7.8. Отечественное образование на путях к информационности и отчуждение человека
7.8.1. Общий взгляд на современное отечественное образование. информационно-цифровое отчуждение
7.8.2. Информационно-цифровые технологии и отечественное образование.
Примечания
7.8. Отечественное образование на путях к информационности и отчуждение человека
Не следует забывать: то, как человек живет, как трудится, творит, — оно, в конечном итоге, нечто от проявления весьма непростой сути-основания, скрывающейся за ним. Это способ, каким не единственно данный человек, но и все люди, человеко-мирная система в целом живет, творит, воссоздает себя.
И если данный способ существования (а его мы называем практикой) теряет созидательные возможности, впадает в тупик, — разваливается экономика, политика, этика, духовная жизнь. Одним словом, рушится все общество. В условиях деструктивной практики и основанной на ней системы жизни человек обречен деградировать до конца, то есть, до самоуничтожения. На наших глазах именно это и происходит. Причем, — не только в родном отечестве: везде, особенно в центре современного мира, на Западе. Происходит, кстати, как бы «само собой», зачастую с воодушевлением, празднично, с каким-то нетерпением даже. Бытие, как видно, приступило к «исправлению путей»...
Деградируют производительные силы. Разваливаются, больше, пребывают в состоянии абсурдной кризисности культура, наука, духовность, связи и отношения людей. Исчезают такие наиважнейшие для человечного соприсутствия людей в нормальном обществе формы связей (их еще называют «нетелесными коллективными благами»), как «общественный цивилизованный порядок, общественная безопасность, социальные солидарность и взаимопомощь, общая способность к кооперации и сотрудничеству» [219].
И, как мы не раз подчеркивали, деградирует, претерпевает состояние все той же кризисности само образование. Причем, — не только в своей школьной данности, но вообще, как человекообразование. Не следует ведь забывать: постиндустриализм в предельно общем плане, объективно создает необходимые условия для обретения образованием подобающего себе (как человекосозиданию) статуса, развертывания его во всех направлениях, высвобождения из-под диктата вещепроизводства в качестве остаточного фактора социальной жизни, как оно до сих пор прозябало «с пня на колоду».
Тем временем, именно сегодня образовательное творчество, — когда бытийно-исторически с ним связаны спасительные надежды и упования на выход в подлинное будущее из переживаемой наличности, — выглядит всего более запущенным, неустроенным, не способным решить хоть одну значимую социально-практическую задачу. И не в том, главным образом, дело, что какие-либо люди сознательно извращают его, чего-то недопонимают, делают не так, пребывают «не на том месте» и проч. Хотя, и это тоже имеет место, причем, полным потоком, как показывает в своей вышедшей недавно книге О.Н. Четверикова [220]. Трансгуманистически вдохновленная, пребывающая под крылом у правительства «пятая колонна» из одной и той же своры, бессменных предателей родины и человечности, весьма успешно орудует на ниве отечественного образования, ведя его и страну в целом впереди планеты всей к исчезновению.
Но как бы тут дела ни обстояли, несомненно (и даже становится понятным само данное предательство), что означенные кризисные перипетии на поприще отечественной системы образования, образование в целом (в том числе «объекта» приложения его усилий), подобно всему в современном мире, испытывает второе отчуждение. Потому, работает не только несозидательно, но впустую, деструктивно. И как таковое деструктивное человекообразование, в общем-то, процессирует, призванное господствующими производяще-капиталистическими обстоятельствами, силами. И в конечных результатах (и по ходу дела) оно выдает, отвечающее и устраивающее их. Не забудем, главенствующей, всеопределяющей силой, держащей власть над планетой, сегодня выступает транснациональная финансово-цифровая корпоратократия, к тому же, депопуляторски настроенная...
Выше мы уже прояснили (и дальше пойдет речь), куда они толкают, соответственно, влекут. Депопуляторский крен современного образования в странах метрополии более, чем очевиден. Но очевиден он и в родном отечестве, «пробирающемся», по заведенному (вот уж 30 лет) обыкновению, в метропольный («золотой») круг «наших Западных партнеров». Данный кричащий факт фиксирует и во многом осмысливает ряд отечественных авторов: О.Н. Четверикова, И.А. Шнуренко, В.А. Лепехин, В.Ю. Катасонов, А.Г. Дугин, И.К. Мухина, С.И. Кургинян и т.д. Весьма при сем примечательно, что авторы данные, пребывая порой на взаимоисключающих позициях, тем не менее, констатируют одно и то же: трагедию, буквальный развал отечественного образования. Собственно, о неладности ли дел в образовательной сфере также неоднократные в последнее время выступления самого президента страны!..
Между тем, неолиберальная вхожденческая тусовка (Д. Песков, П. Люкша, Д. Кузьминов, Осмолов, Г. Греф, Адаматский, Фурсенко и др.) весьма успешно, главное, бесшумно, по бульдожьи, как только захватила и неустранимо «засела» во власти, — даже претендуя на гегемонию, потакаемая «сверху», причем, сразу после контрреволюционного разрушения СССР, — самоуверенно навязывает, отечественной образовательной системе трансгуманистически-депопуляторские замыслы и влечения. За прикрытием-ширмой из всевозможных благопристойных словес и фраз, порой даже трудно бывает усмотреть их «троянские» дела. А ближайшим образом, — служение зарубежным всевластным фирмам и структурам, заведомо обрекающим нашу страну, русский мир, народы, культуру, человека за бортом воздвигаемого ими «Нового ковчега», на уничтожение. В лучшем случае, превращение в нелюдь из самой низшей касты постчеловеческих мутантов-штифтиков для обеспечения своей «сверхчеловечности».
Всю эту механику с фактурой великолепно рисует Ольга Николаевна Четверикова в новой книге, на которую мы только что ссылались. Нам в этом смысле остается лишь пожалеть, что явленное ею, увы, не открылось, когда мы тоже пытались осмысливать происходящее с образовательными делами в родном отечестве и не только [221].
Так что, по объективным и субъективным причинам, «продукты», результаты господствующего в обществе образовательного процесса таковы, что никак не спасают, не пробуждают в людях человечность, не торят тропы к свободе и свету. Человек образуем здесь даже в противовес, «глухим» к означенным «росткам» будущего в самом производстве.
И самое главное, современное, не ангажированное (по крайней мере, полностью) производством, сознание уже видит его «пробуксовки», кризисность. Осознается (в частности, с позиций осваивающе-произведенческого мироотношения, трансцендирующего производящее человеческое бытие), что дело образования направлено, творит не того человека. Больше, нечеловека. Сея лишь негативы, отечественное образование не только не справляется с задачей высвобождения людей из-под «тяжести» господствующего отчуждения, не дает им силы и средства созидать себя действительно человечески, в связи с реальной жизнью, бытием. Но, напротив, совершенно отвращает людей от решения данных и подобных вопросов. Повторяем, насаждается антигуманизм. Точнее, трансгуманизм. При этом, не важно, что и как себе думают, сознают люди, включая работников образования, как бы ни мнили, что «сеют светлое и доброе». Об этом мы выше не раз говорили, осмыслению этого же посвящены, по сути, другие наши работы.
Ниже подтвердим, причем, касаясь лишь отдельных моментов, несколькими штрихами, свой вывод о несостоятельности современной системы образования, к тому же, влекущейся депопуляторским фарватером. Будем строить разговор, отталкиваясь от наблюдаемого в нашей стране. Отечественный «пример» вполне уместен, поскольку и за его пределами, по сути, — реалии того же свойства: текут таким же образом. Правда, быть может, несколько опережают происходящее у нас, хоть мы и пыжимся изо всех сил «не отставать», даже «обогнать». Это же нам «ничего не стоит», напротив, возможны соответствующие «дивиденды»...
7.8.1. Общий взгляд на современное отечественное образование. Информационно-цифровое отчуждение.
Вот, уже три десятилетия с лишним длится в нашей стране реформа образования, вроде бы, нацеленная на «совершенствование», придание ему подобающего качества: дабы растило новое поколение, людей в духе активных строителей, вершителей и проч. Слов пафосно-оптимистического характера на этот счет наговорено, в том числе в образовательных документах, с избытком. Достаточно заглянуть в пункт 6 первого раздела Федерального государственного образовательного стандарта (ФГОС), принятого в 2012 году, чтобы удостовериться в этом. Действительно, рисуется весьма внушающий портрет выпускника, нового гражданина и члена общества, которого призвана сформировать школа:
«— любящий свой край и свое отечество, знающий русский и родной язык;
— Уважающий свой народ, его культуру и духовные традиции;
— осознающий и принимающий ценности человеческой жизни, семьи, гражданского общества, многонационального российского народа, человечества;
— активно и заинтересованно познающий мир, осознающий ценность труда, науки и творчества;
— умеющий учиться, осознающий важность образования и самообразования для жизни и деятельности, способный применять полученные знания на практике;
— социально активный, уважающий закон и правопорядок, соизмеряющий свои поступки с нравственными ценностями, осознающий свои обязанности перед семьей, обществом, отечеством;
— уважающий других людей, умеющий вести конструктивный диалог, достигать взаимопонимания, сотрудничать для достижения общих результатов;
— осознанно выполняющий правила здорового и экологически целесообразного образа жизни, безопасного для человека и окружающей его среды;
— ориентирующийся в мире профессий, понимающий значение профессиональной деятельности для человека в интересах устойчивого развития общества и природы» [222].
Внушающий «портрет»! Тем более звучит, приняв во внимание, что в это же время министр образования и науки (причем, поныне, из разного рода околоправительственных теневых структур активно влияющий на дела) прямо нацеливал педагогов на производство людей не как созидателей, но именно как «квалифицированных потребителей». А что там! Написать можно много! Вот, делать, осуществлять, — это уже другое. Несложно, к тому же, такое написать, сказать (да так обтекаемо-невинно, бессмысленно), что из него на деле можно что угодно вытворять. Все же, что ни говорить, приведенные пункты «портрета» ближайшим образом депопуляторством с трансгуманизмом не отдают, хоть, собственно, и не мешают их реализации служат неплохой оболочкой для последней. Единственное, разве что, бросается, это необходимость такой подготовки молодого человека, чтобы он ориентировался в мире профессий, «понимая значение профессиональной деятельности для человека в интересах устойчивого развития». Ниже мы покажем, что именно идеи так называемого устойчивого развития, как раз, выступают главенствующим моментом депопуляторского ковчегостроительства.
А как впечатляюще описан стандарт качеств современного российского выпускника! У него уже сформирован математический, физический, географический, литературный и прочие (если составители припомнят) разновидности мышления. Он способен оперировать символьными языками и интерпретировать полученные результаты. Верно подмечает Алексей Володин, что представленный в рассматриваемом документе «портрет выпускника», столь идеален, что и в утопии его трудно втиснуть. К тому же, — имея перед глазами реальную ситуацию нашей системы образования, когда здесь царит сплошной разор ресурсов и нужных кадров, «болонизация, ЕГизация и цифровизация всей страны», полнейший осознанно-идеологический вакуум, «псевдообразовательная хаос-каша», с «натиском рынка», частнособственнической конъюнктуры во всем, рекрутированность транснациональной корпоратократей. И неважно, что у такого уникума один час той же физики в неделю, «но он, понимаешь, должен иметь физическое мышление и (выдержка из ФГОС) “понимание физических основ и принципов действия (работы) машин и механизмов, средств передвижения и связи, бытовых приборов, промышленных технологических процессов, влияния их на окружающую среду; осознание возможных причин техногенных и экологических катастроф; приобретение опыта применения научных методов познания, наблюдения физических явлений, проведения опытов, простых экспериментальных исследований, прямых и косвенных измерений с использованием аналоговых и цифровых измерительных приборов; понимание неизбежности погрешностей любых измерений”» [223].
