11. В деньгах счастье. Роман. Криминальные Хроники

11.В деньгах счастье. Роман. Криминальные Хроники.

7
 
   5 июня. Россия.
 
   Встреча и переговоры со Смеховым у Ольги Олеговны оставили неоднозначные чувства: страх, жадность, растерянность, ненависть к обидчикам, вера и недоверие к Смехову переполняли её. Всё одновременно.
   С одной стороны, то, о чем говорил Виктор Викторович, было логично и разумно. Он утверждал, что установил истинного виновника её проблем. Предоставил пачку фотографий офиса, снимки Ван Бао Дцина, который, по его словам, и организовал акцию против неё. Виновником её бед оказался милый пожилой китайский переодчик, которого Ольга наняла в Харбине. Показал документы из управлений полиции и железной дороги. Заявил, что полностью разобрался в ситуации с вагонами. Правда, от этого было не легче.
   Передал справку, к созданию которой явно приложили руку милиция и ФСБ. В ней были очень подробно собраны сведения о похождениях Ван Бао Дцина за последние пять лет. Имелись ссылки на его деяния более раннего периода: кого и на сколько обманул, кого пытался и не смог обмануть, где живет, всё о семье, пристрастия, болезни, материальное положение. Много места уделялось тому, каких проституток и массажисток предпочитает объект разработки, несмотря на почтенный возраст. Отмечалось пристрастие к сухим красным винам.
   Отдельный раздел справки был посвящён тому, кто и как пытался вернуть украденные деньги, с кратким анализом, почему из этого ничего не вышло. Ссылки на таможенные документы, судебные акты, заявления в милицию России и полицию КНР. Точные даты, когда старик с помощниками пересекал границу России. Там же номера заграничных паспортов КНР, всего шесть штук, паспорт республики Казахстан, как говорилось в справке, официально выданный властями этой страны, заграничный паспорт образца СССР, действующий ещё года полтора. При его знании русского, Ван Бао свободно сходил за бурята, якута или удэгейца. Очень интересный факт - через три дня после того, как исчезли четыре вагона обуви, он по китайскому паспорту с кратким деловым визитом посетил Забайкальск. Следовательно, предположение Смехова, что груз продан в Россию, не лишено оснований.
   Справка завершалась припиской, что автор аналитического доклада подозревает, мол, его сведения о деятельности Ван Бао Дцина в России не полны, и ряд эпизодов не попал в поле зрения аналитиков.
 
   "Нет, это не милиция и не ФСБ, - думала Ольга. - Имея такие данные, милиция обязана арестовать старого козла в первую секунду, как он пересечёт границу России. И совершенно законно и заслуженно осудить лет на пятнадцать, никакой адвокат не поможет. Скорее всего, досье собирал лично какой-то высокопоставленный чин из силовиков для собственных нужд, для решения проблем типа моих. Это хорошо. Значит, Смехов имеет реальные выходы на очень серьёзных людей. Но такие чиновники берут большие деньги. Не заплатить им за работу - себе дороже выйдет. Или отказаться от мести, плюнуть, забыть обо всём, или принять предложение Смехова и безукоризненно исполнять условия договора".
   Вдруг, её бросило в дрожь, мурашки побежали по телу.
   "Если кто-то смог собрать такое досье на китайца, иногда заезжающего в Россию, что тогда содержится в досье на меня?" - с ужасом думала она.
   Если даже одна треть, одна четверть, из того, что она творила последние пятнадцать лет там зафиксирована, это очень страшно. Нет, лучше об этом не думать. Так и работать будет невозможно. Если ей ни разу никто из её очень многочисленных врагов не намекнул на существование такого досье, то его или нет, или так хорошо спрятано, что добраться смогут только избранные. Она слишком мелка, чтобы стать объектом столь детальной разработки. Сейчас она готова была признать себя худшей бизнес-леди азиатской части России. Лишь бы никогда не увидеть справку о себе, с холодным безразличием, без малейших эмоций описывающую её методы работы, похождения, привычки, вплоть до сексуальных.
   Нет, это не русские. Китайцы собрали досье на своего гражданина. За ним ездили люди Смехова в Китай. Тогда не надо бояться мифических всезнаек из спецслужб России.
   Кто такой Виктор Викторович Смехов? Ольга не могла для себя сделать окончательные выводы. С одной стороны, говорит всё правильно, гладко, доказательства информированности перед ней. Но сам Смехов! Суетлив не в меру, весёленький такой, всё со смешками, нет внутренней силы. Мелкий человечек, скользкий какой-то. Не лидер и не исполнитель, нечто среднее, аморфное. Угодить всё время хочет, во всём. Обещает, не задумываясь: всё сделаю, всё могу! Но так не бывает, всего сделать нельзя. Или за спиной такая сила, что и думать не о чем, а он - порученец с широкими полномочиями.
   Когда Ольга работала с Вишневецким, было иначе. Он никогда сразу не обещал, пока не подумает. Иногда порисует пять-десять минут какие-то каракули на бумажке, иногда - день-два документы посмотрит. Только тогда говорит - "сделать могу, и стоит работа столько-то", или - "за эту задачу не возьмусь, не могу". В третьем случае - "попробовать можно, но за результат не ручаюсь. Что сделать не могу, можно обойти и решить другим способом. Надо поступить вот так, это исполнимо, вот цена".
   Упрашивать его делать то, от чего он отказался, и торговаться было бесполезно. Его манера раздражала меркантильной точностью, как у калькулятора. Но зато всё ясно и понятно.
   Ольга мысленно постоянно возвращались к этому человеку. Что-то всё время напоминало о нём. Ситуация, понятное дело, схожая, но что-то еще. И, вдруг, её осенило - схожесть документов. Стиль и манера.
   Вишневецкий оставил после себя массу бумаг - исковые заявления, отзывы, ходатайства, кассации, апелляции, дополнения. Особенно выделялся из всех предельной точностью информации отчёт о проделанной работе в Сибири.
   Ольга попросила секретаршу принести из юридического отдела материалы по арбитражу, который вёл Евгений. Так, вот и отчёт. Вот справка по Ван Бао Дцину. Писал один человек или разные люди, но по одному шаблону. Одинаковая пунктуация, названия разделов, их номера. Вишневецкий сам сидел в Сибири и вёл арбитраж. Кто писал отчёт, его работники, он сам или другие люди, она не знала.
   Тогда Вишневецкий привёз пачку документов, о которых договаривались, подписанных директором Красинского комбината. Они полностью подтверждали вину комбината, признавали штрафные санкции и много чего ещё. И два документа, о которых не договаривались, так, для подстраховки.
   Ольга понимала, что ни один руководитель, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, такое подписать не мог. Уточнила, жив ли человек, подписавший документы. Евгений со смехом ответил, мол, жив, здоров и их переживёт. Она решила, что документы - подделка, но отступать было поздно. Через три месяца, когда Вишневецкий плотно сидел в процессе, пришло определение суда на проведение экспертизы предоставленных документов на предмет установления подлинности подписей. Она помнила охвативший ее страх. И ещё более ей запомнился смех Вишневецкого, когда она положила на стол определение и спросила, что им теперь делать. Сухари сушить или в сразу вещи собирать?
   - Великолепно, прекрасно! Мы уже все выиграли, и сумму, и штрафные. Я начал бояться, что они не потребуют экспертизы, и мы погрязнем в бесконечных спорах и логических построениях, - сказал Евгений.
   - Вы так уверены в качестве изготовления своих бумаг? - спросила она его.
   - Самое смешное, что нет качества изготовления. Есть подлинные документы, которые расставляют все точки над "i", - ответил Вишневецкий и опять расхохотался.
   Тогда она не стала вдаваться в детали. Ещё через месяц судебная экспертиза признала документы настоящими, ответчик даже не стал подавать на апелляцию, исполнил решение суда.
   Вишневецкий и Смехов имеют доступ к одному и тому же источнику силы. Скорее всего, работают на одного хозяина. Но, не заплатив за оказанные услуги Евгению, она обидела не только его, но и хозяев. Почему тогда ей простили, не раздавили? Вдруг кража кроссовок и есть месть этой силы? Впрочем, о долге ей открыто напоминал Бернштейн.
   Хорошо, вернее всё плохо, но что делать дальше? Мстить или не мстить? Платить Смехову или нет? Одно проистекает из другого. Вернуть деньги - для нее мало. Необходимо вернуть украденное и наказать обидчиков. Растереть их в порошок, разорить, унизить. Иначе она не согласна.
   Ольга потеряла не миллион долларов на одном вагоне, не пять миллионов на пяти вагонах, и даже не двадцать миллионов на всей комбинации. Она потеряла три года жизни. Придётся ещё несколько лет гнить в этой дыре, восстанавливая пробитую брешь в бюджете. Разрабатывать и осуществлять новую комбинацию, которая позволит ей двинуть в столицу к по-настоящему большим деньгам.
   Если есть шанс, им надо воспользоваться, но поставить условие, что возврат взятых у неё денег её не устраивает. Должно быть возвращено намного больше, чем у неё украли, а виновника нужно жестоко наказать. Только на этих условиях она согласна платить.
   - Оля, - Ольга Олеговна дала распоряжение секретарше по селектору, - перезвони Смехову, я жду его завтра в 10:00.
 
