Альбинос или пернатые истории. Часть 1

  С моих слов записано неверно, мною прочитано с удовольствием.

                Пыцко С.А.


 Я давно уговаривал своего коллегу и товарища по совместительству: «Серёжа, душа моя, ну запиши, хоть что-нибудь из своих знаменитых, для нас, баек.  Я же знаю, что ты можешь. Ну?? Ведь стихи свои "сверперчёные" ты же записывал когда-то."

 - « Да, это когда было-то?... Не..., лень мне писать, сам пиши,» - говорит он, почёсывая  восьмимесячное пузо своей хронической беременности, оплодотворённой добрыми декалитрами пенистого.

-  «Ладно, запишу, - соглашаюсь я. Твоя последняя байка мне очень понравилась. Странно, что за последние тридцать лет я ни разу  от тебя  её не слышал.  Мне казалось,  что я весь твой репертуар давно выучил".

    Сергей - Хотей улыбается, его брови и уголки рта ползут вверх.  Я вижу, что он доволен.

- «Только вот что,- говорю я - когда закончу, распишешься, что с твоих слов, записано верно, тобою прочитано».

           Сергей - Хотей кивает и хитро прищуривается. Формулировки милицейских протоколов ему знакомы.

    Получив благословение пивного Будды, я готов приняться за работу.  Да что там готов, мне просто не терпится.

    Заранее прошу прощения, что оригинала не получиться. Тут голос басовитый и стать особая нужна … 

     Этого я позаимствовать, к сожалению,  не могу. Харизмой не вырос. Так тож ещё  и рассказчика  знать треба))).

     Что ж, буду чирикать по бумаге, точнее стучать по стёртой клавиатуре, а чтобы сподручней было, возьму форму обычной истории болезни. Итак...

 
   Лицевая часть м/к ...
DS: Птичья болезнь.

     - Много ли вы знаете о жизни пернатых?  Ну, кроме того, конечно,  что они вам периодически ( или регулярно?) гадят на Вашу машину  и что достаточно  широко распространённый триппер птичьей болезнью, как таковой, не является?

 Верно, не очень много.

      Я, тоже, не отличался глубиной познаний. Знал, конечно, о воробьях и голубях, вечно тусующихся у помоек, о дерзких и хитрых воронах, не боящихся палки и отлично различающих настоящие оружие, о заливистых соловьях, аккомпанирующих  чувствам влюблённых, о том что часть птиц предпочитает проводить зиму на тёплых курортах, подобно некоторым медийным звёздам  и т.п.

   В общем и целом, десятка два, а может и больше, птиц я различал. Надо бы пересчитать как-нибудь на досуге.
Но это были, так сказать, базовые знания. Без деталей.
   
         После очередного общения с экс-птицеводом, ныне заслуженным гинекологом, в этой области моих знаний ничего не поменялось. Базовость не обросла доп. знаниями.

    Я и по сей день, к стыду своему,  не знаю, куда деваются летом синички и снегири. Где зимуют скворцы. Многого не ведаю. Честно каюсь. Обязательно в википедии посмотрю, как-нибудь.

    Зато мои знания по части домашних пернатых, а конкретно,  metohsittacus undulatus -волнистых попугайчиков, притерпели серьёзнейшие изменения, можно сказать,   раздулись до внушительных размеров грыжи. Выпирают прямо на фоне общеорнитологической свергладкости.

     Грыжу  в этой области я заполучил после очередного ожидаемого перфоманса, представленного гинекологом-орнитологом в конце плановой операции.

    Как я уже говорил,в театре абсурда мы оба служим давно и у меня было предостаточно времени чтобы изучить все варианты его антреприз. Во всяком случае мне так казалось. Однако, в удовольствии очередной раз послушать знакомую историю в новом прочтении я себе старался не отказывать, ввиду вкусности изложения материала свойственной данному персонажу.
   
    И хотя, обычно, его шуточки пёстрыми бабочками кружили вокруг его основной среды обитания, иной раз, они поднимались выше, залетая чуть дальше и глубже. Трепетанье их безответственно лёгких крыльев, всегда немного разряжало душноватую атмосферу деловой настроенности, карьерного энтузиазма и сакральных деяний имя высоких идеалов, настоянных на личных амбициях и вечном стремлении впихнуть невпихуемое и желательно, уже вчера.


   Впрочем, всё как везде. Ничего нового. Отвлёкся, извините.


    В этот раз, очередная история, неожиданно, вспорхнула пестренькими крылышками попугайчиков волнистых. Она моментально взорвалась фейерверком, буквально осыпав нас разноцветными перьями птичьих подробностей. Это был орнитологический шок, бороться с которым, в отличии от прочих видов ( болевой, геморрагический и т.п.) мы не умели. 
   
       Смех, переходящий в судорожные конвульсии, буквально сложил слушательскую аудиторию пополам. Очевидно мне, ввиду повышенной ранимости нервной системы, досталось больше, чем остальным.

   Теперь из меня просто выпирает.

Посмотрите, пожалуйста.