Точно такая же пустопорожняя ситуация (если не болтология), как бы скрывающая нечто другое, более значимое, но не долженствующее быть явным, с преподаванием математики, других ведущих дисциплин. И это все — при условии молчаливого или декларируемого господства установок и работы на «оптимизацию»! То есть западнизацию, постмодернизацию, прагматизацию, «атомизацию», приватизацию, корпоративизацию, бизнесацию, примитивизацию, минимизацию и удешевление образования, несущие непременно расчеловечение...
А о преподавании гуманитарных дисциплин и говорить не приходится. Введены какие-то сомнительные дисциплины, служащие не столько самоидентификации личности, ее духовному созреванию, но, напротив, разложению, вплоть до демонстративного предательства отечества. Не то ли являет, прозвучавший несколько лет тому на всю Планету (намеренно ли, по недоразумению, или еще как), голос Уренгойского подростка на Бундестагских подмостках! Не то ли также «река» уплывающих «мозгов» за «жрачкой», «блестяшками», а то и работой из страны вот уже все 30 лет? А потоки «грязи за бугор» (где-то до 3 миллионов голов) по всем доступным каналам по случаю объявления «частичной мобилизации»? Манипуляции свыше, подобные сучению ногами утопающего в болоте, по преобразованию отечественного образования в связи с начатой РФ СВО, выражающей, вроде, противоборство нашей страны объединенному Западу?.. Данные и множество других аналогичных примеров ведь продолжение все того же! С одной стороны, в СМИ, на телеканалах, разного рода официальных собраниях даже президент, другие именитые люди (но «не допущенные») заклинают, что нужно «что-то делать» с наличной системой образования в плане его спасения. Тем временем, со стороны другой, «Васька слушает да ест». Оставаясь в тени, а то и бесцеремонно, пакуясь в разного рода, сменяющие друг друга, скороспелые комиссии, комитеты (часто с многообещающими, даже обманчивыми названиями, вплоть до иностранных), означенная свора из одних и тех же бессменных имен, указанных выше, методично «догрызает курчонка».!.. Тут бы известную «власть употребить». Да только кому, коль скоро сама она котовская, если не медвежья...
Учащихся лишают способности определиться в жизненной позиции. Заведомо нацеливают на «вещно»-потребительское мироотношение, калейдоскопичность, клиповость восприятия действительности, неспособность мыслить, критически принимать вещи. Лишенные подлинных ценностей, идей, смыслов, они ориентированы на весьма конкретное, узко специализированное, на то, что сегодня звучит уничижительно, «компетентность», «исполнительство». При этом сохраняется непреложным тяга ко все тому же «баблу», смотрение в рот высокостоящему, работодателю, пресмыкательство перед «хозяевами». А где можно, — по- фриковать (или, как уже модно говорить, «хайпануть»)...
Не случайно, для средней школы чиновничьим аппаратом «одобрены» сотни учебников и пособий, сеющих хаос в головах, дурные термины, утверждающие безмыслие, взаимоисключающие видения, подходы, положения. К тому же, — унижающие достоинство и значимость заслуг отечества в современной мировой истории, культуре, политике. Вроде, громкие слова, даже нередкие начинания, дабы навести в системе подобающие порядки, единство, спасительную нацеленность, в конечном итоге, просто утекают в песок.
Оно и понятно: в противоположное «власть употребляется»! У страны нет собственного пути, высоких целей, те, что были, отвергнуты. Нет (причем, по конституции) единой идеологии.
А та, что господствует, будучи нигде не прописанной или прописанной между строк, того значимей, проводимая «втихаря», витая в воздухе, создавая господствующую в обществе вхожденческую атмосферу, дух, — она ведь незыблема. Все можно менять, уточнять. Ну, а, вот, эти «незыблемости», — давайте-ка, не будем их трогать, категорично предложил наш президент недавно, открывая кампанию по обновлению отечественной конституции
Особенно сказанное касается гуманитарных наук, которые, собственно, призваны формировать единое мировидение, цельный идейно-ценностный каркас отношения к действительности. «И не лицемерие ли, — верно говорит процитированный автор, — публиковать пафосный ФГОС, в котором говорится о “стандартном вундеркинде-выпускнике” на фоне чудовищного спада уровня образования и росте уровня бесправия педагога... На фоне все тех же заявлений о “квалифицированном потребителе”... Не лицемерие ли улучшать итоговую статистику не ростом качества знаний школьников на основании адекватной, отвечающей реальным общественным и государственным запросам стандартизации, а понижением планки “удовлетворительного” балла? Под «позитивную статистику», как известно, можно подогнать что угодно, но даст ли такая статистика импульс, чтобы в будущем наши инженеры создавали собственные проекты, а не довольствовались проектами, купленными за рубежом (если еще санкции позволят)?.. Производили собственный конкурентоспособный продукт, а не ломали головы над тем, с какой страной нынче выгоднее дружить, чтобы у нее позаимствовать необходимую продукцию» [224].
Процитированные слова написаны где-то более восьми лет тому. Но ведь, и сегодня верны!.. Мало того. «Увы, некоторые оптимизирующе-образовательные инициативы властей и частных <<радетелей>> подозрительно напоминают стремление разделить образование для разных сословий, в зависимости от кошелька и роли, которая этому сословию отведена в нашем прекрасном (не для всех) будущем» [225].
Вот, так и выходит: обобранный, разоренный, чудом как не растасканный, но со всех сторон обклеенный разного рода живописными и многообещающими афишами да объявлениями-декларациями, «вагончик» образования, призванный, вообще-то, служить отечеству, народу, обществу, — чтоб человеку расцвести (как оно было наставлено некогда), — стоит на том же полустанке, дряхлея, разлагаясь под действием ветров и даже — «грызущей критики мышей». То же, что в нем-таки, еще теплится, даже создается, выпускается (кадры, специалисты), — особенно значимое, актуальное для развития науки, техники, народного хозяйства вообще, — по большей части утекает куда-то мимо, в «дальние страны», лишая отечеству жалкие крохи. Да и остающиеся «мозги», — и не обязательно специалистов, — куда они деваются, чем живут? На что направлена их энергетика, на что способна, коль скоро их образованность не возвышает над уровнем кнопкодавности?.. Наш «вагончик», выходит в лучшем случае, стал своего рода «кузницей кадров» для дядюшек из метрополии в то время, как отечество во многом испытывает их дефицит и ничего с этим не может поделать. Ведь дело образования отпущено «на места», отдаваемо на откуп бизнесу, в частные руки. Государство постольку поскольку ведает политикой школьного образования. Ибо последнее коммерциализуется, служит тем, «кто музыку заказывает». Крупный же отечественный бизнес, за малым исключением, обшоризован, компродоризован, интегрирован все туда же, на Запад (вместе с кошельками, детьми, умом и сердцем)... Фирма лишь по названию выражает что-то русское, отечественное, а по содержанию, по факту принадлежности и собственности — вся забугорная. Создаваемый в стране капитал непрерывно вывозится вон из страны, да и так называемая «подушка безопасности», она, опять же, хранится за бугром, у «партнеров»... Что говорить, коль скоро собственная валюта что-то значит, привязанная и «оживляемая» долларами, а центральный банк пребывает в подчинении МВФ.
В целом, потому, складывается впечатление-вывод, что наша кутерьма с реформами образования только и была предпринята, дабы любыми средствами отмежеваться от системы народного образования, сложившейся в Советском Союзе. И совсем не важно, что она сегодня признана самой лучшей в мире, и многие элементы ее заимствуют другие страны. Наличным теперь в стране (впрочем, везде) порядкам ведь, по большому счету, не нужны по-настоящему образованные люди. Тем более, те, на которые замахивается ФГОС. И, впрямь, трудно не согласиться, «что где-то “наверху” есть лица, которым попросту выгоден бесконечный процесс насилия над образовательной средой, не приводящий к адекватному результату. Этакий управляемый хаос в отдельно взятой отрасли страны; причем в той отрасли, которая по определению является стратегической для любого государства, которое действительно собирается отстаивать свои интересы и развиваться» [226].
Заметим, все же, что и данные организаторы хаоса, — оставим без внимания «кукловодов», неплохо справляющихся со своими депопуляторскими намерениями, но предпочитающих «оставаться в тени», — по большому счету, не ведают чего хотят. А то, что делают, тоже ведет далеко не туда, куда целят. Да и самим «кукловодам» материал-таки «сопротивляется», хоть уже «утекло» довольно много воды с советской поры, где образование, ко всему прочему служило народу, благу общества, страны.
Между тем, стараниями означенных троянских «кукловодов» сегодня оно лишь «оказывает услуги». И не столько во благо народа, общества, стране, но, как раз, против последних, в частном порядке. То есть, производя свой «товар», придавая ему качества, угодные («выгодные»), под заказы платежеспособных фирм, корпораций, к тому же, преимущественно из метрополии. Частностя людей, отрекаясь от общезначимых интересов, устремлений, адресуя свой «продукт» платежеспособным заказчикам, готовя образованцев для конкретных бизнес-структур, складывающаяся таким образом, система сама настраиваема на бизнес. Другими словами, «покончив с социализмом», она уже должна зарабатывать средства к существованию, становиться самоокупающейся, капитализирующей структурой. В добавок, столь же «успешной», «эффективной», «оптимизированной». Самое главное — депопуляторской, уподобленной тем, на кого работает, кем формируется. И на все это отечественная система образования, сразу же накрепко монополизированная означенными кукловодами, изначально настраивается.
Опять же, полагать, что сии предательствующие Геростраты, равно те, на кого работают, понимают в подлинном смысле, что и почему творят, было бы большим заблуждением. Держась позитивистски-прагматистских, бихевиористских и иных улично-натуралистических отправлений, коими довольствуется депопуляторствующий трансгуманизм как идеология и практика, рассчитывать на истину и действительное понимание вещей никак не дано. Собственно, кому оно все нужно сегодня!..
И впрямь. Разве мешает это строить иллюзии, даже вершить кой-какие (и часто немалые) практические дела, вплоть до активного возведения на планете «дивных, новых миров»? Другое, все же, дело, чем все это в конечном итоге оборачивается, какие страшные плачевности влечет...
Кстати, тот факт, что прозападным кукловодам, вцепившимся в отечественную систему образования пуще клещей всяких, не удается-таки до конца и успешно провести свои задумки, — не говорит ли он, что отправления, «инструментарий», подходы их дают пробуксовки, часто не срабатывают, приносят иной, нежели рассчитывали, результат? Хотя, на что они рассчитывают, как не на то, чтобы полностью развалить, хаотизировать что еще сохранилось от отечественной образовательной системы. Ведь чем меньше люди образованы, тем легче ими управлять, — эту, старую как мир, истину, власть предержащие, господа жизни хорошо блюдут... Тем более, данная истина «в руку» в виду надобности совершенного расчеловечивания людей.
Как бы там ни складывалось, на отечественном образовательном поприще сегодня царит сплошное непонимание происходящего, соответственно, целей, объективных нужд, подлинных интересов. На лицо, таким образом, какая-то дурная, абсурдная «раскачка лодки», грозящая унести на дно всех сидельцев без разбору...
