Течение мыслей

Я люб таких моментов: воли и восхода, игривых волн-хвостов. Известный изо дня в день гул чернильного моря с амбре водорослей, свежих рыб, становился с каждым мгновением сильней и усладней, обертывая ум в миролюбие, ублажение.
Боцман выражает команду на ночное видоположенье матросу. Всё как положено, берёт в уважение команду новобранец.
Пробило четыре склянки. Это значит было два часа пополуночи. Коли плутание мыслей вахтенного штурмана закончилось: начиная от гнятущих жалких загадок, до поношений, которые не принимали уму расслабления. Он взирал на серебряные полосы — сменяющие друг друга волны, они же вещали в его душе чудные ощущения.
В какое время ему было больно — эта боль ложится стужливым потоком в голове.
Она полилась, словно ползёт змея к шее, к спине сжимает позвонки, мешая кровотоку идти, с тревогой играла. То швырнут его выдумки к задолго доныне ситуации; выждали эмоции за столом, с предвкушением начнут есть нервы: медленно разрезая и чувствуя песчинки переживаний; эти мысли настолько многогранны, в кою пору они затрагивают легонько любовь и преданность. Неизвестное тепло, столь маленькая теплота при своём рождении вершит распространение по солнечному сплетению, мотая в жар, возвращая всё то, что обронили.
Вся ширь и глубь вселенной бахромой нежно сияет тоннами бриллиантов-звезд. Ветряные гости, прибывшие с ароматом соленого черно-моря — много времени тому назад друзья, что услышали тебя и узнали по голосу, глазам, зыбкой улыбкой, и обняли. Предвкушение и ожидание встречи дает веру — «всё будет хорошо, все невзгоды одолеем».
Ночью волны грозные, мощные, тяжелые. Матросы удивляются, как это они ухитряются удерживаться наверху, там, становясь белой пенкой. Могли бы они слиться со своими близнецами-отражениями? Ведь облака не падают, висят себе где и положено, лениво свои очертания меняют. Но позже, к глубокой ночи мрачные тучи сотню теплых капель роняют, становясь водой океана.