Ложкин

Машина, мягко свернула в небольшой скверик с шумной улицы. Проехала по заасфальтированной дорожке к небольшому, видимо подсобному, кирпичному домику.
- Выходите, - сказал мужчина в чёрном плаще.
Шофер молча смотрел вперед.
Ложкин неловко выкарабкался с заднего сиденья, встал осторожно на дорожку и захлопнул дверцу. От звука он вздрогнул, и даже присел чуть-чуть.
Мужчина подошел к двери, погремел ключом, открыл её и, сделав шаг в сторону, пригласил:
– Входите.
Ложкин кивнул и быстро вошёл. Домик оказался в одну комнату без окон. Совсем пустой.  По центру стоял пошарпанный деревянный стул. Чёрный плащ вошел следом, щелкнул выключателем и закрыл дверь. После дневного света, тусклая лампочка словно и не светила вообще. Но скоро глаза Ложкина привыкли. Он оглядывался, осматривался, но ничего примечательного не увидел.
– Садитесь. – Властно сказал мужчина, и Ложкин послушно сел на стул, который тотчас же заскрипел и зашатался. Пришлось сдвинуться на край и балансировать телом. Кожаный плащ встал напротив и заложив руки за спину, молча в упор смотрел на Ложкина.
– Кто вы? – Голос Ложкина сорвался на фальцет. – Что вам от меня нужно? Зачем вы меня сюда привезли?
В ответ молчание.
Ложкин нагнулся к коленям и ладонями обхватил ножки стула. 
Плащ повернулся к нему спиной, подошел к стене начал что-то делать. Ничего не было видно, но Ложкин слышал звук, похожий на то, как будто возят кирпичом по кирпичу. Мужчина нагнулся немного вперед, словно что-то рассматривая.
Вот бы ударить его стулом и бежать, бежать… - подумал Ложкин, но, потом вспомнил: ах да, там же водитель. Сидит в машине. Нет. Сбежать не получится.
В это время снова раздался шершавый звук кирпича по кирпичу. Мужчина повернулся к нему, отряхнул руки, и сказал строго.
– Вы должны сидеть здесь. Вставать нельзя.  За вами придут. – Постоял некоторое время пристально глядя на Ложкина, отчего у того вспотели ладошки, пошел к двери, открыл ее и вышел. Дверь закрылась за ним.
Ложкин выдохнул почему-то с облегчением.  Отпустил ножки стула и завертел головой, осматривая вновь комнату. Кирпичные белёные стены. Грязный, но подметенный дощатый пол. Лампочка на шнуре, свисающая с потолка.  Чёрный выключатель на стене у двери. Всё.
Время тянулось. Ложкин думал о работе, о доме, о кошке, о ремонте, который никак не мог сделать, об отпуске, который мечтал провести на море, а не на огороде бабки.
Сидеть стало так неудобно и даже болезненно, что перед глазами у него поплыли чёрные мушки и затошнило. Он задышал часто, пытаясь остановить приступ дурноты, потом вскочил. Стул опрокинулся, упал. Ложкин быстро повернулся, поднял его и собирался уже сесть, но вдруг подумал: а кто узнает? Никаких видеокамер он не наблюдал. Ещё раз оглядел стены и потолок. Ничего, кроме лампочки.
А что, интересно делал Тот у стены?
Ложкин отошёл от стула. Почему-то стало страшно. Словно стул придавал ему уверенности, защищал. Стул был, как бы островком безопасности.
Преодолев себя приблизился к стене. Беленые кирпичи перетекали один в другой, но вот посредине, один кирпич был словно сам по себе. Не был скреплен раствором, и было видно, что его можно выдвинуть.
Но подцепить, чтобы вытащить его, было нечем. Ложкин занервничал. А что, если там ключ к свободе?
Ложкин так сильно захотел вырваться из этого внезапного плена, что в досаде ударил по кирпичу слабым кулаком. Кирпич сдвинулся и уехал ненамного вглубь.
Ложкин подтолкнул его и тот, внезапно вывалился наружу, открыв небольшое отверстие в стене.
Ложкин приблизил лицо к этому неожиданному «окошечку» и замер в восхищении.
Там, за стеной в один кирпич, ему открылся сияющий мир, полный красок и солнца. Он увидел резную листву березы, которая стояла напротив; увидел дымчатую поверхность асфальтовой дорожки, цветные капли васильков и одуванчиков на зеленой траве. Вдалеке бежал мальчик, лет трёх-четырёх, пиная красный мяч. И запах солнца и травы струился в маленькое отверстие, и кружил голову.
Некоторое время Ложкин смотрел в этом мир, словно из другого, тёмного и затхлого. Он сделал шаг назад, и мгновенно вновь очутился в тесном квадрате замкнутого пространства.
Ложкин с тоской посмотрел на дверь. Его пугало то, что дверью может оказаться часовой (хотя, что за глупости, какой часовой?), или человек в кожаном плаще…
От страха у него дрожали колени. Ложкин вернулся к непрочному стулу и осторожно опустился на него. Впереди, в кирпичной стене сияло небольшое отверстие, и из него лился мягкий свет.
Вдруг, неожиданно для себя, решительно поднявшись, Ложкин подошёл к двери, приложил ухо к доскам и прислушался. Ничего, кроме приглушённых обычных звуков улицы. Где-то далеко просигналила машина.
Неизвестность и страх словно сплелись в груди в тугой комок и мешали дышать.
Отчаянно сжав левую руку в кулак, правой он толкнул дверь, и та легко распахнулась. Солнце хлынуло навстречу Ложкину, качнувшись, он шагнул вперед.
За дверью никого не было.