Разумеется, не умея строить себя, не зная, как образовываться и как образовывать, — сможет ли человек созидать свое отечество, историю страны! Вообще, что положительного он способен сотворить, если только случай не поможет? Какова цена той «компетентности», которую ему прививают? Насколько «прививальщики» сами «компетентны», образованы, сознательны, чтобы подобающе образовывать других? Надо не забывать: «что обстоятельства изменяются именно людьми и что воспитатель сам должен быть воспитан» [227]. А куда он воспитан сегодня, мы, вроде, обозначили...
Сознание «неладности», — что совершается нечто «ненормальное», что дела стали контрпродуктивными, а система образования страдает катастрофическим разором, «хаосом», деятельность его плодит негативы И срочно нужно предпринять радикальные меры, — конечно же, проникает и в «обычные» головы [228], вплоть до чиновников, властного аппарата. Не потому ли, суетливо и довольно часто предпринимаются разного рода попытки реанимировать процесс, «наладить» его работу, вдохнуть жизнь. Однако, как правило, даже в лучших и далеко идущих случаях дело здесь не выходит за рамки все того же «усовершенствования», внесения «исправлений» формального (вплоть до декларативности) характера, через «сумму мероприятий», оставляющих, в конечном счете, все на местах, разваливаться. К тому же, под влиянием известной «закулисной» катализации.
В таком ключе, собственно, следует расценивать не только, принятую в РФ в 2012 г. «Программу развития образования до 2020 г.», и утвержденный в это же время ФГОС, но также, разработанную в конце 2014 г., и, утвержденную в мае 2015 г. Министерством образования и науки РФ, «Стратегию развития воспитания на период до 2025 г.» [229]. Снова-таки, документ данный сработан под деструктивным контролем из тени все тех же «кукловодов».
Первая версия «Стратегии», в общем-то, не изменилась и в окончательной редакции. Поскольку ее довольно живо обсуждали и презентовали на различных уровнях, будем отталкиваться именно от нее. На состоявшейся 15 января 2015 года, пресс-конференции Минобрнауки РФ, авторы документа основной задачей провозглашают (причем, довольно обтекаемо и скупо): “формирование новых поколений, обладающих знаниями и умениями XXI века, разделяющих традиционные нравственные ценности, готовых к мирному созиданию и защите родины” [230].
Данный документ, репрезентируемый, кстати, представителями администрации президента, министерств и ведомств, двух палат Федерального собрания, Российской академии образования и педагогической общественности (под последней, надо думать, имеется в виду закулисный вклад наших кукловодов), повторимся, определяет довольно емкое поле работ на целое десятилетие (до 2025 г.). Здесь, быть может, впервые предпринимается попытка (вернее, намечается) стратегия строительства воспитания и обучения подрастающего поколения «на традиционных культурных, духовных и нравственных ценностях российского общества». При этом, по словам тогдашнего замминистра образования России, работая над проектом, авторы реализовали насущную необходимость «переосмысления и выработки абсолютно новой в сфере воспитания политики, которую требуют реалии нового времени» [231]. И не важно, что речь идет не столько о всей системе воспитания, сколько преимущественно о патриотическом и военно-патриотическом воспитании, развитии активной гражданской позиции подрастающего поколения, детей. В равной мере не важно, так ли уж абсолютно новую политику в сфере воспитания проект (а потом документ) воплощают.
Здесь, далее, заявлено довольно четко и внятно, что, господствующие доныне у нас, ценности, основания культуры и общества неприемлемы. Оно и понятно! Ведь они, независимо от понимания разработчиков, сплошь деструктивны из-за, главным образом, производяще-техногенного уклона, буржуазности, либеральности, различного отчуждения человека. И, несомненно, данные ценности подлежат «искоренению». До сознания необходимости (тем более, реальной деятельности) в данном направлении, правда, авторы не доходят. И, вообще, не подразумеваются ли советские социалистические ценности в качестве подлежащих замене, поскольку где-то еще удерживаемы людьми? Как бы там ни было, в оговариваемом документе господствующие, как мы утверждаем, буржуазные (между прочим, и при нашем социализме подобной гадости хватало), ценности намерены заместить этими самыми «традиционными» основаниями. Хотя, не факт, что последние не столь же буржуазны, ибо, как представляется, авторы документа не разумеют существа понятий «ценность», «традиционность» («традиция»)...
Надо думать, термин «традиционное» применительно к ценностям, «основаниям» предполагает, что они из традиционного (докапиталистического) общества. Возможны, разумеется, иные видения, ибо термин «традиционное» (как собственно, и «ценности») довольно размыт, разно толкуем. Но, коль скоро верно наше допущение, остается принять: люди живут, соответственно, ценностно ориентированы в традиционном мире довольно разнообразно. Например, по религиозному, социально-экономическому, этническому, обобщенно, культурному признакам. Но значит ли это, что авторы «Стратегии» именно так понимают дело, говоря о «замене»? Ведут ли они речь о традиционных основаниях, царивших до эры производства, и, так либо иначе, сохранявшихся, из-за половинчатого характера преодоления на Руси феодальности, перехода на капиталистические рельсы? Еще точнее: предполагается ли замена ценностей, лежащих в основе наличной учебно-воспитательной системы, соответственно, буржуазной производящей этики и философии, аналогами из традиционного общества? Наконец, разве все это возможно, оставляя нетронутыми, без изменения, материальный базис, порядок вещей, способ существования, общественный строй, этику, идеологию, дух, — которые безоговорочно господствуют и насаждаемы сплошь да рядом в современном мире? Или перед нами все тот же очередной набор «мероприятий», штампованных фраз, размытых текстов, которым не следует придавать особого значения. Тем более, понимать буквально, поскольку они прячут подспудно вершащееся, как раз, в совершенно противоположном направлении. В частности, — депопуляторское освобождения современного человека от всяких там «ценностей».
Кстати, характерная деталь: с известной поры наши чиновники не столько работают по устранению или осуществлению входящих в их компетенцию дел и мер, сколько «разрабатывают стратегии», создают «программы», «планы», «проекты», «дорожные карты» и проч. для исполнения своих дел. Складывается впечатление, что они плодят эту «документацию», а кто-то (причем, не совсем понятно кто) будет ее претворять в жизнь. Как знать, не опять ли посредством «разработки» очередной серии «документов» по реализации подготовленных ранее «документов». А меж тем, тихо уповают: «могущественная рука господина рынка» все сама обустроит и решит. Надо только не мешать и ничего не делать, внушая при этом видимость «работы»... А «рынок»-таки, хорошо «роет свою нору», правда, поскольку, опять же, нет у него рук, когтистых лап, дела вершат его олицетворения, обычно самозванно уполномоченные на это «невидимой рукой» из=за глобальных «кулис»...
Собственно, так оно и есть. Достаточно обратиться к тем приоритетам, которые «Стратегией» в деле воспитания кладутся во главу угла: «решение задач формирования российской идентичности подрастающего поколения», «чувство гордости за то, что они граждане России», «уважение детей к семье и родителям, старшим поколениям», «подготовка личности к браку и семейной жизни», «позитивное развитие детей», «дух патриотизма», «Активная гражданская позиция и ответственность»... Причем, все это должно складываться на основе именно «традиционных культурных, духовных и нравственных ценностей». А что такое «ценности», в частности, «традиционные», в каком смысле понимать последний термин, о каких именно ценностях речь, в документе не расшифровывается. Правда, в окончательной версии Стратегии развития воспитания в Российской Федерации, которую 29 мая 2015 г. правительство РФ приняло, эти ценности конкретизируются. К ним относятся: «человеколюбие, справедливость, честь, совесть, воля, личное достоинство, вера в добро и стремление к исполнению нравственного долга перед самим собой, своей семьей и своим Отечеством» [232].
Впрочем, можно усомниться, на самом ли деле данные предметы выступают ценностями в общекультурном смысле. Скорей всего, перед нами этические принципы, нормы некоторой этической системы. Вот только какой — не ясно. Конечно, перечисленные понятия тоже можно рассматривать в качестве ценностей (даже традиционных). Опять же, — соответствующей этической («нравственной») системы, которую нам так и не являют. Но, что ни говори, вряд ли предметы эти отвечают требованиям универсалий культуры, общекультурных (общечеловеческих) ценностей, категорий. Самое же главное, можно найти целый ряд этических построений (причем, из прошлого и настоящего), которые вбирают в себя указанные выражения-термины. Вопрос лишь как их понимать, каким содержанием и смыслами светятся, какую конкретную этическую (к тому же, «нравственную») систему они выражают. Но, повторимся, именно об этом в рассматриваемом документе ничего не говорится, никаких реально-практических мер не предпринимается. Стало быть, нашему «Ваське» ничто не мешает догрызать легко доставшегося «курчонка» при болтливом не в меру поваре, с бездельными руками.
Точно также, «покрыто мраком» общих слов, установок и клише из некогда отвергнутой идеологии, как будет совершаться позитивное развитие детей. Действительно, разве можно рассчитывать на то, чтобы подрастающее поколение формировалось в духе коллективизма, — от чего некогда (в СССР) отталкивалась педагогика, вообще, советская образовательная реальность, — коль скоро при существующих ныне антагонистических общественных порядках с разительным социально-экономическим неравенством, атмосферой находить коллективы, коллективные начала во взаимоотношениях людей равносильно ловле ветра в поле... Или, снова-таки, «коллектив» выступает и утверждается в том самом педологически-прагматистском смысле, как насаждают наши «Васьки»?..
А что это за «системно-деятельностный подход» к социальной ситуации развития ребенка? О каком таком «деятельностном подходе» идет речь? О «деятельности», известной и доступной (с легкой руки проходимца Щедровицкого) в описываемых условиях людям, господствующей везде и всюду вокруг?.. Но ведь именно эта самая деятельность как производяще-техногенный, атомизирующе-манипулятивный, «кнопкодавный» способ человеческого бытия, следовательно, проистекающие отсюда методология и стратегия жизни, устремления, общественные отношения, — все ведет современный мир, включая людей, к тотальной инфернальности. Последняя неизбежна, коль скоро не отринуть данную «деятельность» и, выражающий ее, «деятельностный подход»...
Читаешь намеченные намерения (тем более, выражения), и не покидает чувство: так часто их слышишь, особенно совсем недавно, в годы, эдак тридцать с гаком тому назад... В этом, вообще-то, нет ничего плохого, напротив, замечательность! Но ведь, как говорится, если б знали те, что пишут! Ведь другими своими делами со словами, да и объективным ходом вещей нынче, это предлагаемо-утверждаемое напрочь отвергается. Или подсовывается, абсолютно выхолощенное, извращенное. некогда привлекательные своим свечением великой будущности, формы наполнены смертельным ядом для подлинной человечности и жизненности...
Ну, а с другой стороны, как же «предложения», вообще, тексты абстрактны и ни к чему не обязывают! В любом обществе, независимо от времени и места, могут декларироваться подобные намерения-зовы. И, что не случайно, мало кто утруждает себя осмыслением содержания, смыслов, вкладываемых в них. Сами разработчики «Стратегии», видать, не понимают, что пишут. А, может, и понимают, потому и пишут. Но, как бы там ни было, декларируют: «чувство российской идентичности сводится к чувству гордости за то, что являешься гражданином России» [233].
Поговорим обо всем этом в следующем разделе. А пока выскажем несколько слов относительно информоемкости, вернее, информатизации и внедрении информационно-цифровых технологий в дела образования, точнее, обучения.
7.8.2. Информационно-цифровые технологии и отечественное образование.
Как известно, где-то с середины второй декады текущего столетия и особенно в связи с разразившейся коронабесией, данная сфера подпала под обвальную информатизацию с оцифровкой, вплоть до онлайнового школьного обучения, к тому же, в порядке «палочки-выручалочки» в наборе образовательных инициатив. Опять же, далеко не только у нас.
