далстон-Джанкшен, он остановил экипаж, и, попрощавшись, мы вышли. Затем Торндайк зашагал по Кингсленд-роуд, но вскоре свернул на запад через запутанный лабиринт захудалых пригородных улочек и убогих квадраты, в которых я был так же полностью потерян, как если бы я был выброшен в центр Сахары.
“Какова природа бизнеса, которым мы собираемся заниматься?” Я осмелился спросить, когда мы завернули еще за один угол.
“Во-первых, ” ответил он, - я хотел услышать, к каким выводам вы пришли в связи с этим открытием на кладбище”.
“Ну, это не займет много времени”, - сказал я с усмешкой. “Их можно резюмировать в полудюжине слов: я пришел к выводу, что я дурак”.
Он добродушно рассмеялся. “Нет ничего плохого в том, чтобы думать так, - сказал он, - при условии, что вы не правы — а это не так. Но разве этот пустой гроб не подсказал тебе никаких новых идей?”
“Напротив, ” ответил я, “ это рассеяло те немногие идеи, которые у меня были. Я нахожусь в том же состоянии, что и суперинтендант Миллер: неразрешимая путаница”.
“Но, ” возразил он, - вы не в том же положении, что и суперинтендант. Если бы он знал все, что знаем мы с вами , он бы вообще не был в замешательстве. В чем ваша трудность?”
“В первую очередь расхождения в отношении этого человека, Крайла. Кажется, нет никаких сомнений в том, что он умер. Но очевидно, его так и не похоронили; и вы с Миллером, похоже верите, что он все еще жив. Кроме того, я не понимаю, что бизнес-крил вообще принадлежит нам ”.
“Вы скоро это увидите, ” сказал он, “ а пока вы не должны путать убеждения Миллера с моими. Однако, ” добавил он, когда мы пересекали мост через канал — предположительно, Риджентс—канал, - мы отложим обсуждение на данный момент. Ты знаешь, какая улица это впереди нас?”
“Нет, ” ответил я. “ Я никогда не был здесь раньше, так что насколько я знаю”.
“Это Филд-стрит”, - сказал он.
“Улица, на которой жил покойный мистер Крайл?”
“Да”, - ответил он; и когда мы перешли на улицу от подножия моста, он добавил, указывая на дом по левую руку от нас: “И это резиденция покойный мистер Крайл — пустой и сдается в аренду, как вы заметили.
Когда мы проходили мимо, я с любопытством посмотрел на дом, его обшарпанный фасад и пустые, незрячие окна, его запущенное состояние, подчеркиваемое объявлениями о нем; но я ничего не сказал, пока мы не дошли до конца улицы, когда я узнал дорогу на перекрестке, как ту, по которой я обычно проезжал по пути к дому Моррисов. по которой я обычно проезжал по пути к дому Моррисов. Я упомянул об этом факте Торндайку, и он ответил: “Да. Именно туда мы сейчас и направляемся. Мы собираемся осмотреть помещение. Этот дом также пуст, и Я получил разрешение от агента на просмотр, и мне доверили ключи ”.
Через несколько минут мы свернули на знакомую маленькую магистральку, и, проходя мимо ее многочисленных прилавков и тележек, я размышлял о цели этого исследования. Но задавать вопросы было бесполезно, видя, что мне оставалось ждать всего несколько минут, пока ответ заявит о себе сам. Вскоре мы добрались до дома и на мгновение остановились, чтобы заглянуть через застекленную дверь в пустой магазин. Затем Торндайк вставил ключ в боковую дверь и толкнул ее, открывая.
Всегда есть что-то немного меланхоличное в виде пустого дома, который ты знал в его заселенном состоянии. Ничто, действительно, не могло быть более безрадостным , чем дом Моррисов; и все же с определенным чувством подавленности я посмотрел в конец длинного коридора (где Кроппер в темноте ударился головой) и услышал лязг закрывающейся двери. Это был мертвый дом—всего лишь пустая оболочка. Ослабевшие жизни я известно, в ней больше не было. Так я размышлял, пока шел медленно по коридору рядом с Торндайком, вспоминая нелюбезные личности миссис Моррис и ее муж и жалкая фигура бедного мистера Бенделоу.
Когда из коридора мы вышли в холл, ощущение запустения усилилось, потому что здесь не только голый пол и пустые стены свидетельствовали о необитаемом состоянии дома. Большой занавес, который закрывал конец зала и в значительной степени обставлял его, исчез, оставив место очень голым и холодным. Кстати, ее исчезновение обнаружено особенностью которого существование я было неизвестно.
“Как же так, ” воскликнул я, “ у них была вторая дверь на улицу. Я никогда этого не видел. Она была скрыта занавеской. Но она не может открываться на Маркет-стрит”.
“Это не так”, - ответил Торндайк. “Он выходит на Филд-стрит”.
“На Филд-стрит!” Удивленно повторил я. “Интересно, почему они не впустили меня этим путем. На самом деле это передняя часть дома”.
“Я думаю, ” ответил Торндайк, “ что если вы откроете дверь и выглянете наружу, вы поймете, почему вас впустили с черного хода”.
Я отодвинул засов на двери и, открыв ее, вышел на широкий порог и оглядел улицу. Торндайк был прав. Главной улицей была несомненно, Филд-стрит, по которой мы проехали всего несколько минут назад, а рядом, по правую руку, находился мост через канал. Сильно впечатленный странностью этого дела, я повернулся, чтобы снова войти, и, поворачиваясь, взглянул на номер на двери. Когда мой взгляд упал на него У меня вырвался крик изумления. Потому что число было пятьдесят два!
