Чисто семейное дело

Часть I. Предыстория.

Глава I. Сим Зубов.

Симу снился всё тот же кошмарный сон.
Его, крошечного мальчугана привели (скорее, притащили) в огромный сумрачный зал, едва освещённый свечами. На стенах и массивной деревянной мебели пламенеют крошечные отблески, колышущиеся ветром. От этого ли пронизывающего ветра или от взгляда сидящего за дубовым кряжистым столом страшного человека, ребёнка лихорадит.
Он до дрожи боится этого человека с перекошенным от злости лицом, поэтому не сразу понимает, что тот хочет от него. Чёрный человек топает ногами, глаза его наливаются кровью, и он раскатисто кричит: - Отвечай, щенок, как ты посмел выползти из своей конуры? Кто тебе позволил появляться во дворе? Что ты возомнил о себе, сопляк? Думаешь, я боюсь тебя? Да, ты подохнешь раньше меня.
Мальчик съёживается от страха и боли (ноет желудок; спазмирует горло) и сглатывает подступающие слёзы. Но он знает, что плакать нельзя, иначе злой человек изобьёт его до крови, до потери сознания, или ещё того хуже бросит в вонючий подвал, где страшные крысы прыгают с потолка прямо на голову.

Сим ищет глазами мать. Она здесь же, в зале, стоит как нищенка, прижавшись к стене.
- Мама, мамочка, заступись за меня, - молит он, мысленно, - ведь я ни в чём не виноват. Я просто немного побегал во дворе с мальчишками. Я не хочу зла этому дяде. Почему он мучает меня?
Но мать не поднимает на него своих прекрасных голубых глаз. И он понимает, что она тоже боится этого человека; боится до смерти.
Мальчик сжимает зубы, кусает помертвевшие губы. Он не позволит мучить свою любимую мамочку; он не даст повода бить его; он никогда больше не выйдет из их комнаты (холодной и сырой) во двор (светлый и широкий); никогда больше не возьмёт кусок мягкого румяного хлеба из рук доброй тёти в белом колпаке, ему хватит и тех сухарей, которые они размачивают в воде. Главное, чтобы мама была рядом; чтобы она не огорчалась и не плакала.

Сим просыпается в холодном поту. Ему страшно за того мальчика, страшно за себя.
Только бы не заснуть, чтобы не вернуться в мир собственных кошмаров.
Но веки снова слипаются; мир сновидений рисует новую картину.
Теперь он в мрачном, глухом лесу. Тёмно-зелёные кроны смыкаются над его головой; корявые деревца протягивают к нему цепкие руки-сучья. Он бежит, куда глаза глядят; падает, зацепившись за корягу, и кричит тоненьким детским голоском: - Мама, мамочка, помоги.
Она выбегает к нему навстречу; её лицо пылает гневом: - Что опять случилось? Хочешь неприятностей? Быстрее вставай и марш домой! Да не кричи ты так громко!

Сим просыпается как от толчка. Мать склонилась над ним. Лицо у неё усталое, сонное: - Не кричи! Всё же хорошо. Что, опять твои сны?
- Прости, мама, что разбудил тебя. Переработал маленько. Тему надо закрывать: мозговой штурм, запарка.
- Нужно было успокоительное попить. Ведь знаешь за собой такое.
- Мама, но я же не мог это всё придумать. Откуда что берётся?
- Ты всегда был фантазёром, дорогой. Ну, спи. Повернись на другой бочок и спи.
- Спокойной ночи, мамуля!
- Спокойно ночи, сынок!

Симу едва исполнилось пятнадцать, когда он понял (скорее ощутил), что нравится девочкам. Они стайками вились вокруг него, и, как могли, пытались привлечь его внимание. Все, кроме одной: умной, серьёзной, необыкновенно красивой. Она училась на класс младше, и совсем на него не реагировала.
А ещё она жила в их доме, и была дочерью маминой закадычной подруги тёти Альбины.
Поначалу, Сим приглядывался к ней, потом стал искать глазами, а после влюбился без памяти.
Однако, когда его мать узнала, кто является предметом его обожания, устроила ему такую головомойку, что он даже испугался: он, ведь, ничего дурного в голове не держал, за что она его так?
Позже, в университете, куда они оба поступили: Алла Нортон (так звали объект его обожания) – на биолога, а он – на физика, Сим попытался, втайне от матери, поухаживать за девушкой, но получив от той предложение дружбы, вскоре отошёл в сторону, уступив место более настойчивым кавалерам.

Позже, мать познакомила его со своей сотрудницей Ирэной, которая быстренько прибрала Сима к рукам и перебралась в их дом, на правах невесты. Жгучая брюнетка (в отличие от золотоволосой Нортон) с ухоженным лицом и прокаченным телом планомерно вела его к будущему семейному счастью, от видения которого у успешного физика начиналось бешенное сердцебиение и снились кошмары. Лишь отметив свой тридцатилетний юбилей, и набравшись храбрости, после трёх рюмок маминой настойки, Сим объявил им обеим, что жениться ни на ком не намерен, а собирается сосредоточиться на своей карьере, пробуксовывающей в последнее время, из-за нехватки у него времени. Однако, к его удивлению и ужасу, ничего не произошло: обе дамы списали его заявление на воздействие винных паров, и жизнь покатилась дальше.
Но они его явно недооценили: если Сим что-то решал, свернуть его с пути было невозможно. Как говорится, «в тихом омуте…»
Так что, как не сопротивлялась Ирэна, как не растягивала процесс вывоза своих вещичек из их квартиры, деваться было некуда.
Следующий его день рождения они отмечали уже в тесном кругу семьи: он, мать и отчим. Последний его одобрял, мать осуждала. Но дуться на него ей было некогда, так как вскоре ей пришлось хоронить любимого мужа. А приступы чёрной меланхолии привели к недугу, от которого бедная женщина надолго слегла.

Глава II. Никодим Галолей.

В том же доме, где на пятом этаже проживал Сим Зубов, а на третьем – Алла Нортон, жил со своей семьёй, - матерью-журналисткой и отчимом-космолётчиком, ещё один любопытный персонаж.
Его нарекли Никодимом (от древнегреческого, - «победитель народов»), в честь прадеда - кадрового военного в больших чинах.
Однако, надежды родных мальчик оправдывать не спешил. Никодим вообще никогда никуда не торопился, любил плотно покушать и был феноменально рассеянным человеком. При всём том, он успешно закончил школу и химический факультет университета, чему поспособствовала его влюблённость в свою прекрасную соседку, всё в ту же Аллочку Нортон (старше его на год). В её присутствии, Никодим собирал волю в кулак, и старался показать себя с самой лучшей стороны. Даже, портрет её написал, не будучи художником.
Но и ему, как и Симу Зубову, пришлось довольствоваться лишь ролью друга.
Однако, Никодима это совсем не огорчало: он почти безвылазно торчал в доме Нортон, умудряясь питаться в двойном размере (дома и в гостях), и вскоре превратился в такой привычный предмет интерьера, что скорее его отсутствие, чем присутствие, вызывало беспокойство хлебосольных хозяев. Такое положение дел очень устраивало родителей Галолея, которые обожали путешествовать, и проводили в поездках по свету 90% своего времени.

Глава IV. Хитрюга Поль.

Сима Зубова и Никодима Галолея объединяла не только любовь к их прекрасной соседке, но и ещё и ненависть к одному персонажу, про которого пойдёт речь в этой главе.
Поль Мазурин, проживающий в соседнем доме, и каким-то образом связанный с семьями Зубова, Галолея и Нортон, был на два года младше Никодима.

Ещё в детстве его прозвали «Хитрюга Поль».
- Плутишка Поль опять получил двойную порцию котлет, - говорили про него в саду.
- Этот проныра Поль списал работу у соседа по парте и получил «отлично», а соседа наказали за списывание, сняв два балла, - возмущались одноклассники.
- Обманщик Мазурин полностью содрал свой диплом у товарища, - шептались в университете.
- Мошенник Поль подставил своего приятеля и вместо него полетел на симпозиум, - негодовали на работе.
- Что поделать, мальчишка пошёл в свою мать, - сетовали родительницы Зубова и Галолея, - такой же двуличный и изворотливый.

А Хитрюга Поль (это прозвище приклеилось к нему намертво) лишь посмеивался про себя. Работал он в престижном архитектурном бюро ландшафтным дизайнером; не сильно напрягался и жил в своё удовольствие под крылом обожавшей его мамочки-эколога.

Поля также не миновало увлечение Аллой Нортон, но в отличие от своих старших приятелей-неудачников, он надежды не терял, и на всякий случай отирался поблизости от предмета вожделений, не отказывая себе в интрижках на стороне.
А представительницы прекрасного пола обожали проводить время в его компании. Ещё бы, такого интересного собеседника, искромётного шутника и утончённо-красивого мужчину стоило ещё поискать.
Девушки разных мастей, габаритов, темперамента и умственных способностей летели на Поля, как бабочки на свет; а он охотно раскрывал им свои объятья, ничего никому не обещая.
Злопыхатели утверждали, что у него даже была особая записная книжка, с такими записями:
Марьяна, 25, огонь; Лариса, 19, флегма; Ребекка, 44, талант.
Кто знает, может, так оно и было?
Девушки появлялись, обжигали крылышки, страдали (или нет), но всё это не волновало нашего Дон Жуана. Лишь одну, самую желанную даму, ему никак не удавалось заполучить. Уязвлённое самолюбие боролось с трезвым рассудком (непреступная крепость, - глухой вариант), а время шло…

Глава V. Неистовая Нортон.

До тринадцати лет Алла Нортон мучительно боялась чужих людей и публичных выступлений. Она краснела, бледнела, падала в обморок, когда ей приходилось выступать перед классом или заговаривать с продавцами в магазине или с прохожими на улице. Мать, безрезультатно, водила её к психологам: девочка ещё больше замыкалась в себе.
Тогда в образовательный процесс вмешался отчим Иван Степанович …
«В здоровом теле – здоровый дух», - цитировал он Децима Юния Ювенала, и выгонял девчонку в ближайший парк, где они бегали, плавали, спарринговали, катались на велосипедах и качали пресс на тренажёрах. Три раза в неделю Алла занималась волейболом, а по выходным училась стрелять в тире, под руководством профессионалов. Параллельно с развитием тела и укреплением духа, под руководством мастеров художественного слова девочка занималась риторикой; училась искусству спора (изучала эристику и софистику), полемизируя с опытными философами.
В какую сумму всё это обошлось родителям, Алла тогда не задумывалась, но после такой подготовки изменилась кардинально. Она больше не краснела и не заикалась от волнения. Из стеснительной и молчаливой девочки, она превратилась в ту самую «неистовую Нортон», которую боялись (хулиганы), любили (всё мальчики, поголовно) и ненавидели (подружки-завистницы).
Девушка вырастала из своих комплексов, как из коротких платьев. Она никогда не была гадким утёнком, но превратилась со временем в такую прекрасную лебедь, что окружающие только диву давались.
С годами обнаружилось ещё одна её особенность: Нортон любила животных (особенно, больных и безобразных) больше, чем людей. Возможно, так проявился её детский страх перед окружающими. Она вообще сочувствовала всем слабым существа, была честна и справедлива, милосердна, но не мягкотела.
К своим тридцати годам, Алла Нортон могла похвастаться железным здоровьем и полным отсутствием комплексов. Она просто сбросила их с себя, и вошла во взрослую жизнь с прямой спиной и ясным взором чУдных серо-голубых глаз.
Из всех встречных мужчин она отмечала рослых, спортивных и … умных. Правда, с последним пунктом случались накладки.
- Чем шире плечи, тем прямее извилины, - жаловалась красавица лучшей подруге Мелиссе Грей. А та только улыбалась в ответ своей спокойной и трогательной улыбкой:
- Аллочка, ну право же, у тебя – слишком завышенные требования; опусти планку и тут же кого-нибудь отыщешь.
- В том-то и дело, что кого-нибудь мне не надо, - вздыхала та, в ответ.

Глава VI. «Маленькая фея».

Мелисса Грей была кузиной Поля Мазурина, по линии его матери.

Воинственный и грубоватый с посторонними, её отец, дядя Поля, таял как воск от взгляда «своей малышки». А она, действительно, была совершенно миниатюрна (1 м 50 см), имела кукольную внешность (курносенький носик, аккуратные ушки, алый ротик, лучистые глазки, высокий лоб под пепельной чёлочкой) и миролюбивый характер.
Её хотелось защитить, приласкать и убаюкать на груди. Что и делал её папочка ежедневно, по приходу с работы. «Маленькая фея», звал он её и баловал, как только мог.

Девушка рано осталась без матери: та, просто, как-то не явилась домой; что с ней случилось, так и осталось тайной.
Пришлось осваивать домоводство. Малышка оказалась усердной и очень способной. Папочка со скрипом отпустил её на кулинарные курсы, которые она блестяще закончила, после чего творила чудеса на кухне. От волшебных запахов, доносившихся оттуда, можно было с ума сойти.