Речь, точнее говоря, пойдет просто о цифровизации без всякой там информатизации. Хотя, как понятно, электронно-цифровые технологии сами по себе, без осуществления на фоне процессов информатизации мало что значат. Тем не менее, о них сегодня говорят, реализуют так, как, если бы никакой информатизации и в помине не было. Другими словами, переводят в цифру всю ту «механику», которой уже привыкли заниматься, так сказать, «инвентаризуя», «бухгалтеризуя». Но даже такой подход довольно многое меняет, превносит в жизнь немало новаций. Правда, — преимущественно деструктивного уклона.
На самом деле. С оцифровкой исполняемых процессов, наведением здесь порядков с помощью цифрового инструментария, дела серьезно упрощаются, как говорится, оптимизируются, становятся «прозрачными», доступными непосредственному отслеживанию и мониторингу. Причем, не только в смысле бухгалтерии (учета). Сам цифровой контроль и управление (особенно поведением людей) существенно эффективируется, расширяется. Приходят новые возможности, перспективы, открываются невиданные подвижки, силы. В том числе для упрочения наличных порядков, даже нахождения бизнес резервов. И все же!..
Надо сказать, цифровизация образования, равно иных сфер жизнедеятельности людей, берет свои истоки из того, что получило название «цифровой экономики». Именно в экономике как базисной стороне общества поначалу понадобилось, — из-за расширения и усложнения производства, нужд рационализации разросшегося хозяйствования, вообще, в связи с необходимостью оптимизации учета и контроля, — внедрять цифровизацию.
О цифровой экономике сегодня много говорят, и тема эта довольно запутанная, разно толкуемая. Ведущие специалисты, все же, характеризуют ее просто как экономику данных («Data Economi». Вся экономическая активность, полагают они, может быть рассчитана и построена посредством большого массива данных, вполне доступных обработке (анализу и синтезу) с помощью информационно-цифровых технологий, программ (платформ). Потому, наряду с массивом данных, подлежащих обработке, для экономики нужен еще второй ведущий фактор, именно эта самая «цифровая платформа». Ее многие называют «бизнес моделью», имея в виду, что она специально налажена, запрограммирована так обрабатывать огромный фактаж и материал, в итоге чего выходит «информация», т.е., знания что и как есть в реальности, как надлежит действовать. Другими словами, платформа рекомендует (направляет), оптимальную реализацию дел, предприятия (бизнеса) для получения ожидаемых результатов.
Цифровая платформа строится соответствующими «умниками» на предпосылке, что в общем-то, окружающий мир, жизнь настолько разгаданы, «вещи» здесь так устроены, что, по сути, оно все доступно математизации, исчислению, стало быть, оцифровке. Соответственно, — связанным с ними операциям по позитивным, дедуктивно-индуктивным, аналитико-синтетическим канонам школьной логики. Причем, — для удобства математизированной (матлогике). Вот, в этом смысле цифровая платформа универсальна, «всеядна». Приложима к любой отрасли, и не только экономики, но и в запредельных последней областях, непременно доступных оцифровке, со всем, что из этого вытекает. А так как совершается обработка очень большого объема данных да «высокоточным» индуктивно-дедуктивным механизмом, она способна с наибольшей вероятностью знать все, оптимально контролировать (пусть безбытийно, бесчеловечно, к тому же, это никто не ведает, не хочет знать) конкретный ход дел во внедряемой области.
Поскольку же контроль совершается ради бизнеса, ради извлечения наваров, «пользы», система обработки, деятельность самой платформы выступает своеобразной технологией бизнеса. По крайней мере, ожидаемого эффекта, успешного. Потому, справедливо определяют ее как «Бизнес модель».
Кстати, в факте, что платформа призвана ко всем делам и вещам подходить под углом безнесования, — искать и утверждать бизнес в любом предприятии, превращать последнее в бизнес, — всего наглядней присутствует частнособственническая психология, мировоззрение. Точнее, — частнособственническая мироориентация, запрограммированность платформы. Соответственно, тех, — кем, для кого и чего, во имя каких целей, — она создана, функционирует. Нельзя не видеть, что при желании да гонконаварном настрое, жажде наживы, легко превратить какое угодно дело, начинание в этот самый бизнес...
Нетрудно понять, в работе цифровой экономики участвует также третий главенствующий фактор. Это отправная «теория», идеи, устремления, главным образом контролирующе-управляющего характера, реализуя которые платформа, собственно, функционирует, выдает результаты, модели поведения для бизнеса. В этом смысле ее, вернее, собственников цифровых платформ (бизнес-модель) тоже относят к транснациональной корпорации. Точнее, считают новой формой ТНК, Действующей в различных областях и посредством обработки цифровых данных, цифровой платформы. Кое-кто даже утверждает, этого рода корпорации являются «отправной клеткой» третьей промышленной революции, тогда как обычные ТНК связывают со вторым этапом последней.
Поначалу цифровые платформы внедряются незаметно, тихо. Внедрившись, в принципе, в любое дело, процесс общественной жизни, упрочившись здесь, они перехватывают на себя (превращая в свой актив) функционирования, движения. То есть, весь процесс бизнеса, распределения и потребления, в том числе производства добавочной стоимости. Их потому называют подрывными технологиями.
Но своеобразие цифровых корпораций, использующих платформы, не только в способности внедриться и захватывать господство во всех процессах бизнеса, а, что исключительно важно, осуществлять pздесь непосредственный контроль. То есть, — управлять делами без всяких посредников, образующих, так сказать, «передаточный механизм» между субъектом управления и «объектом» (прямыми вершителями соответствующей работы, людьми). Всевозможные операторы, клерки, учетчики, аппаратчики из промежуточных звеньев на предприятиях, — а в образовании учителя, в медицине врачи, чиновники на государственной службе, в банках и других общественных институтах, — становятся лишними. Их предстоит просто вытеснить, заменить за ненадобностью, неспособностью эффективно функционировать, обрабатывать и управлять делами, подобно бизнес-модели. Так платформа, вполне успешно замещая людей-управленцев (креаклов), устраняя, делая все это ненужным, перехватывает рычаги управления и выходит на прямой контроль непосредственных участников процесса. Полностью регулирует, регламентирует, бизнесуя, их деятельность наиболее оптимально, успешно, ради поставленной (точнее, заложенной) цели.
Больше того. Все, что оптимизировано, она алгоритмирует, оцифровывает. Ведь и сама работает в качестве некоторой оцифрованной программы. Таким образом платформа привязывает соответствующий процесс к себе. Оцифрованное и бигдатированное, уже контролируется, управляется исключительно на основе платформы, по ее «усмотрению» (не важно, что заложенному). Мало того. «Вещи» (прежде всего люди) превращаемы в часть, момент последней, «встроенку» в конечном счете. Вот, здесь-то, как раз, коренится причина-возможность второго (постиндустриально-информационного) отчуждения. Поскольку в обществе царит производящее присвоение, «вещно»-техническая добыча богатств, безбытийность и бесчеловечность, управление и контроль неизбежно трансформируются так, что их перехватывают, внедряющиеся сюда, цифровые платформы, искусственный интеллект. Возникает действительность, где правит бал, как говорит И.А. Шнуренко, «цифровой левиафан».
Вместе с тем, вершатся преобразования, ведущие к нивелировке человека, превращения его в штифтик, приставку-батарейку. Причем, — не только для подпитки и функционирования информационно-цифровых техносистем, но также доступности, удобства мониторинга... В этом-то направлении во многом настраивается и работает современная система образования, присваивающая учащимся качества и формы, наиболее удобные для означенного встраивания-подпитки и контроля.
Надо понимать, цифровая платформа устраняет посредников не только между собой и производителями, но также между собой и потребителями. Ни там, ни тут посредники не нужны. Замещаются они и между производителями и потребителями. Если, далее, остается кто рядом для, превращаемого в «атомарную пыль», индивида, — это лишь сама платформа. Ее на всех хватит. Для каждого предмета действительности, включая «человеческие атомы», здесь найдется «уголок». На «кончике иглы» (разве не подобна платформа данному образу?), как уже знали средневековые мудрецы, могут уместиться все темные силы вселенной, и еще останется место... Надо в этом смысле понимать, что платформа воцаряется не только и не просто в обществе в целом, на каждом отдельном поприще жизни, но также в самих людях: в их мыслях, сердцах, вершимых делах.
Мало того. Бизнес теперь захватывает также услуги. Потому сегодня цифровые магнаты внедрились во все связи и структуры общества, включая систему государственного управления. И, понятно, платформа позволяет контролировать, подчиняя, не просто конкретную отрасль, институт, процесс, человека по отдельности. Ведь сами последние существуют, движутся не как-либо изолированно от остального мира, отраслей, рынка. Стало быть, посредством цифровой платформы ТНК оказываются способны регулировать и сам рынок, наконец мир. Обработка очень больших данных и, так сказать, «высокоточный анализ» такое вполне позволяет.
Причем, сферы, где упрочивается платформа, непременно бизнесуются. Так, издревле возникшие государство и иные институты, в том числе здравоохранение, образование социальная защита, до недавно общественно обязанные служить своему народу, людям, гражданам, пациентам и т.п., трансформируются в бизнес-структуры, предоставляющие «услуги клиентам». Таким образом, их назначение, функция и роль коренным образом меняется.
Государство, в частности, уже относится к людям не как гражданам, но лишь клиентам. Сущность власти, тем самым, принципиально (можно было б даже сказать, «революционно») преображается. Да так, — что государство уступает ее цифровому левиафану как универсальной бизнес-модели. Она, по крайней мере, поначалу еще служит своим «всесильным» хозяевам, воображающим себя сверхчеловеками, богоравными и проч. Но, что верно, в недалекой скорости эти «богоравные сверхлюди» тоже штифтизуются, превращаемые в придаток-батарейку сотворенного «детища» (левиафана)...
Иначе и не может быть, поскольку он скроен и пошит руками (или под заказ) депопуляторствующих хозяев мира. И, как бы последние ни мнили из себя «сверхчеловеков», от своей, заданной бытием, производящей натуры им не избавиться. Люди, — кто и что бы ни говорил, тем более, творил, — остаются таковыми, сохраняя, множа или утрачивая в себе человечность. Они исчезают, прекращаются (даже оставаясь по форме теми же), коль скоро трансгуманистически, мизантропически или как-либо иначе высвобождаются из своей бытийно-исторической данности, посланности...
Но верно и то, что само состояние человечности, человека — вещь переменчивая. Выраженная в лице депопуляторствующих корпоратократов (цифровых или не таковых, не важно), человечность дорастает до последней (самоубийственной) черты, перейдя которую, человек, впрямь, прекращается. И, вот, пребывая на верху глобально-властной пирамиды, кучка корпоратократов, перейдя эту «черту», самочинно присвоившая себе статус «планетарной элиты», решает (к тому же, рассчитывая на успех от использования информационно-цифровых технологий) трансформировать человека в «постчеловеки». Причем, — путем присвоения себе достоинство «сверхчеловеков». А остальное население планеты, расчеловечив, обрекает на прозябание соответствующими кастами нелюдей, предназначенных обеспечивать их («сверхчеловеков») «небожительское» существование. Какие платформы бесчеловечности данные уроды способны варганить? Какими программами, стартапами напичкивать свои продвинутые искусственные агенты? Чего хорошего от них ждать?.. Вообще-то, эти и подобные вопросы — явно из области риторических! Тем не менее, — очень даже требующих своего прояснения от тех, кто-таки, не теряет надежду подлинного спасения.....
