Перевал

 Посвящается любимому писателю моего детства - Стивену Кингу.

 Летит с горы
 и шепчет что-то страшное и злое,
 и что-то пишет белым в черноте,
 возможно, "Здесь была лавина".

Глава 1. Вечер.
 Легли спать вчера поздно. Долго окапывались в снегу, потом ставили палатку. Как назло, пошел снег, поднялся ветер. Совсем стемнело уже, когда забрались в палатку, развернули спальники... Долго не спалось. Переговаривались, смеялись. У молодежи в крови бурлили адреналин и гормоны. Ольга явно была неравнодушна к Павлу, поэтому их диалог растянулся на час. Поужинали сухим пайком, но запили горячим чаем: у каждого была кружка на батарейках, способная вскипятить снег за считанные минуты.
Участников похода было всего шесть: две девушки, три парня и руководитель. Ольга, Нина, Павел, Кирилл, Иван и Иван Петрович. Студенты-геологи и их тридцатилетний преподаватель. Все бывалые лыжники и мастера спорта. Трудности зимнего похода их только разогрели и развеселили. В наше время с изобилием снаряжения, сух-пайков, свободным выходом в Сеть и прочим, ходить в горы одно удовольствие. Так думали все, абсолютно не считаясь с погодными условиями. Да и не в первый раз в походе, всякое бывало.
 Нина улеглась в уголке, надев на лицо специальную маску-респиратор, а в уши вдев бируши. Над ней, почему-то, смеялись. Хотя Нина объяснила как ее родители, тоже геологи, с детства пугали свою дочь страшными рассказами о неведомых газообразных соединениях, вырывающихся из горных разломов  и губящих целые экспедиции. А также, о ультра-звуковых волнах, сопровождающих подземную деятельность, которые могут вызвать панические атаки. Ольга смеялась над такими рассказами. Она была убеждена, что родители Нины просто не хотели пускать свою дочь в горы.
- Какой еще ультра-звук? - хохотала она.
- В преисподней демоны готовят адское варево, от запаха которого нам не поздоровится. Так понятнее? - спросила Нина.
 Ольга обиделась.
- Девочки, не ругайтесь, - попросил Иван Петрович, - поздно уже, а завтра рано вставать, если хотим придерживаться графика.
 Наконец, улеглись. Нина долго ерзала в своем спальном мешке, никак не удавалось уснуть. Млели уставшие ноги, зудело под зимней одеждой тело. Несмотря на обогреватель в центре палатки, было прохладно. Нина отважилась даже глотнуть немного коньяка из ее тайной фляги. Пить алкоголь в походе запрещалось категорически, но от конька тело расслабилось, боль в мышцах ушла, и девушка уснула. Всю ночь ей снились какие-то непонятные кошмары.

Глава 2. Утро.

 Утро у Нины было немного похмельное: болела голова, хотелось пить, накатывали те самые панические атаки из разговора накануне. Протерев глаза и хорошенько потянувшись, Нина обнаружила, что в палатке никого нет. Потом пришлось протереть глаза еще раз, потому что палатка была разрезана изнутри в нескольких местах. Все рюкзаки и вещи ребят были на месте.
"Да ладно! - подумала Нина, - если это - шутка, то совершенно дурацкая. Не представляю придурков, которые могли бы так пошутить. Конечно, палатка нам больше не понадобится, но она же дорогая..."