Так бы и оставаться ей домохозяйкой, если бы не Алла Нортон, которая застыдила подругу за такую «недалёкость»: – Ты что? Ну, научилась шить и готовить, и ладно. Теперь надо достойную специальность получить. К чему у тебя склонность?
Мелисса подумала минут двадцать, и решила, что ей нравится профессия переводчика.
Выдержав очередной взрыв негодования у отца, Грей поцеловала его в лоб, и сообщила, что решения не переменит.
Папаша растаял и смирился. Он сам проводил её до дверей университета. Однако, встретить её, после окончания курса учёбы, ему не довелось: он скоропостижно скончался от сердечного приступа, после выхода в отставку.

Со смертью отца, у Мелиссы началась новая жизнь. Сиротку приютила тётка, мать Поля Мазурина. Последний жарко поддержал родительницу после королевского обеда, приготовленного маленькой кузиной: - Наконец-то, маменька, хоть поедим как люди. Ты, конечно, тоже неплохо готовишь, но твоя каша у меня уже из ушей лезет. Ты вечно всё пересаливаешь или недосаливаешь. А твой суп хлебать нельзя: в нём ложка стоит.
Мать немного подулась, но вскоре успокоилась, и даже повеселела: у неё, внезапно, появилась куча свободного времени.
А «Маленькая фея», превратившаяся в «Золушку», беспрекословно взвалила на себя все обязанности по дому и выполняла их безупречно. 

Глава VII. В гостях.

После миссии на Марс, генерал Летов не беспокоил Зотова целую неделю.
Андрей несколько раз, безуспешно, пытался увидеться с Аллой Нортон, но та, как сквозь землю провалилась. Лаборатория была на карантине из-за какого-то чужеземного вируса, поразившего волнистых попугайчиков; а домой он к ней идти не решался, да и адреса не знал. Можно было, конечно, потрясти своих друзей, - Демида или Гарика, которые были с ней знакомы; но он, почему-то, постеснялся им звонить.

В тот самый момент, когда Зотов решал, где ему сегодня поужинать, раздался звонок видеофона.
Это был его начальник, генерал Летов: - Андрей, добрый вечер! Не занят сегодня? Вот и отлично! Мы тут, с супругой хотим пригласить тебя к нам, на семейные посиделки. Будут только самые близкие. Ты как?
- Спасибо, с удовольствием!
- Пиши адрес. Ждём через час.

Зотов очень удивился этому приглашению. Он знал, что шеф относится к нему по-отечески, и выделяет среди других сотрудников, но чтобы вот так, по-простому, пригласить домой на семейный ужин, это - из ряда вон. Что-то темнит генерал. Ещё, помнится перед полётом на Марс он обещал Андрею какую-то «работёнку подбросить», за которую тот его «всю жизнь благодарить будет». Может, это…

Через час красивый и элегантный Зотов, в новом костюме и при галстуке звонил в дверь под номером 13 (опять эта цифра).
Дверь открыл сам Летов, в спортивном трико: - Ну, ты, сынок даёшь! Я же сказал: семейные посиделки, а ты как на званный вечер вырядился. Ну, не стесняйся, заходи уже.
И, обернувшись к двери в гостиную, позвал: - Мать, иди сюда, встречай дорогого гостя.
На его призыв из комнаты вышла дородная женщина, лет шестидесяти, вся какая-то уютная: в домашнем платье, чепчике и переднике.
- В молодости, должно быть, была необыкновенная красавица, как моя Алла, - подумал Зотов, и тут же одёрнул сам себя: не моя, к сожалению. Но очень на неё похожа.

- Что же ты, Иван Степаныч, не предупредил молодого человека, что у нас – без церемоний?
- Ну, оплошал, Альбина Игоревна. Не бранись, а знакомься, - старший лейтенант медицинской службы Андрей Викторович Зотов. Без пяти минут капитан.

Хозяйка оценивающе взглянула на несколько смущённого таким приёмом Зотова.
- Верю, насчёт капитана. Очень рада с Вами познакомиться лично, а то мой Иван Степанович все уши мне прожужжал про то, какой у него сотрудник появился. Прошу в гостиную. Сейчас дочка придёт, будем ужинать.

- Ах, вот в чём дело, - мелькнуло в голове у Зотова, - попахивает сватовством. Наверное, хотят меня с дочкой своей свести. Хорошо бы ещё на мать была похожа, а если нет? Впрочем, мне это всё – без разницы. Как бы улизнуть побыстрее?

- Да я ненадолго, - начал, было, он, и застыл, заворожено глядя на портрет на стене. Алла Нортон приветственно улыбалась ему своей загадочной улыбкой.

Генерал заметил его взгляд: - Что, похожа? Это нашу Аллочку её друг изобразил.

- Вообще-то, Никодим – не профессиональный художник, - пояснила Альбина Игоревна, - он – химик. Но для дочки – расстарался. Это он ей на прошлый день рождения презентовал. Мы-то Алусика редко видим, всё она на работе пропадает. А так взглянешь на портрет, как солнышком согрело.
- Ну, ступай, мать, на кухню, а то у тебя пироги сгорят. А нам покалякать, промеж себя надо.
- Располагайтесь, пожалуйста. Я вам мешать не буду, разговаривайте, - и любезная матрона скрылась за дверьми кухни, откуда доносились потрясающие ароматы.

- Хлопотунья, молодец, - одобрительно кивнул ей вслед генерал.
 - Ну что, юноша, не ожидал такого поворота событий? Я ведь умолчал тогда про нашу родственную связь с Аллочкой.
- Так точно, не ожидал.
- Да брось ты, без церемоний. Я тебя чего позвал-то... Тут дело такое, …семейное. Даже не знаю, с какой стороны заходить… Начну, пожалуй, издалека, а то не поймёшь всего.

Ну, в общем, так: мы с моей женой с детства знакомы. Чуть ли не в колыбельках рядом лежали. Потом, в школе за одной партой заседали. А перед университетом решили, что сразу по его окончании поженимся.
И всё шло как по маслу: я – на дипломата учился, она – на психолога. Днём учимся, вечером гуляем и жизни радуемся. Но тут, будь он неладен, поступил к нам на факультет царёк-королёк один с планеты Эрида. Тогда он, правда, ещё принцем был. Такой балагур и весельчак. И я, дурак, с ним сошёлся близко: за друга стал его считать, с невестой познакомил. А он её у меня и увёл. Ещё бы, - такая красавица (Алла – вся в неё).
Ну, так вот, они гуляют вовсю, а мне-то – невдомёк.
Закончили мы учёбу. Я - розочку в петличку, и к любимой – бегом: давай, мол, честнЫм пирком, да за свадебку. А она, - извини, говорит, влюбилась в Омара Согана, в друга твоего распрекрасного. Завтра свадьбу отыграем, а через неделю – улетаем на его планету. Папенька его – при смерти, так что быть мне королевой. И ведь улетела, и оставила меня с носом.
Ну, погоревал я немножко, и решил карьеру делать. Мол, стану большим человеком, ей назло. Тогда она поймёт, кого потеряла.

Я тебе это не просто так рассказываю. Это твоего следующего задания вплотную касается. Так что не расслабляйся, а слушай внимательно. Да не вытягивайся ты во фронт. Чай, не на работе.

Ну, слушай дальше. Про мою карьеру ты всё знаешь: дослужился до генерала, руковожу департаментом собственной безопасности «Межпланетного комитета». Президент за руку здоровается, коллеги уважают, враги боятся. Дальше не обо мне речь пойдёт.

Улетела, значит, моя пташка Альбина на далёкую планету. А там выяснилось, что у её муженька уже есть одна жена. И ещё одна – на примете. Ну, принято так у них.
Моя дорогая - в слёзы. А деваться – некуда; королей так просто не бросают.
У первой жены сыну – годик. Наш пострел, когда на каникулы летал, всё это обстряпал.
Потом, Альбиночка дочку родила (Алла – приёмная моя дочь).
Через год третья жена сына родила.
Неприятно, конечно, в гареме жить, но моя любимая смирилась.
Но тут Омарчик ещё одно коленце отколол: совсем юную девочку привёл, из местных, и женился на ней. И вот с этой четвёртой жены началась свистопляска: решила она извести соперниц, с помощью своего старшего брата, - министра обороны. Выстроили они такую историю: нашли каких-то звездочётов, щедро оплатили их услуги; а те нашему Согану и пригрозили, - дескать, отнимет у тебя королевство один из твоих наследников, а тебя самого казнит. Так ему голову заморочили, что он всех своих жён, кроме последней, бездетной, в подвалы загнал и на хлеб-воду посадил. Детишек велено было на свет божий не выпускать, дабы поскорее они там окочурились. Но, добрые люди везде есть: потихоньку огольцов выпускали воздухом подышать, хлебушком подкармливали. Омар как узнал, совсем озверел: сослал жён с детьми в лес. Там им избушки какие-то построили; огородили лес по периметру, и стерегли, как зеницу ока.
А новой жене не пришлось долго радоваться. Она, почему-то, была убеждена, что у неё детей быть не может. А тут такая оказия: забеременела. Уж как она только не пыталась с этим бороться, но от природы не уйдёшь: родила сыночка в срок и здоровенького. Брательник её, министр, пытался пацанёнка спрятать, но королю быстренько доложили об этом. Ух, как он лютовал...
Словом, сослали и эту жену с глаз долой, подальше в лес. Братцу тоже досталось: погнали его из дворца. А он, из мести, помог сестрёнке и другим отставленным жёнам, бежать на Землю.
Пилот космолёта, влюблённый в третью жену Согана, вывез всех благополучно, а после на своей возлюбленной женился.
Старшая жена свою судьбу тоже устроила; нашла на Земле хорошего человека, и прожила с ним счастливо до самой его смерти.
Только последняя, четвёртая жена, самая вредная из всех, так и живёт одна, с сыночком своим прелестным. Ну, ты мой сарказм поймёшь, когда с ним познакомишься.

А я, как видишь, на своей Альбине женился, и ни минуты об этом не пожалел.  Аллочку нашу люблю, как родную свою дочь. Она, сам видел, в какую умницу и красавицу выросла. Гордость наша. Биолог, доктор наук, без пяти минут.
Научил её всему, что сам умею: приёмам разным, стрельбе.
Только ты зря тогда решил, что она – наш тайный агент. К сожалению, нет. Она – космобиолог, руководитель секретной лаборатории и просто хороший человек.
А вот и она, кстати, слышишь, на машине подъехала, лихачка.
Ну, пока у нас с тобой ещё есть пара минут, доскажу тебе историю.
Недавно с нами на связь вышел один человек, нынешний военный советник Согана. Их там наш Омарчик совсем заел. Он больше так и не женился; наложниц многочисленных я не считаю. Наследников по прямой линии не имеет.
Человек этот приезжий говорит, что того и гляди правитель преставится, а в преемники себе племянника готовит, ещё более злобного, чем дядюшка.
Наш союзник предлагает нам к этому делу подключиться. А для легитимности, просит наследников всех туда направить.
- Чтобы они на папино место заступили, после его смерти?
- Не совсем так, Андрей. Там есть кому править. Аборигены тайный совет сформировали, из местных князей, чтобы совместно руководить, по справедливости.
- Тогда, что же требуется от наследников? Отречение?
- Конечно.
- А на земле они это сделать не могут? Обязательно лететь на другой конец Вселенной?
- К сожалению… Народ, иначе, не поверит.
- А меня Вы приглашаете сопровождать наследников?
- Не приглашаю, старший лейтенант. Это дело – решённое. Наш Президент хочет видеть на шатающемся троне Согана своих союзников. Придётся лететь. Планета Эрида нами не колонизировалась, хотя военный советник и человек сто земного контингента имеется. Но, как сам понимаешь, помогать вам они не будут: у нас – нейтралитет. Надеяться остаётся только на собственные силы и удачу.
Принцы наши, пока, ни о чём не догадываются. С ними ещё предстоит поработать. Полетят они или нет, не знаю.
А от Аллы мы ничего не скрывали: как подросла немножко, всё ей рассказали. В ней я уверен: она нам не откажет.
Так что, уже двое вас, членов экипажа. Ещё трое аборигенов: командир космолёта, два охранника (сын и дочь военного советника). Плюс настоящий бриллиант коллекции, - дочь главы оппозиционного совета. Она у нас тут наукам разным обучалась, а теперь её папочка обратно зовёт. Итого, шесть человек. Если Сим, Никодим и Поль согласятся, девять будет.
Аллочке нашей нравятся круглые числа. Придётся десятого поискать. Но с этим, думаю, проблем не будет: попробуем Мелиссу сагитировать. Это – двоюродная сестра Поля, подруга Аллы и высококлассный переводчик.
Ну, что, разве не симпатичное дельце я для тебя приготовил? Такие красавицы полетят: Алла, Мелисса и две туземные прелестницы. Прямо цветник: выбирай не хочу.
- Не хочу, - подумал Зотов, - я УЖЕ выбрал.

