Командировка в Тобольск

Командировка в Тобольск.
Подходит к концу год и мой НПО должен отчитаться, доложить  о выполнении годового плана и взятых на себя обязательств. Невыполнение грозит потерей прогрессивок и премиальных для большого числа работников. Не хватает каких-то электронных блоков для телефонных станций. Ехать надо срочно на место их производства, куда-то в Сибирь в город Тобольск. О Тобольске слышали краем уха, что это бывшая столица Сибири и что там содержали царскую семью перед отправкой их в дом Ипатьева в Свердловске. Это очень далеко от Риги - три тысячи километров. И вот с моим помощником мы отправились в путь. Ехать надо через Тюмень. До Тюмени нас с комфортом доставил замечательный  ЯК-42,совершив одну промежуточную посадку в г. Брежнев. А от Тюмени до Тобольска один раз в сутки ходил поезд пригородного типа с вагончиками времен Столыпина. Но к нашему приезду на вокзал Тюмени этот поезд уже ушел, и ждать надо почти сутки. Вокзал оказался довольно шумным, наполненным пестрым пассажиронародом. Но выделялись, конечно, цыгане. Их тут было много, они шумны, с детьми и, как видно, одним табором. Мужчины этого табора заняли скамейки и диваны и с достаточными удобствами спали на них. Но на этом вокзале, как оказалось, есть зал ожидания, в полуподвале. Спустились туда.  С удивлением увидели, что весь пол этого зала застелен матрасами, покрытыми белыми простынями и на них спят цыганки с детьми. Какой-то цыганенок пробежал с большим чайником и перелез через сеточный забор в подсобное помещение. Минут через пять там загремело железо, через сетку перелетел тот самый чайник цыганенка, а за ним в сопровождении ругани железнодорожника с сетки свалился и он сам. Кажется, он там собирался кипятить воду в своем чайнике. Мы долго ходили по вокзалу, подыскивая место, где бы присесть. Наконец такое место нашлось и  удалось немного покемарить.
     Время было перестроечное, необычное, но самое главное- очень дефицитное. В смысле всеобщего дефицита. И нам было интересно посмотреть, а как оно в западной Сибири. Прошлись по городу. Видели мы дефицит у себя в городе, но здесь… В мясном магазине на витрине отшлифованный мосол и ценник - «Кость пищевая, ц…». И все. Пустота. В магазинах промтоваров хоть шаром покати. В столовой одни пельмени. Пельмени разных вариантов, а на столиках графинчики с уксусом. Хлеб только белый, а мы привыкли к ржаному черному. Но пельмени настоящие, мясные и вкусные, как те, что изначально продавали в Брянске в синих бумажных пакетах с надписью: «Пельмени сибирские».
        В общем, дождались поезда уже перед вечером. Давненько не приходилось ехать в таком комфорте. Только в послевоенное время пригородный состав из таких вагонов тащил паровоз по маршруту Комаричи - Брянск- 1. Тюмень-Тобольск был такой же только в вагонах был полумрак, задымлено куревом пассажиров, которые резались в карты, галдели, матерились и казалось вот-вот подерутся. Это напоминала кадры фильмов про гражданскую войну. С непривычки ехать в таком обществе было не очень уютно. Разговорились с одним мужичком про то, про се, за жизнь и поинтересовались, а нет ли у него желания поехать в более устроенный регион. На что он, затянувшись своей «Примой», расплылся в улыбке: «Не, мне ничего другого не надо. Тут хорошо, как ни где. Зимой выйдешь на лед Иртыша, выхватишь вот такую стерлядку (он развел руки шире плеч) и все, ты самый счастливый человек, мне уже ничего не надо». И ему можно было позавидовать. Человек  не кричит о патриотизме, он в нем живет и радуется жизни. Находит прекрасное даже в самом отдаленном и глухом месте.
     Тобольск нас встретил жутким морозом. Вокзал там оказался новым, комфортным, но удивил архитектурой, нигде ранее не виденной. В уличном туалете помимо всех необходимых сантехнических и канализационных сооружения было бетонное корыто с кранами и на стене большими буквами: «Для мытья сапог».  Вторым удивлением была верхняя одежда людей – очень много сшито из собачьих шкур. Полушубки, пимы-унты, рукавицы. И та же, что и в Тюмени картина в магазинах. Непонятно, чем люди тут питаются. Может на рынке изобилие? Оказалось, что и рынок не богат, хотя есть мясо дичи, кедровые орехи, различные лесные и болотные ягоды. Было это накануне Нового года, люди готовились к празднику. К приходу поезда в сторону Ноябрьска подтягивались пассажиры с огромными рюкзаками закупленных где-то продовольственных заготовок. У одного пассажира рюкзак был набит так, что из него торчала замерзшая нога не то олененка, не то теленка. Видно отоварился на рынке. Но особенно заинтересовала пара, где муж тащил тяжелый рюкзак размером в половину матраца, а жена шла рядом и что-то тарахтела ему в уши. Советовала, наставляла. Но вот они дошли до вокзала, остановились и он стал поправлять рюкзак и аж присел под его тяжестью. Жена поддержала, но из рюкзака раздалось побрякивание стекла. Рюкзак набит бутылками. Видимо на праздники у них будет неплохой бизнес.
