Штрихи. Катарсис

Второй день лес встречал невероятными ароматами. Травы, цветы, деревья два месяца вбирали, отстаивали, напитывались в жаре, на солнце, собирая сгусток, квинтэссенцию жизни. И грянул гром! Ливень. Влага. Лес вдохнул и …

Забытый влажный воздух леса,
Обманные зерцала луж,
Вчерашних вод следы, и месса,
Звучащая с ветвей, и душ
Струй золотых сквозь толщи веток,
И хвоей устлана тропа,
И медуницей - яркой кветкой -
Узорно выткана трава.
Грозе тепло вослед и влажно,
Но все кричит – ура! дождю! -
Два месяца жары отважно
Дышали, верили - глотну...

 На опушке смена ароматов чувствуется сильнее: горячий, иссушеной травы, сливается с хвойным, истекающим из лесной тени. И захлёбываешься одним, и следом другим. И куда? – в тень к обезумевшим от счастья комарам или на солнцепёк к желтеющей соломе под названием трава, которая второй день топорщится от радости – дождь был!! Бреду по тропинке в бреду, прихлёбывая лесной воздух. Вот и взгорок, за которым Жуков луг, а вернее поле. Зеленеет… На прошлой неделе на нём были борозды и зелёные росточки кукурузных всходов. Сегодня художник-лето широкими мазками сделал его изумрудным, всё! А небо! – без единого облачка, синь-лазурь. У края лесополосы береза и дуб, видавший виды, с голыми искорёженными сучьями, но с причёской на самой макушке. В глубине леса купается солнце, зависает на лапах елей, горит на коре сосен, теребит листву. Золотые пятна разбросаны по мхам, травам. Птицы! Им не угомониться - в заботах. Появились лужи, где можно глотнуть воды. И выпархивают почти из-под ног пичуги, и крохотные и побольше – помешала напиться. Птицы… Их щебет, шелест, шорох – музыка леса. Музыка, музыка! В лесу, обычно, слушаю природу, её говор. А сейчас захотелось музыки! Да, Таривердиев, «Мария Стюарт» - плач ли, пение?.. Но слияние небесной чистоты, солнечного сияния, его бликов, зелени леса, поля было столь могучим. Так надо было поделиться. С тобой! Ведь говорить с тобой можно всегда и везде, порой без слов, одним намёком или движением сердца. И откликнулся! И музыка: плач, пенье? До слёз, как искупление, прикосновение души, к душе, до слёз, средь леса и простора поля, небесной шири, далеко и близко. Мгновение. Ни час, ни день. Мгновение! И брызнул свет, рассыпался. Внутри.

Мгновенье разрывает душу.
И музыки летит волна –
Печаль, тоска? Любовь… Послушай
Тот плеск, такая глубина –
И синева высот безбрежна,
И леса сень, как приворот.
Им околдована – так нежно
Лист шелестит, еловый грот…
Постилка из промокшей хвои,
Лесные лютики, трава…
Но что же сердце беспокоит? –
Ты рядом, будто, - не одна.

И рёв мотора. Мчал лесовоз, пустой, с прицепом, прямо лесной дорогой на меня. Отступила. Сделал разворот и умчался на другой угол поля, где были сложены штабеля брёвен – лесозаготовка. Совсем другая музыка. Совсем. Но из жизни не вычеркнуть и её.

И рысью мелкой по дорожке –
Буреет под ногой настил
Из мягкой хвои, что под ножки
Лес каждый год и день стелил.
И с комарами – кто же круче? –
Взлетаю по песку на кручу.
И перспектива! Воздух пряный,
Свет солнечный и лес кудрявый.
Он полон шорохов и душ –
Не малых, мелких – смелых, дерзких,
Насмешливых и озорных –
О, как же мир вокруг велик!!!

21/06/23