Глава VIII. Семейный ужин.

Едва успел договорить генерал Летов, как дверь открылась и Алла Нортон, собственной персоной, предстала перед восхищённым взглядом Зотова.

Рада ли она такому гостю или раздосадована, а может быть ей безразлично, понять было невозможно. «Летовская школа», - подумалось Зотову.
Алла спокойно поздоровалась с отчимом, ласково с мамой, вышедшей из кухни, и вежливо – с Зотовым.

- А мы, тут, доченька, тебя только ждём, - с заискивающими интонациями в голосе произнесла Альбина Игоревна.
- Извините, если кого-нибудь задержала. У меня сейчас – аврал на работе, из-за этого вируса несвоевременного.

В эту минуту в дверь позвонили.
- А вот и Никодимушка, на огонёк заглянул, - закурлыкала хозяйка дома.
- Ага, почуял, шельмец, что пирогами пахнет, - усмехнулся генерал, и шепнул Зотову: - Один из принцев нарисовался, очень кстати. Сейчас мы его обработаем.

Никодим, настроившийся на посиделки в узком кругу, неловко замялся в дверях.

- Проходи и знакомься, - Алла ухватила его за рукав и втащила в гостиную. – Папин сослуживец доктор Андрей Зотов.
- Никодим Галолей, химик, - чопорно представился вошедший.

- Ну, давайте, поскорее заканчивайте ваши политесы, - вмешалась Альбина Игоревна. - Алла, помоги мне накрыть на стол, а вы, мужчины, пока рассаживайтесь.

Семейный ужин прошёл в дружеской атмосфере, в основном благодаря искромётному генералу и его хлебосольной хозяйке. Алла смеялась, Зотов любовался на неё, а Никодим уплетал за обе щеки, слабо реагируя на происходящее.

После ужина генерал уединился с Аллой в своём кабинете, куда через некоторое время позвали Никодима.
Зотов в это время помогал хозяйке убирать со стола. Потом она усадила его в глубокое кресло и принесла альбомы с семейными фотографиями. Здесь, правда, не было детских фото Аллы, но зато были очень интересные снимки, сделанные всеми членами семьи во время их многочисленных путешествий. Альбина Игоревна давала необходимые пояснения, а Зотов только диву давался, когда они успели всё это объехать.

Где-то через полчаса бледный и растерянный Галолей вышел из кабинета генерала. За ним показалась Алла, которая сообщила, что Никодиму нужно домой, по срочному делу; она его проводит и быстро вернётся.
- Дождитесь меня, пожалуйста, Андрей. Или, Вы торопитесь? – спросила она.
- Нет, что Вы, нисколько, - поспешно ответил Зотов.
- Вот и отлично!   

Глава IX. Генерал Магнус.

Ах, как он надеялся на этот вечер. Вот сейчас Алла вернётся и…

Но, все его надежды были перечёркнуты появлением на пороге нового гостя.
- Вот, очень кстати, - воскликнул Летов, впуская бравого мужчину, с военной выправкой и обветренным волевым лицом.

- Альбина Игоревна, разреши тебе представить генерала Магнуса.
- Отто Магнус, - церемонно раскланявшись, произнёс тот, целуя руку хозяйке.
- Очень приятно. Постойте, да мы, кажется, с Вами знакомы.
- Так точно, но я думал, что Вы меня не узнали.
- Вы, ведь, охраняли королеву-мать, помнится мне.
- Так точно, но очень недолго. Она умерла через полгода после Вашего, - генерал замялся, подбирая слова.
- Бегства, - выручил его Летов.
- Совершенно верно. И король Соган назначил меня своим военным советником (я ведь закончил военную академию на Земле). Должность министра обороны у нас упразднили, так что я сейчас, фактически, руковожу военным министерством.
- Понятно. Да Вы проходите в гостиную, а я сейчас Вас покормлю, - и хозяйка поспешила на кухню.

- Простите меня, Иван Степанович, что вторгся на Вашу личную территорию, и расстроил Альбину Игоревну.
- Что за вздор, генерал, я сам Вас сюда пригласил. А моя жена давно позабыла все неприятности, связанные с Эридой. Так что, мы Вам очень рады. Располагайтесь, где Вам удобно.
- Я присяду в кресло?
- Конечно-конечно. Итак, генерал, присутствующий здесь Андрей Зотов, - Летов кивнул в сторону Андрея, стоявшего «руки по швам», - ознакомлен с нашими планами, также как и моя падчерица и её сводный брат Никодим Галолей.
- Очень хорошо! А Сим Зубов и Поль Мазурин?
- С Симом побеседуют его мать и моя супруга. Он – малый с тонкой душевной организацией; там нужен особый подход. С Полем поговорит Алла. Думаю, проблем тоже не возникнет.
Ещё планируем подключить дочь бывшего министра обороны, Вашего предшественника.
- Я не знал, что у него есть семья.
- На Эриде не было. Он здесь женился. Мелисса Грей – славная девушка, переводчик. К тому же, с детства Ваш язык изучала. Словом, проблем я не предвижу.
- Иван Степанович, наше предприятие предполагает тайну. Экипаж должен быть единой командой, а Вы говорили, что сын Калисты Мазур (по-вашему, Мазуриной), - скользкий тип.
- Ну, Вы могли бы и сами это предвидеть, зная его мать.
- Это меня и тревожит.
- Ну, что делать, генерал Магнус? Нам приходится рисковать. Ведь, если Поль не полетит, то и остальным там делать нечего.
- Конечно! Или все, или никто. Главное, что время сейчас играет против нас: Омар Соган очень болен. Не знаю, сколько он ещё протянет.
- А Вы сами возвращаться не планируете?
- Нет, Иван Степанович. Для меня это был бы смертный приговор, ведь я улетел на Землю без его позволения. Король – не дурак. К тому же, он – очень мнителен. Меня, наверняка, задержали бы уже по прилёте. А Вашим людям ничего не грозит, ведь они полетят как туристы. На наше счастье, король решил открыть часть планеты, для посещения. Правда, к нам обычно только с ближайших планет прилетают. Земля от нас далековато. Но всё же…
- Но, ведь, на космолёте возвращается с Земли Виола Казима.
- Да, она – дочь Люста Казимы, вдохновителя нашего заговора, но про это никто не знает, кроме ограниченного круга лиц.
- Про то, что она – дочь Казимы, или про то, что её папа – оппозиционер?
- И про то, и про другое. Об этом не знают даже мои собственные дети: Жан и Женевьева, которые будут охранять членов экспедиции. Для них она просто попутчица, которая возвращается домой с оказией.
- Ясно. Но, если Вам-то грозит опасность на Эриде, как же Вы не опасаетесь за своих детей?
- О том, что я улетел на Землю, надеюсь, король не догадывается. Я имитировал собственное похищение, перед отлётом. А вот если я появлюсь (с Земли), тогда жди беды. Что до моих детей, то они  работают в службе охраны: сопровождают разные ценные грузы на Землю и другие планеты. Их, надеюсь, ни в чём не заподозрят. Да я им почти ничего и не рассказывал, так – в общих чертах: сопровождать, охранять. А на Эриде Виола сведёт наших друзей с нужными людьми.

- Ну что, Андрей, тебе всё понятно? – Летов повернулся к Зотову, который внимательно слушал Магнуса, не присаживаясь.
- Так точно.
- А раз всё понятно, больше тебя не задерживаю. Алла сейчас утирает сопли-слёзы Никодиму, а по приходу я её к Полю отправлю. Альбина Игоревна к Зубовым в гости отправится, а мы с генералом партейку в шахматы сыграем, и ещё покумекаем, как нам всё получше организовать. Так что, до связи, сынок.

И Зотову, опять, пришлось ретироваться не солоно хлебавши. Оставалось только рассчитывать на будущее.

Часть II. На борту.

Глава I. Амуры.

Сима Зубова не пришлось долго уговаривать: от счастья, что наконец-то открылась тайна его кошмарных сновидений, он готов был лететь куда угодно. Благо, тему свою он успешно «закрыл», и шеф милостиво отпустил его в отпуск.
Никодим Галолей возлюбил Аллу Нортон, как сестру, тем более, что это только укрепляло его позиции в доме Летова: теперь он мог беспрепятственно «пастись» на кухне Альбины Игоревны. Лететь на Эриду ему не очень хотелось, но за много лет он так привык «хвостом» ходить за Аллой, что ему поневоле приходилось отправиться вместе с ней в путешествие.
Мелисса Грей легко согласилась вступить в ряды астронавтов, из-за подруги и, как позже выяснилось, из-за возрастающей симпатии к командиру космолёта Заиму Параму (они познакомились на общем сборе команды).
Дольше всего пришлось обрабатывать Поля Мазурина. Во-первых, окончательно рухнули его надежды, связанные с Аллой Нортон (кровосмешение – это моветон!); во-вторых, подвергать свою жизнь опасности для того только, чтобы отказаться от наследования отцовского трона, казалось ему полнейшей глупостью. Да и мать его не питала тёплых чувств к трём старшим жёнам своего мужа. Появился повод вновь насолить им, и мадам Мазурина не преминула им воспользоваться:
- Не будь идиотом, сынок! Зачем тебе туда лететь с какими-то сомнительными аборигенами, да ещё в компании Нортон, Зубова и Галолея. Если бы тебе пообещали вознаграждение за это…
Достойный отпрыск не дал ей закончить: - А ведь ты права, мамуся, я вытрясу из них столько, что им мало не покажется. Нашли простачка.
И генералам (Магнусу и Летову) не оставалось ничего другого, как согласиться на его условия: отпускные в двойном размере, премия по возвращении на Землю и оплаченный тур по Вселенной.

- Да, Отто, в копеечку стала нам Ваша затея, - ворчал Летов.
- Ничего не поделаешь, Иван Степанович, - отвечал Магнус, - оно того стоит.
- Будем надеяться.

В начале полёта, на борту чувствовалось некоторое напряжение: Зубов и Галолей недолюбливали Мазурина, и старались поменьше с ним пересекаться; Алла дулась на Поля, за выставленные им её отчиму условия; Мелисса не чувствовала ответной реакции со стороны объекта обожания (командир был холоден, как скала); близнецы Жан и Женевьева Магнус немного робели перед королевскими отпрысками; Виола Казима не снисходила до общения с детьми политического соперника своего отца, а Зотов молча изучал обстановку.

Переломить ситуацию удалось Полю. Он чувствовал себя прекрасно: все его требования будут выполнены (пока же они были запротоколированы и подписаны руководством Межпланетного комитета); кругом полно прекрасных женщин (две из которых, правда, не могли рассматриваться в качестве потенциальных любовниц, в силу родственных связей), общение с которыми приносило ему радость и провоцировало выброс адреналина; опасность представлялась минимальной и не пугала (он рассчитывал отсидеться за спинами охранников и Зотова). Словом, живи и радуйся.

- Я расшевелю это тухлое болотце, вот увидишь, сестрёнка, - пообещал Мазурин Мелиссе и приступил к исполнению обещанного.

Прежде всего, он сумел рассмешить Виолу Казиму, которая оказалась девушкой неглупой, с прекрасным чувством юмора. С Полем они составили прекрасный дуэт, и уже вдвоём смогли «приручить» Никодима и расшевелить Жана и Женевьеву. В стороне оставались только Сим, который всю дорогу до Эриды отсыпался после тяжёлой работы (мозговой штурм – это вам не пустяки) и командир, который плохо знал язык землян и, судя по всему, вообще, был молчуном.

Зотов, наблюдая за Аллой, с недавнего времени с волнением замечал, что она не без удовольствия принимает ухаживания Жана Магнуса.
Этому порядочному парню и в голову не приходило, что таким образом женщины порой провоцируют понравившихся мужчин на поступки. Проклиная на чём свет стоит (мысленно, конечно) разных «недалёких качков», Зотов отступил с поля боя, освобождая его для более удачливого соперника.

Если доктору Зотову не было присуще чувство собственника, то Жан Магнус, напротив, готов был биться до крови с любым соперником за сердце понравившейся ему девушки. Он окружил Аллу таким кольцом обожания, через которое ни один потенциальный претендент на её руку не смог бы пробиться.
Конечно, девушке льстило такое отношение, но всё-таки её огорчало поведение Зотова, который по всем параметрам превосходил простоватого Магнуса.

- Что, док, - глумился над ним догадливый Поль, - увели из-под носа нашу Нортон?
- Ничего не поделаешь, - отвечал ему Зотов, с обезоруживающей улыбкой, - сердцу не прикажешь.
- Брось, не для него такая Жар-птица. Он ей наскучит за неделю.
- Прекрасно, вот тогда я к ней и подойду. А сейчас не будем её тревожить, договорились?
- Ну, ты – кремень, я бы ему так просто не уступил.
- И много ты добился?
Поль вынужден был прикусить язык…

Зотов настроился на работу, и поэтому для него стало неприятным сюрпризом то, что он, оказывается, нравится Женевьеве Магнус. Это была славная девушка: симпатичная, добрая и бесхитростная.
Они постоянно сталкивались в коридоре, и Андрея начал смущать её натиск.
Обычно, Женевьева подкарауливала его в спортзале, куда он приходил «подкачаться» или в гостиной, где он играл в шахматы с роботом. Её попытки с ним пококетничать сначала вызывали в нём чувство неловкости, потом веселили, а позже начали раздражать.