“Но это потрясающе!” Воскликнула я, возвращаясь в холл, где Торндайк стоял, наблюдая за мной со спокойным весельем — и закрывая дверь. “Кажется, Ашер и я на самом деле гостили в одном доме”.
“Очевидно”, - сказал он.
“Но это выглядит почти так, как если бы мы посещали одного и того же пациента!”
“Практически не может быть сомнений в том, что вы были”, - сказал он согласился. “Именно исходя из этого предположения, я побудил Миллера подать заявку на эксгумацию, и пустой гроб кажется, полностью подтверждает это”.
Я был ошеломлен, не только невероятное то, что произошло, но Торндайк жуть знание всех обстоятельств дела.
“Тогда,” сказал я после паузы, “если Ашер и я посещали одного и того же человека, мы оба посещали Бенделоу”.
“Это, безусловно, то, что предполагает внешний вид”, - согласился он .
“Это был, несомненно, Bendelow, кто был кремирован,” сказал я.
“Кажется, все обстоятельства указывают на это вывод, ” признал он, “ если только вы не можете придумать ничего такого, что указывает в противоположном направлении”.
“Я не могу”, - ответил я. “Все указывает на одно и то же направление. Мертвого мужчину видели и опознали как Бенделоу эти две леди, мисс Дьюснеп и мисс Бонингтон, и они не только видели его здесь, но они фактически видели его в гробу непосредственно перед тем, как его передали в крематорий. И нет никаких сомнений что они знали Бенделоу в лицо, потому что вы помните что они узнали его по фотографии, которую им показал американский детектив ”.
“Да, ” признал он, “ это так. Но их идентификация - это вопрос, требующий дальнейшего изучения. И это жизненно важный момент. У меня есть своя гипотеза как получить то, что произошло, но гипотеза придется быть испытан; и проверьте, что будет, что будет логиков позвонить Крусис / / мысль. Это так или иначе решит, верна ли моя теория этого случая. Если моя гипотеза относительно их идентификации верна, то не останется ничего для расследования. Дело будет завершено и готово к передаче Миллеру ”.
Я выслушал это заявление в полном замешательстве. Ссылка Торндайка на “дело” не дала мне ничего определенного . Все это было так запутано, что я почти потерял счет предмету нашего расследования.
“Когда вы говорите об ‘этом деле’, ” сказал я, “ о каком деле вы имеете в виду?”
“Мой дорогой Грей!” - запротестовал он. “Неужели ты не понимаешь что мы пытаемся выяснить, кто убил Джулиуса Д'Арбле?”
“Я так и думал, - ответил я, “ но я никак не могу связать эту новую загадку с его смертью”.
“Неважно”, - сказал он. “Когда дело будет завершено у нас будет общее разъяснение. Тем временем есть кое-что еще, что я должен показать вам, прежде чем мы уйдем. Это через эту боковую дверь.”
Он вывел меня в большой запущенный сад и повел по широкой дорожке, которая вся заросла сорняками. Пока мы шли, я пытался собрать и упорядочить свои запутанные идеи, и внезапно мне пришло в голову новое несоответствие. Я продолжил излагать это.
“Кстати, вы не забываете, что две предполагаемые смерти произошли с разницей в несколько дней? Я видел Бенделоу мертвым в понедельник. Он умер накануне днем. Но похороны Крайла уже состоялись днем или двумя ранее.”
“Я не вижу в этом никаких трудностей”, - ответил Торндайк. “Похороны Крайла состоялись, как я выяснил, в Субботу. В последний раз вы видели Бенделоу живым в четверг утром. Послали за Ашером, и он увидел Крайл умер в четверг вечером, очевидно, он сам умер — с посторонней помощью или без нее — вскоре после того, как вы ушли. Разумеется, указанная вами дата смерти была ложной; и вы упоминаете в своих записях по делу, что и вы, и Кроппер были удивлены состоянием тела. Предыдущие похороны не представляют трудностей, поскольку мы знаем что гроб был пуст. Это то, о чем я думал, что вы возможно, было бы интересно посмотреть.”
Он указал на пролет каменных ступеней, у подножия которых были деревянные ворота, установленные в стене, окружавшей сад. Я посмотрел на ступеньки — немного рассеянно, я боюсь — и поинтересовался, что в них такого, что Я ожидал найти интересным.
“Возможно, ” ответил он, - ты увидишь лучше, если мы откроем врата”.
Мы спустились по ступенькам, и он вставил ключ в калитку, обратив мое внимание на тот факт, что замок был смазан не так давно и находился в довольно хорошем состоянии. Затем он распахнул ворота, и мы оба вышли на буксирную дорожку канала. Я огляделся вокруг с немалым удивлением, потому что мы находились в пределах нескольких ярдов от хижины с вышкой и маленькой пристанью с которой меня сбросили в канал.
“Я помню эти ворота”, - сказал я. “На самом деле, я думаю, что я упоминал о них вам в моем отчете о моем приключении здесь. Но я и представить себе не мог, что они принадлежат дому Моррисов. Это был бы короткий путь внутрь, если бы я знал. Но Я полагаю, что в то время она была заперта ”.
“Я полагаю, что так оно и было”, - согласился Торндайк, и вслед за этим повернулся и снова вошел. Мы еще раз прошли по длинному коридору и вышли на Маркет-стрит, когда Торндайк запер дверь и положил ключ в карман.
“Это необычное расположение”, - заметил я.; “один дом с двумя фасадами на разных улицах”.
