Тайна старого моря. Часть I. Университет. Глава 9

Глава 9
ТИХАЯ АЛЛЕЯ

– Натаха! – окликнул меня Шурка, когда «явка» поэтов закончилась и мы с Мишей вышли из библиотеки. – Стой!
– Ну что там еще такое… – Филин неохотно остановился вместе со мной, одарив Морозова высокомерным взглядом. – Мне надо через час уже дома быть.
– Ну так я провожу Натаху, мы же рядом живем! – с пониманием предложил Шурка.
На лице Филина изобразилась мучительная борьба.
– Ну вообще-то это моя девушка, – наконец ответил он. – И я ее буду провожать.
– Без проблем! – Шурка миролюбиво развел руками, останавливая развернувшегося в его сторону Мишу. – Я просто хотел сказать, Натаха, извини, что не позвонил тебе сегодня. Я забыл, торопился очень.
Шурка виновато улыбнулся, украдкой разглядывая Мишу, – они виделись впервые.
– Ну тогда пока! – протянул он руку Филину.
С каменной непроницаемостью тот ответил на рукопожатие и отправился меня провожать.
Поздним вечером автобусы уже не ходили, и мы дождались трамвай. В салоне было холодно и пусто.
– Сейчас мне дома влетит, – снова занервничал Миша. – Ты о чем так напряженно думаешь?
Филин ревностно изучал мое лицо.
– О тебе, разумеется. О том, как тебе влетит за опоздание, – ответила я.
– Не-е-ет, – с укоризной покачал головой Филин. – Не Миша у тебя на уме, а Шурка. Ты о нем все время думаешь.