- Слушай, Андрей, ну хочешь я тебе подыграю? - предлагала добросердечная Мелисса, - изобразим, что у нас с тобой чувства вспыхнули. Заодно, может, это ещё кое-кого подстегнёт к действию, - и девушка тоскливо посмотрела в направлении капитанской рубки.
- Не знаю, кого это подстегнёт, - возражал Зотов, - но я не решусь так тебя подставить: представь себя рядом с этим тяжеловесом в юбке.
- Боишься, что она меня покалечит?
- Не исключаю такой возможности. Туземцы – народ прямой и напористый, живущий инстинктами, а не разумом.
- Я уже это заметила. Мне кажется, Алла не рада, что позволила этому киборгу за ней ухаживать. Она только кокетничает (не думаешь ли ты, что он ей – пара?), а он уже возомнил себя её парнем. Дичь какая-то.
- Думаешь?
- Убеждена. И, кстати, не хочешь помощи от меня, могу с Казимой поговорить. Она – такая классная девчонка. Подыграет нам, запросто. Избавим тебя от этой зануды.
- Вот этого мне совсем не надо. На руку и сердце Женевьевы претендентов нет, как мне кажется, а Виола – совсем другое дело. Тогда мне придётся иметь дело с Полем, а этот парень с его иезуитскими способностями будет покруче всего семейства Магнусов.

Зотов хотел, было добавить, что и командир, кажется, не ровно дышит к прекрасной Виоле, но пощадил чувства Мелиссы.

К концу второй недели полёта произошло несколько событий.
Как-то раз, вечером, возвратившись из спортзала, Андрей Зотов встретил у своих дверей Мелиссу Грей. Она была бледна, её губы дрожали.
- Что случилось, Мелисса? – встревожено спросил Зотов. 
- Можно мне с тобой поговорить?
- Конечно, заходи. Присаживайся, попей водички и рассказывай.
- Андрей, я такое узнала…
- Ну?
- Оказывается Виола и Заим – любовники.
- Не может быть... Но, впрочем, они взрослые люди, почему бы и нет?
- Да потому, что на людях они разыгрывают полное равнодушие друг к другу. А ещё потому, что я ему призналась в любви, и он мне ничего не сказал.
- Пожалел тебя, наверное?
- А зачем мне такая жалость? Это – жестоко; лучше сразу обрубить, чем давать надежду.
- Понятно. Но ты точно в этом уверена? Хочешь, я поговорю с ним, по-мужски?
- Пожалуйста, поговори, Андрюша. Только спокойно и без угроз, обещаешь?
 - За кого ты меня принимаешь, Мелисса, - Зотов протянул ей руку, которую она схватила в свои ручки и крепко пожала.

В эту минуту в дверь, которая была приоткрыта (как он не заметил этого, болван), заглянула Алла Нортон. Заглянула и тотчас отпрянула. Зотов не успел её даже окликнуть.
Мелисса всплеснула руками:
- Боже, теперь она подумает невесть что. Из-за моей дурацкой любви, я и тебя подставила.
- Пустяки.
- Ничего не пустяки. Сейчас же пойду к ней и всё объясню. И пусть она меня вышвырнет, даже перестанет подругой считать, но я не позволю ей плохо думать о тебе.
- Спасибо, Мелисса, ты настоящий друг.

Она просияла: - Правда?
- Правда. А я сейчас пойду к Параму.
- Зайди после этого ко мне, хорошо? Вне зависимости от результата.
- Договорились.

***
Зотов постучался в комнату командира. Тот отдыхал после своей смены. За штурвалом его сменил Жан, который в этом секретном полёте выполнял также роль штурмана.
- Войдите, - на ломанном земном языке ответили доктору.

Зотов вошёл и остолбенел от удивления: на кровати капитана в обнимку сидели сам Парам и Виола Казима.

- Простите, я, кажется, не вовремя.
- Да заходи, Андрей, не пугайся, - Виола засмеялась своим звонким голоском, похожим на переливы колокольчика.
- Добрый вечер!
- Привет! Чего вы все так пугаетесь, не пойму? Сначала Мелисса, потом вот ты.
- Извини, Виола, просто как-то не ожидал встретить тебя здесь.
- Ну, зачем ты обманываешь? Ведь Грей всё прекрасно видела, а потом побежала к тебе. Я хотела её остановить, просто не успела догнать. Бедная девочка, влюбилась в моего мужа по уши, и теперь страдает.
- В мужа?

Глава II. Мятежная Виола.

 Люст Казима – жёсткий, властный человек, решившийся на свержение короля Согана - не был домашним тираном. Его жена Людвига не могла пожаловаться на грубость и невнимание с его стороны. Однако, и любви со стороны вечно занятого супруга она не ощущала. Но так жили многие.
- Мужчины так устроены, им нужна власть, а семья у них на последнем месте, - сокрушалась жена оппозиционера, а маленькая Виола мотала всё себе на ус, и делала соответствующие выводы.
Так, в десять лет она твёрдо решила, что ни за что не выйдет замуж без любви, причём взаимной.
На поиски объекта ушло ещё шесть лет. В конце концов, в окружении отца девица присмотрела себе достойного кандидата: умный, симпатичный, не болтун, не вертопрах, предан её отцу и его делу.
Два года она обрабатывала свою жертву, и в восемнадцать лет, улетая на учёбу, получила от него признание в любви и предложение руки и сердца.
Зная, что отец ни за что не одобрит её выбор, Виола решилась на отчаянный поступок: в очередной прилёт своего космолётчика на Землю, она взяла его за руку и повела венчаться.
Все годы, до окончания её обучения, супруги встречались тайно, урывками. Теперь же, когда отец потребовал её возвращения на Эриду, Заим и Виола наслаждались долгожданными минутами счастья, справедливо полагая, что по возвращении их ждёт неясная перспектива.

- Понимаешь, Андрей, - жаловалась Казима Зотову, - мама возражать, конечно, не станет, но папа…
Впрочем, если он меня проклянёт, мы с Заимом переедем на Землю. У меня теперь есть специальность, - я политолог; Заимушка – космолётчик с большим опытом (он, ведь, меня на десять лет старше). Не пропадём.

Говорила она бодро, но в её голосе Зотову послышались тревожные нотки.

- Что же, всё понятно. Только вот Поля и Мелиссу вы зря обнадёживали.
- О чём, Вы, док? - удивился Парам, - я ни словом не обмолвился с мисс Грей. А о её чувствах узнал только на днях. Признаюсь, был так поражён, что не нашёлся, что ей ответить. Мне очень жаль!
- А что касается Поля, - вслед за ним проговорила Виола, - то я не думаю, что он уж так огорчится. Мне знакома эта категория мужчин-попрыгунчиков. Самое большее, что он испытает, - досаду.
- Возможно, вы оба правы. Значит, вы больше не намерены скрываться?
- Конечно, нет. На этом корабле мы никого не боимся. Мой отец рано или поздно и так всё узнает. А я без моего Заима жить не хочу.
- Поэтому, и перебралась ко мне в каморку, - засмеялся командир.
- Что ж, я очень рад за вас. Счастья вам и удачи!

Глава III. Объяснение.

Зотов постучал в дверь Мелиссы Грей.
- Войдите, - раздался взволнованный голос.
Он вошёл и опешил: вместо Мелиссы, в её комнате была Алла Нортон. Она поднялась ему навстречу, с прикроватного стульчика.

- Простите, - начал, было, Зотов, от волнения перейдя на «Вы».

Нортон улыбнулась: - Отчего так официально?
- От неожиданности. Ожидал увидеть Мелиссу. А может я перепутал каюты?
- А как бы… тебе хотелось?
Они совсем недавно перешли на «ты», поэтому Алла немного замешкалась, произнося эту фразу.

- Не знаю, - честно признался Зотов. – Хотел доложить о своём открытии побыстрее, чтобы снять с себя тяжёлую ношу.
- О каком открытии?
- Да неважно.
- Ну, не хочешь, не говори. Незачем мне в чужие тайны влезать. Мне со своей бы личной жизнью разобраться.

Она села на кровать, и указала ему на место рядом с собой на стуле.

- Скажи мне, пожалуйста, Андрей, что ты обо мне думаешь? Только честно.
- Думаю, что прекраснее женщины я не встречал.
- Спасибо! А про Жана ты что думаешь? Подходит он мне?
- Это решать не мне.
- Вот как? И ты даже побороться за меня не хочешь?

Он немного помолчал, а потом заговорил очень серьёзно:
- Я очень тебя уважаю, Алла. Таким девушкам, как ты, нельзя навязать что-либо силой. Ты – умная, самодостаточная. Я горы готов за тебя свернуть. Но в данном случае – выбор за тобой. Я с уважением и пониманием приму любое твоё решение.
А Жан… Зачем мне с ним бороться? Он – такая же жертва, как и я.
- Жертва?
- Конечно. Ведь он, также как и я когда-то, положил своё сердце к ногам самой удивительной, самой прекрасной и желанной.
- Ну, прямо Мисс Совершенство, - с усмешкой произнесла Нортон. - Какой же ты, оказывается, романтик, Андрюша. Ну, спасибо тебе за твои слова и твою честность. Я очень рада, что мы поговорили начистоту.
- Я тоже.
- Ладно, теперь позволь мне удалиться. Сегодня вечером Жан ждёт от меня окончательного решения.
- Он что, сделал тебе предложение?
- Да.
- Понятно.
- И это всё, что ты можешь мне сказать? Ты не хочешь даже узнать, что я решила?
- Нет. В моём отношении к тебе это ничего не изменит. Хочу ещё немножко пожить в мире своих иллюзий.
- Значит ты убеждён, что я соглашусь?
- …
- Ладно, поняла, до встречи!
- До встречи и удачи!
- Спасибо!

Глава IV.  Мечты сбываются?

После разговора с Аллой, Зотову пришлось-таки объясниться с Мелиссой. Она появилась в комнате сразу, после ухода Нортон.

Мелисса выслушала Зотова на удивление спокойно:
- Спасибо, Андрюша. Извини, что поставила тебя в неловкое положение. Знаешь, я всегда была такой восторженной дурочкой: постоянно влюблялась в каких-то недотёп. Ну, спрашивается, зачем мне этот странный Заим, если вокруг столько интересных мужчин.

Зотов испугался, что Мелисса намекает на него и даже привстал со стула.

Девушка, догадавшись, в чём дело, засмеялась: - Не бойся, ты не в моём вкусе. Я тут себе более подходящего кандидата присмотрела. Этот от меня точно не вырвется.
- И кто же это несчастный?
- Почему это несчастный? – с деланной обидой спросила Мелисса. – Очень даже счастливый. Но пока не скажу. Сам увидишь.
- Ладно. Очень рад, что ты больше не страдаешь.
- Мне это вовсе не свойственно.
- Отлично! Тогда можно я уже пойду?
- Отпускаю тебя, о мой благородный рыцарь, - Мелисса приняла властный вид и указала ему рукой на дверь.

Но как только Зотов отошёл подальше от двери, Мелисса упала на постель и залилась горькими слезами.

***
Андрею не спалось. Он видел, как после ужина Алла и Жан вместе направились в сторону читальни. Она выглядела спокойной, Жан – встревоженным.

Поворочавшись, Зотов встал, оделся и отправился в спортзал.
На его удивление, там он застал Жана, который тягал железо, в поте лица.
- Не помешаю? - спросил Зотов.
Жан помотал головой.
Зотов присел на велотренажёр и стал накручивать педали.

Через короткое время, Жана прорвало. Он подошёл к Зотову:
- Слушай, док, объясни мне, пожалуйста: чем я плох?
- В смысле?
- Ну, что я урод, что ли, какой, или полный дегенерат? Я, конечно, не академик, но в голове – кое-что есть. Выбрал достойную девушку; не хамил ей, не обижал; предложил руку и сердце. А она меня отвергла: не хочу, говорит, сейчас никаких отношений.
- Бывает.
- У кого бывает? Да за мной толпы их бегают, понимаешь? Слушай, Андрей, а может, её обидел кто? Тогда это другое дело. Не хочет сейчас, ну и пусть. Я ведь и подождать могу, правильно?
- Наверное.

Жан горячо пожал его руку.
- Спасибо, друг, обнадёжил. Я не буду надежды терять. Может, она оттает, со временем. Посмотрит на меня в деле, и поймёт, что я тот, кто ей нужен. Ведь, у неё же нет никого на примете, вроде.
- Похоже на то, - почти честно произнёс Зотов.

Позже, уже засыпая, он думал о том, в каком положении они с Аллой оказались. Жану, конечно, она отказала, и это обнадёживало Зотова. Но показывать взаимную симпатию друг другу они теперь не имели права, во имя дела, которое им предстояло.

