Случайный попутчик

Всегда любила путешествовать. Что может быть лучше знакомства с новыми местами и новыми людьми? Раньше выбирала дальние поездки и более романтичные места. Теперь же, маршруты стали более близкими, конечно же, из-за здоровья и недостаточностью бюджета. Но, никакой грусти... Этой весной я выбрала санаторий под Ярославлем, чтобы поближе познакомиться с историческими местами древней ярославской земли.

В купе я вошла за двадцать минут до отхода поезда и стала поджидать попутчиков, вернее попутчиц, или семейную пару. Я знала, что при продаже билетов в купе для удобства пассажиров учитывают пол, поэтому была несколько удивлена, когда за три минуты до отправления в купе вошёл запыхавшийся мужчина средних лет.

_ Здравствуйте. Слава Богу, успел, - проговорил он, снимая куртку и усаживаясь напротив.

Поезд плавно тронулся, а я невольно уставилась на своего попутчика. Вернее не на него, а на его свитер, какого-то необыкновенного синего цвета, который, как потом выяснилось, прекрасно гармонировал с его голубыми глазами.

Привлёк же моё внимание удивительный незнакомый мне узор, которым он был связан: переплетающиеся косы с вывязанными на них звёздочками были разделены выпуклыми рельефными полосами, ворот и рукава, которые обычно вяжутся простой резинкой, имели так же не менее замысловатый рисунок.

Мужчина, заметив мой пристальный взгляд, немного смутившись произнёс:

_ Что-то не так? Вы на меня так смотрите...

_ Ой, простите, пожалуйста, - очнулась я. - Это я на Ваш красивый свитер загляделась. Я ведь тоже вяжу, но такого необыкновенного узора не видела. Видно, что с любовью связан.

_ Да, - задумчиво проговорил мужчина, - с любовью. Его девять лет назад моя жена вязала... А теперь я еду её хоронить.

_ Простите ещё раз. Соболезную...

_ Ничего, всё нормально. - И мужчина надолго замолчал.

Поезд, уже набрав скорость, отбивал колёсами новые и новые километры, а мой попутчик продолжал молча смотреть в окно. Я тоже притихла, боясь даже пошевелиться. Вдруг, мужчина прервал молчание:

_ Меня Владимиром зовут.

_ Очень приятно.

Я представилась и сказала, что еду отдыхать в санаторий под Ярославлем.

_ Я раньше сойду, рано утром, - тихо произнёс Владимир. - Знаете, как я ужасно себя чувствую? Вину я свою чувствую, потому что всё могло быть иначе. И Марина моя жива была бы. Я в этом уверен... Мы ведь с ней восемь лет как развелись. Так всё глупо получилось. Любил я её очень и безумно ревновал. Дурак был полный...

И опять мой сосед замолчал надолго, а потом, внезапно, продолжил свой рассказ. Я понимала, что ему хотелось высказаться, обнажить свою боль, которая разъедала его страдающую душу, поэтому молча слушала, изредка лишь кивая головой. Вот что он мне поведал:

"Наш посёлок к лесному хозяйству относился. И я, и Марина в лесхозе работали. Я на заготовках, она учётчицей. Работа разъездная, иногда по нескольку дней дома не бывали. Марину, правда, реже на дальние участки посылали, дочка у нас ещё совсем мала была. А тут, на горе, учётчица одна сильно заболела, мою Маринку и откомандировали вместо неё на две недели. Скучал я по ней сильно. Приехала - у нас праздник, на руках её носил.

На следующий день захожу в контору, чтобы узнать о предстоящем наряде, а один рабочий, что был в Маринкиной бригаде, так с прищуром на меня посмотрел, подмигнул и говорит: "Как там, дружок, твоя жёнушка? Устала небось?" А сам так ехидно подсмеивается.

Я сдержался, ничего не ответил и отошёл. Любили мужики позубоскалить. Слышу за моей спиной шепоток и смешки продолжаются, что-то нехорошее про мою Марину. Но самое главное, прозвучало имя - "Виталик". А Виталька у нас - первый бабник был, ни девки, ни бабы не пропустит. А самое главное, ещё в молодости за Мариной ухаживал, до нашей свадьбы...

Не знаю, почему я тогда этим сплетникам морды не начистил? Это было бы лучше, выплеснул бы свою злость. А я, как безумный, домой..."

Владимир опять замолчал на некоторое время. Видно было, как тяжело даётся ему это воспоминание. Наконец, с горечью в голосе продолжил:

"Вбегаю... Маринка дочку уже в школу отправила, сама за стирку принялась. Я подскочил - таз опрокинул. Она голову поднимает, а я ей, со всей дури, по щеке. Марина смотрит на меня с недоумением, слёзы льются, из разбитой губы кровь сочится. А я ей - такая-сякая, с матерком, шлюха мол, и всё такое.

Сказать она мне что-то хотела. Не дал. В общем, побил я её тогда. Никогда я себе этого не прощу. До сих пор стоит она у меня перед глазами с разбитой губой и с вопросом во взгляде.

Напился я тогда до чёртиков и дома не ночевал. Только утром, немного протрезвев, осознал. что произошло и бегом домой.

Глянул на Марину, у неё всё лицо синее, а я опять её вопросами доставать. И упрекаю, и прощение прошу одновременно. А она как-то даже спокойно мне: "Не веришь? Уходи...". И на вещи мои уже собранные показывает.

И так решительно это было сказано, что меня как током ударило. Сильно разозлился я, схватил какой-то узел и за дверь.

Не простила она меня, хотя знаю, любила. Замуж Марина не вышла, с дочкой жила. Я же с дурной головой от обиды уехал из посёлка через месяц. Уже шесть лет женат, а перед глазами всё одна Марина.

Вот я этот свитер и берегу. Память о моей любимой. Можно сказать, по праздникам надеваю. А вот сейчас на её похороны... Дочка вызвала, взрослая уже."

И, отвернувшись, мой собеседник смахнул набежавшую слезу и замолчал, погрузившись в свои воспоминания. Я же, украдкой вытирая слёзы, сидела притихшая. В купе было сумрачно, лишь за окном мигающие огоньки притягивали взгляд.

Я, очевидно, всё же задремала на какое-то время, а открыв глаза, увидела Владимира, который не зажигая свет, неспешно собирался. Выходя из купе, он посмотрел на меня, и решив,очевидно, что я сплю, тихо прикрыл дверь. Сон больше ко мне не вернулся, а вернулся в память рассказ Владимира, тронувший меня до глубины души.

И до сих пор вспоминаю я своего случайного попутчика, его потухшие глаза в цвет свитера и его грустный рассказ. И самое главное, сказанные им слова "А ведь всё могло быть иначе..."