8
 
   5 июня, Россия.
 
   - Звонят из "Аркады", тебя завтра в десять ждёт Ольга - секс бомба, - Эльдар отвлёк Смехова от мечтаний о светлом будущем.
   - Кто именно позвонил, сама Ольга? - уточнил Смехов.
   - Нет, рангом не вышел. Секретарша, - ответил Эльдар.
   - Хорошо. Передай, буду обязательно, - попросил Виктор Викторович.
   - Понял, - Эльдар исчез.
   "Если звонит и приглашает, то готова платить. Масть пошла, - мысленно восторгался Смехов. - Если так, то надо попробовать, привлечь торговцев рисом к финансированию возврата долгов. Предложу деньги, вырученные за рис, не возвращать им, а вложить в китайский проект. Тогда я смогу оставаться в городе до Нового года, а им выпадет шанс хорошо заработать. Деньги у них не последние, должны принять предложение. Будут думать, страдать, но согласятся. Надо хорошо подготовиться к разговору. Завтра рано, потяну с неделю и тогда предложу. Сейчас займусь лесниками. Николай - мужик прямой, жёсткий, заброшу ему удочку прямо сегодня, пусть зреет".
   - Звонил Чередниченко, просит о встрече завтра. Я говорил, что день по минутам расписан, он настаивает. Что сказать? - голова Эльдара опять появилась в проеме двери.
   - Завтра буду у него после шестнадцати. Крикни водителя, едем к Николаю-леснику, - распорядился Виктор.
   "Значит, ещё один готов, созрел для платежа, иначе бы не звонил. Да, мощные документы Вишневецкий дал, - думал Смехов. - Такие люди с пол-оборота на сотни тысяч долларов ломаются. Позавчера, когда я привёз рыбакам документы, Чередниченко меня просто выгнал. Сегодня умоляет о встрече. Прочь сомнения, остаюсь в городе и работаю по долгам до конца! Омск подождёт".
 
 
   Николай Сомов, предприниматель из зоны БАМа, перебрался в столицу области три года назад. Он рубил лес, пилил его на доски и продавал в Японию. Из Страны восходящего Солнца вёз старые иномарки и запасные части к ним. Имел долю в старательской артели, контролировал две рыболовецкие. Купил три старых сейнера, отремонтировал их, отправил к берегам Камчатки принять участие сначала в минтаевой, а затем - в лососёвой путине. Рыба и краб шли в Японию. Очень хорошо Николай на этом заработал.
 