Разумеется, творчество и использование искусственных интеллектов, облачных платформ и других информационно-цифровых технологий, — какого бы качества они ни были и чему бы ни служили, — следует вести рука об руку с делами человекотворчества. Опять-таки, куда и как, — другой вопрос. Потому, сфера образования тут ничуть не исключение, если не главный объект, подлежащий «приложению рук». Что характерно в этой связи, именно здесь, а также в медицине, вообще, там, когда решаются вопросы непосредственного контроля и управления людьми, их «надлежащего» формирования и здоровья, — где бы все это ни вершилось по части обеспечения цифрового контроля, — страна наша тут как тут, «впереди планеты всей»! Во всяком случае, из кожи лезет дабы так случилось...
Опять же, весьма риторично спросить, с чего бы это, для каких целей? Нельзя же не видеть, что касается вопросов производства, тем более, ведущих отраслей последнего, жизненно значимых для отечества, развития экономики, —с цифровизацией дела обстоят довольно плачевно, если, вообще, никак. Это, между прочим, симптоматичный и характерный факт. Хотя, и не очень-то удивительный. Ибо производство, коль скоро имеется, да еще и высоко технологизированное (к тому же, тут внедрены роботы, автоматы и т.п.), без того уже как бы оцифровано, функционирует по заведенному, автоматически.
А если, с другой стороны, производство лишь как-то прозябает, теплится, будучи несамостоятельным, несуверенным, на вторых ролях, скажем так, «финансиализированное», — к чему, спрашивается его еще и оцифровывать?.. Малоприбыльное производство, с там сям сохраняющимися «ручейками», прозябающее на уровне купи-продайной добычи и реализации (особенно «за бугор», в метрополию) сырья, оцифровывать, видимо, нечего, «себе в убыток» хозяевам...
Оставим, все же, это, указав, что, собственно, дела человекоконтроля и управления, куда, несомненно, входит и сфера образования, сегодня (впрочем, не только) актуальны по многим основаниям, тем более, в плане цифровизации. Достаточно сказать, поприща, где надлежит регулировать, ведать людьми, всегда в истории главенствовали. Постоянно предпринимались властными кругами и силами меры для держания здесь руки на пульсе. Чтобы сохранить и удержать располагаемую власть, нормально господствовать без учета и контроля не обойтись. Управление, контроль, регулирование просто неотъемлемы от власти, собственности. Особенно, когда они частные, велики, управлять приходится сложными, разнонаправленными, центробежными силами, структурами, процессами. Государство, разного рода политико-правовые институты, —при господстве частной собственности, классового разделения обществ, кричащих социального неравенства и несправедливости, — не для этого ли, прежде всего, созданы, существуют?..
Учет и контроль, как общеизвестно, неотъемлемый атрибут капиталистичности. К тому же, столь компактный и удобный, позволяющий, еще больше обещающий многое, каковым явлена цифровизация. Как не воспользоваться ею!..
Это лишь на время, когда производство еще только утверждалось и сложилось представление, что власть, богатства и прелести жизни обретаемы созданием и накоплением «вещей» (товаров, денег), вопросы человекоуправления как-то отходили на второй план. Однако, по мере укрупнения и усложнения производства, возвышения значимости здесь «человеческого капитала», особенно иссякновения экспансивно-экстенсивных ресурсов движения производства, усиления общественной напряженности, углубления социальных противоречий, множения явлений кризисности, — вопросы контроля (управления, образования) человека непременно обостряются и выдвигаются на передний план. Для их решения («оптимизации») привлекаются новейшие технические средства. Другой вопрос, как их решают, как извращенно предстает тут сам человек), как с ним обходятся, образуют в качестве «человеческого капитала» и объекта мониторинга, превращаемого в предмет частнособственнической наживы. Больше того. Какими путями цифровые платформы управляют, доходя уже до нивелировки, мутантирования человека, включая своих «хозяев», затейщиков новейших средств управления.
Надо, далее, видеть, контроль и управление, в зависимости от возможностей, развитости техники, в том числе понимания человека, вообще, действительности, — мифологически, религиозно, эстетически, механистически, прагматистски-позитивистски, постмодернистски и проч., — весьма варьирует в социально-историческом процессе. Сегодня оно уже доросло до способности проводиться информационно-цифровыми средствами. А, поскольку в мире царит капитализм, — на основе, непременно вырастающих из него и всего более удобных, прагматистски-позитивистского, бихевиористского, примитивно натуралистского видения человека и общества (замешанных при сем либерастической «закваской»). На этом всем, как раз, базируется и депопуляторствующий трансгуманизм.
И, что весьма примечательно, система управления наших дней достигла, — причем, в значительной мере благодаря информационно-цифровой технике, — такого «совершенства» и «всесилия», что как бы обретает в глазах многих всемогущество. Складывается понимание (мы считаем ложное), уверенность, что, наученный управлять и контролировать дела, получив управленческое образование, человек-управляющий («управитель») вполне на месте на любом поприще. Ему доступно наладить тут работу лучше всяких там конкретных специалистов. Не случайно, какую бы хозяйственную отрасль, предприятие, — не говоря уже о функционировании учреждений иного порядка, не только во власти, политике, — взять, везде и всюду ими руководят юристы, финансисты, менеджеры (управленцы, «мейкеры», актеры). Собственно, частная собственность в современных условиях так трансформирована, что на долю классического «хозяина» остается лишь функция обладания. А, вот, функции управления и пользования почти полностью перебрана руками менеджериата (управленцев). Полнофункциональных собственников, тем более, Соответствующих собственности специалистов просто трудно сыскать. Зато «собратьев», «друзей» («и сыновья»), «однокашников», «содворников» «Зурабовых», «шубохранителей», «Табуреткиных» и т.п., — к тому же, достаточно им заполучить какой-никакой диплом («для отмазки»), — хоть пруд пруди...
Опять же, исключительно велики упования и вера в управление, коль скоро оно подкреплено, зиждется на новейших информационно-цифровых технологиях, продвинутом искусственном интеллекте, базируемых на платформе Big Data.
К тому же, с легкой руки современных ходячих мироориентаций позитивистского, прагматистски-инструменталистского толка, бихевиористскойй психологии, натурализма, питаемого физикализмом, математизмом, биологизаторством и проч., сложилось нечто от фукуямовского «открытия». То есть, многие, особенно трансгуманисты, переквалифицировавшиеся из математики с физикой в ученые-человековеды, вроде, обнаружили, что наука уже все, по крайней мере, достаточно много знает о жизни, о делах людей. Феномен человека и то, как он живет, существует, подобно явленной Ф. Фукуяме истории, открыты почти до исчерпания. А потому, достаточно теперь математизировать полученный опыт (данные), перевести в цифру («Calculamus», как бы сказал великий Лейбниц). И, соответственно, опираясь на способности искусственного интеллекта, облачных технологий, быстро обрабатывать (для «достоверной картины») потоки больших данных, иметь о действительности, текущей и будущей жизни более чем достаточную информацию (видения, знания, понимание, прогнозы). Другими словами, оцифрованная информацией, жизнь доступна полнейшему контролю, управлению, регулировке. Ведь коль скоро о любом событии, человеке, делах его можно получить исчерпывающие сведения, легко мониторить все данные предметы. В том числе — предвидеть, направлять — поведение, мысли, чувства, поступки кого угодно из людей. Причем, — не где-то и как-то потом, опосредствовано, через различные промежуточные звенья, а на прямую, считай, мгновенно, реактивно. Не составит труда и сложить его (словно из кубиков) заново, — был бы материал!..
Так что, если Фукуяма «явил», что с историей покончено, человечество уже насоздало и изобрело все возможные идеи того, как жить, куда идти, а либерализм с демократией среди них — высшая и всепоглощающая идея и практика, — то на поприще взаимоотношений людей, тем более, отдельного человека наши ученые-трансгуманисты решили, что тут ими тоже все схвачено. Человеческая жизнь, по крайней мере, в основном доступна непосредственному и несложному контролю, мониторингу, формированию. В добавок, — выглядя довольно непривлекательно.
Потому, уверовали они, достаточно всю кухню информированности перевести на язык цифр, запрограммировать и вложить в работу ИИ, облачных технологий, платформ. Ну, а самое главное — преодолеть, превозмочь «бесхитростное» человеческое в человеке, избавиться от последнего. Результатом же станет «постчеловек» («постхуман»).
Итак, «всезнающие» депопуляторствующие трансгуманисты открыли, что посредством цифровых технологий можно, следовательно, нужно выбраться по линии совершенства, даже «богоравности» за пределы человека. Любой из людей превращаем в постчеловека. Причем, — это ли не самое главное, он (постчеловек) слагаем двумя вариантами. 1) В данности сверхчеловека. То есть,существа, по сути, «богоравного», коему «все дозволено». 2) Тех, кто, хоть и напоминает внешне человека, но, по сути, антиподы последнего: «нелюдь», киборги, «трансхуманы» и т.п.
В качестве результатов второго варианта перед нами, собственно, те самые штифтики-батарейки, служащие обеспечению, как самих нейро техносистем, так и «сверхчеловеков». У каждого из таковых тоже большие способности, возможности. Однако, он, — лишенный морали, свободы, подлинного творчества, стало быть, человечности, — «мутант», запрограммированный исполнять заданный (и подобным ему) круг полномочий, функций. И почти все население Земли именно этой участи предназначена. Причем, — по тому, как есть, как и кем появились на свет, по своей расовой, этнической, психологической, социальной, вообще, какой бы то ни было, «непреодолимой» данности.
Отсюда, сколько над ними ни биться, — сделать из них сверхчеловеков просто невозможно. Да и не нужно. Достаточно, разве что, вернуть им первозданную «райскую невинность», и «пасти» беречь, сохранять, вести их, как «невинное стадо» («Великий инквизитор»).
«Пастухами» («пастырями») же предназначено стать «сверхчеловекам», которых, как понятно, должно быть всегда мало. Они «избранники» жизни, планеты. «Избранность» с самого начала уже вытекает, предопределена из их элитарности, «успешности» в жизни. Потому-то, они (понятное дело, речь о господствующей сегодня планетарной «элите») способны и призваны развить, изначально таящиеся, заложенные в себе, сверхчеловеческие способности, качества. В частности, — всеобъемлюще развернув посредством и в результате опоры на цифровые платформы.
Но для этого с самого начала предстоит осуществить, — попутно избавляясь от всего, так сказать, «наносного», иллюзий, «вредных представлений», форм жизни, выражающих «слишком человеческое», — полнейшую оцифровку человека, его сознания, поведения, отношений, всего, чем он живет. И, конечно, данную очистительно-преуготовительную работу следует начинать и осуществлять не только и не столько в себе самих. Все общество, каждому из людей сегодня предстоит пройти высвобождающе-очистительную переделку. Без данной «переделки» (своего рода «инициации») возведение нового мира («нового ковчега»), где сверхчеловекам предстоит полномощно развернуться, никак не удастся. Никому из обыкновенных людей туда нет входа.
Вот почему, в сфере образования, медицины, управления человеком, социальных служб, — одним словом, там, где дела прямо и непосредственно связаны с людьми, — на наших глазах вершится довольно непростая, но целенаправленная, очистительная работа по превращению всего населения планеты («человеков») в постчеловеки. Сверхчеловек как таковой ведь ни в коем случае невозможен без своего антипода. Другими словами, «кормильца», «содержателя», «рабов», «черни» и т.п. и т.п. Это, вообще-то, довольно старая песенка, на разные лады звучащая, из глубокой древности до наших дней...
