Глава 5. Микаэль

    

          После окончания зимних каникул  деканат сделал для второкурсников  хозяйственную неделю, освободив от занятий, и распределив по объектам. Студенты с детства ездили “на картошку”, поэтому к бесплатному труду  относились как к чему-то обычному.
     В электричке Катя встретила Лену, которая ехала с подругами в институт.
     — Зига женился, — выдала Лена новость.
     Катя отреагировала на известие безразлично и мысленно пожелала бывшему счастья. Когда-то  в мечтах Катя представляла их встречу, но в тот момент обрадовалась — хорошо, что все разрешилось именно таким образом.

     Катя и Наташа попали на дежурство в гардероб в корпус, где раздевались иностранцы.
     В СССР существовала практика обучения студентов развивающихся стран. Чтобы они   немного научились говорить по-русски — создавали факультеты изучения русского языка. Автодорожный институт  попал в их число. Были учащиеся из семей африканских королей и восточных шейхов, за которых платили семьи. Молодежь победнее обучалась по квотам. Таким студентам СССР оплачивал все расходы по проезду, проживанию и обучению.
    
     Яркая и нарядная одежда и обувь, в которой в основном приезжали иностранцы, сильно отличалась от советской унылой зимней одежды  конца восьмидесятых,  но  совершенно не подходила для русской зимы. Поэтому иностранным студентам выдавали кроличьи шапки-ушанки и теплые куртки —  что-то среднее между  курткой “Аляской” и  телогрейкой.  Или  как ее  еще называли —  ватником, то есть дешевой, легкой и теплой рабочей одеждой, в которой в те годы обычные люди копались на огородах или ездили на картошку. Иностранцы сдавали в гардероб свою темно-серую униформу, и оставались в  ярких и  нарядных тонких курточках, в которых  шли на занятия.
     В институте было два корпуса: старый и новый. У русских студентов занятия проходили в обоих. При переходе из одного корпуса в другой иногда приходилось идти через крыло, где учились иностранные студенты: африканцы, азиаты и латиноамериканцы.  Катя в детстве читала “Хижину дяди Тома”, и плакала. Но когда  проходила мимо иностранцев всех оттенков коричневого цвета, ей становилось немного страшно. Студенты  пытались привлечь к себе внимание любыми возможными способами. Один молча смотрел  оценивающим взглядом, другой громко смеялся, третий, дергая приятеля за рукав и показывая  пальцем, восхищенно цокал и говорил: “красивая пошла”, четвёртый пел: “Девушка-а-а! Милая-я-я! Люблю тебя-я-я!” Поэтому Катя с Наташей избегали это место, стараясь  ходить по другому проходу.
    
