Холодно ли в русском доме холодным зимним вечером?

                Диалог на занятии (рассматриваем картинку в
                учебнике):
               
                - Это зима. Очень холодно. Человек и собака. Дом.
                – Это русский дом или японский?
                – Русский.
                – Дом теплый или холодный?
                – О-очень холодный! (в один голос)
          
      Наверное, каждый понимает, в чем причина ошибки студентов: в японских домах до сих пор нет централизованного отопления, в них так же холодно (или тепло), как на улице.
    Можно сказать, что традиционный японский дом имеет четыре времени года…
Других домов большинство японских студентов не знает, и, хотя книги и любимые многими американские боевики вроде показывают другую жизнь, стереотипы национально ориентированного мышления очень устойчивы.

    Самая главная цель преподавания иностранного языка - это формирование широкого культурного кругозора, преодоление узко-национальных стереотипов мышления, негативного, высокомерного или равнодушного отношения к другой культуре, другому народу. Говоря иначе – это осознание того факта, что мы не одиноки в этом мире, что наш способ мировосприятия – не единственно возможный и что другие (другой) типы восприятия – не менее интересны, достойны внимания и уважения, чем твой собственный.

    К сожалению, в Японии до сих пор очень популярно мнение, что японцы не могут перестроить свою национальную психологию, свой менталитет, поэтому им трудно понять людей другой национальности, а значит и учить чужой язык. И, действительно, опыт показывает, что японские учащиеся в своей массе не делают больших успехов в изучении иностранных языков – неважно, русский это, китайский, английский или немецкий. Но ведь это не значит, что эти ученики неспособны! Это говорит, скорее, о том, что пора по-другому подойти к преподаванию чужого языка. И, прежде всего, через интерес к его народу, стране, культуре.
   Отсутствие правильного культурно-речевого отзыва на определенную ситуацию затрудняет общение на чужом языке, уменьшает его эффективность.
 
    Очень показателен пример переработки студентами сценария, подготовленного нами для постановки пьесы Б. Акунина «Зеркало Сен-Жермена» на студенческом фестивале: «новые русские»  Вован и Колян, один из которых встал во главе фирмы,  находятся, по мнению студентов, теперь на разных иерархических ступеньках, и «старший», Вован, говорит как хозяин: «Ты здесь еще не убрал?! Ладно. У меня плечи онемелые. Сделай мне массаж! Хорошо. Уходи!». Налицо перенос социально-культурных стереотипов японских студентов на «русскую почву».

    Последнее время студенты не ездят в Россию. Но политика политикой, а жизнь идёт, и вечные ценности всё равно остаются. И мои друзья и коллеги звонят, скучают, надеются приехать к нам. Ценность поездок всегда была велика, а результаты общения иногда неожиданны:
    «Общаясь со своей московской подругой, я вдруг поняла, что не могу ей рассказать о Японии, об исторических памятниках, о японских деятелях культуры, знаменитых во всем мире. И не только потому, что плохо говорю по-русски, но прежде всего потому, что сама плохо знаю это. И я стала изучать свою страну, глядя на нее как бы со стороны… И еще больше полюбила ее». 
    «… Я понял ценность не замечающей себя доброты. Я стал уступать место пожилым людям, как это сделал в московском метро незнакомый мне парень…».
    «… Я узнала, что улыбка у русских - показатель истинного чувства, а не просто формальность!..».
    «… Оказывается, японские студенты очень не уверены в себе, поэтому, наверное, на занятиях мы меньше других студентов задаём  вопросы…».
    «… В Узбекистане мне так хотелось поговорить с моей новой подругой, я поняла: вернусь - буду, буду, буду много заниматься русским!...»

    Изучение русского языка связано с устойчивым стереотипом его трудности и, соответственно, страхами «непреодоления» этой трудности. Но если показать, что говорящему на русском становится открыт для восприятия и общения практически весь славянский мир… и есть индоевропейская общность языков (что для японского студента не только ново, но и ценно практически), а значит – входи в эту воду смело и плыви от слов к словам: вода на русском – вода (украинск.)  – woda (польск.) – water (англ.) – Wasser (нем.) или молоко (русск.) – mleko (польск.) –milk (англ.) и т. д., в том числе с опорой на знание английского эквивалента, что, как правило, студентам интересно и очень запоминаемо: sister-[S-S-T-R] –сестра и под.
   В Японии это актуально еще и потому, что в японском языке все больше слов  заимствовано из английского языка и многие из них созвучны  русским заимствованным словам: baа- bar - бар,hoteru – hotel - отель, kiyosuku – kiosk - киоск и т.д. 

    Нашим «козырем» в пользу актуальности изучения русского языка является и то, что русскоговорящими остаются и постсоветское пространство, и так называемый бывший соцлагерь, и, как еще недавно говорили, «страны третьего мира».
Помню, в Китае в компаунде иностранных экспертов было четкое разделение на англоговорящих (американцы, англичане, австралийцы), франкоговорящих (французы) и русскоговорящих (славяне, турки, вьетнамцы).
    Преподаватель японского и его жена не говорили ни на одном иностранном языке.

    В Японии есть много причин, почему плохо и мало изучают иностранный язык, в частности русский.
    Во-первых, высокомерное отношение ко всему неяпонскому. Гайдзин – иностранец навсегда иностранец, хоть живи в Японии сто лет и говори на японском как на родном.
   Во-вторых, отсутствие реального общения. Для многих учащихся такое общение отдалено в столь неясную перспективу, что она никак не может служить мотивацией их обучения.
   В-третьих, отсутствие культурной «цепочки» в изучении иностранного языка: его, как правило, не знают родители, соседи, друзья, он не является престижным «лейблом» говорящего на нем – и это справедливо даже для самого популярного ныне английского языка, не говоря уже о русском.
   В-четвёртых, проблематичной является перспектива реальной работы с изучаемым языком или в стране изучаемого языка в будущем. Таковы реалии нашего времени и отношений России и Японии.

   А кроме того, японские студенты представляют собой определенную общность, имеющую характерные черты:
   они очень сознают свою «японскость» и имеют определенные культурно-психологические барьеры в общении с иностранцами;
   с трудом преодолевают смущение перед «старшим», которым является преподаватель;
   со школьных лет привыкли к заучиванию и подражанию, и лучший – это не тот, кто оригинален и творчески раскован.

    Хотя, конечно, современная молодежь становится более независимой от догм и правил.
   Но эти мои наблюдения имеют ныне уже пятнадцатилетнюю давность, хотя... многое ли изменилось?