..
Здесь нельзя не заметить, что управление само по себе специфицируется тоже в зависимости от целей управленцев, от их человечности, одним словом, мировоззренчески-ценностных моральных установок. В этом смысле управление и контроль, неотъемлемые от нужд общественного существования, могут быть также и подлинными, ответствующими запросам самого общества и человека. Ведь, коль скоро существует человек, — да так, что приходит он в мир не «готовеньким», — нужно его образовывать, воспитывать, руководить, растить с прогнозом, обеспечением будущего и т.д. В обществе, мире невозможно обходиться без управленчески-контролирующих (в том числе образовательных) дел и забот. Ни одно общество не свободно от управления. Вопрос лишь в том, каково последнее, насколько ответствует человеку, бытию, истине.
И если управление в свете осваивающе-практического мироотношения вполне ответствует высшей человечности, истине, то этого не скажешь об управлении человеком в осмысляемой нами действительности, пусть и доросшей до информационного общества. Тем не менее. Чтобы дорасти до цифровизации, цифрового контроля и управления человеком (к тому же, представшим «капиталом»), современным, пусть и не нуждающимся в истине, ложно работающим «контролерам» и «управленцам» пришлось идти довольно долгими историческими путями, включающими созревание в означенных планах. Причем, — и это надо не упускать из виду, — им приходится «раскручиваться» в частнособственническом, классово-антагонистическом обществе закатной поры. Правда, она всегда налицо (как точка известного «перегиба линии») в том либо ином смысле на каждом этапе становления антагонистического, особенно буржуазного, общества. Как бы там ни было, «управленцам» здесь характерны, — в зависимости от доступных (и «желательных») возможностей и способностей, преимущественно античеловеческие (дегуманизирующие, точнее, трансгуманизирующие, потому, депопуляторские, наконец, фашистские) основания, подходы. Это очень хорошо показывает в своей книге и в выступлениях на различных каналах О.Н. Четверикова [234].
В таком ключе активно проводится, неуклонно расширяясь, денационализация, корпоратизация, клиентизация, коммерциализация, с вытекающими отсюда следствиями, образовательной и медицинской сфер. Образуясь, учащиеся в растущей степени имеют дело с ИИ, облачными технологиями, нейросистемой. Соответственно формируются, направляются по их усмотрению. Конечно же, — по программам и в мере, которые в данные искусственные системы (как бы последние ни были круты) заложены. Что и кем заложено, как призвано современное образование, наполняющееся оцифровкой, формировать учащихся, детей, куда их у стремлять, во имя чего, как и кто в нашу отечественную систему образования внедряет цифровизацию деструктивного уклона, — все это превосходно осмыслено в, означенной выше, книге и других выступлениях Ольги Николаевны Четвериковой. Говорим и мы кое-что. Не будем потому (хотя бы в целях экономии) останавливаться на всем этом.
Заметим только, подчеркнув, что в вопросах цифровизации контроля и управления современным миром сфера образования, не только не составляет исключения, но, напротив, выражает депопуляторский момент наиболее последовательно, полно. При этом, в нашей стране дела проводятся, скажем так, «аккуратно», не так грубо и явно. А именно под личиной и в форме, вроде бы «безобидных», даже «усыпляющих бдительность», мер, пользуясь терминологией и клише из привычного и устоявшегося еще в СССР. И это, увы, не мешает достигать преследуемые цели (кстати, часто не рефлектируемые) всего успешней, результативней.
Столь спешную вместе с тем, закомуфлированную ретивость где-то даже можно понять. Ведь примерно так, под видом высшей «благожелательности» в отечестве вершатся многие антисоциальные меры. А с другой стороны, повсюдно ведь «благие пожелания» утверждаются под знаком «экономии», «оптимизации», «эффективного менеджмента». «Студентов можно оставить дома, соответственно, аудитории можно перестроить и сдать под офисы». Постепенно, по мере накопления образовательного видеоматериала, совершенствования средств слежения и обработки данных, само собой разумеется избавление от преподавателей, учителей, в корне перенастроить их роль в образовательном процессе. «А и правда, — говорит, с сарказмом процитированный выше автор, — на кой нужны эти дармоеды? Нажал студент кнопку, скачал нужный курс пятилетней давности, да и учится себе потихоньку. Поэтому <<преподов>> тоже разогнать. Оставить <<конечного выгодоприобретателя>> и несколько человек для экзаменационной (она же и приемная — оптимизируем до конца!) комиссии. Нет..., ну а чего мелочиться? Тем более что в сухом остатке у нас получится именно столь любимая господином Медведевым <<цифровая экономика>>: бренд вуза, его логотип, несколько терабайт образовательного видео да с десяток человек в штате (как бы от них тоже избавиться — портят ведь всю картину!) некогда приличного учебного заведения... Красота, огромная эффективность в пересчете на одного занятого, чистой воды цифровая маниловщина... Ой, извините за досадные опечатки в слове “экономика”» [235].
Процитированный автор, конечно, далек от легкомысленности, высмеивая ситуацию. Он прекрасно понимает, что вся оптимизационно-цифровая кухня в делах образования, равно на других гуманитарных, человекоконтрольных поприщах, вершится ради спешного возведения депопуляторами на планете «спасительного» для себя «нового ковчега», «нового дивного мира». А точнее — «человеческого муравейника», как его характеризует наш автор, кстати, рисуя впечатляющий безмерным ужасом, образчик последнего.
Если обратиться после его иронично-насмешливых оценок к тому, что на этот счет можно услышать от самих цифровиков, радетелей данного процесса [236], то остается лишь умилиться и буквально «рукоплескать» от восторга всем цифровизаторским новоявам. Да так рьяно вершащимся у нас, что даже страны метрополии не поспевают...
Собственно, чего поспевать, коль скоро вытворяемое внутри наших школ, в системе образования вообще, особенно на поприще цифровизации, всецело и безоговорочно служит именно им. Да, не отечеству нашему, народу. Не на экономику, общее для страны, общества благо направлено, но именно в пользу метрополии. Причем, и здесь — служа, руководимой последней, стоящей над ней, транснациональной глобалократии.
В этом смысле всякие там Фурсенки, Осмоловы, Лукши, Песковы, Кузьминовы, Грефы с самого начала узурпировавшие отечественную образовательную реформу, неискоремимо засев здесь, — понятно, с изволения и всяческого потакания «сверху», в благозвучно именуемых околоправительственных структурах, — безоговорочно являют костяк пятой колонны, сознательно и умело разрушающей нашу страну «корчуя» человечное и бытийственное из сложившейся системы отечественного образования. Причем, — под «уверениями» его «совершенствования». Вот только куда? Увы, редко кто, — включая ответственных, вроде за это дело (те же коммунисты в ГД, СМИ),— дают здесь себе отчет...
Вот уж действительно, закулисные пауки проворно ткут свои сети, рассыпая по ходу кругом «лепестки», никчемные «благие пожелания», прикрываясь даже марксистскими фразами, терминами (напрочь при этом искореженными содержательно). Последовательно и методично вершится самый гнусный подкоп под основания нашего отечества. Такого «троянского коня» надо только очень постараться соорудить (видать, совместно с самими «Троянцами» строится). По крайней мере, многовековая история, мировая практика подобных прецедентов не ведает... Кот Васька уже кабана догрызает, слушая нескончаемую сыпь «поварских» слов да слов. Бедолага, уже до хрипа дошел, но и результату от, видимо,намеренно бездельных рук уж виден исход...
Впрочем, образование, не только отечественное, но и других стран (не говоря уже о периферийных), в том числе метрополии настроено означенно. Да, служить не столько своей стране, обществу, сколько именно, прибравшим к рукам планету, корпоратократам. Своеобразие современной действительности тем и характеризуется, что вопросы человекоуправления, включая образования, как бы выводимы (и оно тому даже радо) из полномочий оцифровываемого государства, отдаются на откуп частной собственности, прагматически коммерциализуясь. Впрочем, и сама-то частная собственность (капитал) намереваются перевести из шарехолдерства в стейкхолдерское состояние, всего более удобное платформенной манипуляции.
Итак, на путях цифровых платформ, располагая, пусть, даже формально-техническими средствами обработки данных, обретая посредством цифровых платформ контроль над всем ходом дел в мире, новейшие ТНК утверждают над планетой собственное господство. Причем, как мы неоднократно подчеркиваем, депопуляторское: безбытийное, бесчеловечное, потому, деструктивное, несущее погибель всему... Тем не менее, данное господство не мешает новейшим «хозяевам власти» быть убежденными в реализации своей главной задачи-цели. Причем, именно посредством цифровых платформ, информационно-цифровых нейросистем.
И, в принципе, что хотят, — вещь, довольно понятная. Присвоив себе, означенными выше, путями все сферы жизни, раскинувшись масштабами целого мира, даже выходя за пределы планеты, контролируя полновластно здесь, — достигнуть такого всесилия и мощи, которые дадут им актуальную сверхчеловечность. Другими словами, приобретаемая вселенская власть мировых элитариев («неоконов», «олимпийцев», «новых небожителей» и проч.) должна и будет располагать «богоравной мощью». Стало быть, превращаясь «в Богов», они заполучат бессмертие, вечность существования, безграничную свободу «делать что хотят». И, что важно, — незыблемость своего достигнутого статуса, невозможность какими-либо иными средствами, вмешательствами пошатнуть, переменить, устроенный ими, порядок вещей. Он будет служить именно их господству, власти, свободе и могуществу «навеки». В таком ключе, пользующиеся платформами, IT-программами, высокотехнологичные фирмы, — к тому же, объединившиеся (в том числе с транснациональной финансовой корпоратократией), — подчинив себе мировой бизнес-процесс, везде и всюду заправляют по собственному усмотрению политику, начиная от экономики, кончая личной судьбой, даже сокровенными делами, считай, каждого человека. Больше, уверенно мониторят «сценарии» дальнейшего существования и развития современного мира, истории, предвкушая и довольствуясь достигнутым...
Расписываешь картину, и поневоле приходит мысль, что наши депопуляторствующие трансгуманисты уже в который исторический раз страдают тем, что называется «технологическая ловушка». Другими словами, с упорством, ждущим лучшего применения, они, так сказать, «технократствуя», испытывают одну и ту же иллюзию от техники, технологии. Люди довольно часто терпят технологический иллюзионизм. Больше. Он всегда, так либо иначе, присутствует в инструментарии их, коим они реализуют себя и прибегают к нему. С особой силой технологические апелляции, конечно, наблюдается в периоды всплесков научно-технического прогресса, в связи с каждым значимым достижением науки и техники. Люди обращаются к технике, уповая, что «технологическая лошадка», прогресс науки и техники решат их насущные проблемы, избавит мир от наличных бед. Главное — позволит осуществить заветные цели и устремления. И не проблема, что последние у людей разные. Важно, что, опираясь на технику, ее достижения, способности, все это осуществимо. Победит же, достигнет своего тот, кто верно, успешно и полно пользуется открывающимися возможностями и средствами, у кого больше на то власти, кто силен, «лучше». Стало быть, — и здесь обладает преимуществами перед остальными людьми, их движениями и усилиями.