 Особенно пугало, почему-то, что в ее группе придурков не было. Девушка очень быстро собралась, обулась, свернула спальник, сложила рюкзак. Все делала быстро, не думая, автоматически. В разрезы было видно какой сегодня солнечный и замечательный день, снег на солнце искрился, как будто все в порядке и боятся нечего. Но Нина боялась, иногда тяжело вздыхала от ужаса. Она все не решалась выйти из палатки, хотя одела уже рюкзак на плечи и стояла у выхода. Несколько глубоких вдохов-выдохов и Нина выпрыгнула из истерзанной палатки. Никого. Солнце заливает свежевыпавший снег на отрогах гор. Красота, аж глаза ломит, и никого. Девушка пошла туда, где накануне группа оставила лыжи. Быстро нашла свои, быстро всунула ноги в лыжные крепления. Щелк, щелк - закрепила, ногами привычно подвигала туда-сюда, лыжи скользили отменно. Руками в теплых кожаных перчатках крепко ухватила лыжные палки, взмах-толчок, и за пару секунд Нина оказалась у края пологого спуска с горы, на который вчера поднимались весь день. Она и сама не понимала отчего ей хочется бежать-бежать-бежать отсюда, сломя голову лететь вниз с горы на лыжах. Но ощущение было таким сильным, как будто проснулся самый древний из инстинктов, и он теперь командует телом. Девушка уж в который раз за это утро глубоко вздохнула и огляделась: синее небо, кругом прекрасные горы, снег в тенях фиолетовый, солнце старается изо всех сил. Откуда взялся страх? Где все? Она попробовала покричать, позвать Ивана Петровича. Тишина.
 Вдруг, сзади, она буквально спинным мозгом почувствовала какое-то движение. Резко оглянулась. У нее за спиной, шагах в 20, стоял Иван Петрович. "И как он так подкрался неслышно" - почему-то захлебываясь от ужаса, подумала Нина.
 Преподаватель стоял на снегу в одних носках, а одет был в свитер и спортивные брюки. И это на морозе минус 20. Но самое странное творилось с его лицом: оно все дергалось, шевелилось, не подчинялось ему. Видно было, что ему стоит громадных усилий, чтобы... чтобы... ЧТОБЫ ПРИТВОРИТЬСЯ ЧЕЛОВЕКОМ!!! - внезапно догадалась Нина.
- АААааааааа, - заорала девушка.
 И не услышала себя из-за шума в ушах, а еще потому, что забыла про бируши. Глаза ее, казалось, вылезали из орбит. И этими своими огромными глазами она увидела движения слева и справа от нее. Ее товарищи, однокурсники и друзья сейчас окружали ее, стремились взять в кольцо, двигаясь совершенно по-звериному. Почему-то, особенно пугал, до онемения ног и рук, их желтый блеск глаз. Глаза, как будто, отзеркаливали свет. "Как у котов, -подумала Нина, - они могут видеть в темноте, вот что!!!" Они издавали странные тявкающие звуки, не похожие на человеческую речь. Иван Петрович  бросил попытки притвориться человеком для усыпления бдительности, рыкнул, подпрыгнул невероятно высоко и, в два прыжка почти настиг Нину. Его скрюченные пальцы мелькнули в пяти сантиметрах от ее плеча...
- АААААААААА!!!!! - заорала еще сильнее Нина и изо всех сил оттолкнувшись от земли, полетела вниз с горы. И снова у нее было ощущение, что ею руководит инстинкт. И он не даст ей упасть, он выберет правильный путь по склону, он спасет... Взмах-толчок, взмах-толчок, девушка летит с горы с невероятной скоростью...
 Некоторое время спустя девушка притормозила, чтобы оглянуться. Ей казалось, она оторвалась на очень большую дистанцию от этих... существ. Из-под лыж вылетел мощный фонтан снега и Нина развернулась боком к склону. Там, на белом полотне полого спуска отчетливо были видны пять фигур, быстро бегущих вниз. До них было километра полтора, но, казалось, что они не чувствуют холода, усталости, безнадежности своего положения без теплой одежды и обуви на морозе, в снегу. Иногда, некоторые из них, падали на четыре конечности и тогда бежали еще быстрее. И это отличник Павел или Ольга, которая скупала все новинки косметики... Смотреть на это не было никаких сил. Нина снова закричала и понеслась вниз, вниз по склону, все сильнее разгоняясь, чтобы быть все дальше и дальше от этого невыносимого ужаса.