     Катя брала в руки одежду,  вешала на крючки, давала номерки и с удивлением бросала взгляд на необычные прически африканских девушек: дреды, хвостики и косички, замотанные золотистыми или разноцветными резинками.
     Наконец всю одежду сдали и началась пара. В институте ввели новшество. Если раньше, например, была пара физики, то она формировалась так: сорок пять минут первый урок, десять минут перерыв, сорок пять минут урок. Потом еще десять минут перемена и начиналась следующая пара. Теперь перерывы между уроками убрали, и сделали пару продолжительностью час двадцать. Большую перемену сократили тоже. Вместо часа сделали пятьдесят минут. Благодаря этому занятия стали заканчиваться гораздо раньше.
     В гардероб зашел новый приятель Наташи по имени Георгий. Георгий обратил внимание на Катину тетрадку по термеху и спросил:
    — А кто у вас ведет?
    — Газарос Петросович.
    —  У нас тоже он. Сижу я на термехе, и ни бум бум. В принципе я нормально говорю по-русски. Но, блин. Теоретическая механика на русском. Это выше моих сил. Сижу я, в окно смотрю. Скучно. Ну я и стал в тетради армянские буквы красиво так  выводить.
    — А дальше, — заинтересовалась Наташа.
    — Ну,  сижу, никого не трогаю, и вдруг ко мне Газарос подходит. Посмотрел на мою тетрадь и спрашивает по-армянски:
    “Ты почему бездельничаешь?”
    — А я говорю: “Я  не понимаю. По-русски”.
    — А он?
    — Взял и все мне по-армянски объяснил. Вот. И сказал, что если мне что непонятно будет, чтобы сразу к нему обращался. Он на уроке или перемене объяснит.
    — Газарос очень трепетно относится к своему предмету, — сказала Катя. — Он на каждом занятии перекличку делает и сам лично прогульщиков отмечает. А на следующем опять делает перекличку, и смотрит по журналу, человек пропустил только термех или его целый день не было в институте. И он например  видит, что до этого человек как бы был. Ну а я ведь не всех отмечаю, если препод не требует. То Газарос ругается и говорит:
    “Ви до этого били в институте, а с моей пары сбежали. Да?”
    — Наташа с Георгием засмеялись.
    — Очень не любит, когда пропускают его занятия.
    В это время в гардероб заглянула комендантша и возмутилась:
    — Эт-то что такое? Па-а-чему в помещении посторонние? Ну-ка выметайся! А вы не отвлекайтесь.
    — Да сейчас же занятия.
    — Все равно. Чужим здесь не место. И внимательнее,  внимательнее будьте! Давай, шустрее, — сказала комендантша Георгию, — я не шучу.
      Георгий ушел. А потом то ли Катя то ли  Наташа из-за  неопытности  случайно перепутали номерки на вешалке с  абсолютно одинаковыми  куртками. К ним подошел студент невысокого роста азиатской внешности. Стараясь не смотреть на него и сдерживая смех, девушки поняли, что дали юноше не ту куртку. Та, которую он надел, смотрелась на нем, как пальто, а рукава висели, как у Пьеро. Катя  с Наташей пожимали плечами и недоуменно хлопали глазами. Они не знали английский, а студент ещё не научился говорить по-русски. Постояв немного, незадачливый паренек ушел.
     Закончилась еще одна пара. Катя сняла куртку с вешалки и не глядя дала ее, и тут услышала возмущенный возглас.
     Перед Катей стоял огромный, двухметровый юноша. Сверкая белоснежными зубами на своем черном лице и громко ругаясь на непонятном языке, он выглядел довольно нелепо в серой куртке-телогрейке, рукава которой заканчивались где-то в районе локтя. Кате же было совсем не до смеха.
     Грозно  глядя на Катю, высоченный парень шумел и бил  ребром ладони себя по запястьям, показывая, что у него в куртке были перчатки. Он был такой огромной и такой сердитый, что Кате хотелось стать маленькой и спрятаться в карман своего полушубка.

     Катя ненавидела подобные сцены.
     — И незачем так орать! —  сказала Наташа.