Да, означенные упования на технику, технический прогресс издавна захватил человека. Любые значимые подвижки в науке, технике, становясь фактом общественного сознания, тут же отливаются в умах всевозможными надеждами, верой, идеями, убеждениями, что они-то («подвижки») позволит им воплотить в жизнь их сокровенную мечту, идеи, замыслы. Правда, так обычно случалось, что упования и убеждения, как правило, оставались не более чем иллюзиями. Но, все же, что-то от их упований и идей-таки, осуществлялось, «пробивалось в жизнь». Пусть, и с другим знаком, иначе скроенное, несколько не так, но выходило. Фактом является и то, что по мере рационализации, ускорения и углубления прогресса, роста знаний и умений людей, жизнь вбирала в себя растущий «букет» ожиданий и воплощений. И, как знать, не наступит ли рано или поздно, когда НТП достигнет известного качества, возможностей, что случится так, что, впрямь, удастся осуществить, если не все, но, по крайней мере, главное, заветное, значимое из того, на что люди уповали? Не наступит ли такой этап НТП, когда, воспользовавшись его результатами, кое-кто из наиболее «ретивых», да одержимых окажется способным воспользоваться данными результатами в собственных корыстных целях, пусть в ущерб всем остальным? И, главное, — сумеет-таки добиться своего...
Наконец, не является ли претерпеваемый именно сегодня момент НТП, тем качественным состоянием, которое именно это все и выражает? Не есть ли приход информационно-цифровой технологии платформ, продвинутых ИИ и т.п. тем рубежом в данном прогрессе, когда техника, на самом деле, сможет воплотить возлагаемые на нее надежды-расчеты?..
На эту тему и, вообще, об особенностях современного НТП мы еще будем иметь возможность поговорить ниже. Пока же отметим, что движимые депопуляторскими устремлениями и опирающиеся на современную информационно-цифровую технологии, социальные силы довольно успешно реализуют свои задумки. И как знать, не добьются ли они своего, коль скоро все на планете будет идти так, как пока идет, складывается. Не добьются ли они своего и устроят «новый мировой порядок», коль скоро современное человечество в лице передовых революционно освободительных сил не даст им достойный отпор-укорот, повернув направление и качество НТП в принципиально иное русло, насытив его идеями, смыслами и энергетикой человеко-бытийного движения?..
Как бы там ни было, придя в мир и перехватив планетарную власть, транснациональная корпоратократия, больше, даже национальный капитал сразу же запускает процесс денационализации, разгосударствления системы образования, вплоть до выведения его из-под юрисдикции государства, страны, вручения его в частное руки. В дополнение (или одновременно), дело так обставляется, чтобы образование перестало быть тем, как выступало обычно, когда было призвано по-настоящему образовывать человека. В том-то и суть складывающейся ситуации, что этого отныне нет нужды делать. Как говорилось, затребован (в том числе платформой) человек, малообразованный, «компетентный». То есть, элементарно технологически подкованный: в смысле где и как быстро узнать, достать, найти нужную информацию и проч. В лучшем случае, — разбирающийся на примитивном уровне в каком-либо узко конкретном поприще. Умеющий где и что надавить, куда пробраться, — он заведомо лишен способности к синтетическому мышлению, «способности суждения» (И. Кант).
И не только в том дело, что малообразованными людьми легче манипулировать, держать под властью, что массовое образование нужно удешевлять, вплоть до капитализации и проч. Главное тут в том, что такие малообразованные люди, способные при этом справляться с элементарными функциями, не нуждающиеся в особом научении, легко и просто манипулируемы в плане быстрой переориентации на многостороннее исполнительство. Сегодня работник у кассового аппарата, завтра занят уборкой помещения, продает буклеты, расклеивает афиши, стал курьером, оказывает другие, в общем-то, легко усваиваемые и доступные службы, справляется с переменой деятельности на технологически гибком производстве. Главное —привить образованцу некий набор элементарных умений манипулятивного порядка, предполагающих возможность его быстро функционально перестраиваться. Собственно, это вполне реально, в виду того, что технологии, в принципе, одни и те же, похожие. И этого вполне достаточно. К тому же, ведь мир уже во все ведающих «цифровых руках!», в чем уверены вершители современных судеб...
Как указывалось и ниже будет еще речь, разносторонность человека можно развивать двояко. На общем, сущностно-глубинном уровне (и это настроено делать событийно ориентированное, осваивающее отношение к действительности). Но можно разностороннить активность людей и куда проще: почти ничему их не уча, формируя их на индивидуалистическом, поверхностно-игровом, клиповом, инструментально-манипулятивном уровне. Вот, этим путем и идет современный буржуитет, к тому же, депопуляторствующий. Надо же как-то оптимизировать человеческий капитал! Если никак иначе не хочется, не доступно, то хотя бы так, как есть. В добавок, беззатратно и просто...
Здесь надо повториться. Сказанное ничуть не означает, что цифровизация, равно другие направления и формы контроля непременно носят трансгуманистический, античеловечный характер, и сами по себе изначально вредны, пагубны. Повторяем, людьми нужно управлять, направлять, воспитывать, образовывать и т.д. И возможны такие условия, формы жизни людей, общественно-мирные системы, где все это ничуть не вредит человеку, никак не извращает и обесчеловечивает его. Напротив, только служит, поддерживает, развивает. Для таких систем должно быть характерно, снова-таки, отсутствие антагонизмов, разительных «ножниц» между богатством и бедностью, наличие подлинной свободы, справедливости, равенства людей, преодоление их социального, политического, экономического и т.д. угнетения, отчуждения. Люди, одним словом, строят свою жизнь не на присваивающих, частнособственнических началах, а на началах осваивающего человеческого бытия, где подлинное служение человеку, его развитие, которое ведет к событийности, стоит во главе угла. Если сказать еще проще, там цифровые и иные формы контроля человека будут нормальными и подлинными, когда они не рушат человека, не обесчеловечивают его, но только и только множат, расширяют, возвышают, ответствуя бытию. Всякие депопуляторские уклоны и рецидивы напрочь исключены...
Между тем, этого не скажешь о вершащихся сегодня в мире, включая нашу страну, делах трансгуманистического обхождения (воспитания, образования, управления) человека. И, вот, в таком ненормальном протекании дел, — когда, к тому же, страна в состоянии периферии-колонии, с престранным социально-политическим режимом, суетливо (неужто из-за страха «не успеть на поезд»), — вершатся процессы цифровизации образования. В частности, обучения и воспитания людей (школьников, студентов, по сути, всех) цифровыми платформами.
Так что мы, считай, впереди «планеты всей» кинулись в омут цифровизации, особенно школьного и вузовского образования. Не успели идеи цифровизации вылупиться, как тогдашний премьер Д.А. Медведев (2017 г.) объявил о начале внедрения приоритетного проекта «Цифровая школа». Кстати, и в ковид-пандемический омут нас свалили самыми первыми, и умные города стали первыми сооружать. Прямо из кожи лезем, чтобы доказать миру и себе, какие мы оцифрованные... Не знаю, правительство наше сознавало то, что намеревается делать и делае. И признать Медведева за «крутого айтишника» или, скажем Т. Голубеву с тогдашним министром образования доками в цифровых платформах, тоже не просто. Однако, дела были ретиво запущены. И видимо, не без «рукоположения» всеобщим центром, ближайшим образом, МБРР.
Не станем останавливаться на данной «кухне», повторившись, что О.Н. Четверикова в своей книге подробно описала все это. В том числе откуда и как эта «кухня» брала «рецепты», как воплощала их в жизнь.
И строится эта кухня так, что отправные рычаги цифровизации, программного обеспечения, «железа» и т.д. пребывает в руках соответствующих структур, фирм США, в частности, у Майкрософта (И, как знать, не у ANB или ЦРУ тоже). Так что, от чьего имени цифровизация школы вершится, каким целям служит, куда направлена, — это, понятно, не нашего народа ума дело. Нужно лишь делать, да как можно лучше, шустрей что предлагается, спущено...
Оно, вроде, верно, что техника, в том числе цифровая, сама по себе, функционируя, политически и идеологически как бы «нейтральна». Говорят же: «Техника — в любых руках и к любым рукам техника». Известно также, что как таковая она всегда данными руками используется, направляется с определенными умыслами, реализуя соответствующую цель, интерес. И, как очевидно, последние (цели и интересы) редко принадлежат рукам, так сказать, промежуточным, исполнительским. Если и как-то выражают их, то лишь с согласия, соизволения, попустительства «рук», подлинно владеющих данной техникой. Как всегда бывает, колониальный чиновник не может позволить себе вершить дела и начинания, идущие как бы в разрез с повелениями, установками, предписаниями и проч. метрополии.
Это с одной стороны. А с другой — мы уже знаем, техника отнюдь не нейтральна к человеку. В данном отношении она бывает разной. Так, производящая техника, как мы видели выше, уже потому, что есть, функционирует, — отчуждает человека. Отчуждает, разбытивляя, обесчеловечивая (деградируя, извращая, одномеризуя, превращая в приставку («штифтик») к себе). Разумеется, это все ведет и к политическому, любому другому отчуждению.
Производящая техника отчуждающе воздействует на того, кто непосредственно связан с ней, либо как предмет труда, либо как средство труда. В обоих случаях человек на производстве подвергается отчуждающим преобразованиям, И, как понятно, чем сложнее техника, чем сложнее ее функции, участие в человеческих делах, тем сильней и глубже она извращающе воздействует на людей, будучи средством или предметом преобразования.
Мы в основном ведем речь о классически-производящей технике, с которой человек имеет дело еще до третьего этапа НТП. С приходом последнего, стало быть, с информационно-цифровой техникой (технологией) добавляется уже третий отчуждающий момент, поскольку техника (в виде ИИ, платформ, облачных технологий, цифровых нейросистем и проч.) становится соучастником человека, или даже самостоятельным «субъектом» в процессе человеческого творчества. В том числе такого, — где образуют человека и где, в известном смысле техника претендует на субъектность. Плохо тут, однако, что на свою «субъектность» она начинает (по известным причинам) претендовать, еще не доросши до такого уровня развития. Это-то наблюдается в активности современных цифровых платформ, чатботов, стартапов, и проч., не поднявшихся, несомненно, за статус средств производства и, увы, несущих на себе известного рода «субъективности» от своих хозяев...
И, что важно, если вести речь о цифровизации школы, то здесь учащиеся, которых предстоит контролировать, во многом сочетают в себе черты предмета труда (в том числе для платформы) и соучастника образовательного процесса (скажем, использующего платформу, гаджеты как средства производства). В этом смысле они подвергаются как бы двойному влиянию со стороны техники. И в обоих случаях оно (влияние) деструктивное, расчеловечивающее. Это уже так, хотя бы потому, что техника (неважно, что информационно-цифровая) производящая. И воздействует на пользующегося ею от лица хозяев, коим она (техника) принадлежит, от коих зависит, в чьих руках ключи от ее функционирования...
В первом случае, будучи предметом воздействия платформы, — помимо того, как естественные предметы, благодаря производящему присвоению, «овещняются» (о чем речь шла выше), — учащийся также деформируется, поскольку образуется в интересах метрополии. Точнее, — для потреб глобалократии. Именно американский образ жизни, дух американизма, «американская демократия», «свобода», ценности, ЛГПТ-приоритеты, потреблятство, — все это, выражая, по сути, депопуляторство, выдается планетарной глобалократией за эталон, надлежащий быть навязанным остальному миру, тем более народам из периферии.
Мы уже хорошо знаем, что это такое. Особенно на фактах и примерах последних десяти лет, видя, что творится в данной стране и что она творит в мире, преследуя свои геополитические цели, утверждая американскую демократию куда только руки дотягиваются путем политики двойных стандартов и управляемого хаоса. «Гегемон», видите ли, — ничё не поделаешь, — навязывает свои правила всем и вся!..