Глава 3. Летит с горы.

Сколько длилась эта невыносимая гонка, Нина не знала. По ощущениям измученного ужасом тела - несколько вечностей. Но склон горы, пригодный для бешеной гонки, заканчивался. Нина видела впереди уступ, небольшие скалы, а там, за этой равниной, кажется, обрыв. Пришлось тормозить. И снова - фонтан снега выше девушки из-под лыж - Нина, со страхом, быстро оглядывается назад. Ей удалось оторваться от преследователей на значительное расстояние. Она были там, на склоне, бег свой ужасный не приостановили, но до них было километра три.  Но, вдруг, оказалось, что количество врагов увеличилось: там, за ними, за существами, неслась с огромной скоростью лавина и, по всем законам физики, с каждым мгновением скорость ее только увеличивалась. Девушка на секунду почувствовала даже угрызения совести: "Вероятно, это мой крик спровоцировал снежный обвал в горах". Но чувство вины мгновенно сменилось убежденностью, что "все, теперь точно все, я умру сегодня". Нина отвернулась от ужасного зрелища, сбросила лыжи и подошла к краю уступа. Да, уступ был краем ущелья. Очень узкого, не более пяти метров в самой широкой части, и глубокого, не было видно дна, только какая-то сизая дымка там внизу, то ли снег, то ли лед. Нина легла на живот, подползла к краю и заглянула в бездну. Прямо под ней начинались прямоугольные сколы в породе, похожие на ступеньки для великана. "А если забраться в ущелье, прижаться к отвесной стене, вдруг мега-тонны снега пролетят над головой". И снова появилась крохотная надежда. "Надежда вечна у людей". Не рассуждая и не теряя времени, Нина сложила лыжи, связала их и опустила в расселину неподалеку от края ущелья, сама же начала спуск. Сразу же оказалось, что мешает большой рюкзак за спиной, но хуже всего - обледенелые камни, ноги скользили, руки подолгу не могли выбрать места где ухватиться. Тем не менее, девушка упорно продвигалась вперед. Вернее вниз. В какой-то момент подняв голову, Нина увидела, что край ущелья уже далеко вверху. Она остановилась передохнуть и тут вспомнила про бируши, вытащила их и, вдруг, мир звуков оглушил: лавина была уже близко, ущелье глухо гудело, на фоне этого монотонного гула раздавались разные тявкающие встревоженные звуки существ, которые, видно, метались в панике по краю  ущелья. Нина, подчиняясь древнему инстинкту, кинулась к стене, прижалась, попыталась вжаться, вдавиться в камень как можно сильнее.
 И вдруг, бедная, перепуганная девушка заметила справа от себя маленькую расщелину: большой кусок скалы вывалился из материнской породы и торчал тут же, как разломанный зуб, а там, где он был раньше, образовалась полость. Раздумывать и опасаться было некогда и Нина быстро, ужом вползла в укрытие. Рюкзак застрял. Девушка расстегнула его и выскользнула из лямок, рюкзак остался висеть между камнями. Нина включила маленький фонарик, который был в кармане куртки и осмотрелась: пещерка маленькая, на одного человека и то, если во всю длину не вытягиваться ни в ширь, ни в высь. Есть покатый "потолок", значит сверху снегом не засыплет. Вход-выход только один и тот закрыт сейчас рюкзаком. Девушка в изнеможении свернулась калачиком на полу пещерки и услышала звуки апокалипсиса: грохотала лавина, которая добралась до ущелья и билась изо всех сил о его стенки, но даже этот грандиозный шум перекрывал визг несчастных, попавших в снежную центрифугу существ. Нина потеряла сознание.