“Это не такая уж редкость”, - ответил Торндайк. “Вы видите, как это происходит. Дом, выходящий фасадом на одну улицу, имеет длинный задний сад, выходящий на другую улицу который еще не полностью застроен. По мере заполнения новой улицы в конце сада строится магазин. Небольшой дом может быть построен в связи с ним и отрезан от сада, или магазин может быть соединен с оригинальным домом, как в этом примере. Но в любом случае магазин принадлежит новой улице и имеет свой собственный номер. Что ты собираешься теперь делать?”
“Я отправляюсь прямо в студию”, - ответил я.
“Вам лучше прийти и пообедать пораньше сначала со мной”, - сказал он. “Нет причин спешить. Полтон там, и вам нелегко будет от него избавиться, потому что Насколько я понимаю, мисс Д'Арбле заканчивает работу работает над восковым бюстом ”.
“Я тоже должен это увидеть”, - сказал я.
Он посмотрел на меня с озорной улыбкой. “Я ожидаю, у тебя будет много возможностей в будущем”, - сказал он, “в то время как Полтон должен заготавливать сено, пока светит солнце. И, кстати, возможно, ему есть что тебе сказать. Я поручил ему договориться с этими двумя дамами, мисс Дьюснеп и ее подругой, обсудить вопрос об их идентификации Бенделоу. Я хочу, чтобы ты присутствовать на интервью, но я оставил его для ремонта дата. Возможно, он сделал сговору сейчас. Вам лучше спросить его”.
В этот момент появился подходящий омнибус мы оба поднялись на борт и были должным образом доставлены на Кингс-Кросс, где вышли и пообедали в скромном ресторане, после чего разделились, чтобы отправиться в наш соответствующие пути на север и юг.
ГЛАВА XVII.
ГЛАВА, ПОЛНАЯ НЕОЖИДАННОСТЕЙ

В ответ на мой стук дверь студии открыл Полтон; и когда я на мгновение встретился с ним взглядом, я почувствовал что-то необычное в его внешности. У меня была скудная возможность рассмотреть его, потому что он, казалось, был в спешке, суетливо уходил после нескольких торопливых слов извинения и возвращался туда, откуда пришел. Следуя за ним по пятам я увидел, что послужило причиной его спешки. Он был занят кистью и горшком с расплавленным воском, нанося слой последнего на внутреннюю сторону слепков пары рук, в то время как Марион, сидевшая на высокий табурет, работал над восковым бюстом, который был помещен на крутящемся моделирование-стоять, облитерирующий швов и другие неровности с помощью инструментальных сталей, которые она подогревом время от времени на маленькую спиртовку.
Поздоровавшись, я предложил свою помощь Полтону, от которой он отказался, не отрывая взгляда от своей работы, сказав, что хочет довести дело до конца сам. Я сочувствовал этому естественному желанию, но это оставляло меня без работы; ибо работа, которую выполняла Марион , была, по сути, работой одного человека, и в любом случае была далеко за пределами возможностей любого из подмастерья. Минуту или две я стоял, лениво наблюдая за действиями Полтона, но, заметив, что мое присутствие , казалось, беспокоит его, я вскоре отошел — снова со смутным впечатлением, что было что-то необычный по своей внешности — и, придвинув еще один высокий табурет рядом с Марион, устроился сам, чтобы взять урок по деликатной и сложной технике отделки поверхностей.
Мы все очень молчали. Двое моих спутников были поглощены своими занятиями, и я должен должен воздерживаться от отвлечения их несвоевременным разговором; поэтому я сидел, вполне довольный наблюдением за волшебным инструментом нежно скользит по восковой поверхности, в результате чего уродующие швы чудесным образом исчезают, образуя сплошной контур. Но мое собственное внимание было несколько рассеяно; даже когда я наблюдал за растущим совершенством бюста в моем сознании время от времени всплывали праздные предположения относительно изменений во внешности Полтона. Что бы это могло быть? Это было что-то, что, казалось, имело в какой-то степени изменилось выражение его лица. Этого не могло быть может быть, он сбрил усы или бакенбарды, потому что ему нечего было брить. Мог ли он расчесать волосы на пробор по-новому? Этого казалось едва ли достаточным для объяснения перемены; и, осторожно оглядев его, я не смог обнаружить ничего необычного в его волосах.
В этот момент он взял свой горшочек для воска и отнес его в дальний конец студии, чтобы заменить его на другой, который нагревался на водяной бане. Я воспользовался возможностью наклониться к Марион и спросить шепотом:
“Вы заметили что-нибудь необычное в Полтоне?”
Она решительно кивнула и бросила украдкой взгляд через плечо в его сторону.
“Что это?” Спросила я тем же низким тоном.
Она бросила еще один предупредительный взгляд, а затем наклонившись ко мне с выражением преувеличенной таинственности, прошептала:
“Он отрезал себе ресницы”.
Я изумленно уставился на нее и собирался задать еще один вопрос, но она предупреждающе подняла указательный палец и снова вернулась к своей работе. Однако мое любопытство теперь достигло точки кипения. Как только Полтон вернулся на свое место, я соскользнул со стула и неторопливо подошел к нему под предлогом того, что хочу посмотреть, как продвигается его восковой слепок .
Отчет Марион был совершенно верен. Его веки были лишены ресниц, как у мраморного бюста. И это было еще не все. Теперь, когда я пришел взглянуть на него критически, его брови были явно побиты молью внешний вид. С ними он тоже что-то делал.