Миша надулся и отрешенно уставился на проплывающие за окном огни вечернего города. В салоне появился юноша в необычной куртке – на его спине красовалась разноцветная политическая карта мира. Монголия, Китай, Индия – прочитала я. Было бы удивительно, если бы я продолжала думать о Филине, с которым отношения уже почти сошли на нет. И кто в этом виноват?.. Африканский континент. А где Америка, продолжала искать я. Наверное, она у парня на груди. Австралия, самый далекий от нас континент, приютился где-то внизу сбоку. А где же Россия? Она проглядывала у юноши из-под воротника.
– Я тут прочитал про Маяковского на днях, – заговорил наконец Миша. – Оказывается, они жили втроем.
– Кто?
– Ну Лиля Брик, Маяковский и ее муж – Осип Брик. Они так мучили бедного Маяковского. И жили за счет его таланта.
– Как это?
– После гибели Маяковского они прославились. Если бы не Маяковский, то никто бы и не узнал, кто такая Лиля Брик.
В голосе Миши появились нотки ненависти.
– Это ты к чему? – спросила я.
– Сам не знаю, – тихо произнес Филин. – Я позвоню тебе во вторник?
– Конечно, звони! – мне стало почему-то ужасно жаль Мишу.
Дома меня никто не ждал – мама уже спала. Как быстро стемнело, размышляла я, открыв окно и глядя на притихшую улицу. Я расстелила диван и с головой накрылась одеялом – очень хотелось, чтобы поскорее закончился этот день. Сквозь сон раздался телефонный звонок.
– Натаха! – это был Шурка. – Не разбудил?
– Ну вообще-то я ждала твоего звонка несколько раньше, я же говорила.
– Ну я же извинился за то, что забыл тебе позвонить!
– Ладно, проехали…
– Натаха! Я внизу. Звоню с автомата. Пойдем погуляем! Весна на улице! – весело предложил Морозов.
– А не поздновато? – зачем-то переспросила я, памятуя о том, что у Шурки ночью жизнь только начинается.
– Без пяти час еще.
– А Наташа где? – осторожно спросила я про жену.
– Мы расстались с ней, – невозмутимо сообщил Шурка.
– Как так?! Когда?
– В эту пятницу. Она от меня ушла.
– Почему? – продолжала допытываться я.
– Сказала, что я конченый козел, который пьет, курит, не моет посуду и раскидывает везде свои носки.
– Весомый аргумент! – развеселилась я.
– Согласен. Ну так я зайду за тобой?
– Ну заходи… – неуверенно ответила я.
– Собирайся!
Я поспешно оделась и вышла в темный холодный подъезд. Ночную тишину нарушил тронувшийся лифт, направлявшийся, вероятно, на мой этаж. Наверное, Шурка, подумала я и тихонько улыбнулась. Двери лифта тяжело лязгнули и распахнулись, выпустив на меня нашу соседку – молодую пенсионерку Соню, взлохмаченную любопытную особу с носом-пятачком, который она совала везде, где не просят. Рядом с ней семенил карликовый шпиц и медленно передвигался ее муж Вадик – небольшого роста седовласый мужчина с неподъемным рюкзаком за плечами.
– Добрый вечер! – завопила Соня, и словно тысячи звенящих молоточков разорвали безмолвие уснувшего дома, металлически ударив мне прямиком в мозг.
Тут же в такт Соне пронзительно залаял шпиц, срываясь с поводка. «Как же живет с ней муж, – подумала я. – Наверное, он уже оглох».
– Какой прекрасный вечер! – заливалась Соня хорошо поставленным фальцетом. – А вы погулять собрались? А это ваш молодой человек ждет вас внизу? Погода прекрасная! Счастья вам, Наталья!!!
Соня, хлопая на меня обезумевшими глазами, схватила вырывающегося шпица на руки.
– Пойдем, дура! Растрещалась на хрен! – хмуро обратился к жене Вадик.
– А мы только с дачи вернулись, – не обращала внимания на мужа Соня. – У нас машина сломалась! А вы не хотите прийти на мой концерт? Я в хоре пою, в Доме музыки в это воскресенье! Приходите! Я уже пригласила вашего молодого человека. А он ничего, симпатичный!..
Соня, бывшая учительница начальных классов, недавно выйдя на пенсию, занялась сразу всем – садом, хоровым пением, собаководством, пробежками по утрам, кулинарией и даже рисованием картин в местной студии: недавно она перерисовала Матисса и добавила к рыбкам в аквариуме зачем-то бабочек. Свое творение Софья Геннадьевна решила тут же продать по спекулятивной цене и консультировалась со мной, где можно «толкнуть» такую картину. Увы, я ничем не смогла ей помочь.
Муж у Сони тоже был художником и терпеливо дожидался ее у двери.
– Так это все-таки ваш молодой человек? – сгорала от любознательности Соня. – Счастья вам!
Стуча каблуками и громко напевая из болеро «Красавицы Кадикса замуж не хотя-я-я-а-ат», соседка исчезла из поля зрения так же мгновенно, как и появилась.
Шурка действительно нетерпеливо нарезал круги внизу возле телефона-автомата. За перегородкой из оргстекла напротив в темноте дремала пожилая консьержка.
– Я думал меня не пустят! – Шурка обрадованно ринулся ко мне. – Стучал-стучал, – кивнул он в сторону пропускного пункта. – А что у вас она всегда тут сидит? Прошлый раз вроде никого не было.
– Так все-таки гостиница здесь на первом этаже, вот и сидит. Куда же ей деваться. Может, выходила куда в тот раз, – пояснила я Шурке.
– Кайф! – Морозов полной грудью вдохнул ночной воздух, когда мы наконец вышли из дома. – И люди еще не спят. С собаками ходят. Даже в хор меня позвали.
– Это Соня с Вадиком, – пояснила я. – Соседи наши. Они странноватые оба.
– Тронутые? – тут же догадался Шурка.
– Ага, есть немного.
– О! Черемуха зацвела! – Шурка сорвал несколько цветков и преподнес мне.
– Спасибо, – я с удовольствием вдохнула их аромат, с благодарностью взглянув на Морозова. – Она уже отцветает. Скоро похолодает, наверное. Черемуха к холоду цветет обычно.
– Замерзла? – Шурка нежно обнял меня, и мы неспешно направились по аллее.
Ночное небо, словно разведенная водой темно-синяя акварель, светлело, предвещая быстрое наступление утра. Скоротечная майская ночь мягко притаилась в ветвях деревьях, колыхающихся от порывов внезапного ветра. Аллея белела гроздьями черемухи, обволакивая непревзойденным природным парфюмом. Вдалеке изо всех сил солировала какая-то сладкоголосая птица, вселяя в душу волнение и прогоняя дрему. Я окончательно проснулась, распрямила плечи и жадно пыталась надышаться этим неповторимым воздухом. На душе стало тихо и спокойно.
Дорога с благоухающими деревьями закончилась, и открылась трасса с редко снующими автомобилями, что лишний раз подтвердило быстротечность бытия. Мне захотелось вернуться в аллею и снова испытать пережитые чувства. Но, оглянувшись, я поняла, что все будет по-другому – ведь каждую минуту мы меняемся и вернуться никуда уже нельзя.
– Если свернуть на Онуфриева и пройти назад, то мы окажемся возле моего дома! – лукаво заметил Шурка. – У меня пиво оставалось в холодильнике. И шоколадка…
– Пиво с шоколадкой как-то не очень, – рассмеялась я.
– Ну это я так просто предложил, – смутился Морозов. – Если хочешь, провожу до дому. Но я еще бы погулял. Хочешь в ночной лес?
Глаза Шурки горели – он был готов к новым авантюрам.
– Для ночного леса я еще не созрела.
– Жаль, а то можно было бы дойти до дальнего озера. Там недавно утопленника нашли.
– С ума сошел! – оттолкнула я Шурку.
– Да я пошутил. Просто я бы хотел…
– Дурь у тебя в голове! Я знаю, ты бы хотел приключений.
– Да, я люблю приключения на свою задницу, – согласился Шурка. – Ну давай сегодня тогда ограничимся просто пивом, если не хочешь идти в лес.
– Вообще-то мне тоже нравятся приключения, – наконец призналась я, подходя к Морозовскому дому. – Ты возьмешь меня на то лесное озеро?
– Возьму, конечно! Хоть завтра! – тут же согласился Шурка. – У нас теперь много времени. Я свободный мужчина.
Мне внезапно захотелось обнять Морозова, мое сердце забилось где-то в горле, а в ушах застучала кровь, куда-то девался озноб, стало тепло и даже жарко.
– Ты чего? – Шурка взял меня за руку.
Так мы стояли еще одно неповторимое мгновение, пока жизнь не перелистнула свою страницу, вернув в реальность.
– Саша! Са-а-аш! – раздалось возле подъезда.
Я оглянулась и увидела белеющее платье – в темноте стояла женщина, возле нее – чемодан. Это была Шуркина жена Наташа.