1. Вторая богоискательская экспедиция

Квазипланета Мария

Корабль уже не летел. Корабль плыл. Медленно продираясь по инерции сквозь вязкую, как рыбий клей субстанцию, полупрозрачную и густую. Где-то впереди локатор уловил сгусток этой субстанции, и корабль следовал к нему. Внешний термометр показывал минус двадцать пять градусов по Кельвину. Это означало, что за бортом двадцать пять градусов ниже абсолютного нуля. Такой оказалась температура, за краем Вселенной. Шёл 225-й век новой эры.

Корабль – устаревшее понятие и назывался так, следуя традиции. На самом деле, так назвали   один из мелких спутников Юпитера, слегка модернизированный, с усиленной гравитацией, удерживающей искусственную атмосферу под куполом тонкой плёнки, в несколько ангстремов толщиной, термоядерным реактором в ядре для  подогрева поверхности, и  анигиляционным светилом над сами куполом. Такая вот автономная планета.

Искусственное Солнце пришлось временно отключить, а всю пищевую биомассу уложить в зимнюю спячку. Продуктов на борту и без неё хватит еще на пару месяцев. Никто не мог, даже приблизительно предположить, что получится от взаимодействия анигиляционных фотонов с вязкой субстанцией.

Прапрадедушке капитана крупно повезло, он успел купить последний мелкий спутник Юпитера, поскольку все другие были уже раскуплены под звездолёты. Прадедушка давно покоился в саркофаге на орбите безымянной тройной звезды, а его праправнук возглавлял поиск пропавшей в прошлом тысячелетии экспедиции. «Корабль», чьё полное название: «Ковчег Мария», шел по следу. Напрасно вы думаете, будто в Космосе не остаётся следов. Они не только остаются, но и сохраняются вечно и в неизменном состоянии. Надо только уметь их видеть. Или чуять. Дело в том, что живые существа постоянно выделяют следы своей жизнедеятельности, углекислый газ, пары воды, мочу, фекалии и прочие отходы. Разумеется, периодически, всё это выбрасывается за борт, причём, строго по расписанию. Моча и фекалии – превосходный генетический материал, все образцы, которого, хранятся в единой картотеке, вместе с досье на их носителей. Поэтому, совсем не сложно взять след любой команды прошлого и идти по нему сколь угодно долго. Правда, современные звездолёты таких следов не оставляют. Там не пропадает зря ни один атом вещества, всё служит источником энергии.

На звездолёте уже сменилось шестнадцать поколений, а поиску всё не было конца и края. Жизнь на «Ковчеге Мария», так назвал звездолёт прапрадедушка в честь своей жены, была вполне приемлемой, только скучноватой. Туземцы уже не знали, что горизонт не должен заканчиваться через несколько сотен метров и круто уходить из-под ног, единственную реку, населять только геномодифицированные карпы, сушу такие же, только карликовые коровы и свиньи, а на искусственной почве расти только кукуруза и соя. Мариане влюблялись, разводились, плодились, умирали. Жизнь шла своим чередом.

И вот этому однообразию, наконец, пришёл конец. Правда, временный. Вселенная за «бортом» уже выглядела тусклым клубком ниток, когда прямо по курсу, показалось, какое-то розовое свечение, оказавшееся при достаточном приближении, дугой, нарисованной буквами красного цвета: «Конец Вселенной, вход воспрещён». А под надписью, изображение адамовой головы, то есть двух обглоданных костей и голого черепа.

– А проверь-ка  эту хрень на ноосферу, – обратился, почесав затылок, дородный дядька с бородой к невысокому, с залысинами на лбу человеку. И кивнул в сторону астероида.

 – Ну, что тебе не понятно? – уловив недоумённый взгляд человека с залысинами, проворчал дородный дядька. – Ты же знаешь, правила – наш закон.  И добавил. – Даже если они глупые.

 – Как скажете, – согласился тот, что с залысинами, а сам подумал, – ну и буквоед же этот помкап. Глюк.

 – Да, камраде, Люк. Так и скажу, – проворчал помкап Глюк.

Их двуместный челнок совершал медленный облёт непонятного объекта, когда ноометр засёк слабый, едва заметный столбик бледно-жёлтого цвета, что говорило о следах разумной деятельности, то есть о наличии мысли в настоящем или в прошлом времени.

 – Не может такого быть... – В степени крайнего изумления, прошептал камраде Люк. И повторил: – Не может такого быть, никогда! Да, вы правы, камраде Глюк. Кто-то, когда-то оставил здесь какие-то мысли.