И, нельзя не констатировать, в данном направлении «Гегемон», действительно, преуспел. Наша страна тут не исключение. Кстати, не только, и, возможно, не столько собственными стараниями, сколько активностью того, что называется «пятой колонной» у нас, которая вольготно и прочно расселась на ветвях отечественного древа, от макушки до корней.
Чего добились? Очень многого. Сознание и дух отечественной молодежи в основном (даже, как будто патриотичное) прозападноо устроены. Как ни крути, но господствует Западные (Американизованные), психология, ценности, образцы, мироориентация (и только ли у молодежи?). Оно все насаждается, — пусть, и не официально, как бы само собой, исподволь, «несуществующей идеологией», — везде и всюду: в садике, школе, вузе, с театральных и иных подмостков, старшими, «учителями». Делают это и СМИ, кино, искусство, писанные и нетаковые авторитеты (за малым исключением), — все, все в стране, далеко не только школа. Что мы видим в головах, устах, чувствах наших людей? Да! Западные фильмы, музыка, «тряпки-блестяшки», языки, глаза, тяга, — все на Запад. Особенно в США как центра последнего... Поток мигрантов туда ничуть не ослабевает. Что характерно, никто его и не «перегораживает»...
Разумеется, и политическая сторона дела наша западноцентрична. Ведь мы и поныне болеем «вхожденчеством в Запад, к так сказать, бывшим партнерам», ставшим, увы, по какой-то ненормальной иронии судьбы, «непартнерами». Весьма примечательно в этом отношении выступление В.В. Путина на недавней встрече с военкорами [237].
Вспомнить только, какой дух царил три дня кряду на буквально кричащем блеском довольства, даже жиро-(умо)-бесия, международном экономическом форуме (МЭФ) в С-Пб недавно. Хорошо его подметил автор небольшой публикации, приводя термины-выражения, которые только и составляли в качестве ключевых погоду здесь: "Греф", "углеродные единицы", "цифровая трансформация", "ЦУР ООН", "искусственный интеллект", "информационная экономика", "интеграция", "цифровые финансы", "зеленая повестка" "Сбер" "АСИ", "Сколково". «По этим тегам уже все понятно. На ПМЭФ что-то говорили о необходимости достижения подлинного экономического и технологического суверенитета России? О необходимости постановки в том числе современных технологий на военные рельсы? О необходимости отмены использования потенциально шпионского западного ПО и железа, западных информационных технологий? Заключались союзы, позволяющие нам победить НАТО и "западных партнеров"? Конечно, нет... Там и слово "СВО" находится под негласным запретом» [238]. И автор почти слово в слово подтверждает наше осмысление: «Россия старательно играет роль актора глобалистов в евразийской зоне. Она просто двигает те же цели глобальной "трансформации" мира по лекалам мировой финансовой олигархии (в рамках "Четвертой промышленной революции" Клауса Шваба и Ко) и наднациональных структур (во главе с ООН, МВФ, Всемирным банком и т.д.) и пытается при этом стать флагманом этой самой трансформации в той нише, которую ей и отвели глобалисты — среди стран бывшего СНГ, в ЕАЭС, на полях ШОС и БРИКС. Все это слабо прикрыто дежурными тезисами о многополярности и достижении технологического суверенитета. Все та же интеграция и наднациональное регулирование, все те же кураторы, все те же тезисы и концепции, все тот же технократический новояз из англицизмов, что и на Западе. Только в локальном сегменте» [239].
Воюем даже (в СВо) с ними. Но торгуемся, поставляем сырье, горючее, культурничаем, спортивничаем, ездим, принимаем... Были компрадорами, — ими же и остались. Держим «подушку» там, вывозили туда же «бабло», — продолжаем в еще бОльших мерах...
Вскорости, лет через пяток, глядишь, и заголубеем, зарадужимся, гендерничать начнем. Оно все туда идет, движется, но как-то пока не совсем открыто, не бурно. А, вот, пройдет немного времени, несколько «поуспокоимся», привыкнем к запущенным окнам Овертона, — процесс быстро ускорится... Войну бы только выдержать, да с тем, на чем стоим, хоть и «слова, слова» что надо все менять, звучат ото всюду (даже «сверху») ой как немало!
!..
Кстати, от всего этого — и отношение к отечественным делам, нуждам, к СВО. Где-то тут с патриотизмом довольно большие проблемы случились. Но об этом поговорим в следующем разделе.
Одним словом, народ (прежде всего, молодой) наш, весьма и очень разобщился, измельчал, целенаправленно превращаемый в «атомарную пыль». Так сказать, «рассоветвленный», он отпал от корней, почвы, где стоял крепко, изверился в русский мир, утратил былую крепость, единство, веру. Главное — смысл. Существующая власть не способна предложить ему ничего взамен, никакой альтернативы, кроме прозападной...
И все это, конечно, пришло к нам не враз, не невзначай. Но, как бы там ни было, цифровизация тут сыграла и будет еще играть очень даже немалую роль. Во многом потому, в добавок, что пребывает она, — и целями, и ключевыми кодами, и программами, и элементной базой, и техникой, и платформами, короче, почти всем, что значимо, — не в нашей стране. Не отечественному правительству, даже не нашим магнатам-олигархам принадлежа, а в руках все того же Запада, правящей бал, глобальной корпоратократии...
Отсюда, кстати, и особенности второго рода отчуждения, идущие от этой цифровой технологии, выпадающее, в частности, нам, преломляющие на себе следствия первого отчуждения. Относительно второго отчуждающего воздействия цифровой техники на умы и сердца учащихся, сказано в литературе немало. Причем, и педагогами, и психологами с социологами, учеными и не таковыми. Ниже мы об этом кое-что еще скажем. Заметим пока, что авторы обычно отчуждение, идущее от собственно цифровой техники, мало как увязывают с первым отчуждением. Да и мало кто наверху к ним прислушивается. Разве что утверждаются в небрежительном, даже ненавистном отношении к этим самым «закоснелым преподавателям-педагогам», как бы сказал Герман Клименко в своем выступлении, на которое мы ссылались.
Конечно, отмеченное нами выше о человеке как результате второго отчуждения под воздействием технологий второй и третьей волны НТП, имеет прямое и ближайшее отношение к процессам и следствиям цифровизации. Особенность ведь ее в целом такова, что она, — кто бы там ни «панигириковал», — воздействует отнюдь не ради развития, усовершенствования качество усвоения учащимися учебного материала. Тем более, цифровизация служит не тому, чтобы сам материал был более глубоким, направленным на духовно-практический рост учащихся, системы образованности их, квалифицированности. Не на то направлена цифровизация, дабы возвышать в человеке человеческое, совершенствовать сознание, ум, развивать чувства, волю, эмоциональную сферу человека. Она заведомо настроена, чтобы люди не могли по-настоящему обновлять свои творчески-созидательные способности и потребности. Нет, все это сегодня никому не нужно. Тем более — бездушным роботам... Не нужно оно современному производству, куда не кинь. Даже в тех, замкнутых учебных заведениях (для «высших», элиты), — где, вроде бы, предполагается, что человеку присваивают основательное образование, означенные цели преследуются, — в силу ряда причин, дела идут совершенно не так...
Да, не нужен по-настоящему образованный и умелый человек, который бы был открыт бытию, сознавал дух времени, свои исторические призвания, тем более, устремления мира, действительности. С таким человеком современной технике (сколь бы оцифрованной и платформированной ни была), депопуляторски настроенной, совершенно не по пути. Напротив, нужен тот самый когнитарий, креативный планктон, примитив, тасовщик бумаг, клерк, наконец, штифтик, которого Грефам оказалось бы под силу легко удвоить (саватарить), алгоритмировать, запрограммировать, и через этого «двойника-аватар», вообще, подменить реального человека. Больше. Нужен человек-«батарейка», служащая лишь подпиткой для функционирования искусственных нейросистем, ИИ. Помимо того, что служит подпиткой, он также выполняет назначенную ему функцию («службу») в сложно организованной техносистеме, занимая свою нишу недочеловека, киборга, мутанта и проч.
Только так способна цифровизация школы сегодня работать, лишь на это она настроена. Если пока что она не формирует «идеальную батарейку», то потому только, что сама не дозрела до такой кондиции. Программы, по которым работает, не так совершенны, развиты. Но дело за временем, и оно принесет «белку и свисток»...
Примечания
219. Максим Калашников. К революции сознания // Завтра. — М., 2010. — № 38 (22 сентября).
220. См. Четверикова О.Н. Трансгуманизм в российском образовании. Наши дети как товар/ Второе издание, исправленное и дополненное. — М. 2021.
221. См.: Алиев Ш.Г. Философские основания образования событийного человеческого бытия //
222. Федеральный государственный образовательный стандарт основного общего образования // http://www.fgos-kurgan.narod.ru/norm_federal.htm.
223. Алексей Володин. Коротко о современной образовательной стратегии // http://s30116489994.mirtesen.ru
224. Там же.
225. Виктор Кузовков. Человеческий муравейник, или Кастовое общество близкого будущего//
226. Алексей Володин. Коротко о современной образовательной стратегии // Указ. соч. См. также: Татьяна Воеводина. Указ. Соч.
227. Маркс К. Тезисы о Фейербахе // Там же. — С. 4.
228. См.: Наталия Васильева. Профессор КФУ сравнил минобрнауки с похоронным бюро, а университеты — с Хосписами // Виктор Кузовков. Человеческий муравейник, или Кастовое общество близкого будущего// Указ. Соч.; Александр Дугин. Отказ от Болонской системы и идеологические судороги элиты // и др.
229. Стратегия развития воспитания в Российской Федерации на период до 2025 года // www.edu.ru/files/discussion/v14_01_15.doc.
230. Цит.: В Минобрнауки был представлен первый вариант проекта Стратегии развития воспитания в РФ // http://fulledu.ru.
229. Там же.
230. Цит.: Алексей Володин. Правительство утвердило стратегию развития воспитания в России. Удар по ультралиберализму? //
231. См.: Вячеслав Козлов. Поколение стратегического значения // https://news. mail.ru/society/21234322/?frommail=1.
232. ОП РФ научит любить Родину: в ведомстве готовят программу патриотического воспитания // http://www.edu.ru/index.php?page_id=5&topic_id=&sid=33158.
233. Там же.
234. Ольга Четверикова. Трансгуманизм в российском образовании. Наши дети как товар/ Второе издание, исправленное и дополненное. — там же; ее же: Новый фашизм — навстречу смерти человечества // ее же: Диктатура просвещенных. Дух и цели трансгуманизма. — М., 2021; Ее же: Мировая элита сняла маску. Что пришло на смену государствам. Ольга Четверикова.mp3 // ; Ее же: Поворотный момент. Архитекторы новой реальности ошиблись в расчетах. Ольга Четверикова.mp3 и др.
235. Виктор Кузовков. Человеческий муравейник, или Кастовое общество близкого будущего// Указ. Соч. — Там же.
236. см.: Глава Сбербанка Герман Греф — о трендах новой цифровой эпохи // https://www.znak.com/2017...); Греф заявил, что люди станут "абсолютно прозрачными" // Цифровизация и коррупция победит сильнейший Герман Клименко.mp3 и др.
237. http://www.kremlin.ru/events/president/news/71391
238. https://t.me/inforMEF/2193.
239. Там же.
Практика общий охват извне07. 8. 1-2
© Copyright: Шамсутдин Алиев, 2023
Свидетельство о публикации №223062301080
Свидетельство о публикации №223062301080
Рецензии