      В гостиницу нам с трудом, но все же устроиться удалось. Хотя условия там оказались спартанские, скорее общежитские, холодные. Зато пообедать можно было прямо там, не выходя на мороз и не рыская по городу. Это была скорее большая столовая. С тем же комфортом и сервисом. Но по вечерам там собиралась большая компания мужчин однообразной этнической принадлежности. Они сдвигали вместе несколько столов, ели, пили и что-то очень громко обсуждали. Женщина на вахте покосилась в их сторону и недовольно пробурчала: «Опять князья гуляют». Неужели дворянское собрание? Оказалось, что здесь так называют татар, которых в этих краях большое количество.
Пока было время, мы походили по городу, посмотрели сибирскую архитектуру частной застройки, узнали, что здесь жил сам Менделеев. Но самое сильное впечатление на нас произвел тобольский острог. В его музее мы увидели такие жуткие экспонаты оснащения тюрем того времени, что после них уже и немецкий концлагерь не показался бы зверским. Но больше всего нас удивил один экспонат, который и сегодня можно было бы применять к коррупционерам. Там был выставлен предмет типа гребешка с золотыми иголками, расположенными на пластине в виде букв, образующих слово ВОР. Оказывается, это клеймо для опасного вора. Иглы окунали в черную краску и на лоб вору наносили татуировку «ВОР». Можно представить, как выглядела бы сегодня «элита России», если бы мы жили по законам того времени. Сразу за стенами кремля, где расположен острог, высоченный, неприступный обрыв естественного происхождения. Тут же рядом и Иртыш, в котором несколько веков назад утонул покоритель Сибири Ермак Тимофеевич.
  Он шёл с небольшим отрядом в 50 человек по Иртышу. Во время ночёвки на берегу в устье реки Вагай Кучум напал на спящих казаков и истребил почти весь отряд. Сумели спастись всего несколько казаков. Атаман был обременён своими доспехами и, пытаясь доплыть до стругов, утонул в Иртыше.
     Долго мы не могли найти то предприятие, которое нам предстояло посетить. У нас только адрес и номерное обозначение предприятия. Поплутав по городу, оказались у высоких железных ворот с  вооруженным охранником на проходной. Оказалось, что это исправительная колония. Нас провели на территорию в цех, где производят эти самые приборы. Цех, как цех, только работнички все, как в коммуне  Макаренко-подростки. И не фотоаппарат «ФЭД» они здесь собирают, а серьезную электрическую технику. С виду смирные ребятки, некоторые даже дети. Идет погрузка в автомашину каких-то ящиков и эти ребятишки раздетые, в одной робе, посиневшие от холода, таскают ящики на машину при сорокаградусном морозе. Начальник в звании старлея молча наблюдает за их работой. С виду приличный интеллигентный человек, скорее учитель, чем надзиратель. Он, общаясь с нами и видя, как мы наблюдаем за его подопечными, говорит нам: «Вот Вы смотрите на них и думаете, за что можно было посадить такого ребенка. А среди этих детишек есть грабители, убийцы. Некоторые здесь уже не первый раз. Это же колония на три области. Вот кое-то из них достигнет 18 летнего возраста и его примет уже взрослая колония, которая рядом с нами. Через дорожку перешел, и ты уже сидишь по-взрослому». Приборчики эти оказались не такими, как мы предполагали, а довольно крупными железными коробками. Их было много и они в ящиках. Так, что нам их в сумку не сунуть и одним махом все не унести. Но до вокзала нам их довезли, мы стали ждать поезда до Тюмени. Тут же оказался цыганский табор с кучей детей и большими тюками, видимо постелей и прочего цыганского скарба. Похоже, что это их мы видели в Тюмени.  Они все тюки разложили на насыпи вдоль путей на всю протяженность будущего поезда. Тут же стояли цыганки с грудными детьми. Дети в одной пеленке, цыганки в тонких кофточках, а мороз за 30 градусов. Ждали поезда на север. И дождались. Пришел пассажирский поезд до Ноябрьска. Табор начал неспешную загрузку по всему составу. Проводники подняли гвалт, не пускают их в вагон, но безуспешно. Все цыгане загрузились кроме одного, замешкавшегося у первых вагонов. Поезд свистнул и тронулся. Тут же заскрипели тормоза, кто-то сорвал стоп кран. Поезд снова тронулся и снова стоп кран сорван. Между проводником вагона и цыганом, срывающим стоп кран, завязалась рукопашная. Проводник пытался отстранить хулигана от рукоятки крана, а тот продолжал  рвать ее вниз. И в итоге проводник вылетел из вагона под откос. Вслед ему прозвучало: «Не можешь работать, иди погуляй, я за тебя поработаю.» Проводник, умеривший прыть, быстро вернулся на место и поезд тронулся, увозя весь табор. На перроне заговорили о том, что зря они туда поехали, там режимная зона, без пропуска не пустят. А мы дождались своего «столыпинского» до Тюмени и стали таскать эти ящики в свой вагон. Дальше мы хлебнули лиха, когда пересаживались с поезда на поезд в Тюмени и в Москве. Но «задание партии и правительства выполнили в срок». Правда мой помощник слег с воспалением легких. Он вспотел на морозе, перетаскивая ящики, и простудился. Хотя до того, пока мы сюда ехали, он хвастал, что он коренной сибиряк, ему морозы ни по чем. Видно в прибалтийском климате он потерял иммунитет к холоду.