   
 
   Весной, выплатив дивиденды акционерам и закрыв все первоочередные платежи, Сомов вывел прибыль в размере полутора миллионов долларов свободных средств, его личных, акционеры свою часть вырвали из компании и интенсивно ее "проедали". Николай искал, куда вложить деньги, чтобы их прокрутить. Пусть и не удвоить, но всё равно заработать. Деньги ему могут понадобиться не ранее следующей весны, когда в тайгу пойдут старатели, лесорубы, а в море надо будет отправлять сейнера.
   В мелких акционерах у Николая ходил Анатолий Рыбаков, по кличке Толян Рыбак. В акционерном капитале компании ему принадлежало тысяч тридцать долларов. Его приятель, Станислав Гай, зарабатывавший на жизнь уличным "менялой", стал владельцем документов по поставке промышленных тракторов в Далянь. По объявлению в газете "Из рук в руки" нашёл Смехова и передал документы. Далее возник вопрос о финансировании проекта. Приятели вспомнили о Николае. Пришли к нему за деньгами.
   Сомов выслушал друзей. Идея ему первоначально не понравилась. Он всю жизнь занимался производством и мало верил в обещания утроить капитал за полгода. Посмотрел на Смехова и засомневался ещё больше. Поспорили о теоретических условиях участия. Деньги он согласился вложить в качестве акционера с правом решающего голоса и долей не менее семидесяти пяти процентов от прибыли. Немного поторговались и сошлись на том, что Сомов получает семьдесят пять процентов, друзья - двадцать, а Смехов - пять от суммы возращенных денег.
   Виктор не спорил, так как никому ничего отдавать не планировал. Зачем силы тратить на споры и торговлю, когда все давно решено? Николай понял - перед ним жулик.
   Первый порыв был - крикнуть рабочих его промышленной базы, всыпать аферисту "горяченьких", спустить на него собак и гнать его с улюлюканьем пару кварталов. Поступить так, как привык делать в тайге. Он уже потянулся, было, к трубке внутреннего телефона, чтобы позвать людей. Но в эту секунду мелькнула мысль, что Смехов послан ему свыше, мол, он - решение его проблем. Взял два дня на размышление, договорился о времени новой встречи.
 
   У Сомова в компании назревал конфликт. Вернее сказать, он давно существовал. Гнойный нарыв, грозивший перейти в гангрену, которая уничтожит компанию. На раннем этапе становления капитализма в России в головах у большинства граждан страны сидели схемы организации хозяйства на принципах кооперации и коллективной долевой собственности. Этих иллюзий не избежал и Сомов. Начиная бизнес, Николай привлекал всех земляков, кто хотел работать с ним, всех уважаемых людей села, построил свою таёжную империю на принципах кооператива. Сегодня, спустя четырнадцать лет, крепкое, хорошо организованное многопрофильное предприятие было на грани гибели.
   Акционеры рвали его на куски, требуя всё больше доходов, при минимальной отдаче с их стороны. Тридцать пять человек с паями от одного до пяти процентов. Сам Николай контролировал около трети капитала. Акционеры, ставшие ими не потому, что внесли свой капитал в казну компании, или обладали уникальными профессиональными навыками, а из чисто дружеских отношений с Николаем. "Друзья" повисли страшным грузом на ногах фирмы: "ни копейки на развитие, ни рубля на ремонт техники, никаких новых проектов, если они не сулят 300 процентов прибыли!".
   Собрание акционеров блокировало любую попытку переоценки уставного капитала, согласно внесенным средствам. Развитие шло только за счёт Николая, из его личных средств. Такое положение не устраивало Сомова. Перед ним стояла задача избавиться от акционеров.
   Обычный путь обанкротить компанию и создать новую не годился. На имя его ЗАО были оформлены лицензии и порубочные билеты, выделены квоты, и выданы разрешения на землепользование. Получить даже 10 процентов разрешительных документов, которые он имел сегодня, было невозможно. То, что при Ельцине он получил, по сути, даром, сегодня стоило миллионы. Ликвидировать ЗАО означало уничтожить собственный бизнес. Это был тупик.
   Появление Виктора Викторовича открывало интересные возможности. Сомов размышлял. Он собирает акционерное собрание. Вытаскивает Смехова, земляка акционеров Анатолия, его приятеля Гая. Они предлагают свою идею, как утроить или даже учетверить капиталы до конца года. Большинство должно клюнуть на наживку. Но у компании после выплаты дивидендов свободных денег нет. Есть резерв на следующий год. Желающие могут вложить личные средства. Их у большинства их тоже нет, или жалко отдавать. Нет проблем, они могут взять деньги в виде беспроцентной ссуды, но под залог личных долей в компании. Это можно сделать, если большинство акционеров проголосует за такое решение. Залог оформим нотариально. Хотели земляки 300 процентов прибыли, пусть получат!
   Смехов всех "кинет", это ясно, что еще ждать от этого жулика! Вернуть ссуду компании акционеры не смогут. Николай выкупает их доли и избавляется от балласта. Все претензии к самим себе! Кто-то поосторожничает и останется акционером. Но когда у него будет семьдесят процентов акций, он спокойно сможет проводить любые решения по переоценке активов. Компания сможет жить и развиваться. Предложение надо принимать.
 
9
 
   6 июня. Россия.
 