Сгусток материи оказался, то ли большим астероидом, то ли малой планетой, невесть как занесённой за край Вселенной, и находился в шестом, если не в десятом состоянии вещества, поскольку там не было даже гравитации. Пришлось обувать присоски.

 – Осторожно, камраде, Люк, – были первые слова помкапитана к невысокому планетологу. – Не топай, а то расколется эта хрень на осколки так, что не соберёшь.

 – Не беспокойтесь, пом. Глюк, я это сразу понял. Хорошо, что наш зонд может так мягко садиться и здесь нет даже гравитации.. И всё равно пошли трещины, – и указал на паутину трещин под ножками двухместного зонда. –  Ну что? Будем сканировать?

 – Да дохлое это дело, Люк, но инструкция, мать её… Только время теряем.

Однако сканер заверещал и развернулся, указывая наличие постороннего предмета. Вскоре, нашли и сам предмет.  Им оказалась маленькая пластина чёрного нейтрального вещества, какое добывают в недрах остывших, схлопнувщихся звёзд, приклеенное несколькими, замёрзшим каплями.

 – Вот же пакость, она весит несколько сот килограмм, – ворчал пом. Глюк.– Придётся отключать гравитацию перед посадкой на «Марию». Иначе эта дрянь утянет нас в пике, и мы провалимся до самого ядра и угодим прямиком в реактор. Предупреди, чтобы никто на Марии не покидал помещения, чтобы не пришлось ловить их по всему космосу. Да, и возьмите образец с поверхности.

В салон - каюте «Марии» собрался весь актив или как говорили раньше, начальство. Пластину положили на стол и приказали включить искусственную гравитацию. И как только гравигенератор заработал на полную мощность, раздался душераздирающий треск. Ножки стола подломились, и чёрная пластина оказалась на полу.

 – Тьфу, сволочь, я так и знал, сломала мой любимый, антикварный стол, – пом. Глюк злобно сплюнул на пол. – Ладно, хрен с ней, пусть здесь и валяется, если ей так нравится.

 – И что же с ней делать дальше, камрады? – Капитан – Президент Кук, был явно озадачен. – Что скажет наш палеоисторик Тюк?

Палеоисторик Тюк уже давно шевелил губами, иногда причмокивая, будто вел сам с собой глубокомысленную учёную беседу.

 – А что я вам скажу? А скажу я вам вот что, – протирая старинные очки в роговой оправе, ибо терпеть не мог вживляемые микролинзы. – Перед вами носитель информации двести двадцатого века. Сейчас таковых нет.

 –  Какое расстояние до ближайшей цивилизации? Капитан Кук бросил взгляд на лоцмана Крюка.

 – Около тысячи световых лет по спирали, или два года по абсолютной прямой.

Они давно знали, что Вселенная, только на срезе – спираль, а в объёме, скорее, клубок ниток, из которых раньше вязали свитера, где от одной точки до другой можно двигаться  по самой нитке, а можно и напрямую, через сам клубок, как спица проколовшая клубок насквозь. Так выходило в миллион раз короче, но требовало неизмеримо огромных затрат энергии.

 – Нет, не годится. Долго ждать, не доживём, а если по прямой, не хватит энергии. – Капитан Кук надолго задумался, теребя свой большой, пористый нос.

 – Камраде, Тюк? А что у нас в архиве есть описание читающего устройства?

– Как не быть. Должно быть.

– Вот что, найдите. Попробуем синтезировать. На этом, совещание, позвольте объявить закрытым.

А между тем, «Марии» потерявшей скорость, предстояло лечь на обратный курс, что оказалось сложной задачей. Не хватало энергии, вязкая субстанция, вцепилась в неё когтями и никак не хотела отпускать. Пойманную по пути комету, разложили на вещество и антивещество, заправили в топливные баки, но её абсолютной энергии не хватало для разгона на гиперсветовой скорости, а без гиперсветовой скорости, невозможно выйти на абсолютную прямую, чтобы прошивать Вселенную напрямик. Пришлось демонтировать «Утёс влюблённых», единственную на «Марии» скалу – место свиданий мариан, и загрузить его в топливные баки.

Но все эти события обошли стороной палеоисторика Тюка. Он погрузился в архивы и наконец, отыскал подробное описание древнего, считывающего устройства. А когда синтезировали и само устройство, оказалось, что палеоисторик Тюк, прав. Перед ними был дневник или судовой журнал, как принято называть такие вещи по традиции.


Продолжение следует:http://proza.ru/2023/06/23/716