 Очнулась от холода. Тело, которое лежало на холодном камне неизвестно сколько, ныло от боли. Девушка встала сначала на колени, потом села на пятки, дрожащими руками достала из внутреннего кармана куртки флягу с коньяком. Сделала большой глоток, потом еще и еще. "В этом ужасном мире выживут только алкоголики", - подумала Нина и улыбнулась в первый раз за весь этот злосчастный день. Коньяк согрел тело и быстро ударил в голову. "Ах, да, я же ничего не ела".  В слабом свете фонарика Нина подползла к рюкзаку и достала немного еды и кружку. Сидела, уставившись в одну точку, жевала сушеное мясо, старалась ни о чем не думать. Потом вскипятила себе чаю. Снега набрала над застрявшим рюкзаком. Чувствовалось под рукой, что снега набито плотно во все неровности камня, так плотно, что пришлось достать нож и отковыривать твердую воду. "Как высоко засыпано ущелье? Выберусь ли я отсюда?", - думала Нина. Но думалось лениво, как-то равнодушно. Коньяк сделал свое дело, девушке хотелось спать. " Если кто-то выжил, не дай бог, меня здесь не найдут". Она достала свой спальный мешок, еще один шерстяной свитер, который ей связала мама, надела его, забралась в спальник и немедленно уснула.
 Пробуждение второй раз за одни сутки снова было похмельным. Но девушка чувствовала себя гораздо бодрее. В своей маленькой пещерке она устроилась уютно, ей было тепло, даже немного душно. Она умудрилась почистить зубы и умыться и, даже, теплой водой. Снег собирался над и под рюкзаком гораздо легче. Нина достала "тибетскую пасту", смесь мяса с сухофруктами и орехами, которую ей приготовил в поход отец, и сварила себе суп. Медленно съела, потом помыла кружку и сварила чай. Спешить было некуда, выходить из пещеры в опасный мир не хотелось. Нина посмотрела в лицо наручным часикам: три часа пятнадцать минут. Три  часа чего? дня, ночи? Нина не знала. Телефон она где-то потеряла, или он остался в палатке.  Надо было вытащить рюкзак, да посмотреть что там снаружи, но девушка никак не могла себя заставить сделать это. Набиралась храбрости полчаса. Наконец, тяжело вздохнув, вытащила несколько крупных вещей и дернула рюкзак на себя. Тут же свалилась на спину, так легко он выпал из своего заточения. В глаза ударило яркое солнце, ворвался свежий морозный воздух. "Какой сегодня безумно долгий день!" - решила Нина. Осторожно, на четвереньках, подползла она к выходу и выглянула: снег засыпал ущелье очень мощно, уровень дна поднялся, до него от Нины было метров 50. Отлично было видно, что поверх снега лежат искалеченные, изувеченные человеческие тела, числом пять. У некоторых не было голов, у некоторых не хватало конечностей - лавина била и крошила их о стены ущелья. Ближе всего к Нине лежала оторванная голова Ивана и смотрела на нее выпученными желтыми глазами. У Нины сами собой застучали зубы. "А почему это они лежат поверх снега?" Не успела девушка так подумать, как увидела, что у одного из тел шевелятся пальцы на руке. "Они выбрались на поверхность без голов, вот почему они поверх снега", - сказал кто-то разумный в голове Нины, и она зажала себе рот обеими руками, чтобы не заорать изо всех сил. Ей одновременно захотелось обделаться и сблевать, а больше всего на свете она хотела бы снова потерять сознание. Но с ней так ничего из этого и не случилось, а просто  она стала быстро собираться в путь. "Конечно, маловероятно, что ЭТО побежит за мной, но ночевать в этом ущелье я не буду ни за какие коврижки", - лихорадочно думала Нина. И вот она снова готова бежать-бежать-бежать с рюкзаком за плечами, куда-то, не зная куда, не зная, кто ей может помочь в горах в ее беде.