   Ровно в 10:00 Виктор Смехов поднялся на третий этаж к Ольге Олеговне. Его ждали, охрана была предупреждена, секретарь без единого вопроса проводила в переговорную комнату, подала кофе, печенье.
   - Вам придётся минут пятнадцать подождать, Ольга Олеговна освободится быстро, - сказала она.
   Смехов удобно устроился в кресле и приготовился ждать. Переговорная комната располагалась в центре здания и не имела окон. Вентиляцию обеспечивал кондиционер. Стояло четыре одинаковых кресла, диван, застекленный шкаф с посудой, столик с проектором, под потолком экран, два журнальных столика в разных концах комнаты, на полу большой пушистый ковер. Стены выкрашены в бежевый цвет в тон обивки мебели, на стенах три небольшие картины с пейзажами местных мастеров. Кресло, в которое уселся Виктор Викторович, было очень низким, глубоким и невероятно мягким. Приглушенный свет бра, струящийся откуда-то сверху, пробуждал мысли о сексе.
   Через четыре минуты, когда Смехов набил полный рот печенья и медленно его пережевывал, поднеся к губам чашку кофе, в комнату вошла Ольга Олеговна. Это была одна из её любимых шуток. Пригласить человека, создать приятную, расслабляющую обстановку, а когда тот расслабится, появиться в самый неподходящий момент и поставить гостя в неловкое положение.
   Ольга была бесподобна, она сияла брильянтами и смело открытыми прекрасными формами. Юбка на двадцать сантиметров выше колен, маечка на голое тело с тонюсенькими лямочками и декольте огромных размеров, туфли на высоченном каблуке, это при её-то росте под сто восемьдесят. На первый взгляд, дать ей больше двадцати пяти было невозможно. У любого нормального мужчины, при виде эдакой красоты, мгновенно появлялось желание, как минимум, заглянуть за вырез маечки. У Смехова, рот которого был заполнен печеньем, перехватило дыхание. Он попытался встать из кресла. Долго переваливался с боку на бок, наконец, смог выбраться, сделал шаг навстречу хозяйке.
   - Дорогой Виктор Викторович, я так ждала вас. Сидите, сидите. Да вы кушайте, не стесняйтесь! - ласково пропела Ольга, одновременно протягивая руку толи для поцелуя, толи для рукопожатия.
   Смехов пытался быстро проглотить громко хрустящее очень сухое печенье. Кофе, как назло, был невероятно горячим. Пальцы все в крошках, а бесподобная женщина протягивает ему свою руку. Салфетки на соседнем столе, придётся вытирать о себя. И смех, и грех!
   Ольга с секретаршей много лет оттачивали такой стиль приёма гостей. Виктор практически не употреблял спиртное, иначе бы ему и рюмку поднесли, а Ольга вошла бы в момент глотания. Она получала огромное удовольствие от увиденного. Но не только желание смутить человека двигало ею. По его реакции она оценивала, кто перед ней. Это был тест на самодостаточность, воспитанность, умение владеть ситуацией, проявление чувства юмора, наконец. В течение одной минуты становилось ясно, кто есть кто. Смехов тест не прошёл. Этот человек - явно не лидер, тяжелые комплексы, до предела зажат, не уверен в себе, сексуально озабочен. Очень медленно, с трудом, принимает какие-либо решения. Словом, мелкий порученец при больших боссах, решила Ольга. Но главное сейчас другое. Все обязательства и обещания, которые она слышала от Смехова, давал, без сомнения, не он, а та сила, которая стоит за ним. А силу надо уважать, и ее порученцев тоже, тем более что Ольга очень нуждалась в помощи.
   - Виктор Викторович, я просмотрела документы, они впечатляют, - начала она. - Вопрос о недоверии и сомнения в возможности исполнения заказа сняты. Я решила продолжить финансировать работу. Но у меня есть одно пожелание. Нет, скорее требование, условие.
   - Я очень рад вашему решению. Но какое требование? - спросил Смехов.
   - Мне мало вернуть то, что я потеряла, - ответила Ольга.
   - Это понятно. Все штрафные санкции, моральный ущерб, неполученная выгода включены в сумму возврата, - уверял Виктор.
   - Мне этого мало, я хочу раздавить эту старую китайскую сволочь! - сквозь зубы процедила женщина.
   - В каком смысле, прямом или переносном? Забрать у человека денег больше, чем есть, к сожалению, невозможно, даже у государственных налоговых служб всего мира из этого ничего не выходит. Мы просчитали ваши убытки, если всё получится, у вашего врага ничего не останется. Если что где и припрятано, то на фоне основных потерь, которые он понесёт, это малозначительные гроши. Затраты на изъятие многократно превысят их размер, - пояснил Виктор.
   Ольга Олеговна задумалась. В ответе Смехова были два момента, обративших на себя её внимание.
   Первый, он проговорился, что работает в команде, сказав: "Мы просчитали ваши убытки". Значит её выводы о силе, стоящей за ним, верны.
   Второе. Если ей вернут то, что обещают, Ван Бао Дцин будет нищим. Но он сможет снова встать на ноги. Судя по досье, китаец постоянно разоряется и снова "вплывает". Остаётся убийство. Одно дело в мечтах убивать человека, рвать живьём на куски, совсем другое - убийство в реальной жизни. Тогда чего она хочет? Можно пожелать получить китайца живым в своё распоряжение, Скорее всего, за дополнительные хорошие деньги его привезут. Ну а дальше что? Прибить семидесятилетнего старика собственноручно? Но это пошло и не эстетично, просто противно. Уморить голодом, сжечь живьём? Заказать убить в Китае? Ольга была в замешательстве.
   - Наверное, вы правы. Но, допустим, возникнет вопрос о доставке китайца сюда, пока чисто теоретически. Это можно организовать? - спросила она.
   - Любой каприз за ваши деньги, нет проблем, - улыбнулся Смехов.
   - Я обдумаю и чётко сформулирую своё желание. Договор с вашей компанией я подписала и завтра готова оплатить вам вторую часть аванса - пообещала бизнес-леди.
 
10
   8 июня. Россия.
 
   Полученные от Смехова документы клан Савчуков рассматривал в полном составе.
   Итогом семейного совета было постановление - виноваты все. Кто больше, кто меньше, роли не играет. Спускать это нельзя, мол, не для того деньги зарабатываем, чтобы китайцам дарить. Будем воевать, судиться до победы. Признать отчёт Смехова конструктивным и нужным. Деньги, потраченные на него, считать истраченными с пользой. Но далее работать самим. Отвечает за работу в суде Китая Степан. Ему в помощь даётся младший брат Иван и племянница, дочь Виктора, Мария, китаист-переводчик. На исполнение разовых заказов по мере необходимости привлекать Смехова.
   Четыре дня Савчуки работали с документами, совмещая их с полученной информацией. Результат был плачевен. Степан убедился в своей правоте - дело выиграть он не в состоянии. Никто не сможет при имеющемся наборе документов. Он с самого начала считал - в данных обстоятельствах работа в арбитраже - бессмысленная трата сил.
   Смехов брался за выполнение договора и гарантировал успех. Степан повидал много авантюристов и мошенников за свою жизнь и прекрасно видел, кто перед ним. Проходи суд в России, он бы, может быть, и поверил. Например, близкий родственник председателя арбитражного суда может спокойно принять такой материал, гарантируя успех. Но суд-то не в России, а в Китае. Там такой вариант исключён, для русского.
   Взять аванс и исчезнуть - цель Смехова, полагал Степан и категорически возражал против выделения двадцати тысяч долларов на эту работу, считая их выкинутыми. Но Смехов взял аванс на проверку обстоятельств дела и отработал его на все сто, и даже более того. Привёз уникальные материалы, к сожалению, полностью подтверждавшие его точку зрения о невозможности решения вопроса по суду. Виктор Викторович утверждал, мол, решение есть. Отчёт доказывал компетентность тех, кто брался за работу. Но Степан не видел вариантов решения задачи, и это бесило его как профессионального юриста, специалиста по работе в арбитражном суде с четверть вековым стажем.
 