     Прозвенел звонок. Студенты  бросали любопытные взгляды на парня и девушек-гардеробщиц. Когда все разошлись, и остался только высокий парень в короткой куртке, который никак не хотел уходить, то Катя проговорила:
     — Дойду до комендантши.         
     Катя дошла до комнаты, открыла скрипучую дверь, вошла и сказала:
     — Мы перепутала куртки.
     — Так я и знала, — беззлобно и сочувственно ругнулась та. — Пойдем разбираться.
     Студент по прежнему стоял около раздевалки.
     — Ду ю спик инглиш? — спросила комендантша  у чернокожего студента.
     Тот недоуменно пожал плечами. 
     — Шпрехен зи дойч? — на всякий случай уточнила Катя.
     На ломаном английском студент объяснил, что знает только французский.
     — Знаешь что? — сказала комендантша Кате. — А идите-ка ты с ним  на его факультет. У них там есть  русский  куратор.
     Катя с парнем пошли в “иностранное” крыло, дошли до его аудитории, потом нашли куратора. Страшно переживая, Катя все ему объяснила.
     —  Девушка, да  не волнуйтесь Вы так, — улыбнулся куратор и объяснил темнокожему студенту, что ему надо написать объявление, повесить  на входе  в общежитии, а потом  поменяться куртками с другим парнем.
     — Спасибо большое, —  выдохнула Катя и пошла в  гардероб, спеша порадовать Наташу.
     С удивлением Катя заметила, что иностранец  опять идет за ней следом. По дороге оказалось, что  кое что он все таки умеет говорить. Высокий красивый парень ослепительно улыбнулся белоснежными зубами, представился и  сказал, что его зовут Микаэль. Затем сказал, что живет в Заире. Через пять минут он признался в любви Кате   и пригласил на свидание.
      — Угу, —  кивнула уставшая Катя, у которой было желание, чтобы он как можно быстрее ушел с глаз долой.
      Микаэль на ломаном русском говорил про место и дату, когда они встретятся. Потом увидев рассеянный взгляд Кати, вырвал листок из тетрадки, что-то написал  и дал Кате.  Катя  сильно устала и у нее было одно желание, чтобы Микаэль как можно быстрее скрылся  с ее глаз. Они дошли вдвоём до гардероба. Микаэль посмотрел на Катю оценивающим взглядом, поднял вверх большой палец, зацокал и послал воздушный поцелуй. Катя растянула губы в некоем подобии улыбки. Как только Микаэль вышел из корпуса, она порвала и выкинула бумажку не глядя.   
    
***    
      Катя вошла в вагон электрички и  уселась около окна. Следом за ней — мужчина в очках, черной норковой шапке-ушанке и строгом сером пальто с меховым воротником. Сел напротив,  положил  на колени “дипломат” и раскрыл его. Кате почему-то стало жарко, она почувствовала, что ей  неприятно общество незнакомца. Все стало понятно, когда мужчина отодвинул дипломат в сторону, и Катя увидела руку, делающую возвратно-поступательные движения. Катя покраснела, встала с места, перешла в другой вагон и уселась там, где женщин больше, чем мужчин.
     Доехала до Подольска. Вышла на платформу и увидела вдалеке красно-белую толпу в шарфах.
     “Спартаковские фанаты? – подумала Катя. – Только их мне не хватало”.
     Один из болельщиков, увидев Катю, закричал:
     — Держи её.

     С гиканьем и улюлюканьем парни побежали за Катей, а она рванула вперед с мыслями:

Вдох. За спиной топот ног.
Выдох. Я недалеко от дома.
Вдох. Тысяча метров — сложная дистанция.
Выдох. Хорошо, что я в удобной обуви.
Вдох. До железнодорожной милиции — пятьсот.
Выдох. Вниз по ступеням в тоннель.

     Быстрей! Ещё быстрей! — подгоняла себя Катя, — помнишь, как у Ротару:
Ты на целый миг быстрее всех.
Мир, застыв, глядит на твой успех…

    Давай же!

Всё быстрей,
Мчится время всё быстрей...

    Бегуны на короткие дистанции мысленно отмечают для себя точку чуть дальше финишной черты, и во время соревнований ориентируются на нее. Конечная точка — Катин дом, о котором она в тот момент даже не мечтала. Добежать бы до железнодорожной милиции.
    Катин Ангел-хранитель в тот вечер проделал огромную работу, добавив ей скорости. В тот вечер Катя побила свой собственный рекорд.
    “Видела бы меня тренер, — подумала Катя. — К тому же мой Ангел отвлек внимание преследователей. На привокзальную площадь подошло сразу несколько автобусов, увидев которые, парни потеряли ко мне интерес”.
     Катя в одиночестве стояла около серого кирпичного двухэтажного здания, и  восстанавливала дыхание. До дома осталось немного.

   Надо дойти.
   Спина прямая.
   Уверенный взгляд перед собой.
   Иду, как будто так и надо.
   Ни на кого внимания.
   Только вперёд.

     Спустя неделю Катя издали увидела  чернокожего студента из Заира в эффектном белом плаще. Подходить к Микаэлю Катя  не стала.


Предыдущая глава: http://proza.ru/2023/07/26/310


Продолжение: http://proza.ru/2023/07/26/370