 Ее тренированное тело спортсменки, от прилива адреналина, не чувствовало ни боли, ни усталости, когда девушка быстро взбиралась наверх. Вниз, в ущелье она старалась не смотреть. Наконец, добравшись до верха,  Нина бросилась в снег и изо всех сил растерла им лицо, только после этого она отважилась глянуть вниз. Тела лежали там же, в тех же позах. "Какое счастье, - подумала Нина, - вот и покойтесь с миром".

Глава 4. Домой!

 Удивительно, что лыжи были в целости и сохранности и лежали там же, меж камней, куда Нина их и засунула. Пришлось, конечно, повозиться откапывая, но вот они уже на ногах, а в крепких руках лыжные палки.  Скорее прочь отсюда, куда угодно, - мечтала Нина. Она двигалась осторожно вдоль ущелья, стремясь найти тот маршрут, по которому они пришли сюда. Места она не узнавала, да и лавина порядком изменила ландшафт, но ей казалось, что движется она в правильном направлении. Часто она оглядывалась, останавливалась и снова оглядывалась, осматривалась по сторонам, с удовольствием констатируя, что за ней никто не гонится. Как все относительно! Ранее, окажись она одна в горах, в сгущающихся сумерках, не представляя куда идти, запаниковала бы, сетовала бы на судьбу и ругалась бы с Богом. А сейчас ей было все равно куда идти, лишь бы идти все дальше от ущелья. С каждым пройденным километром ей становилось все легче и легче.
 Наконец, она остановилась на вершине очередного пологого спуска с горы. Внизу располагался  небольшой редкий лес. "Там можно развести костер, переночевать", - подумала Нина. Быстро съехала она с пригорка. Темнело, зимой дни короткие. Но, оказавшись в лесу, девушка почувствовала такую свою неприкаянность и одиночество, что постаралась пересечь этот лес побыстрее. "Разобью лагерь на опушке". Но вот закончилась полоса леса, а Нина все продолжала свой путь. Усталости она не чувствовала, дорога была сносная, зачем же останавливаться?
 Совсем закончился день, последние лучи Солнца играли закатным багрянцем на темных скалах и светлом снеге, делая мир прекрасным. "А, ведь, сегодня я могла умереть, - внезапно подумала Нина, - и не наслаждалась бы сейчас зрелищем заката. Что же погубило ребят? За что нам?" В первый раз за этот безумный день она заплакала. И плакала долго и горько.
 Потом снова двинулась в путь, ища место для ночлега. Кой-где попадались довольно крупные деревья. Это было уже предгорье, плодородной почвы хватало и деревья могли не стесняться расти. Нина осматривала их на предмет: спилить какую-нибудь ветку, развести костер, устроится на ночлег. Поэтому вперед не смотрела. Но, когда стемнело окончательно, там, впереди засветилось несколько огоньков.
"Неужели?!" - с истерическим всхлипываем подумала бедняжка. Огоньки впереди имели прямоугольную форму - это, несомненно, были окна. Бег в темноте к этим окнам Нина впоследствии не помнила, только помнила ощущение счастья, огромного, безумного. Как добежала, так стала колотить в первую же дверь крайнего дома, простого деревянного, деревенского. Открыл дверь мужчина средних лет, хмурый, крупный. Из-за рыданий Нина объясняла сбивчиво, иногда переходя на визг. Мужчина хмуро слушал, в дом не приглашал. Наконец что-то уяснил.
- А Вы, часом, не с горы Мертвецов? - внезапно перебил Нину мужчина.
- А ну-ка, - тут этот странный туземец бесцеремонно схватил Нину за подбородок и повернул ее лицо к лунному свету. Девушка от такого хамства резко замолчала.
-Тээээкс, ясненько, - сказал мужчина.
 Что было ему ясненько, он не уточнил. Немного помолчали, мужчина думал, Нина была в шоке.
- Вот что, - сказал человек, очнувшись от дум, - можешь лечь в сарае, там тепло. Я тебе еды домашней принесу.