11
 
   11 июня, Россия
 
   Дорошенко назначил встречу Артёму в 14:45 на конспиративной квартире в самом центре города. Артём с июня прошлого года официально проходил в их конторе как сотрудник, нелегально внедрённый в ОПГ* Алекса, с целью выявления каналов хищения и сбыта оружия из воинских частей армии. Встречи с ним, передача денег входили в круг прямых должностных обязанностей майора.
   - Артём, послушай, нам крайне необходима эта информация, - сказал Дорошенко.
   - Петя, а как ты полагаешь, я смогу её получить? Приду к Игорю и скажу ему, "а покажи мне, друг, где ты труп Валеры спрятал?". Он взял и показал. Как же! - стебался Артём.
   - Работай, ищи варианты! - сказал Пётр.
   - Зачем мне это надо? - спросил Артём.
   - Мы помогли тебе, ты нам, - ответил силовик.
   - Вы помогли мне, верно. Спасибо. За это я отдал вам Вишневецкого. И потерял работу. Затем я отдал вам УНРы и лишился приработка, - объяснял Артём. - Вы хорошо обогатились, получили внеочередные звания. А что получил я? Я подбросил вам хорошую халтуру в декабре, вы поехали в отпуск за границу, а я прятался в "чулане" у Игоря, и получил от него же пятьсот долларов с барского плеча. Вы захотели Полковника. Я делал всё, что вы требовали. Ваш план провалился. В самый ответственный момент вы оставили меня без связи. Просмотрели, куда ушли деньги, когда Игорь убирал Валеру. Я потерял последнее место, где мог зарабатывать. Теперь вы предлагаете мне за ваши "красивые глаза" продолжать топить Полковника. Всё, в расчете! Или мы одна команда и у меня есть доля, или работайте сами.
   - А на нары не хочешь? Дело Вишневецкого пока в суде. Недолго твой эпизод снова открыть и присоединить к общему делу, - почти ласково поинтересовался майор.
   - Открывай, присоединяй. Ты тоже не забывай, мне есть много чего рассказать о тебе и твоём шефе. Если уж Вишневецкий из тюрьмы выскочил, всех наших вытащил, то и дело развалит. Кто клялся, что о нашем сотрудничестве никто не узнает? Ну и что? Каждая собака теперь лает, что я - стукач. Нет, мне такое сотрудничество не нужно, - сказал Артём.
   - Ты получаешь от нас очень хорошие деньги. Государство о тебе не забывает. Ты и пенсию, и доход от нашей конторы имеешь. Вот и продолжай работать, - ответил Дорошенко.
   - Или долю в деле, или я пас, - стоял на своём отставной майор.
   - Доведи начатое до конца. Завершим разработку Игоря, и выходи, - давил куратор.
   - Вам надо, вы и завершайте. Мне Тихонов, кроме добра, ничего не сделал. Просто так топить его, мне смысла нет. Я выполнил один раз всё, что просили, засветился. Вы сами всё провалили. Теперь всё! - возражал Артём.
   - Что ты хочешь? - интересовался Пётр.
   - Долю! - настаивал Артём.
   - Сколько? Я не принимаю решения, должен доложить. Что решит шеф, я не знаю, - уклонился от однозначного ответа Дорошенко.
   - Треть! Нас трое. Я делаю самую грязную и опасную работу, - требовал Артём.
   - Слишком много. Мы и без тебя обойтись можем, - отговаривался Пётр.
   - Треть, моё последнее слово. И все мои обязательства о сотрудничестве засунь себе в задницу! Мне на них наплевать. Полгорода знает, что я на вас работаю! - начинал выходить из себя Артём.
   - Встретимся завтра в это же время, здесь же, - чекист взял тайм-аут.
 
   На следующий день торг продолжился. Сошлись на двадцати процентах. Но Артём должен отыскать труп Валеры Боксера, доказательства, что убил его Игорь, или по его приказу. Должен продолжать провоцировать конфликт, чтобы поставить Тихонова в безвыходное положение. Принудить действовать вне рамок закона. Создать ситуацию, когда ему придётся убивать, пусть даже защищаясь.
   Кроме того, Артём должен найти в криминальной среде следующую жертву, желательно бывшего офицера. Кандидатом на разработку определили отставного майора, военного юриста, ставшего после демобилизации частным нотариусом. По совместительству он руководил группой профессиональных угонщиков автомашин под заказ. С ним Андрей был знаком по службе, встречались и после увольнения из армии.
 
12
 
   Год назад.
 