Это был удивительный роман. На одно мгновение я был на точки, требуя объяснений, но здравый смысл и хорошими манерами покорил любознательный порыв в время. Вернувшись на свой стул, я бросил вопросительный взгляд на Марион, от которой, однако, я не получил никакого просветления но такого, которое я мог бы почерпнуть из самой соблазнительной ямочки на щеке это промелькнуло в уголке ее рта, и это быстро переключило мои мысли в другое русло.
Двое моих спутников некоторое время продолжали работать молча, предоставив меня моим размышлениям, которые касались их самих попеременно то ресниц Полтона, то вышеупомянутой ямочки на щеках. Внезапно Марион повернулась ко мне и спросила:
“Мистер Полтон сказал вам, что у всех нас завтра будет праздник ?”
“Нет, - ответил я, “ но доктор Торндайк упомянул, что Мистеру Полтону, возможно, есть что нам рассказать. Почему у всех нас должен быть отпуск?”
“Видите ли, сэр”, - сказал Полтон, вставая и совершенно забыв о своих ресницах, “Доктор поручил мне записаться на прием к этим двум леди, мисс Дьюснеп и мисс Бонингтон, прошу пройти в наши покои по вопросу установления личности. Я договорился о встрече на десять часов завтрашнего утра; и поскольку Доктор хочет, чтобы вы присутствовали на собеседовании, и хочет, чтобы я присутствовал, и мы не можем оставить мисс Д'Арбле здесь, наедине, мы договорились закрыть студию на завтрашний день”.
“Да”, - сказала Марион. “и мы с Арабеллой собираемся провести утро, осматривая магазины на Риджент-стрит, а потом мы пойдем на ленч с вами и доктором Торндайк. Это будет довольно знаменательный день ”.
“Я не совсем понимаю, зачем эти дамы приходят в " чемберс”, - сказал я.
“Вы увидите, всему свое время, сэр”, - ответил Полтон. и, словно желая отвлечь меня от дальнейших вопросов, он добавил: “Я забыл спросить, как прошла ваша маленькая вечеринка этим утром.”
“Это сработало с грохотом”, - ответил я. “Мы подняли гроб нормально, но мистера Фокса не было дома. Гроб был пуст”.
“Я скорее думаю, что это было то, что доктор ожидается,” сказал Polton.
Марион посмотрела на меня с жадным любопытством. “Это звучит довольно захватывающе”, - сказала она. “Можно спросить, кого это было то, что вы ожидали найти в том гробу?”
“У меня сложилось впечатление, ” ответил я, “ что пропавший жилец был человеком, который имел сильное сходство с той фотографией, которую я вам показывал”.
“О, дорогой!” - воскликнула она. “Какая жалость! Я бы хотела, чтобы этот гроб не был пустым. Но, конечно, он мог бы быть вряд ли он был занят при сложившихся обстоятельствах. Я полагаю, я не должен просить о более подробных сведениях?”
“Я не думаю, что существует какая-либо тайна в связи с этим делом, насколько это касается вас”, - ответил я. “но я предпочел бы, чтобы вы узнали подробности от доктора Торндайк или, по крайней мере, с его недвусмысленными полномочиями. Он проводит расследования, и то, что я знаю, было передано мне по секрету ”.
Эта точка зрения была горячо поддержана Полтоном (который к этому времени либо забыл о своих ресницах, либо отказался от маскировки как от безнадежной). Соответственно, тема была оставлена, и двое рабочих возобновили свои занятия. Когда Полтон полностью покрыл восковой оболочкой внутреннюю поверхность обеих пар форм, я помог ему собрать последние вместе и скрепить их шнурами. Затем в каждую готовую форму мы налили достаточно расплавленного воска , чтобы заполнить ее, и через несколько секунд вылили его снова, оставив плотный слой, чтобы загустела корка и соединились две половинки восковой формы. На этом работа Полтона закончилась, и вскоре после этого он ушел. Также как и мы задержались намного дольше, поскольку заключительные этапы отделка поверхности была слишком тонкой, чтобы ее можно было выполнить при искусственном освещении, и ее пришлось отложить до дневного света .
По дороге домой мы обсудили ситуацию насколько это было возможно, не нарушая тайны Торндайка .
“Я очень смущена и озадачена всем этим”, - сказала она . “Кажется, доктор Торндайк пытается выйти на след человека, который убил моего отца. Но всякий раз, когда я слышу какие-либо подробности его расследований, они всегда кажутся связанными с кем-то другим или с чем-то, что не имеет очевидной связи с преступлением ”.
“Это в точности мое состояние”, - сказал я. “Кажется, что он усердно работает над проблемами, которые совершенно не имеют отношения к делу. Насколько я могу судить, убийца никогда ни разу не появлялся в поле зрения, за исключением того случая, когда он появился в студии той ужасной ночью. Люди, в которых Торндайк был сам заинтересован лишь аутсайдеров—подозрительным герои, спору нет, но не подозревали убийство. Этот человек, Крайл, например, чей пустой гроб мы откопали, был, безусловно, сомнительной личностью. Но он не был убийцей, хотя, похоже, одно время был связан с убийцей. Тогда есть этот парень Моррис, чья маска, которую мы нашли в студии. Он еще один странный клиент. Но он, конечно, не убийца, хотя он и был, вероятно, младший. Торндайк проявил к нему огромный интерес. Но Я не могу понять почему. Мне кажется, его нет на картине или, во всяком случае, не на переднем плане. О настоящем убийце мы, похоже, вообще ничего не знаем — по по крайней мере, такова моя позиция ”.
“Как вы думаете, доктор Торндайк действительно есть что идти дальше?” - спросила она.