- Она – очень умная, и конечно всё понимает, - решил Зотов. – Жаль, что опять приходится всё откладывать. Но, надеюсь, теперь ненадолго.
Главное, что я объяснился.   
 
Часть III. Эрида (Богиня раздора).

Накануне посадки на Эриде, в гостиной состоялось совещание.
Жан объяснял, что им предстоит высаживаться в космопорту, который отстоит от столицы на сотню километров.
- Туристов встречают автобусы, которые везут их в гостиницу, что неподалёку от космопорта. Для вас тоже заказан автобус и гостиничные номера. Мы с Женевьевой свою часть работы выполнили: доставили вас на Эриду в целости и сохранности.
- И что, прямо в космопорту нам бросите? – обеспокоенно спросила Мелисса.
- Что значит бросим? Переночуете в гостинице, а когда отправитесь на экскурсию, мы можем вас сопроводить, если захотите, конечно.
При этих словах Жан взглянул на Аллу Нортон. Та никак не среагировала на его слова.

- Жан имеет в виду, что мы сможем вас сопровождать, если наше и ваше руководство не будет возражать, - поспешно добавила Женевьева.
Жан метнул на сестру испепеляющий взгляд, и она мгновенно осеклась и потупилась.

Повисло неловкое молчание, которое прервала Виола:
- Вам не о чем беспокоиться, я буду сопровождать наших гостей в качестве экскурсовода, а охрана нам не понадобится.
- Как скажете, - обиженно ответил Жан, и, обращаясь к Алле Нортон, добавил: - Я вам оставлю свои координаты, а вы уж там сами решайте, нужна вам охрана или нет.
Алла поблагодарила его и Женевьеву за приятную компанию и пообещала воспользоваться, при необходимости, их услугами.

Вечером, когда Андрей, по привычке, «работал» в спортзале, к нему подошла Алла Нортон.
- Андрей, - тихо проговорила она, - когда все угомонятся, зайди, пожалуйста, в бывшую комнату Виолы. Есть важный разговор. Только, чтобы ни единая душа тебя не заметила. Я буду бодрствовать всю ночь, так что приходи, когда тебе будет удобно.
Зотов, молча, кивнул (конспирация, так конспирация).

Сим и Никодим видели уже по второму сну.
Виола с Мелиссой дружески болтали в каюте командира, который вёл космолёт.
В гостиной Жан и Женевьева рассказывали Полю, что можно посмотреть на Эриде, и какие сувениры приобрести.
А Зотов мучительно ожидал, когда же они все разбредутся по каютам.
Вот уже Жан сменил командира у штурвала, и Мелисса вернулась к себе.
Пора…

Но выглянув в коридор, доктор заметил статуарную фигуру Женевьевы, расположившейся на своём любимом наблюдательном посту неподалёку от его каюты. Он демонстративно зевнул и, пожелав девушке «спокойных снов», закрыл дверь. Та, постояв ещё минут двадцать, разочарованно отправилась восвояси.

От долгого ожидания Зотов сбился со счёта. Сколько сейчас времени? Час ночи? Да, в такое время неприлично ходить по гостям, но ведь она сама попросила его.

Комната Виолы была на той же стороне, что и его. Сейчас, тихонько пройти мимо комнаты Поля, миновать каюту Мелиссы…
Интересно, ему показалось, или дверь Мазурина слегка приоткрыта? Ни в коем случае нельзя скомпрометировать любимую девушку. Зотов прошёл мимо комнаты Виолы, и отправился в спортзал.
Целый час он торчал на тренажёрах, боясь нос высунуть, но потом всё же решился.

Дверь спортзала, дальше дверь Зубова. Что там? Как будто стон… Опять бедолаге кошмары снятся.

Комната Виолы. Странно, дверь неплотно прикрыта. Ага, чья-то рука манит его зайти. Он быстро и практически бесшумно скользнул внутрь.

На кровати рядком сидели: капитан, Виола и Алла Нортон. Интересная компания.

- Не помешаю?
- Мы уже заждались тебя, Андрюша.
- Извини, Виола, но я не знал, что и ты меня ждёшь.
- И я, и Заим, а главное – Алла.

Заим встал у двери, прислушиваясь и наблюдая за коридором.

Заговорила Алла:
- Андрей, у нас – ЧП. Иван Степанович вышел на связь с командиром, а тот вызвал меня. В общем, генерал Магнус исчез. Есть подозрение, что это – ловушка, и Магнуса подослал сам Соган. Если это так, то Виоле и нам всем, кроме близнецов, конечно, грозит опасность.
- То есть, вас заманивают для того, чтобы уничтожить?
- Возможно.
- Виола, а кто тебе передал слова отца о необходимости вернуться на Эриду? Отто Магнус?
- Нет, мой Заим.
- А что за автобус ожидает нас в космопорту?
- Его должен прислать отец.
- Чтобы везти нас в гостиницу?
- Нет. Мы должны были все вместе отправиться в лагерь повстанцев, в лес.
- А у тебя есть возможность связаться с отцом и предупредить его о возможной засаде?
- Мы уже это сделали, но, боюсь, не было бы это поздно. Большие силы подтянуть в космопорт отец не успеет, в отличие от Согана.
- Заим, а как насчёт того, чтобы развернуть космолёт?
- Нереально. Жан передаст мне управление за час до прилёта.
- Если передаст, - с досадой произнесла Нортон.
- К тому же, я не имею право изменять маршрут, без согласования с диспетчером.
- Понятно. Словом, нам надо продержаться до приезда повстанцев. Значит, не будем выходить из космолёта, и баста.
- Брось, Андрей, люди Согана нас выволокут, а изнутри близнецы им помогут нас подтолкнуть.
- Алла, а может, стоит поговорить начистоту с Магнусами? Может, они – не в курсе происходящего?
- Док, нельзя быть таким доверчивым. Начистоту я бы не стала с ними разговаривать, а прощупать их можно, благо Женевьева неровно дышит к тебе, а Жан – ко мне. Но скажут ли они нам правду? А ты, Виола, как думаешь?
- На Жана я бы ставку не делала, - он тёртый калач. А с девушкой можно попробовать. Но готов ли Андрей рисковать собой? – Виола сказала эту фразу, хитро прищурившись.
Зотов решил поддержать её шутливый тон: - Жду приказаний он прекрасной Аллы.
Нортон взглянула на него с неудовольствием: - У нас тут такие дела, а вы всё шутите. Конечно, я бы не хотела, чтобы ты с ней слишком сближался. Но другого выхода у нас, похоже, нет. Ступай к ней и возвращайся с хорошими вестями.
И добавила вслед уходящему Зотову: - Я тебе верю, Андрюша.
Он оглянулся, и она быстро поправилась: - В смысле, верю в тебя.
Он кивнул, понимающе, и быстро вышел.

О том, как ему удалось заручиться поддержкой Женевьевы, Зотов никогда никому не рассказывал, но через некоторое время они вдвоём присоединились к заговорщикам.

Женевьева поклялась, что ничего не знает про план своего отца.
- Он со мной о серьёзных вещах никогда не разговаривает, только - с братом. Если отец задумал что-нибудь важное, Жан – точно в курсе дела.
- Слушай, а как на самом деле твой отец относится к Согану? – спросила её Виола.
- Не знаю, меня во дворец не допускают. Но король нам с матерью и братом всё время, через отца, подарки передаёт.
- А зачем генерал на Землю отправился, он вам не говорил?
- Сказал, что король Соган велел ему за доктором лететь. Я думала, что он Андрея имел в виду.
- А что король действительно серьёзно болен?
- Про это я ничего не слышала. Полгода назад он был вполне здоров; отец вместе с ним охотился. Но, возможно, король перестал доверять местным врачам. Он ведь очень мнительный человек, говорят.
- А какова ваша с Жаном миссия? – спросила Алла.
- Доставить вашу группу в целости и сохранности на Эриду.
- И не дать сбежать, по-видимому, - горько пошутила Виола.
Женевьева огорчённо взглянула на неё: - И вовсе нет. Просто сопроводить.
- А по приезду? - поинтересовался Зотов.
- Я должна отправляться домой, а Жан, по-моему, собирался сопровождать ваш автобус.

Внезапно, щёки девушки запылали, и она горячо продолжила:
- Я не желаю вам всем зла. Прошу вас, поверьте мне. Если вам готовят ловушку, я постараюсь им помешать. Но вы должны знать: король жестоко расправляется со своими врагами. Если вы попадёте в его руки, не представляю, что вас ждёт.
- Да уж, компашка у нас что надо, - подтвердила Виола, - сбежавшие детишки (потенциальные отцеубийцы), и семья главного оппозиционера.

Женевьева вопросительно уставилась на девушку.
Та усмехнулась: - А что, тебе папочка не сказал, что моя фамилия Казима, и я дочь вождя повстанцев?
Женевьева замахала на неё руками, как бы отмахиваясь от подобных подозрений: - Конечно, нет. Если бы ты не сказала, я бы ничего не узнала.
- А ты знаешь моего отца?
- Да, он иногда бывает в нашем доме. У них с отцом какие-то дела. Но я ничего не знаю про семью господина Казимы. Отец запрещает нам задавать лишние вопросы.
- Как мило, что твой папа в хороших отношениях со всеми политиками, - не сдержалась Виола.

Но девушка, похоже, не поняла её сарказма, приняв всё за чистую монету. Она даже улыбнулась:
- Мой отец – такой.
- Опытный дипломат и просто хороший человек, да? – опять сострила Виола.
- Ну, да.
- Слушайте, не стоит переходить на личности, давайте вернёмся к самому главному вопросу «что нам делать?» - прервала Алла их пикировку.

И тут командир Парам решительно заявил, что он отправляется, чтобы сменить Жана:
- Я заставлю его сделать это. И отправлю его к вам. А вы уж тут сами решайте, как вам с ним поступить.

Зотов поддержал его решение.

Через несколько минут Жан Магнус переступил порог комнаты Виолы.

- Вижу, что у вас тут дружеские посиделки, - произнёс он насмешливо, со скрытой угрозой в голосе.
- Мы ждём тебя, Жан, - сказала Алла Нортон, приветливо.
- Не поздновато ли? Я думал, что вы все давно спите.

Зотов решил поговорить с ним напрямую:
- Жан, мы тут узнали, что твой отец пропал; перестал выходить на связь с нашим руководством. Ты ничего о нём не слыхал?
- Нет.
- А ты не думаешь, что это могут быть происки короля Согана?
- С чего бы это? Наверное, папаша просто решил залечь на дно. Или пустился во все тяжкие. С ним это бывает.
- Понятно.

Увидев, что Андрею не удаётся разговорить Магнуса, Нортон вступила в разговор:
- Жан, ты предлагал нам свою помощь.
- Ну, да, и не отступаю от своих слов.
- Мы опасаемся, что она нам очень скоро может понадобиться.
- С чего бы это?
- Мы полагаем, что короля Согана могли предупредить о нашем визите.
- Ясно. Думаете, что отец ведёт двойную игру?
- Ну, если уж говорить начистоту, - Алла пристально взглянула ему в глаза, - мы боимся, что и ты посвящён в его планы.
- Ого! Ну, спасибо, красотка, за такую прямоту. Значит, ты полагаешь, что Жан Магнус – Иуда? То есть, предложение я делал тебе для отвода глаз, да?

И заметив, что Виола делает «большие глаза», с усмешкой добавил: - А что, госпожа Казима-Парам не знала об этом? Да, представьте себе, обычный охранник осмелился попросить руку и сердце принцессы.  И, конечно, она меня, недостойного, отвергла.

Алла Нортон подскочила, как ошпаренная: - Хорошо же Вы думаете обо мне, Жан Магнус. Как Вам в голову могло прийти, что я Вам отказала из сословной спеси. Да я – обычный биолог, а не принцесса.
- Значит, я могу надеяться заслужить Вашу любовь? Обидно, конечно, что мы перешли на «Вы».
- Прости, Жан. Я, когда волнуюсь, бывает, перестаю контролировать свои слова. А насчёт того, чтобы «заслужить любовь»… Сначала нужно заслужить доверие и уважение. Мы, ведь, так мало знакомы.
- Согласен. Я погорячился, конечно. Но уж больно время поджимало.
И, обернувшись к Зотову, добавил: - Слушай, док, я думаю, что смогу вам помочь. Я и, правда, кое-что знаю. Но это информация не для всех ушей.

- Понятно, - проговорила Виола, - мы с Аллой, пожалуй, отправимся на боковую. Да и Женевьеве, наверное, выспаться не мешает.
- Вот-вот, - Жан радостно закивал, - давайте девчонки, отправляйтесь баиньки, а мужчинам надо переговорить о своих делах.

Алла пыталась что-то возразить, но Виола решительно взяла её за руку и вытащила в коридор. Женевьева, молча, вышла за ними.