   Майор Артём Долный был хорошим командиром, прошёл десяток "горячих" точек в России, а во времена СССР - в Афганистане и Африке. Отличался смелостью. Имел развитый нюх на опасность. Интуиция не раз спасала жизнь и ему, и его подчиненным. В подразделении Артёма в боевых условиях люди почти не гибли. Дедовщина не выходила за разумные пределы. Он не воровал, хотя и имел такую возможность. Не очень грамотный и образованный, обладал глубокой житейской народной мудростью, во всём находил для себя пользу. По роду своей службы находился в постоянном контакте с органами военной контрразведки, прекрасно с ними ладил. После выхода на пенсию эти связи не потерял.
   В организации Вишневецкого он единственный возражал против криминальных схем работы, предлагал уйти в легальный бизнес. Когда Евгений и его зам задумали комбинацию на гастролях, Артём понял, что разработанная акция слишком опасна. Даже не понял и просчитал, интуиция подсказала, пора уходить, становится слишком горячо.
   Через месяц ими занялась милиция, друг Богдан Мюлевич, кличка Папаша Мюллер, он также работал у них в конторе, заранее предупредил его об этом. На Мюлевича вышел куратор из ФСБ, свёл с милиционерами, которые расследуют деятельность группы Вишневецкого. Ради нее была создана специальная следственная бригада. Не из местных сотрудников, с которыми у Евгения тесные связи, а из следователей и оперов соседнего региона. Богдану предложили сотрудничество, он согласился. Дважды опера проникали в офис в дни, когда Мюлевич там ночевал, и проводили обыски. Их специалисты сняли всю информацию с компьютеров. Ничего конкретного по делу не нашли, но это их волновало мало. Приказ "закрыть" Вишневецкого они выполнят вне зависимости от наличия улик.
   "Друг" по собственной инициативе установил аппаратуру прослушивания в машине, опера не могли слушать разговоры в помещениях. Он решил сдать органам информацию, чтобы ему позволили остаться в стороне. Посоветовал и Артёму вовремя отстать от "поезда, летящего в пропасть".
   С поезда под названием "команда Вишневецкого" Богдан спрыгнул успешно, но попал в положение, когда ему не позволяли ни отойти в сторону, ни управлять процессом. Совесть за предательство друзей и коллег его не мучила. Главное, личная безопасность и благополучие семьи. Предупреждал - заигрались, слишком велик риск. Его не послушали. Теперь каждый за себя.
   Когда в руки милиции попали записи, сделанные Папашей Мюллером, Евгений и Игорь перетряхнули свои офисы. На Горького сняли массу "закладок". Об утечке информации Вишневецкий узнал от кого-то из работников следственной бригады. Зажали Богдана. Артём при этом присутствовал. Мюлевич не отрицал, что "прослушка" - его работа. Рассмеялся в ответ на все угрозы и заявил, что если его немедленно не оставят в покое, то милиция получит не 50 часов записей за последнюю неделю, а 500, сделанных весной, когда готовилась акция на выезде. Вот тогда мало им всем не будет. И безнаказанно ушел.
   Артём оценил красоту ситуации. Решил, что информационная безопасность крайне важна для него в складывающихся обстоятельствах. Разжился у Богдана несколькими комплектами микрофонов и аппаратом дистанционного съёма информации. Оснастил "жучками" все места, где могли проходить переговоры о не совсем легальных и совсем незаконных действиях друзей и знакомых. Позднее, вместе с Богданом по заказу Дорошенко, они напичкали аппаратурой все помещения в офисах компаний Тихонова. Про запас установили "прослушку" и в юридической компании "Петр".
 
13
 
   13 июня. Россия.
 
   Совещание проходило в служебном кабинете Степана. Собрались трое. Братья - Степан с Иваном - и их племянница Мария. В последний год Степан начал сомневаться, кто возглавляет их клан - Виктор, брат, или его дочь Мария. Именно Мария настояла на выделении денег Смехову и оказалась права. Три года назад Виктор стал вводить наследницу в курс проблем компании. Сегодня она разбиралась во всем не хуже отца, а решения сложных ситуаций были намного эффективней, чем их с Виктором. От Степана племянница лет с десяти могла добиться, чего угодно. Отцом управляла с семи. До Ивана добралась к семнадцати.
 
   
 