“Моя дорогая Мэрион, ” воскликнул я, - я уверен, что у него в голове все дело продумано до мелочей и совершенно ясно . То, что я говорил, относилось только ко мне. Все мои идеи в замешательстве, но его - нет. Он может довольно ясно видеть, кто изображен на картинке и в какой ее части . Слепота моя. Но давайте подождем и посмотрим что завтра приносит. У меня такое ощущение,—в того, он намекнул, что это интервью последнее движение. Возможно, ему будет что тебе сказать, когда ты приедешь.
“Я действительно надеюсь, что он сможет”, - искренне сказала она; и с этими словами мы прекратили эту тему. Несколько минут спустя мы расстались у ворот Айви-коттеджа, и я направился (по главным магистралям) домой, к себе домой.
На следующее утро я взял за правило явиться в кабинет Торндайка задолго до назначенного времени, чтобы перекинуться с ним парой слов до прихода двух дам. С той же самой целью, без сомнения, суперинтендант Миллер выбрал аналогичный курс, в результате чего мы сошлись одновременно у входа и вместе поднялись по лестнице. “Дуб” был уже открыт, и внутреннюю дверь открыл Торндайк, который с улыбкой заметил, что он, похоже, таким образом, убил двух ранних зайцев одним выстрелом.
“Так у вас и есть, доктор”, - согласился Суперинтендант. “двое ранних пташек, которые прилетели вовремя, чтобы поймать неуловимого червяка — и я подозреваю, что они его не поймают”.
“Не будь пессимистом, Миллер”, - сказал Торндайк с тихим смешком. “Он не такой скользкий червяк, как этот. Я полагаю, вы хотите кое-что узнать о программе ?”
“Естественно, я верю, и доктор Грей, полагаю, тоже”.
“Ну,” сказал Торндайк, “я не собираюсь рассказывать вам многое;”
“Я так и знал”, - простонал Миллер.
“Потому что для каждого будет лучше иметь открытый разум;”
“Ну, ” вмешался Миллер, “ мой достаточно открыт. Широко открыт, а внутри ничего”.
- А потом, - преследовал Торндайк, “есть вероятность того, что мы не получаем результат, который мы надеялись, и в этом случае чем меньше вы ожидаете, тем меньше у вас будет разочарован”.
“Но, ” настаивал Миллер, “ в общих чертах, для чего мы здесь? Я понимаю, что эти две дамы, свидетельницы завещания Бенделоу, скоро прибудут. Для чего они приходят? Ожидаете ли вы получить от них какую-либо информацию?”
“У меня есть некоторые надежды, ” ответил он, “ научиться чему-нибудь у них. В частности, я хочу проверить их в отношении их идентификации Бенделоу”.
“Ha! Значит, у вас есть его фотография?”
Торндайк покачал головой. “Нет”, - ответил он. “Я не смог раздобыть его фотографию”.
“Значит, у вас есть его точное описание?”
“Нет”, - последовал ответ. “У меня нет его описания вообще”.
Суперинтендант стукнул шляпой по столу. “Тогда что, черт возьми, у вас есть, сэр?” - спросил он рассеянно. “Вы должны иметь что-то, вы знаете, если вы собираетесь проверить эти свидетели на вопрос идентификация. У вас нет фотографии, у вас нет описания, и вы не можете получить самого человека потому что в настоящее время он покоится в маленьком терракотовом горшке в виде костяного пепла. Итак, что у тебя есть?”
Торндайк посмотрел на раздраженного суперинтенданта с непроницаемой улыбкой, а затем перевел взгляд на Полтона, который только что прокрался в комнату и теперь слушал с выражением такой чрезмерной морщинистости , что Я тут же записал его в сообщники.
“Вам лучше спросить Полтона”, - сказал Торндайк. “Он является режиссером на этот раз”.
Суперинтендант резко повернулся лицом к лицу с моим товарищем-подмастерьем, глаза которого после этого исчезли в лабиринте гусиных лапок.
“Бесполезно спрашивать меня, сэр”, - сказал он. “Я всего лишь соучастник перед фактом, так сказать. Но ты узнаешь все об этом, когда прибудут дамы — и я скорее думаю, что я слышу, как они приближаются сейчас ”.
В подтверждение стали слышны легкие шаги и женские голоса очевидно, поднимающиеся по нашей лестнице. Мы поспешно уселись, в то время как Полтон занял свое место у двери, и Торндайк тихо сказал мне:
“Запомни, Грей, никаких комментариев любого рода. Эти свидетели должны действовать без какого-либо предложения кого бы то ни было”.
Я быстро согласился, и в этот момент Полтон бросил: размашисто распахнув дверь, величественно объявил:
“Мисс Дьюснеп, мисс Бонингтон”.
Мы все встали, и Торндайк направился встречать своих посетителей, в то время как Полтон расставлял для них стулья.
“Чрезвычайно любезно с вашей стороны взять на себя все эти хлопоты помочь нам”, - сказал Торндайк. “Я надеюсь, что вам не было ни в коей мере неудобно приходить сюда этим утром”.
“О, вовсе нет”, - ответила мисс Дьюснеп. “только нам не совсем ясно, что именно вы хотите, чтобы мы сделали”.
“Мы сейчас займемся этим вопросом”, - сказал Торндайк. “Тем временем, могу я представить вам этих двух джентльмены, которые заинтересованы в нашем маленьком бизнесе — мистер Миллер и доктор Грей?”
Обе дамы поклонились, и мисс Дьюснеп заметила:
“Мы уже знакомы с доктором Греем. Мы имели печальное удовольствие встретиться с ним в доме миссис Моррис по печальному случаю, когда он пришел осмотреть бренные останки бедного мистера Бенделоу, который сейчас находится с ангелами ”.