- Итак, я слушаю тебя, Жан, - сказал Зотов, когда они остались вдвоём.
- Сейчас, док, дай мысли в порядок привести. Ладно, вы меня вычислили верно. Папаша у меня – тот ещё жук: старается усидеть на двух стульях: служит Согану, и привечает Люста Казиму. Он не знает, кто верх возьмёт, поэтому и смылся на Землю, якобы по личному делу (у него, ведь, там родственников полно, и любовница имеется).
- Женевьева утверждает, что ничего про ваши дела не знает.
- Так и есть, папаша ей не доверяет, считает, что она пыток не выдержит.
- Пыток?
- Ну да, если король захочет её потрясти, она же в раз расколется.
- Так на чьей стороне ты и твой отец?
- Э, ты не смешивай нас в один котёл. Папаня сам по себе, я – сам по себе. Он пообещал Согану разыскать и привезти всех наследников. Причём, совсем не обязательно, что король их собирается казнить. Ведь, если говорить по правде, их могли бы и на Земле отыскать и жизни лишить. Соган же, негласно, за судьбой детишек давно наблюдает. И, тем не менее, они себе живут и поживают, до сих пор.
- Вот как? А Виола почему летит с нами?
- Её отец так решил. Ему мой папаша рассказал, что летит за наследниками, а Люст решил двух зайцев убить: дочурку вернуть домой и наследников захватить.
- Захватить? Ничего не понимаю! Генерал Магнус утверждал, что его послал Люст Казима, который хочет, чтобы наследники помогли ему к власти придти, а потом отреклись бы от престола в его пользу.
- Да, чушь это. Люст такая же сволочь, как и король Соган. Ещё неизвестно, кто хуже. Казиме королевские отпрыски нужны, чтобы Согана шантажировать. Ну, по крайней мере, так папаша понял. Он во всём этом участвовать не желает, вот и сбежал подальше. А потом, когда они тут друг друга попридушат, он вернётся, и присоединится к сильнейшему. Стратег, одним словом.
- Да, и ты, как я вижу, ему в уме не уступаешь.
- А ты что думал? Что Жан Магнус – тупой охранник, да? Да я, чтоб ты знал, на твоей родине учился, в военной академии, правда, под вымышленной фамилией. Это сестрица моя – корова слабоумная, которая на самостоятельные поступки не способна. А я, дружок, поумнее папаши своего буду (а он – тот ещё головастик).
- И что же полагаешь делать ты? Можем мы на тебя рассчитывать?
- Я тебе так скажу: мне это всё ни к чему. Я вас должен был на Эриду доставить, и восвояси отправляться. Так бы всё и было, если бы не любовь эта несвоевременная. Зацепило меня, понимаешь? Но учти, док, я не вам, я ЕЙ помогать собираюсь.
- Но, ведь ОНА хочет, чтобы никто из экипажа не пострадал.
- Это понятно. Придётся за всех впахиваться. Но, номер один, для Жана Магнуса - это Алла Нортон. Я понятно формулирую?
- Более чем. Итак, к чему нам готовиться на Эриде, я примерно представляю. Но, вот, как из этого вылезти?
- Да никак, если я вам не помогу. Слушай меня внимательно: в космопорту будет драчка между людьми короля и головорезами Казимы.
- Значит, нам надо как-то между ними просочиться?
- Вздор. Нам надо помочь людям короля. Уж лучше вам во дворце оказаться, пусть и в подвалах, чем в лесу среди бандитов.
- А как быть с Виолой?
- Да никак. Мы все в космопорту высадимся, а они с муженьком пусть в космолёте остаются. Король про них не знает, а Казима свою кровиночку не обидит.
- Значит, никаких других вариантов у нас нет?
- Абсолютно точно.
- Но ты… Обещаешь ли ты нам помочь, если придётся спасаться из дворца?
- Слушай, док, я тебе говорю в последний раз: за Аллу я глотку перегрызу даже родному папаше, будь он трижды не ладен. Ну а потом, если получится, и вам пособлю. Но приоритет…
- Понятен, - прервал его Зотов, - Для меня, в данной ситуации, этого достаточно. Значит, на тебе – жизнь Нортон (он специально назвал её по фамилии, чтобы Жан не заподозрил его в симпатии к Алле), а на мне – все остальные.
- Да, док, так выходит. И хотя лично мне ты нравишься больше, чем все эти королевские мальчики, но сам понимаешь: на войне, как на войне. Без обид, договорились?
- Договорились! А теперь, разбудим тех, кто спит, и призовём всех в гостиную. Расскажем всем, вкратце, что их ожидает по прилёте, и решим, как себя вести.
- О’кей! И, ещё, - Жан немного помедлил, - мне на Эриде не нравится. Я бы хотел из этого захолустья свалить. Могу я рассчитывать на тебя в этом вопросе?
- Да, без проблем!
- Спасибо, друг, - и Магнус тепло пожал руку своему тайному сопернику.

***
В гостиной, как в растревоженном улье, царила многоголосица.
- И что, нам даже планету не покажут? – удивлялся Никодим.
- Нет, к папеньке во дворец, - увольте, - возражал Сим.
- Я на такое не подписывался, - трусил Поль.
- А можно я с Виолой останусь? Я ведь не из королевской семьи, - малодушничала Мелисса.
- И вовсе я не собираюсь тут отсиживаться, когда моим друзьям опасность грозит, - возмущалась Виола.
- Ты ничем им не поможешь, а только всех под удар подставишь, - останавливал её Парам (космолётом временно управляла Женевьева, которая когда-то училась на штурманских курсах).
- Как нам раздобыть оружие? – воинственно вопрошала Нортон.

Зотов же, вместе с Магнусом, пытались их утихомирить. Наконец, им это удалось. Слово взял Жан:
- Послушайте, другого выхода нет. Нас всё равно отсюда выколупнут. Всем, кроме Заима и Виолы, придётся выйти. Но сначала мы с доком разведаем обстановку. Вдруг, они без нас там друг друга переубивают, и нам останется только поплясать над их трупами.
- Как же, жди, - озлобленно огрызнулся Поль. – Подвела меня жадность. А ведь мамаша говорила, чтобы я с вами не связывался.
- А я пойду с Андреем, - заявил Зубов, - в конце концов, должен же я когда-нибудь набраться смелости и побороть свои комплексы и закончить с этими ночными видениями.
- Я тоже пойду, - сказал Никодим, - я, правда, не воин, а учёный, но не собираюсь отсиживаться, как некоторые, - он покосился в сторону Мазурина.
Тот с презрением отвернулся.

- Поль, ну почему ты молчишь? – вдруг накинулась на него Мелисса. – Я же знаю, что ты, на самом деле, храбрый и очень умный. Только ТЫ можешь нас из всего этого вытащить.

Мазурин посмотрел на неё с интересом:
- Конечно, я могу. Я же умнее их всех, вместе взятых. Ну, если не умнее (он быстро взглянул на Зотова), то хотя бы хитрее. И я вам скажу следующее: план ваш, конечно, хорош. Нам непременно нужно оказаться во дворце, под папиным крылышком. Вот только выходить всем сразу, под пули не стоит.
- А что ты предлагаешь? – Алла посмотрела на него с недоверием.
- Нортон, ты меня знаешь тысячу лет. Неужели, ты думаешь, что Поль Мазурин – слабак и дуралей?
- Я знаю, что это не так. Но в данной конкретной ситуации, что надо делать? Каков твой план?
- Проще простого. Жан, кому вы с Женевьевой подчиняетесь?
- Мы – вольные стрелки. Нас нанимают для охраны грузов, как правило, Космопорт или транспортные компании.
- Ну, а в этой экспедиции, кто вами руководит?
- Генерал Магнус. Он должен был нам указания давать, по прилёте в космопорт.
- А если он отсутствует, тогда кому вы докладываетесь? Кому подчиняетесь?
- Его заму. Я уже понял, к чему ты ведёшь, старина. Полагаешь, мне надо попросить у него помощи?
- Обязательно. А вы, как планировали? Тихонько слиться, что ли? Извини за грубость, конечно.
- Свою задачу мы выполнили, денежки отработали. Условие было: встреча на Земле, сопровождение до Эриды; прощание в космопорту.
- Ну, раз теперь ты передумал, может, попросишь, чтобы нам какой-нибудь транспорт, от короля, прямо к трапу подогнали. Объясни, что мы – бесценные гости.

- Подождите-ка, - вмешалась Виола, - ничего не понимаю: вы что, не собираетесь с отцом сотрудничать?
- Время покажет, - уклончиво ответил Зотов.
- То есть, вы доверяете этому хамелеону Жану Магнусу больше, чем нам?

- Подожди, Виола, не кипятись, - прервала её Нортон, - ты можешь нам гарантировать, что среди людей твоего отца нет предателей?

Казима задумалась, на некоторое время. Потом неуверенно произнесла:
- Ну, не знаю. Меня же на Эриде пять лет не было. Я, пожалуй, могу только за себя ручаться.
- А мне, дорогая, ты тоже не доверяешь? – изумился Парам.
- Заимчик, любимый, я тебе абсолютно во всём доверяю. Но, ведь и ты не можешь знать всех планов моего отца. Он же – воин. Сантименты ему не присущи. Если надо для дела, он и родных не пощадит, не то, что чужаков с Земли. Кто они ему?
- А кто они тебе?
- Ты что, Заим? Как это кто? Я с ними подружилась. Мне будет жаль, если их убьют или покалечат. 
- Это понятно, но я бы, на твоём месте, не шёл против отца. Не забывай, от его решения зависит наша с тобой дальнейшая судьба.
- Минутку... Что значит от него зависит? Ты – мой муж, я – твоя жена. Мы же всё решили: если он воспротивится нашему браку, мы вернёмся на Землю.
- Хорошо-хорошо, не кипятись. И не надо, пожалуйста, при посторонних обсуждать наши дела.
- Прости меня, дорогой. Но, разве ты ещё колеблешься? – Виола устремила на мужа взгляд, в котором читалось и любовь, и отчаяние, и недоверие.

Парам даже съёжился под этим взглядом. Он не знал, как объяснить этой прекрасной, безрассудной женщине, что в его возрасте так сложно кардинально менять устоявшиеся привычки, тем более место жительства.
Да и с шефом своим он ссориться побаивался. Ему казалось, что Виола сможет легко растопить сердце Люста Казимы (тем более, что они так давно не виделись), и они заживут спокойно и безбедно. Ну, пусть не совсем спокойно. Но, ведь Казима обязательно победит старого короля. И, пусть его должность будет звучать по-другому (не король, а глава совета), но фактически он будет единолично управлять планетой. Остальные члены совета, - просто пешки; это знают все, включая Заима.
А он сам, как он поднимется. Не простой космолётчик, а глава лётного министерства. И всё это, такое обдуманное и такое желанное может уничтожить один необдуманный шаг его жены… Нет, он этого не допустит. При первой же возможности свяжется с Люстом, и сделает всё, что тот ему велит. А пока, пока он притворится, что думает также как и Виола. Нельзя вызывать подозрения у неё и этих ненавистных землян.
Всё это пронеслось за несколько секунд в его голове, и он с фальшивой улыбкой начал успокаивать жену. Поверила ли она, неизвестно, но, по крайней мере, перестала на него давить.
А вот Зотов и Нортон ему не поверили. Они оба сразу поняли, что им стоит опасаться этого скользкого типа. Возможно, об этом же подумал и Жан, но по его лицу ничего невозможно было понять.

Алла сделала вид, что она о чём-то вспомнила:
- Простите, друзья, я вас ненадолго покину.
Выходя, она незаметно кивнула головой Зотову, и он вскоре тоже вышел, якобы для того, чтобы набросать свой вариант плана.
Алла ждала его в комнате Виолы. Проходя мимо, он услышал, как она кашлянула.
Войдя, Зотов увидел её прекрасные глаза, полные тревоги.

- Андрюша, этот мерзавец нас выдаст, не задумываясь.
- Ты про Парама?
- Да.
- Я тоже так думаю. Поэтому, надо, чтобы его кто-нибудь придержал. Мы можем попросить Сима? Он же, вроде, крепкий малый.
- Крепкий, но не подготовленный. Давай сделаем по-другому. Парамом займусь я. А ты предупреди Женевьеву, чтобы она заблокировала дверь в рубке. Она, ведь, сможет сама посадить корабль?
- Не знаю, сейчас выясню.
- Погоди, Андрей. Я хочу, чтобы ты знал: я очень хорошо к тебе отношусь; беспокоюсь за тебя.
- Спасибо, Алла. Мое отношение к тебе тоже неизменно. Верь мне.
- Верю. Но, из-за близнецов мы не имеем права показывать нашу взаимную симпатию. Во имя общего дела и его успеха. Ты согласен со мной?
- Конечно. За меня можешь не волноваться.
- Но, Женевьева… Она ведь без ума от тебя.
- А я от тебя, - Зотов взял её руку, поцеловал и прижал к своей груди.
Алла поцеловала его в щеку и подтолкнула к двери: - Ну, иди.
Зотов вышел в коридор, и вовремя, как оказалось: из двери гостиной выходил Жан. Он вопросительно взглянул на Андрея.
Зотов отозвал его в сторону и рассказал про беспокойство Аллы.
- Да, брось, док. Зачем ей самой заниматься Парамом? Я ему кишки выпущу, только скажи. А Женевьеву я сейчас подменю: боюсь, как бы она чего не перепутала; у неё налёт – небольшой.
- Отлично. Это я насчёт Женевьевы, а не насчёт Заима. Алла дружит с Виолой. Думаю, она уже придумала, как попридержать этого молодца.
- Ладно, как знаете. Я – в рубку, а ты своих орлов окороти. А то там Поль разошёлся, спасибо Мелиссе, - завела парня.
- Ладно, - Зотов улыбнулся.
- В одном он прав, конечно, насчёт связи с руководством. Сейчас переговорю с Кимом Журу. Это – папин зам. Мужик – головастый. Думаю, он нас прикроет. Я почти уверен, что его ребята уже в космопорту дежурят.
- Держи меня в курсе.
- Договорились!