   Мария сидела на подлокотнике кресла, в котором расположился Иван. Короткая юбка чисто символически прикрывала стройные ноги. Не видны только трусики. Степан, очень большой ценитель женских прелестей, с трудом оторвал взгляд от великолепных форм племянницы, демонстрировавшей их при любой возможности. Мария играла кудрями своего второго дяди - Ивана. Он старше племянницы на шесть лет. Их отношения - семейная тайна и позор. Тайна не была тайной для всех, кроме отца Марии и брата Ивана. Старший Савчук, совершенно ослепленный любовью к дочери, не желал ничего видеть, а прямо сказать ему об этом никто не рисковал, чтобы не стать жертвой гнева главы клана.
   Связь длилась более пяти лет. Мария изнасиловала Ивана на даче дяди Степана, когда ей было семнадцать. Залезла ночью через окно в его комнату, запрыгнула в кровать, пригрозив, что если он пикнет, попытается возражать, не проявит ласки, то она начнёт громко кричать, что это он заманил её к себе, пообещав конфет, и лишил невинности. К чести Ивана в той ситуации, он продержался почти пять минут. С годами Иван привык и перестал сопротивляться. Не любить Марию было очень трудно.
   Попытки урезонить сладкую парочку наталкивались на полную беспомощность Ивана и откровенный смех Марии. Она не считала нужным что-либо скрывать, демонстративно показывая свои отношения с дядей, что делало скучным и неинтересным даже возможность посплетничать о них. При одной фамилии и разных отчествах, многие, не очень хорошо знавшие родственные связи внутри клана, стали считать их мужем и женой, удивлялись только, почему так долго нет детей.
   Больше всех переживала мать Марии. Со связью дочери и брата мужа она смирилась давно. К Ивану относилась, как к родному, он вырос на её руках, был лишь на год младше её сына, брата Марии. Переживала только об одном, что не дождётся внуков. Этот вопрос она боялась затрагивать после одного разговора с дочерью. Мария, выслушав очередную серию её причитаний на эту тему, спокойно и по-деловому стала уточнять, внуков с каким цветом кожи и какой национальности она хочет иметь. Через десять месяцев, если матери так хочется, она готова принести внука негритёнка или китайца. Лучше, чтобы любимая мама выбрала китайца, их здесь бегает много и разных, а негра, поди, сыщи. Зная характер дочери, мать решила не рисковать и отступилась, надеясь, что время само всё поправит и расставит по местам. Она панически боялась, что Виктор узнает правду, и под горячую руку от бессилия наделает глупостей.
   Выслушав выступление Степана, изобилующее юридическими терминами и пространными отступлениями, Мария подвела краткий итог.
   - Степан, мы всё поняли. Ты не понимаешь, как это можно сделать, но допускаешь, что такая возможность есть, - она к родственникам обращалась по имени, независимо от возраста.
   - В принципе, да, - ответил Степан.
   - Что нам не хватает для победы? Только, дядька, конкретно, по принципу: один, два, три. Мы с Ванечкой в твоей юридической теории почти ничего не понимаем, - сказала девушка.
   - Раз - приложение к контракту об изменении арбитражной оговорки и рассмотрении споров в морском суде Даляня. Два - акт приёмки судна во Владивостоке. Три - доверенность на человека, подписавшего акт приёмки. Четыре - дополнение к контракту, что судно продаётся на металлолом без оборудования. Наверное, ещё что-нибудь выскочит по ходу дела. Факсы и ксероксы не годятся, - пояснял Степан.
   - Ситуации, когда не хватает каких-то документов, часто случаются в суде? - спросила Мария.
   - Почти всегда. Очень редко, когда есть всё. Но одно дело, когда не хватает документов, уточняющих нюансы. Тут можно выйти из ситуации, опираясь на контекст остальных, на логику, показания свидетелей. И совсем другое дело, когда нет ключевых документов, - разъяснял племяннице тонкости процесса Савчук - средний.
   - Понятно. Есть спрос на появление таких документов. Значит, есть и специалисты, изыскивающие такие документы, - сделала вывод племянница.
   - Ты хотела сказать, подделывающие документы. Да есть! Но любая подделка в суде ловлена. Риск слишком велик, - убеждал Степан.
   - Стёпа, миленький, вспоминай. Ты знаешь всех юристов города и области, - наседала племянница. - Не тех, кто числится, потому что папа с мамой диплом купили. Тех, кто на самом деле юристы.
   - Здесь не юрист нужен, а как в старину говорили - "ловкий человек" требуется. Не знаю я таких спецов, чтобы, не подделывая, могли добыть такой документ и не попасться, - отвечал родственник.
   - Стёпа, позвони тёте Гале! - не унималась Мария.
   Степан чертыхнулся про себя.
   "Но Машка права, - думал он. - Галина знала всех коллег в городе, и тех, кто крутился вокруг судебной системы области".
   Галина была второй страшной тайной семьи Савчуков. Любовница Степана на протяжении почти тридцати лет, с университета. Фактически, не любовница, а вторая жена. Степан раз пять пытался прервать эти отношения, но сил не хватало. Максимум, через полгода после разрыва, он опять оказывался перед дверью Галины. Законную жену и мать своих детей он также любил и уважал. Именно наличие Галины делало отношение Степана таким терпимым к связи брата и племянницы.
   - Хорошо, я у неё поспрашиваю, когда увижу, - Степан попытался сохранить лицо.
   - Стёп, не кокетничай, позвони и спроси. Здесь все свои. Передай от нас с Машкой привет, - вступил в разговор молчавший до этого Иван, нежно гладя ногу Марии ниже колена.
   Степан тяжело вздохнул и взялся за телефон, включил громкую связь.
   - Галочка, это я, - представился он.
   - Степочка! Молодец, что позвонил. Ко мне выбраться сможешь? - спросила она.
   - Нет, я еще раз позже перезвоню по нашей теме. У меня к тебе профессиональный вопрос. Помнишь, я рассказывал, как нас китайцы подставили? - напомнил Степан.
   - Хорошо помню. Ты говорил, что кучи документов не хватает, - ответила Галина.
   - Всё так. Не знаешь, кто бы мог их найти? - интересовался Степан.
   - Ты что, забыл, как на светостоле работать? - недоумевала женщина.
   - Нет, нужны настоящие, не через стёклышко и не ксероксы, - твердо сказал Степан.
   - Тоже есть, но стоит очень дорого. Люди столько не воруют, - пошутила любовница.
   - Я догадываюсь, что это стоит больших денег, - заметил Савчук-средний.
   - Ну, тогда звони Вишневецкому или Бернштейну, - советовала она, - они в паре работают. Лучше Евгению, он в этой теме главный. Вы же знакомы.
   - Он? Ты уверена? - изумился Степан.
   - Ты забыл, как он тебя в арбитраже под орех разделал в 90-м году? Там ситуация один в один, как сегодня. Только сумма меньше и в России всё происходило. Сейчас его телефон найду, - сказала Галина.
   - Жду. Фамилия Смехов тебе ничего не говорит? - Степан решил уточнить ещё один вопрос.
   - Говорит. Очень скользкий тип. Крутится по возврату долгов. Если хочешь, могу у девочек узнать точнее, - ответила Галина.
   - Вообще-то да, узнай. Спасибо. Выручила, - поблагодарил Степан. - Кстати, тебе привет от Ваньки и Машки. Они у меня сидят. Я тебе позже перезвоню.
   - Жду, ребятам наилучшие пожелания, - ответила вторая любимая женщина Степана.
   - Слышали? Есть такой человек, - неуверенно сказал он родственникам.
   - Стёпа, звони. Куй железо, не отходя от кассы. Так в вашей юности говорили? - пошутила племянница.
   Степан потянулся к телефону. Что с ним делает эта вертихвостка! Он совершенно не готов к разговору. Опять подключил трансляцию.
   - Да, информационное агентство, - ответили на другом конце.
   - Я Степан Савчук, компания "Светлогорье", я хотел бы переговорить с Евгением Вишневецким, - представился звонящий.
   - Минутку, - попросили его.
   - Да, Степан, слушаю, добрый день! - трубку взял Евгений.
   - У нас проблемы, - сказал Степан.
   - Слышал, попробуем помочь. Хочешь, приезжай сейчас или завтра после обеда, - предложил Вишневецкий.
   - Через час, устроит? Я буду не один, со мной брат и племянница, - ответил Степан.
   - Нет проблем. Жду всех. Материалы не бери, они уже у меня, - сказал Вишневецкий.
   - Не понял, - удивился Степан.
   - Смехов на меня работает. Говорю сразу, чтобы вы, пока едете, информацию переварили, и сюрпризов не было, - предупредил Евгений.
   - Справку твоя контора готовила? - уточнил Степан.
   - Да, - последовал ответ.
   - Ну, тогда едем куда надо, - облегчённо вздохнул Степан.
 