“И, без сомнения, ” добавила мисс Бонингтон, “ в чрезвычайно благоприятном обществе”.
При этом заявлении мисс Дьюснеп Суперинтендант повернулся и пристально посмотрел на меня с выражением просветления на лице; но он ничего не сказал, и последняя леди вернулась к своему первоначальному вопросу.
“Вы собирались рассказать нам, чего вы хотите чтобы мы сделали”.
“Да”, - ответил Торндайк. “Это довольно простой вопрос. Мы хотим, чтобы вы посмотрели на лицо определенного человека, которого вам покажут, и сказали нам, узнаете ли вы этого человека и можете ли вы назвать его имя”.
“Надеюсь, не сумасшедший!” - воскликнула мисс Дьюснеп.
“Нет, ” заверил ее Торндайк, “ не сумасшедший”.
“И, надеюсь, не задержанный преступник”, - добавил Мисс Бонингтон.
“Конечно, нет”, - ответил Торндайк. “Короче говоря, позвольте мне заверить вас, что осмотр этого человека не должен вызывать у вас ни малейшего смущения. Это будет совершенно простое дело, как вы увидите. Но, возможно, нам лучше приступить немедленно. Если вы, джентльмены, не возражаете следуйте за Полтоном, я сам отведу дам наверх.”
На этом мы выросли, и Миллер, и я последовал Polton из на лестничную площадку, где он повернулся и начал подниматься лестницы в медленном и торжественном ритме, как если бы он был проведение похорон. Суперинтендант шел рядом со мной сбоку и что-то бормотал на ходу, очевидно, находясь в состоянии замешательства, полностью равном моему собственному.
“Теперь, какого черта,” зарычал он, “доктор быть до сих пор? Я никогда не видел такого человека рессоры сюрпризы на один. Но кого, черт возьми, он может позвать наверх туда?”
На вершине второго пролета мы вышли на лестничную площадку и, пройдя по ней, достигли двери, которую Полтон отпер и распахнул.
“Вы понимаете, джентльмены”, - сказал он, останавливаясь в дверном проеме, “ что никаких замечаний не должно быть сделано до тех пор, пока свидетели не уйдут. Таковы были мои инструкции”.
С этими словами он вошел в комнату, сопровождаемый Миллером, который, переступив порог, ни на что не обратил внимания Инструкции Полтона, воскликнув испуганным голосом: “Змеи!”
Я быстро последовал за ним, сгорая от любопытства, но что бы я ни ожидал увидеть — если бы я вообще чего-нибудь ожидал — Я был совершенно не готов к тому, что увидел.
Комната была небольшой, совершенно пустой и без мебели, за исключением четырех стульев — на два из на которые Полтон нас решительно усадил; и посреди на полу, приподнятый на паре козелков, стоял гроб, покрытый черной льняной тканью. На этот ужасный предмет Миллер и Я уставились в безмолвном изумлении, но, кроме Предписание Полтона, не было никакой возможности для обмена чувствами; потому что мы едва заняли наши места, когда услышали звук поднимающихся шагов вперемешку с мягким и убедительным акцентом Торндайка. Несколько мгновений спустя группа подошла к двери; и когда две дамы оказались в поле зрения гроба, обе отшатнулись с криком тревоги.
“О боже!” воскликнула мисс Дьюснеп, “Это мертвый человек! Кто это, сэр? Это кто-нибудь из наших знакомых?”
“Это то, что мы хотим, чтобы вы нам сказали”, - ответил Торндайк .
“Как таинственно!” - воскликнула мисс Бонингтон Приглушенным голосом. “Как ужасно! Какое-то бедное создание, которое было найдено мертвым, я полагаю? Я надеюсь, это не будет очень—э—э... вы понимаете, что я имею в виду, сэр, — когда гроб откроют.”
“Не будет никакой необходимости, чтобы открыть гроб,” Торндайк успокоил ее. “Есть смотровое окно в гроб-крышкой, через которую можно разглядеть лицо. Все, что вам нужно сделать, это посмотреть в окно и сказать нам является ли лицо, которое вы видите, лицом кого-либо, кого вы знаете. Вы готовы, Полтон?”
Полтон ответил, что да, заняв свое положение в изголовье гроба с видом глубокой серьезности, приближающейся к мрачности. Две дамы вздрогнули это было слышно, но их нервозность теперь была преодолена всепоглощающим любопытством, они приблизились, по обе стороны от гроб и, заняв позицию рядом с Полтоном, пристально посмотрел с нетерпением на закрытый гроб. Наступила торжественная пауза пока Полтон осторожно приподнимал два угла льняного покрывала. Затем быстрым движением он отбросил его назад. Двое свидетелей одновременно наклонились и заглянул в окно. Одновременно их рты открылись, и они с воплем отскочили назад.
“Да ведь это же мистер Бенделоу!”
“Вы совершенно уверены, что это мистер Бенделоу?” Торндайк спросил.
“Совершенно верно”, - ответила мисс Дьюснеп. “И все же”, - она продолжила с озадаченным видом, - “этого не может быть; потому что я видела его, прошедшего через бронзовые двери в кремационную печь. Я видела его собственными глазами”, - добавила она, несколько излишне. “И более того, я видела его прах в гробу”.
Широко открытыми глазами она посмотрела на Торндайка, а затем на свою подругу, и обе женщины на цыпочках подошли вперед и еще раз уставились в окно испуганными глазами и опустили подбородки.
“Это мистер Bendelow,” сказала Мисс Бонингтон, в испуганные голоса.
