Читая Тэффи. Стихотворение Гиена

       
                Читая Тэффи. Стихотворение  «Гиена».

      2023 г. июнь                Н. Тимофеев-Пландовский -Лохвицкий

      
   В 1923 г. Тэффи  переиздает  сборник стихотворений «Passiflora», в котором отражены и взлеты, и падения прошедших лет:
                «...Я людям зла не принесла,
                Я только улыбалась им …»
                Стихотворение «Я сердцем кроткая была»
               
                И стихотворение «Северное»               
      
                « Я ночью ходила скликать лебедей ,
                Чтоб им рассказать о счастье…»               

   Стихотворение «Гиена» в этом сборнике выпадает из общего настроя:

                «Ты — всеми проклятый, всеми ненавистный зверь -
                Такая же, как я — могильная колдунья!
                …
                Как мертвенно томит тоскливая луна !
                Но нам не одолеть её заклятой силы!
                Наш скорбный путь направила она
                Туда, где тихие чернеются могилы …»
         
   О мертвенной луне в предреволюционной жизни Тэффи вспоминает через четверть века в очерке — воспоминании «Синие вторники»:
    «Надвигалась война...Задумали ( Н.Тэффи и Н.Гумилёв — Н.Т.) основать кружок «Островитяне». Островитяне не должны были говорить о луне. Никогда.»
   Из сопоставления  дат становится очевидно, что кружок «Островитяне»  задумывался в 1912-1913 годах. В 1910 г. Тэффи опубликовала стихотворение «Луне проклятие» с тем же отношением к мистике Луны:

    
                « Да будет проклята Луна!
                Для нас, безумных и влюбленных,
                В наш кубок снов неутоленных
                Вливает мертвого вина…
                Да будет проклята Луна!
                Томлений лунных не зови!
                Для тех, кто в страсти одиноки*, 
                Они бесстыдны и жестоки,
                Но слаще жизни и любви…
                Томлений лунных не зови!
                Кто звал Луну в ночные сны,
                Тем нет возврата, нет исхода,
                Те встретят зарево восхода
                Рабами бледными Луны,
                Кто звал Луну в ночные сны!
                Ей власть забвенья не дана!
                Она** томлением отравит
                И бросит в жизнь и жить оставит,
                Она бессильна и жадна!..
                Да будет проклята Луна»