- Так, может, другие люди меня примут в дом? - спросила удивленная Нина.
- Я бы на твоем месте к ним не совался.
- Почему это?
- Да вот имеют они привычку сначала стрелять в тех, кто с горочки спустился, а потом вопросы задавать. Сама ж видела...
- Так значит и другие были? - с ужасом спросила Нина.
- Ага. Зона там. Аномальная.
- Так что ж не закроют ее? А много ли таких как мы?
- Не закрывают, потому что не верят. Оно редко бывает. Раз, может, в 20 лет.
- Что ОНО? - шепотом спросила Нина.
- Да кто ж его знает, - весело ответил мужчина.
 Словом, Нина расположилась в сарае. Там было сено и тепло, мужчина не обманул. Принес он и еды "домашней" : картошки с котлетой. Правда, пришел в сарай с ружьем через плечо.
"Это он мне показывает, что вот, дескать, ружье, не суйся в дом", - сразу поняла Нина.
 Поговорили о том, о сем. Мужчина был семейный, но новые люди в деревне - редкость, ему хотелось пообщаться. Девушка, согревшись, клевала носом. Наконец, осталась одна, забралась в душистое сено и крепко уснула.
 Наутро хозяин, Михаил его звали, отвез ее на своей машине в ближайший городок. Там Нина села в поезд и к вечеру была уже дома.
Еще в машине Михаила девушка с недоверием вспоминала весь сюрреализм произошедшего с ней.  Какие-то аномальные зоны как в передачах для дураков. Вот же машина, цивилизация, а вот город, поезд... Какие "зоны"?
 Но дома, когда утихли радостные вопли родителей, когда Нина почти успокоилась, к ним, как говорится, пришли. Специальные люди, из тех, каких надо, "органов".
Кого надо интересовала гибель группы Ивана Петровича.
 Нина пыталась врать что-то про лавину, что внезапно накрыла их во время утреннего моциона. Но специальные люди из каких надо органов тоже не лыком шиты. Ложь простодушных девушек видят они за версту. На очередном бессчетном допросе Нина "раскололась" и стала, дрожа и плача, рассказывать свою историю,правдиво и без утайки подробностей. Специальные люди слушали ее с выпученными глазами, хоть и пытались они вначале рассказа делать "покер-фэйс". Видно было, что девушка не врет.
 Некоторое время после рассказа ей дали отдохнуть, потом сменились допрашивающие. Девушка повторила свой рассказ, уже спокойнее, отвечала на вопросы, не путалась в показаниях. Молодому лейтенантику очень хотелось выслужиться, да и роль у него была такая - "злой коп", и он, в какой-то момент, навис над бедной Ниной и закричал: "Это Вы их убили!!! Признайтесь наконец!!! Хватит дурака валять!"
 И тут же лейтенант подавился собственным криком, потому что в лице девушки произошли неуловимые изменения, и это лицо, только что бывшее миловидным, превратилось в страшную образину, а на молодого лейтенанта смотрели ужасные желтые, блестящие глаза, обещая смерть лютую и не быструю.
 Загрохотал отлетевшие стул с дороги падающего в обморок лейтенанта. Его напарник не успел подхватить, и молодой человек упал, глухо стукнувшись затылком об пол. Этот напарник с ужасом взглянул на Нину, она сидела как ни в чем ни бывало, снова миловидная, приятная молодая леди. Мгновенных ее метаморфоз напарник не заметил, так как она в этот момент была закрыта телом лейтенанта. И от камер тоже.
 Неизвестно какие отчеты были составлены, какая версия осталась в секретных архивах каких надо органов, но Нину вскоре выпустили, не предъявив ей никаких обвинений.
 Прошло некоторое время, и Нина вновь зажила как обычно, потекли ничем не примечательные будни скромной молодой девушки.
 Только она больше никогда не покидала своего городского, асфальтированного, бетонированного ареала обитания.