“Но этого не может быть”, - запротестовала мисс Дьюснеп дрожащим голосом. “Ты сама видела, как его вводили в эти двери Сьюзен, и ты видела его прах впоследствии”.
“Я ничего не могу с этим поделать, Сара”, - парировала другая леди. “Это мистер Бенделоу. Ты не можешь отрицать, что это так”.
“Наши глаза, должно быть, обмануты”, - сказала мисс Дьюснеп, упомянутые глаза все еще были прикованы к лицу в окне. “Этого не может быть — И все же это так — Но все же это невозможно ;”
Она внезапно остановилась и подняла явно встревоженное лицо к своей подруге.
“Сьюзен, ” сказала она низким, довольно дрожащим голосом, “ здесь есть кое-что, о чем нам, христианкам, лучше не беспокоиться. Что-то противное природе. Мертвый был вызван из пылающей огненной печи с помощью некоторых средств, о которых мы не можем расспрашивать. Было бы лучше, Сьюзен, если бы мы сейчас покинули это место ”.
Это было очевидно мнению Сьюзан, она согласился с необыкновенной готовностью и с отчетливо неудобно воздуха, и пара переехала в один голос к двери. Но Торндайк мягко задержал их.
“Понимаем ли мы, ” спросил он, “ что, помимо очевидно невозможных обстоятельств, тело в этом гробе, по вашему мнению, является телом покойного Саймона Бенделоу?”
“Ты,” Мисс Dewsnep ответил с обидой нервный тон и в отношении Торндайк с очень очевидным сигнализация. “Если бы было возможно, что это могло быть, я бы поклялся, что эти неестественные останки принадлежали моему бедному другу, мистеру Бенделоу. Поскольку это невозможно, этого не может быть”.
“Спасибо”, - сказал Торндайк с предельной вежливостью. вежливые манеры. “Вы оказали нам огромную услугу придя сюда сегодня, и оказали огромную услугу человечеству — насколько большую услугу, вы узнаете позже. Боюсь, это было неприятным опытом для вас обоих, за о чем я искренне сожалею; но вы должны позволить мне заверить вас, что в том, что вы видели, нет ничего незаконного или сверхъестественного. Позже, я надеюсь, вы сможете осознать это. А сейчас я надеюсь, что вы позволите мистеру Полтону сопроводить вас в столовую и предложить вам немного перекусить”.
Поскольку ни одна из дам не высказала никаких возражений против этой программы, мы все попрощались с ними, и они спустились по лестнице в сопровождении Полтона. Когда они ушли, Миллер подошел к гробу и бросил любопытный взгляд в окно.
“Так это и есть мистер Бенделоу”, - сказал он. “Я не очень высокого мнения о нем, и я не вижу, как он собирается нам помочь. Но вы устроили этим двум старушкам редкую встряску, и я не удивляюсь. Конечно, это не может быть мертвое тело что у тебя в этот гроб, но это наиболее реалистичные представление одного, и он принял в тех бедный старый Judies правильно. Что вы можете рассказать нам об этом деле, Доктор? Я вижу, что ваш план, каким бы он ни был, удался. Они всегда так делают. Но что насчет этого? Что доказал этот эксперимент?”
“Это превратило простое имя в реального человека”, - был ответ.
“Да, я знаю”, - ответил Миллер. “Очень интересно, тоже. Теперь мы точно знаем, как он выглядел. Но что насчет этого? И каков следующий шаг?”
“Следующий шаг с моей стороны - предоставить информацию под присягой против него как убийцы Джулиуса Д'Арбле; что я и сделаю сейчас, если вы приведете к присяге и засвидетельствуете мою подпись”. Говоря это, Торндайк достал из кармана бумагу и положил ее на гроб.
Суперинтендант посмотрел на бумагу с удивился Грин.
“Немного поздновато, не так ли”, - сказал он, - " давать клятву за информацию? Конечно, вы можете, если хотите; но когда вы это сделаете, что тогда?”
“Тогда, ” ответил Торндайк, “ вам придется арестовать его и предать суду”.
При этом ответе глаза суперинтенданта открылись до тех пор, пока его лицо не превратилось в символическую маску изумления. Схватившись обеими руками за волосы, он медленно поднялся со стула, уставившись на Торндайка, как на некое пугающее видение.
“Вы доведете меня до смерти, доктор!” - воскликнул он. “Вы действительно доведете. Я не гожусь для таких потрясений в моем возрасте. О чем вы просите меня? Я должен арестовать этого человека! Какого человека? Вот восковая фигура джентльмен в гробу — по крайней мере, я полагаю, что это он и есть — это могло прийти прямо от мадам Тюссо. Должен ли я арестовать его? И где-то там стоит гроб, полный праха. Должен ли я арестовать их? Или я не в своем уме или сплю?”
Торндайк снисходительно улыбнулся ему. “Итак, Миллер”, сказал он, “не притворяйся глупцом, потому что ты им не являешься. Человек, которого вы должны арестовать, - живой человек, и более того, к нему легко добраться, когда вы захотите чтобы наложить на него свои руки ”.
“Ты знаешь, где его найти?”
“Да”, - ответил Торндайк. “Я сам провожу вас к его дому, который находится на Эбби-роуд, Хорнси, почти напротив студии мисс Д'Арбле”.
Услышав это, я ахнул от изумления, что привлекло внимание суперинтенданта ко мне.
“Очень хорошо, доктор, ” сказал он, “ я воспользуюсь вашей информацией, но вам не нужно клясться в этом: просто подпишите свое имя. Я должен уйти сейчас, но я буду смотреть на ночь около девяти, если это будет делать, чтобы получить необходимые особенности и урегулировать договоренности с вами. Вероятно завтра днем будет подходящее время произвести арест. Что вы думаете?”