              * Думаю что Тэффи относилась  именно «тем».
             ** Она — это луна.
   Ни Гумилёв, ни Тэффи не были рабами лунных томлений. К томлению они стремились солнечному!               
   Из того же очерка мы узнаем, что еще в конце 1913 г. у Тэффи с Гумилёвым  сложились дружеские отношения. Гумилёв посвятил Тэффи стихотворение  «Сказка», а  Тэффи посвятила ему рассказ «Восток».
   Хотя, уже при втором издании стиха, Гумилёв исключил посвящение Тэффи. Сегодня мы знаем, что и удаление, и переадресация  посвящений Гумилёвым проделывались не однажды.
   Тэффи, в свою очередь, в рассказе «Восток», посмеялась над  путешественником  Меранговым, который дурил посетителей ценностями Востока, «принадлежавшими царице Бэмэнэ из рода Эль-Джаманов», приобретёнными  в лавках Петербурга, с биркой «сделано в Германии». Тему рассказа Тэффи выбрала не случайно. Гумилёв, обычно  начинал знакомства с женщинами с рассказов о своих  путешествиях в Африканских прериях, охоте на львов и покорении местных принцесс.  Хочу напомнить, что Тэффи нередко, для намека сугубо своим читателям, о связи героя своего произведения с прототипом, включала в рассказ  что-нибудь раздражающее из жизни прототипа. Не знаю почему, но мне всегда такой код расшифровки  казался обидным для прототипа.    
   Однако, люди пользовались этим  способом  задолго до Тэффи и пользуется до сих пор. Вспоминается, что поэт И.Северянин стал популярен именно  после того, как Лев Толстой в прессе обругал его стихи.
   Тэффи сообщает, что Гумилёв не посчитал, что рассказ «Восток» добавляет ему популярности, и на пару лет их дружеские отношения  были прерваны.  Но время 
залечивает обиды, а «опытная» Тэффи убедила  Гумилева, что посвящение вовсе не означает, что рассказ о нем, и дружба возобновилась.  Продолжились  «забавные и довольно фантастичные» беседы. 
   Я уверен, что в этих беседах Гумилёв ознакомил  Тэффи  со своим стихотворением «Заклинание», в котором он, «юный маг»  в мечтах возвысил свою невесту  Анну Ахматову до царицы Клеопатры и отдал ей всё, чем была жива его душа. Тут же, естественно, он ознакомил Тэффи и с позже написанным  стихотворением «Гиена», рождённым обманом Анны и, как следствие, последующим разочарованием «юного мага» в собственных жизненных принципах: 
                « Ее глаза светилися изменой;,
                Носили смерть изогнутые брови,
                Она была такою же гиеной;,
                Она, как я, любила запах крови…» 
                Н. Гумилёв. «Гиена»
   Нельзя не заметить, что Гумилёв в этом стихотворении и себя роднит с гиеной: «Была такою же гиеной, как я, любила запах крови».
   Хотя, ни об  одном  добром  деле Гумилева  в воспоминаниях современников не упоминается.
   Но и Тэффи в своем стихе повторяет гумилёвские слова теперь уже о её   родстве с гиеной:
             «Ты...такая же, как я, - могильная колдунья!
               Сливаяся с тобой, я чувствую, как ты…
              Вот так …
              И рвать могильный прах, и тленом упиваться.
               А в наших               ...глазах
               Пусть благостные звёзды отразятся!»
   Стихотворение это  Тэффи писала в 1921 г., в память о Гумилеве, после его  расстрела, а следовательно, с напоминанием о стихе Гумилёва «Гиена», дополнив стихотворение собственной женской озлоблённостью на Ахматову.
   « Я так любила Гумилёва! О-о-о!» - завершает  Тэффи свой  очерк.
   Мне бы не хотелось, чтобы  Тэффи написала свое стихотворение «Гиена», действительно считая и себя гиеной. Хочу верить, что в её голове в 1921 г. было совсем другое: «Пропади всё пропадом!» или хотя бы наставление её сестры Мирры Лохвицкой:
                « Ты вглядись поглубже в вечные светила,
                И утихнет горе, и тоска разлуки
                ...Всё пройдет бесследно, минет скоротечно, -
                Только звёзды людям не изменят вечно.»
                Мирра Лохвицкая. Звёзды.
               