Алла решила переговорить с Виолой. Зотов, в это же время, расспрашивал Парама об устройстве космопорта. Делал он это, в основном, для отвода глаз (схему космопорта, выданную ему Летовым, он уже выучил наизусть) и для того, чтобы подольше удержать Парама рядом с собой.

Алла между тем уговаривала Виолу помочь им:
- Ты же сама видишь, подруга, твой муж колеблется. Его действия могут навредить не только нам, но и тебе.
- Что ты меня уговариваешь? Я сама прекрасно вижу, что ошиблась в нём. Что делать, любовь зла…
- Ну, так помоги мне его удержать от неприглядного поступка. Нельзя допустить, чтобы он связался с твоим отцом. Сейчас, это может быть смертельно опасно.
- Алла, ты представляешь, в каком я сейчас положении? Муж – жалкий недотёпа, не ведающий, что творит; отец – бессердечный циник, рвущийся к власти. Чувствую себя дешёвкой, разменной монетой. Как думаешь, зачем я именно сейчас отцу понадобилась?
- Может, он тебе присмотрел кого-нибудь, из своих сторонников. Ты же говорила, что он про Заима не знает.
- Слушай, а ты права, наверное. Он же мне всё про своего помощника рассказывал: какой-де Ильмас Курмаш умный да талантливый.
- Вот видишь, а твой муж, наверное, надеется заслужить расположение тестя. И не догадывается про соперника.
- Какой дурак, ты права. Где мои глаза были? Я думала, что он – благородный, уравновешенный, типа твоего Зотова.
- Тише, дорогая. Не надо, чтобы Жан слышал про Андрея.
- Поняла, извини. Нам нельзя такого помощника лишаться. Ладно, хватит крыльями махать. Давай решать, что делать.
- Виолочка, ты сможешь Заима при себе удержать, хотя бы до прилёта, чтобы он ни с кем не связался?
- Ещё бы. Сейчас затащу его в нашу комнату. Он от меня до прилёта не вырвется.
- Умничка, спасибо!
- Не за что! Алусик, послушай меня: как бы там, на Эриде, не сложилось, я не хочу, чтобы ты думала, что у нас все такие, как мой и твой отцы. Я сделаю, всё что смогу.
- Я знаю, Виола, не переживай. Я верю, что всё закончится хорошо.
- И я, тоже. А ещё я хочу пожелать тебе и Андрею счастья. Вы оба – такие хорошие.
- Спасибо, Виола!

 ***
А в это время в зале прилёта космопорта Ким Журу и Ильмас Курмаш решали судьбу прибывающих.

- Пойми, Ильмас, мой шеф хочет добра твоему боссу. Они же – в хороших отношениях.
- А с кем твой генерал в плохих отношениях?
- Ну, это не наше дело. Я просто хочу избежать кровопролития.
- Тогда дай нам их вывезти к себе в лес.
- И что потом? Думаешь, король из-за них от трона откажется?
- Да нет, конечно! И Люст так не думает. Он просто хочет их прощупать. А уж там решим, что дальше делать.
- Слушай, не упрямься, у Согана всё равно людей больше. Вам нас не побороть. Надо искать компромисс.
- О чём ты, Ким? Ваши люди к нам перебегают, как крысы с тонущего корабля.
- А к нам – ваши. Вот и получается, что бойцов у нас поровну.
- И что ты предлагаешь: сдаться вам без боя?
- Нет. Нам пленные не нужны. Просто отвернитесь минут на двадцать, а мы их вывезем из космопорта.
- И ты думаешь, Люст меня после этого по головке погладит?
- Ильмас, да пойми ты: я не предлагаю тебе изменять своему делу. Скажешь, что защищали Виолу, старик и оттает. Своих людей сохранишь, моих людей сохранишь. Ну, подержит Соган у себя землян, вытянет из них нужную информацию, и вернёт Люсту целёхонькими. Делайте тогда с ними, что хотите.
- Ладно, дай с ребятами посоветоваться. Мы сами не заинтересованы в разборках.

По результатам «стрелки» (как говорили раньше, в бандитские времена), землян решено было передать людям Кима Журу. Жан, с облегчением, узнал об этом от заместителя своего отца.

Через полчаса после отъезда автобуса с землянами, Ильмас Курмаш вывел Виолу из космолёта. Заим Парам даже не пытался бороться за свою жену. Он остался в космолёте, дожидаясь дальнейших указаний.

Женевьеву Жан отправил домой. Сам же он, на законных основаниях, сопровождал землян и Кима Журу, пересевшего к ним в автобус.


Во дворце.

Омар Соган в нетерпении мерил шагами тронный зал.
За ним, из дальнего угла, наблюдала молоденькая привлекательная мулатка. Это была новая наложница короля, которую ему доставили с Земли. Она ещё не освоилась во дворце, и всего боялась. Учитывая её юный возраст и манеры дикой кошки, Соган решил пока её не трогать. Он пытался приручить мулатку лаской и подарками, но юная дикарка на хитрости не поддавалась.

- Ничего, - говорила Далимат, старшая наложница короля, - привыкнет. Стерпится – слюбится.

Но Матуна (так звали мулатку) решила держать оборону до конца, и либо умереть самой, либо убить самодержца. К её счастью, король об этом не догадывался.

- Карима, - позвал Соган одну из старших наложниц, - ты помнишь Альбину?
- Вы уже спрашивали. Нет, конечно, я же тогда ещё совсем малюткой была.
- А Флору и Лионсию?
- Тоже нет.
- Но Калисту ты, ведь, должна помнить? Она же тоже моей наложницей сначала была.
- Калисту помню немного. Она самая красивая из всех Ваших жён была.
- Что ты мелишь? Они все красавицы. И дети у них были – прямо куколки.
- Из детей никого не помню.
- Где же тебе помнить. Они же совсем маленькими были, когда их на Землю от меня забрали.

Наложница хотела, было, возразить, что он сам их довёл до побега, но промолчала: её смущала плётка, заткнутая за пояс Согана.

- Матуна, подойди сюда, - властно позвал король маленькую дикарку.
Та насупилась, сжала кулачки, но всё же подошла.

- Знаешь, что, Матуна. Сегодня к нам приедут дорогие гости: мои дети и их друзья. Ты будешь прислуживать моей дочке. Её зовут Алла. Делай всё, что она пожелает, и я награжу тебя, по-королевски. Ну что ты молчишь? Поняла, хоть, что я тебе сказал?
Девушка кивнула.
- Хорошо, а то я уж думал, что ты и говорить-то не умеешь. И, вообще, хватит дичиться. Посмотри, как все остальные девушки красиво одеты, и сколько у них драгоценностей. И у тебя такие же вещи были бы, если бы ты была со мной поласковее.
Матуна упорно продолжала молчать.
Соган плюнул и позвал Паулу, свою любимую наложницу. Она была из тех же краёв, что и юная мулатка, и король очень на неё рассчитывал. Вдруг, ей удастся уломать девушку быть посговорчивее.
- Паула, цветочек, приодень эту дикую кошку. Я не хочу, чтобы мои гости подумали, что король Соган жаден и нелюбезен. Взор моих детей должны услаждать только красивые вещи.
Ну, ступайте все, я должен продумать свою приветственную речь.

Паула подхватила Матуну, и почти выволокла её из комнаты.
- Давай, шевели ногами, - злобно приговаривала наложница, пиная свою молодую соперницу.
Матуна, в ответ, тоже пнула обидчицу.
Паула злобно схватила её за косу, и пригнула к земле: - Слушай, ты, гадюка малолетняя, не вздумай мне перечить, а то тебе несдобровать. Позову сейчас слуг, и велю забить тебя до смерти. И мне ничего не будет: я – любимица нашего хозяина, а ты – пыль под моими ногами.
- Я не пыль, а человек. Свободный человек, и дочь вождя племени.
- Скажите, пожалуйста, племенная принцесса. Может, мне ещё поклониться тебе в ножки.
- Не мешало бы.
Паула внезапно развеселилась: - Ну ты и шутиха. Надо сказать королю, что твоё место не в гареме, а в цирке. Там у нас – всякой твари по паре, тебя одной не хватало. А вообще, мне с тобой некогда лясы точить. Пусть тобой другие рабыни занимаются. А я побегу смотреть на гостей. Боюсь не пропустить бы их приезд.

И несчастную Матуну передали, с рук на руки, Кариме, которая чуть не лопнула с досады: ей тоже хотелось посмотреть на прибывающих.
Она ущипнула Матуну за щёку и проговорила скороговоркой: - Шевелись, толстомясая. На вот тебе мою юбку (почти не ношенную) и блузку (мне она маловата), да побыстрее напяливай, и побежали на балкон: слышу, уже подъезжают.

Карима была без ума от Кима Журу, который тоже отличал её среди других наложниц. Поэтому, первым делом, она отыскала его (взглядом) среди других военных, и томно улыбнулась. Тот незаметно кивнул ей, и низко поклонился вышедшему на соседний балкон Согану, который махал рукой, приветствуя гостей и многочисленных поданных, собравшихся поглазеть на приезжих.

Из женской половины толпы слышалось:
- Ах, какой красавчик!
- Да что в нём особенного, обычный громила (про Сима Зубова).
- Дурища, ты не на того смотришь. Я про того чернявенького говорю, с волнистыми волосами (про Поля Мазурина).
- А тот блондинчик, тоже, ничего, и фигуристый какой (про Зотова).
- Вы на того гляньте, что с Жаном Магнусом рядом идёт. Чудной и неуклюжий, прям медведь (про Никодима Галолея).

Мужчины удивлялись на Аллу Нортон:
- Ну, и краля. Ладная какая, всё при ней. А взгляд как у королевы. Как будто одолжение делает.
- А ты чего хотел, это ведь дочка королевская.
- Откуда знаешь?
- А то не видно.

Какой-то неказистый мужичонка тыкал грязным пальцем в Мелиссу Грей: - А эта-то, гляди, кроха какая. До чего же хорошенькая. Так бы в карман и склал.

Вдруг, какие-то хулиганы вытолкнули из толпы маленького колченогого человечка. Он не удержался и упал прямо перед Аллой Нортон, жалобно повизгивая.
По рядам пронеслось:
- Гляди, сейчас они его зашибут. Вон как на него Магнус и Журу косятся.
- И правильно сделают, нечего озоровать.
- Да ты что. Это ж блаженный Климушка. Его мальчишки толкнули.
- Сейчас заголосит.

И точно… Климушка встал на колени перед Аллой Нортон, закатил глаза и начал бормотать:
- Всех ты лучше, королевна. Быть тебе на троне, если захочешь. Но бойся чёрных глаз, не верь двуликому, беги от кривого.
Какой-то солдат из отряда Журу попытался оттащить Климушку, но Жан прикрикнул на него: - Не тронь, пусть блажит.
Но Климушка уже закончил свои пророчества, и в экстазе начал кататься по земле.
Из толпы выскочили два доброхота и оттащили человечка с глаз долой.

- Что он этим хотел сказать? – спросила Алла Магнуса.
- Откуда мне знать? Чёрные глаза на нашей планете у каждого второго. А с двуликим проще простого. Полный титул короля Согана  - «Любимец Богини Эриды, отец и благодетель народа, двуликий и лучезарный, могучий и справедливый, величайший из правителей, король Омар Соган Первый».
- Спасибо, что просветил. Теперь я своему двуликому папочке ни за что не поверю, - усмехнулась Алла.
- А как насчёт кривого? – напомнил Зотов.
- Узнаете позже, если доведётся.

Журу, между тем, принимал из рук просителей, затесавшихся в толпу зевак, какие-то бумаги.
- О чём они просят, Жан? – спросил Сим у охранника.
- Да обо всём подряд; в основном наветы и кляузы: чтобы землю у соседа отняли и им отдали; чтобы жену чужую заполучить, а муженька под суд подвести; кто-то просит долг списать, кто-то на притеснения королевских стражников жалуется (на нашей планете, они – главные люди). Это всё мелко и неинтересно.
Вы лучше посмотрите на тот балкон: сам король вас приветствует. Поклонитесь ему, да пониже. С вас не убудет, а старичку приятно.

