Край мира

Командор перестал размышлять и откатился от пульта управления.
Было сделано всё, что возможно, были использованы все имевшиеся варианты.
И даже система вспомогательного управления кораблём в последний момент отказала.
Он не мог поверить, как экипаж внутри до сих пор жив, как они не сгорели в плотных слоях атмосферы при посадке. Вернее, при падении.
Его беспокойные мыслепотоки переплелись с мыслепотоками остальных и в мозге заискрили нотки благодарности и надежды.
Все отмечали его высокий профессионализм и крепкую силу духа, присущую древнему роду, к коему он принадлежал.
Никаких взаимных претензий, никакой паники.
Мысли сородичей отличались чёткостью и зрелым восприятием ситуации.
Неудачи — неизбежные спутники любых начинаний и их нужно переносить стоически.
Эта фразу своего учителя он запомнил навсегда.
Однако, надо было что-то предпринимать, иначе всех, кто находился внутри неуправляемого судна, ждала неминуемая смерть.
Корабль, влекомый притяжением незнакомой планеты, продолжал своё падение, объятый неизвестной враждебной субстанцией, какой-то жидкой и мутной.
Вокруг начала показываться первая инородная растительность.
Какое же всё огромное в этом чуждом мире!
Исполинские заросли незнакомого цвета, который не могли идентифицировать органы зрения путешественников, собравшихся в главной рубке, окружали их со всех сторон.
Корабль был полностью герметичен, но его объединяла незримая, хоть и прочная, нить телепатической связи с обитателями.
И всё, что находилось снаружи, преобразовывалось в осязаемые картины, отражавшиеся прямо в мыслепотоках терпящих бедствие.
И заменяло им зрение в смысле этого слова.
Они убийственно медленно скользили всё дальше и дальше, пока путь, казавшийся бесконечным, не закончился — корабль уткнулся во что-то относительно мягкое, взметнув крохотные частицы неизвестного вещества, продолжая покачиваться в вязкой жижице.

Мимо них стремительно пронеслось неизвестное чудовище гигантского размера, отвратительного и пугающего вида, покрытое смертоносными шипами и крючьями, в погоне за не менее мерзким существом, отталкивающимся от вязкой субстанции уродливыми отростками, торчащими из боков туловища.
Скачки продолжались совсем недолго — одно настигло другое и разрывая на части, начало стремительно проглатывать образовавшиеся ошмётки.
Отряд командора, взбудораженный увиденным, пришёл в движение, мыслепотоки туго переплелись, купаясь в общей массе и отражаясь друг от друга.
Корабль намертво увяз во враждебной среде чужого мира, на самом дальнем краю из обследованных разумными цивилизациями, мест.
Система жизнеобеспечения вышла из строя, надежды на возобновляемые источники никакой, запасы, поддерживающие жизнедеятельность, стремительно утекали из повреждённых резервуаров.
Сгустки свободномыслящей энергии, растекшиеся по кабине рубки Командора, которыми являлись члены экипажа, собрались в единое целое, спружинившись клубком.
Предводитель, погружённый в мысли всех и каждого, согласился с общим мнением, что миссия завершена и остался последний и единственный выход.
В этот момент к ракете, казавшейся еле различимой точкой посреди бескрайней тьмы, с любопытством приблизился другой монстр, только что проглотивший шипастого и крючкастого, размерами превосходя эту самую точку в десятки раз и стремительно набросился на неё, засасывая в себя с множеством взметнувшихся окружающих крошек грунта.

—Папа, а ты веришь в инопланетян?
—Не знаю, сынок, пока своими глазами не увижу, не поверю.
Отец и сын сидели на берегу большого пруда, вырытого задолго до них местными дачниками, смотрели на недвижимые поплавки, торчащие из зеркальной поверхности воды и то и дело отмахивались от озверевших комаров.
—А если бы они существовали, как думаешь, как бы они выглядели?
—Десятиметрового роста, с осклизлыми щупальцами, хватающими пятиклассников.
Это их любимое блюдо. Отец ухмыльнулся, глядя в лучезарные глаза потомка.
—А что, если, наоборот, представители другой цивилизации настолько малы, что они не видны глазу, что, если даже корабль пришельцев можно разглядеть только через увеличительное стекло?
Вот представь: приземлись они в этом пруду, мы бы даже их не заметили.
А они бы содрогнулись, увидав придонных обитателей.
Всех этих жуков-плавунцов, личинок стрекозы, головастиков, рыб всяких там.
Кто-нибудь из этих страшилищ их космический корабль бы сожрал, а никто на Земле об этом и не узнал даже.
—Начитался ты своей фантастики, я смотрю. Клёва нет, вот и расфантазировался.

Командор пришёл в себя после утомительного перемещения и очень осторожно начал восстанавливать организм, испытывающий острый энергетический голод в центре сопрежения верхних сгустков.
Регенерация после отторжения потерянных участков была очень болезненна, но крайне необходима.
Его сородичи, занятые тем же, сосредоточились на подавлении ячеек болевых спазмов.
Пелена расплетённых мыслепотоков растворилась в пустоте.
Предстоял доклад Старейшинам Общины о перемещении на край обозримого мира.
Нужна была ещё экспедиция, и не одна.
Обнаруженный уголок оказался обитаем, но абсолютно не исследован по причине аварии.
Бестелесная оболочка Командора с опустошёнными и расслабленными мыслепотоками пребывала в лёгком убаюкивающем забытьи.
Уколы боли сходили на нет.
Старейшины замерли в ожидании.

По водной глади скользил лёгкий ветерок, словно причёсывая непослушную поверхность, на которой как конькобежцы, скользили неисчислимые водомерки.
Эскадрильи стрекоз, шурша крыльями, проносились над ней со скоростью военных истребителей.
За глотком воздуха всплыл тритон, вибрируя волнистым хвостом с россыпью чёрных пятен.
С листа кувшинки завела раскатистую трель лягушка бледно-каменного цвета.
Под палящими лучами ленивого солнца бурлила жизнь.
Согревая этот край мира.
И стрекоз.