   А «О-о-о!» Тэффи написала много позже, когда ей было уже 74 года. В этом возрасте женщины вспоминают «О-о-о!» с гордостью.
   Чем же так Гумилёв привязывал к себе женщин, спрашиваю я себя?
Нина Берберова в книге «Курсив мой» вспоминала:
   Гумилёв «был некрасив, выразительно некрасив, я бы сказала, немного страшен своей непривлекательностью ...Я  сделал Ахматову, я сделал Мандельштама. Теперь я делаю Оцупа. Я могу, если захочу, сделать вас… голос его звучал сухо, и лицо было совершенно неподвижно, когда он умолкал. И затем опять начиналась речь, похожая на лай...Я с женщинами дружбы не признаю...». Далее Берберова с гордостью пишет, что сумела избежать его вожделения. Но, Ирина Одоевцева сказала своему биографу  Анне Колоницкой совсем противоположное:
   "Что же эта Бербериха всё врёт?!  Ведь у неё был роман с Гумилёвым, он мне сам сказал об этом.»
    Наверное, женщины, видя его некрасивость, расслаблялись и отдыхали от своего существа, от ревности. «Кому он нужен, кроме меня?»-  успокаивали они себя. Но стоило им узнать, что такая нашлась,  они с облегчением и без сожаления освобождали себя от обязанности каждый день видеть рядом с собой «страшное» лицо, бросали его, считая оскорбительным для себя бороться за него. Ведь все женщины от него ушли. И только много лет спустя стали они вспоминать, что были рядом со знаменитостью, желая занять пьедестал - женщина  истории. 
    В стихотворениях и Гумилёва, и Тэффи гиена — Анна Ахматова.
    И.Бунин написал эпиграмму «Поэтесса» на  Анну Ахматову:
                «Большая муфта, бледная щека,
                Прижатая к ней томно и любовно,
                Углом колени, узкая рука…
                Нервна, притворна и бескровна» 
    Не только Бунин отмечал холодность, манерность поэтессы. Н.Н.Пунин, третий  муж  Анны в своём дневнике писал: « 24.10.1914. …Она невыносима в своем "позёрстве" и позже: «Она не любит и никогда не любила, больше: она не может любить, не умеет...».
    М.Кузмин, которому Ахматова было совершенно безразлична в 1910 записал в дневнике: "Приехали Гумилевы, она манерна…"
    Понять отношение Тэффи к Ахматовой можно из очерка «Синие вторники», в котором она о поэтессе говорит только то, что та из-за худобы  могла обхватить себя руками. «Ахматова всегда чем-то мучилась… У них всегда было темно и неуютно...»
    Не последнюю роль в отношениях Тэффи и Ахматовой  играла и  конкуренция за место на Парнасе. Ахматова считала Тэффи репортершей, литератором второго сорта, а себя поэтессой, высшим сортом. Тэффи, в свою очередь, постоянно слышала и верила в свою исключительную одарённость, свой талант видеть большое в повседневности, поддерживая мнение об Ахматовском жеманстве, искусственности, нытье, которое Брюсов называл женской поэзией.   
    В 1921 г. Россия была  потрясена расстрелом Гумилева. Властям надо было  продемонстрировать безжалостность к любым  проявлениям непокорности, в том числе к творческой интеллигенции. Выбор пал на Гумилёва и никто уже не мог это остановить.  Всего было расстреляно 61 человек. Списки расстрелянных были опубликованы в газетах. Пощады не будет никому, кто против власти, как бы предупреждали и запугивали  газеты.
    Все шаги Ахматовой говорят за то, что душа у неё была авантюристки, но никак не гиены, наслаждающейся кровью. Талант возбуждать читателя стихами, словом, лирикой не обязательно означает, что стихи у поэта родились в душе. Постоянно мы сталкиваемся с людьми, которые эмоционально, гневно обличают воровство, сами при этом крупно воруя. Именно к поэтам, у которых поэзия рождалась не в душе  и принадлежала Ахматова. Её стихи многие женщины 20 века читали, знали, перечитывали. Историки литературы нередко вскользь замечают, что популярность  и Гумилёва, и его  первой жены, как поэтессы, стали всероссийскими после расстрела Гумилёва. 
    Мне не нравятся стихи Гумилёва. Они бездушны. А у Ахматовой - стихи для плакс. Кто действительно была и осталась поэтессой любви — так это Мирра Лохвицкая. Всё и всегда от души! Стихи о любви бывают трагическими, но никогда - плаксивым нытьем.
    Возможно, такое отношение к стихам Ахматовой сложилось у меня еще и потому, что  моя мама иногда брала томик стихов Ахматовой и ночью, когда все спали, читала их на кухне. Утром маму было не узнать. В себя она приходила дня через два. Ахматова действовала на маму как наркотик. А ведь маме было далеко за 80 лет. Скорее всего, мама в эти часы  заново переживала все, что ей пришлось пережить с пяти   лет, с 1918 года.  Но ведь жизнь стала другой, а она оставалась там, где ЗАВТРА боялись. И говорить со мной на эту тему она не хотела.



      Вся информация, размещенная на данном сайте , охраняется в соответствии с законодательством РФ об авторском праве и международными соглашениями.   
   Никакая часть данной статьи  не подлежит использованию кем-либо в какой бы то ни было форме, в том числе  воспроизведению, распространению включая Интернет, переработке для публичного использования  без письменного предварительного разрешения владельца авторских прав.
   По вопросу организации доступа обращайтесь по адресу Lexskow9d@mail.ru   


© Copyright: Николай Тимофеев-Пландовский,
Свидетельство о публикации №223062100075