 
 
 
 
   Через час паркетный джип Марии остановился во дворе здания, где располагался офис Вишневецкого. Пока собирались и ехали, Степан рассказал родственникам о Евгении все, что знал. Когда-то они вместе работали. В эпоху СССР Вишневецкий возглавлял отдел в одном из управлений, входившем в состав Главка, где трудился Савчук. В том же управлении работала и Галина. Они периодически контактировали. В 1990-х годах Главк распался на независимые компании, а они оказались в суде по разные стороны баррикад - новоявленные ОАО делили собственность. Тогда Савчук проиграл процесс Вишневецкому. Он даже не понял, как это произошло.
   Вошли в офис, удобно устроились. Хозяин кабинета с нескрываемым доброжелательным интересом рассматривал Марию и Ивана. Со Степаном обменялся дежурными приветствиями, спросил, как дела у Галины.
   - Твой человек предложил возможную комбинацию, но нам она не нравится. В деле кроме нас ещё владелец судна, с ним мы связаны рядом обязательств. Хотим сами выйти на суд, - разъяснил свою позицию Степан.
   - Степан, я понимаю. Наше дело предложить, ваше право отказаться. Но в нормальном суде с вашим набором документов ловить нечего, - пояснял Евгений.
   - Мы пришли к такому же выводу, поэтому приехали к тебе. Мы хотим купить нужные документы. Это возможно? - спросил Степан.
   - У нас это называется "заказать архивный поиск утраченных документов", так корректней звучит. Говорить о поиске в архивах удобней. Да, такие услуги мы оказываем, - с мягкой улыбкой ответил хозяин кабинета.
   - Какова цена вопроса? - спросила Мария.
   - Это зависит от того, каков объём поиска, сколько людей задействовано со стороны ответчика, сколько документов должно быть заверено печатями, сколько подписано. Текст отрабатываем мы или вы? Насколько срочно нужны документы? - уточнил Вишневецкий.
   - Так сразу сложно... - начал Степан.
   - Тот набор, что рекомендован в справке. В том виде и составе, - вмешалась опять Мария. - Срок - месяц. Ответчик пытается оформить судно и перепродать. Документы должны быть полностью отработаны и готовы к предъявлению в суд. Поиск документов - не дядина специализация, лучше всё доверить специалистам.
   - Пять документов от трёх людей с тремя подлинными печатями двух видов на территории КНР за месяц, при цене иска под три миллиона, будут стоить двести пятьдесят тысяч долларов, - спокойно назвал цифру Вишневецкий.
   - Евгений! Ну, у вас и цены! Права была Галина, люди столько не воруют! - не выдержала Мария.
   - Машенька, мы делаем эксклюзивную работу, которую не делает никто. Если вы хотите, чтобы мы сделали очень хорошие, великолепные оттиски печатей, и прекрасный художник нанёс подписи, то нет проблем, цена будет в пределах десятки. Но вы пришли не за рисованными фальшивками, а за подлинными документами. Поэтому и цена соответствующая. Качество превыше всего, - немножко с пафосом ответил Вишневецкий.
   - Евгений, нам нужны только настоящие документы. С липой я в суд не пойду. Но твоя цена зашкаливает все разумные пределы, - возразил Степан.
   - Правильно, Степан, с подделками в суд ходить нельзя, себе дороже. Цены у нас по прейскуранту, твёрдые. Торг не уместен, - твердо ответил Вишневецкий.
   - Как на ваш ценник посмотреть? Возможно, ещё что-нибудь интересное найдём, - Мария сомневалась в его существовании. - Я так до конца и не поняла. Вы говорите, что положите на стол не поддельные документы, а настоящие. Но ведь их не существует!
   - Вот прейскурант, оставьте себе, - Вишневецкий достал из стола и протянул Марии отпечатанную в типографии брошюру с зелёным переплётом, объёмом в 32 страницы формата А-5. Чем её сильно удивил. - Относительно подлинности. Мы предоставим вам документы со следующими характеристиками:
   - на бумаге, изготовленной до срока подписании документов,
   - чернилами для принтера соответствующего возраста,
   - на документах будут стоять собственноручно поставленные подписи лиц, которые и должны были подписать документ,
   - на документах будут стоять действующие печати компаний, в нужный период времени,
   - все документы будут пригодны для проведения экспертизы и не смогут её не пройти, так как они настоящие.
   Никто из ваших противников не будет знать, что вы располагаете этими материалами. В данный момент, пока этих документов нет, они могут гипотетически рассматриваться как хранящиеся в неизвестном архиве. В момент завершения их оформления, они, де-факто, превращаются в подлинные материалы. Именно за это мы и берём большие деньги.
   - Понятно, что ничего не понятно. Степан, другие варианты есть? - вступил в разговор Иван.
   - Нет, - растерянно сказал Степан.
   - Какие гарантии? Условия платежа? - уточняли братья.
   - Вы платите 50 процентов аванса. Мы согласуем сроки и тексты. Сразу скажу, за месяц не справимся, минимум три, - предупредил Евгений. - Найти подходы к людям, особенно в Китае, сложно. Есть два сценария. Первый - мы за оговоренный срок находим документы и кладем на стол. Вы платите остаток. Второй - мы не можем найти документы. Редко, но бывает. Тогда, пишем отчёт по затратам и возвращаем неизрасходованные средства, примерно 65 процентов от аванса. Справимся или нет, станет ясно через месяц. Гарантия простая, если мы обманем клиента, и вместо подлинника подсунем ему хорошую липу, будет скандал, о нем быстро станет известно всем заинтересованным лицам. Круг фирм, кто в состоянии воспользоваться нашими услугами, очень узок. Мы потеряем клиентуру. Я умру с голода.
   - Хорошо, готовьте договор, - постановила Мария. Оба её родственника только обреченно кивнули, подтверждая слова племянницы.