Слово перед боем

Война застала Василия, как и большинство жителей Союза, врасплох. Планов на войну не было никаких, мечталось о подарках родным с первой зарплаты, которую должен был получить в начале июля, о предстоящей с сентября учёбе в университете, куда поступил на вечерний факультет, хотя по баллам очень даже проходил на дневной, о девушке с густой чёлкой, которая на экзамене по математике сидела рядом, о предстоящей рыбалке с соседом Петром Васильевичем. Рыбалка всё же состоялась.
- И в войну есть надобно, Василий, - уговаривал его сосед, - моя Светлана сегодня на уху настроилась, да и твои, поди, тоже. Как тут обернётся, получится ли ещё когда нам выбраться. Успеешь ты на свою войну! Накорми хоть своих перед отъездом ушицей. Мы, айда, пока все учреждения закрыты, по паре-тройке карасиков и лещей поймаем.
Поймали, клёв был отменный. Но настроение – то самое главное, зачем рыбаки ходят на рыбалку, было неважным, с какой-то тинной примесью и даже с горечью. Над гладью воды думалось сильнее, а мысли были тяжёлые, да ещё Пётр Васильевич почти всё время говорил о прошлой войне всякие страсти, как бы подготавливая Василия к предстоящему.  Василий слушал вполуха, иногда ему даже просто очень хотелось, чтоб старик умолк, и тот умолкал, но не надолго. Вдруг, вспомнив что-то ещё, он начинал новый рассказ. Врагов Пётр Васильевич называл падлами.
- Почему падлы? – спросил однажды Василий, в действительности не особо интересуясь этим. Спросил больше для того, чтоб прервать рассказ старика.
- А шут их знает, - отмахиваясь от комара, ответил Пётр Васильевич, но тут же, поняв что-то для себя, добавил, – низко пали, на чужое добро рот разинули, захватчики хреновы, падлы – одно слово.
Слово «падлы» Пётр Васильевич произнёс с особым ударением, означающим презрение, ненависть и жалость, как если б отплюнулся от чего-то гадкого.

Сейчас Василий стоял перед воинами и должен был что-то сказать им. Воины были таковыми пока только по названию: всем, стоящим перед ним, и ему самому, предстояло принять первый бой в своей жизни. У одной трети мужчин, облачённых в военную форму,  не было никакого оружия. Так начиналась война, заставшая россиян врасплох. Василий обвёл всех взглядом и открыл рот, но неожиданно появившаяся во рту сухость не дала молвить слово, звук не получился. Василий, понимая нелепость положения, закрыл рот, и, помогая кадыком и мускулами шеи протолкнуть воздушную пробку куда-то вниз, виновато опустил глаза. Неожиданно вдалеке, со стороны неприятеля раздался грохот орудийного залпа, наверное, немцы опробовали своё оружие.
- Падлы! – выругался в адрес неприятеля Василий. Вырвавшееся слово прозвучало с ненавистью и угрозой. Это слово сшибло ненужный ком в горле, и Василий заговорил, обращаясь к стоящим перед ним мужчинам:
- Мужики, скоро нам в бой! Не все мы вернёмся из этого боя, но мы с вами стоим на своей земле, мы защищаем свою Родину. Эти падлы, - Василий с ненавистью глянул в ту сторону, откуда раздался грохот, - прошли всю Европу. Все опустили перед ними свои флаги. Они считают, что уже победили и нас, но вот им, - Василий энергично показал в сторону врага фигу, - мы будем сражаться за каждую былинку!
- Чем сражаться то? – боязливо втягивая голову в плечи, спросил мужчина лет сорока, стоявший чуть поодаль от Василия. Василий тут же со словами – «Возьмите!» протянул ему свою винтовку, и ответил:
- Сориентируемся по ходу. Сейчас те, у кого нет оружия, держитесь рядом с теми, у кого оно есть. И знаете что, - тут Василий на миг опустил голову, как если б испытывал вину перед стоящими, и продолжил уже мягче, без злобы в голосе, - зря под пули не лезьте, берегите себя и товарищей. Помните, мы нужны своим родным и близким, мы нужны Родине.