“Я бы подумал, что это было бы отличное время”, - ответил Торндайк. “но мы можем окончательно договориться сегодня вечером”.
С этими словами суперинтендант, взяв у Торндайка подписанный документ, пожал нам обоим руки и заторопился прочь со следами его недавнего удивления, все еще видимыми на его лице.
Признание в хозяине гроба Саймона Бенделоу потрясло меня почти так же сильно, как и двух свидетелей, но по другой причине. Мой недавний опыт позволил мне сразу догадаться, что таинственный жилец был восковой фигурой, предположительно, работы Полтона. Но что я нашел совершенно необъяснимым , так это то, что такая восковая фигура должна была быть сделана по подобию человека, которого ни Полтон, ни Торндайк никогда не видели. Удивительный разговор между последним и Миллером на данный момент велся эта тайна вылетела у меня из головы; но как только Суперинтендант ушел, я подошел к гробу и заглянул в окно. И тогда я был поражен больше, чем когда-либо. Ибо лицо, которое я увидел, было не тем лицом, которое я ожидал увидеть. Там, это правда, была старая знакомая тюбетейка, которую носил Бенделоу, натянутая на виски над челюстной повязкой. Но это было не то лицо (кстати, теперь я понял, что стало с ресницами Полтона. Этот добросовестный реалист, очевидно, не рисковал.).
“Но, ” запротестовал я, “ это не Бенделоу. Это Моррис”.
Торндайк кивнул. “Вы только что слышали два компетентные свидетели, заявляю с полной уверенностью и уверенность в том, что это Саймон Bendelow; и, как вы, себе, обрати внимание, там может быть никаких сомнений в их знание Bendelow поскольку они признали фотография ему, что было показано им американский детектив”.
“Это совершенно верно”, - признал я. “Но это самое непостижимое дело. Это не тот человек, которого кремировали”.
“Очевидно, нет, поскольку он все еще жив”.
“Но эти две женщины видели, как кремировали Бенделоу — по крайней мере, они видели, как его проносили в крематорий, который находится достаточно близко. И они видели его в гробу за несколько минут до того, как я увидел его в гробу, и они увидели его снова через несколько минут после Кроппера и Мы с Моррисом положили его обратно в гроб. И человек, которого мы положили в гроб, определенно не был этим человеком ”.
“Очевидно, что нет, поскольку он помог вам занести труп внутрь.”
“И еще, - настаивал я, - если тело, которое мы положили в гроб, не было кремированным телом, что с ним стало ? Его не похоронили, потому что другой гроб был пуст. Эти женщины, должно быть, допустили какую-то ошибку ”.
Он покачал головой. “Разгадка тайны заключается в том, чтобы посмотреть вам в лицо”, - сказал он. “Это совершенно очевидно, и я не собираюсь сейчас давать вам никаких дальнейших намеков. Когда мы произведем арест, у вас будет полное изложение дела. Но скажите мне сейчас: эти две женщины когда-нибудь встречались с Моррисом?”
Я подумал несколько мгновений, а затем ответил: “У меня нет доказательств, что они когда-либо встречались с ним. Они, конечно же, никогда не встречались в моем присутствии. Но даже если бы они это сделали, они вряд ли узнали бы в нем того человека, которого они опознали сегодня. Он отрастил бороду и усы, как вы помните, и его внешность была очень сильно изменена по сравнению с тем, какой она была, когда я впервые увидел его ”.
Торндайк кивнул. “Это было бы так”, - согласился он. Затем, переходя к другой теме, он сказал: “Боюсь, вам будет необходимо присутствовать при аресте. Я бы гораздо предпочел, чтобы тебя там не было, потому что он опасный зверь и, вероятно, будет драться, как дикая кошка; но ты единственный из нас, кто действительно знает его в лицо в его нынешнем состоянии”.
“Я хотел бы присутствовать при смерти”, - сказал я нетерпеливо.
“Это достаточно хорошо, ” сказал он, “ пока это его смерть. Ты должен взять свой пистолет и не бойся пустить его в ход”.
“А как мне узнать, когда я понадоблюсь?” - Спросил я.
“Вам лучше обратиться в мастерскую завтра утром” он ответил. “Я пошлю записку Polton давая вам сведений о том времени, когда мы позовем вас. И теперь мы можем с таким же успехом помочь Полтону подготовиться к приему других наших посетителей; и я думаю, Грей, мы будем говорить как можно меньше о сегодняшнем утреннем заседании или о завтрашнем. Объяснения придут лучше после события ”.
С этими словами мы спустились в столовую, где обнаружили Полтона, который только что степенно накрывал на стол, избавившись от двух дам. Мы сделали вид, что помогаем ему, и я осмелился спросить:
“Кто сегодня готовит, Полтон? Или это будет холодный обед?”
Он посмотрел на меня почти с упреком , когда ответил:
“Это будет горячий обед, и я готовлю, конечно”.
“Но, ” запротестовал я, “ ты был по уши занят другими делами все утро”.
Он посмотрел на меня с покровительственной ухмылкой. “Вы можете приготовить многое, ” сказал он, “ с помощью одной или двух запеканок, ящика для сена и четырехъярусной плиты на газовой плите. Вещи не приготовишь ничего лучше для того, чтобы стоять и пялиться на них ”.
События доказали обоснованность кулинарных принципов Полтона и их блестящий успех применение на практике придало беседе направление что удобно уводило ее в сторону от других и менее обсуждаемых тем.