- А кто вон та жгучая брюнетка с пышной шевелюрой, что рядом с папой стоит? – поинтересовался Поль.
- О, в эту сторону тебе лучше не глядеть. Это – Паула, любимая наложница короля. Её все боятся: редкая мерзавка, коварная и очень опасная.
- Я к тому, что глазки-то у неё как уголёчки, - чёрненькие.
- Ты про Климушкины слова? Брось, он же – чокнутый. Его родителей казнили, по приказу короля, за то, что они осмелились смеяться в день ежегодного траура по королеве-матери. Сосед, который на них донёс, получил их дом и всё имущество. А Климушку, пятилетним пацанёнком на улицу выбросили. Он там заболел и рассудком двинулся. Вообще как выжил не понятно. Долго скитался по планете, а потом блажить начал. Его Соган ненавидит и боится. А люди жалеют, кормят и прячут от солдат.

Вдруг, какая-то древняя старушонка бросилась к Галолею: - Дитятко моё бесценное, кровинушка моя родная, внучок Никодимушко. Дожила до встречи, счастье-то какое.

Тот шарахнулся от неё в сторону, как от прокажённой.
Старушка заголосила вновь: - Что же ты от бабушки рОдной бегёшь? Я ведь – кормилица твоей мамки. Лионсия у меня на руках выросла.
Жан прикрикнул на неё: - Велта, ты что, совсем разум потеряла? Как же он тебя помнить может? Ведь, ты его мать кормила, а не его.
И, обратившись к Галолею, пояснил: - Твоя родная бабушка давно померла, а это – нянька твоей матери.
- И кормилица, - настойчиво повторяла старуха.
- Здравствуйте, бабушка, - как можно мягче ответил Никодим. – Как Ваше здоровье?
- Узнал, узнал, золотце моё. Да какое здоровье? Ведь мне почитай сто второй годок пошёл.
Из-за её спины вдруг появились: женщина средних лет и молоденькая девушка. Они взяли Велту под руки и попытались её увести:
- Бабуля, - говорила та, что постарше, - поздоровалась и ладно. Пойдём домой, а то король рассерчает.
- Не пойду, ФАтима. Здесь помру, но внучка не оставлю.
- А мы его в гости пригласим. Придёте? – спросила Фатима.
Никодиму пришлось согласиться.
- Только, вот, когда меня из дворца отпустят, не знаю. Но я очень постараюсь вас навестить.
- Вот и хорошо. Слышала, бабуля, он придёт.
- Давай-ка почаломкаемся, золотце моё дорогое.
Никодим с трудом пересилил себя и поцеловал старушку в сморщенную щёку.
Та победно оглянулась, и кому-то погрозила в толпе: - Видали, как старую Велту уважают? Я вам всем покажу, как меня каргой дразнить!

В этот самый момент огромные дворцовые ворота распахнулись, и друзья увидели множество придворных, размахивающих разноцветными платками. По мере приближения землян, люди расступались, и друзья могли видеть статуи, беседки, ротонды, фонтаны и прочие признаки «сладкой жизни».
Миновав благоухающий сад, они вышли к развалинам какой-то каменной башни, вокруг которой царило мрачное запустение: даже трава не пробивалась сквозь кусок булыжной мостовой.
- Бывшая тюрьма, - пояснил Жан Магнус.

Неожиданно, из-за стены показался великан в чёрном балахоне, перевязанном широким поясом с металлическими шипами. На одном глазу страшного человека была чёрная повязка.

- Здравствуй, Каюм, - крикнул ему Магнус.
Тот, молча, кивнул и прошёл мимо них, едва взглянув, исподлобья, на землян.

- А вот и кривой, - прошептал Поль.
- Это точно, - подтвердил Магнус, - его так и зовут «Кривой Каюм». Он родился немым, глухим на одно ухо…
- И одноглазым? - с ужасом спросила Мелисса.
- Ну, нет. Видел он прекрасно, пока ему одна птичка глаз не выклевала.
 - Какая птичка?
- Э, нет, дорогая Мелисса, этого я не скажу. Это – не моя тайна.
- Мрачноватый антуражик, - заметил Мазурин.

Никодим и Мелисса поежились. С некоторых пор, они, словно по какому-то негласному договору, решили держаться вместе. Кроха и гигант смотрелись комично, но сами они этого, похоже, не замечали.

- Нас здесь прятали? – спросила Нортон у Магнуса.
- Нет, дальше. Там есть пристройка к самому дворцу. В её подвалах вы и жили.

Магнус говорил спокойно, не опасаясь быть услышанным: Журу отправился во дворец, для доклада, а солдаты остались у ворот.

- А почему мы не можем сразу войти во дворец? Зачем нам такой крюк делать? – поинтересовался Зотов.
- Так положено. Гости заходят с парадного входа. Только охране и самым близким разрешается входить «с фасада».
- И долго нам ещё плестись до парадного входа? – уныло поинтересовался Мазурин, не отличавшийся выносливостью.
- Нет, уже скоро. Сейчас будет ров с водой. Он окружает замок по периметру. Дальше – двор и парадная лестница.

При слове «двор», Зубов вздрогнул. Ему предстояло погрузиться в атмосферу своих кошмаров (подвалы в пристройке, закрытый двор, тронный зал и страшный старик).
На Сима страшно было смотреть. Алла легонько хлопнула его по плечу: - Эй, брат, может тебе капелек успокоительных дать?
- Ничего, я справлюсь, спасибо!

Поль скривил губы в полуулыбке: - Что, обделался, маленький? Не бойся, сейчас тебя папочка по головке погладит. Он тебя заждался, поди.

Зубов двинулся к нему, но Зотов сердито одёрнул его: - Прекратить!

- Сим, Поль, опомнитесь, - поддержала его Нортон, - кругом – враги, а вы – словно петушки боевые. Как не стыдно!

Жан, которому Мелисса, вполголоса, объяснила причину замешательства Зубова, поспешил его успокоить: - У нас, недавно, модный дизайнер поработал: ни двор, ни дворец не узнаешь. Большие деньжищи, говорят, король ему отвалил.

Действительно, придворцовая территория выглядела очень симпатично: гравийные дорожки, вместо булыжниковой отмостки; фонтанчики-шутихи; скамейки причудливой формы; грибки-беседки.

Соган, не утерпев, выбежал на крыльцо, с распростёртыми объятиями. За ним следовала Паула и четверо крепких мужчин, по всей видимости телохранителей.

- Сейчас начнётся театральное представление, - проговорила Нортон, безрадостно.
- Ага, - уши не развешиваем, - добавил Поль.
Сим глядел на эту сцену исподлобья, а Мелисса с Никодимом остановились в нерешительности.
И только Магнус и Зотов выглядели абсолютно невозмутимыми.

Жан, выйдя вперёд, преклонил колено. Остальные остались стоять, недвижимо.
Король прошёл мимо Магнуса, даже не обратив на него внимания.

Жан поднялся и двинулся, было, вслед за Соганом, но телохранители оттеснили его в сторону.
Паула, проходя, окатила его таким холодом, что Магнус понял: - Хорошего не жди, бегство папочки не осталось незамеченным.

- Дорогие мои, какие же вы все взрослые, - король в умилении захлопал в ладоши, - скорее домой. Сейчас отдохнёте с дороги, выспитесь, покушаете. А уж потом поговорим.

Соган взял под руку Аллу Нортон, и повёл её во дворец. За ними пошли двое телохранителей.
Паула, на правах хозяйки, пригласила всех следовать за королём. Сама она подала руку Полю, которого заприметила ещё с балкона.
Процессия двинулась во дворец. Замыкали шествие двое телохранителей и Жан Магнус, готовый сквозь землю провалиться от нехороших предчувствий. Так и случилось: как только они вошли во дворец, к нему подошёл начальник охраны дворца - седовласый гигант - и произнёс: - Сдайте оружие, Жан Магнус, и следуйте за мной.
Тот попытался вывернуться: - Мой непосредственный начальник Ким Журу. Я обязан доложиться ему, генерал Фабрицис.
- Он – в курсе, Магнус. Не устраивайте представлений. Не усугубляйте Ваше положение.
- Но я сопровождаю землян.
- Они не нуждаются в Вас. Под этой кровлей землянам ничего не грозит. Ваше оружие…
И Жан вынужден был подчиниться.

***
Уже третий день они гостили во дворце: угощение – отменное, комнаты – превосходные (у каждого - отдельная); всеобщее поклонение.
Король Соган, очевидно, вёл свою игру, смысл которой Зотов пока не понимал.
Андрея беспокоило, что ему никак не удаётся переговорить с Аллой наедине. Как только он пытался подойти к ней во время обеда, ему тут же преграждал путь один из королевских телохранителей. И Зотов вынужден был возвращаться на своё место, в конце стола. Королевские дети сидели рядом с Соганом и Паулой, а Зотов и Мелисса довольствовались обществом Каримы, Далимат и прочих королевских наложниц.
Во время прогулок по саду, Андрей пару раз видел Нортон, но она гуляла в сопровождении Матуны и одного из телохранителей.
Даже позвонить он ей не мог: ещё в первый день у них отобрали видеофоны. У него, конечно, было ещё устройство для экстренной связи, но им можно было воспользоваться только в особом случае.
Поль намертво прилип к Пауле, которая млела от его манер и комплиментов.
Зубов почти безвылазно сидел в своей комнате, покидая её только на время обеда (завтрак и ужин гостям приносили в их апартаменты).
Никодим и Мелисса, взявшись за руки, целыми днями гуляли по саду. Почему-то, их отношениям не мешали.
Короля явно больше всех интересовала Алла Нортон. Он посадил её за столом по правую руку от себя, и о чём-то расспрашивал. Во время прогулок по саду он иногда присоединялся к ней. В такие моменты Матуну отсылали в её комнату, а телохранитель отодвигался на приличное расстояние.

Ровно неделю ничего не происходило, а на восьмой день куда-то подевался Сим Зубов. Когда он не вышел к обеду, Зотов осведомился у Каримы, уж не заболел ли старший королевский отпрыск. Та лишь плечами передёрнула, в ответ. А Далимат сказала Зотову, что их в такие дела не посвящают.
Спросить напрямую у его величества не было возможности: возле короля возвышались четверо неизменных боди-гардов. 
Мелисса пообещала, что она попросит Никодима узнать у короля, куда подевался Сим. Но, на следующий день исчез уже Галолей. У Грей началась паника.

Зотов решил действовать. Во время прогулки по саду (он решил торчать здесь хоть весь день), ему удалось увидеться с Полем. Извинившись перед Паулой, Зотов оттащил от неё Мазурина.
- В чём дело? – недовольно начал было тот.
- Ты что ничего не видишь, что ли? – остановил его излияния Зотов. – Твои родственники на глазах исчезают, а тебе хоть бы хны.
- Ну-ну, не кипятись, Андрюшенька. Паула мне всё объяснила.
- Вот как? И что же она говорит?
- Ребята захотели осмотреть планету, и им устроили экскурсию.
- Любопытно. И Никодим уехал без Мелиссы?
- А что тут такого? Может, она ему надоела.
- Хватит глупости болтать. Мне нужна твоя помощь. Узнай правду у своей подружки.
- Что мне её пытать, что ли?
- Меня не интересуют нюансы. Я могу, конечно, сам с ней поработать…
- Ну-ну, перестань. Я знаю, как ты поработаешь. Как с Женевьевой, да?
- Тогда действуй.
- А как я тебе сообщу о том, что узнаю?
- Покажи мне твою комнату. Куда окна выходят?
- Вон, на втором этаже.
- Здорово. Я проберусь вечером под твоё окно, а ты мне скинешь записку.
- Это как?
- Нацарапаешь на бумажке; в бумажку завернёшь камушек (подбери сейчас, незаметно, с дорожки). Кинешь в окошко. Надеюсь, окно у тебя открывается?
- Да. Я не выношу духоту, держу створку открытой.
- Отлично. Сейчас, время обеда. После того, как принесут ужин, через полчаса сделай то, о чём я попросил. Это в твоих интересах, если не хочешь последовать за своими родственниками. Или ты тоже мечтаешь посмотреть планету?
- Боже сохрани! Я предпочитаю местные виды.

О том, как Зотову удалось обмануть бдительность охраны, рассказывать долго, поэтому сразу переместимся под окна Поля Мазурина.
Камушек упал точно к ногам Андрея, после чего створка закрылась и свет в окне потух.
Зотов той же дорогой вернулся в свою комнату. Плотно задернул шторы, запер дверь, приставил к ней тяжеленный стул. После чего раскрыл смятый листок и прочитал:
«Паула ничего не знает, но поклялась выяснить. Завтра после обеда жду тебя там же, где сегодня».

На следующий день пропала Алла Нортон. Король, как ни в чём не бывало, беседовал за столом с Паулой и Полем, которого пересадили на место Аллы.
Зотов молча поел, после чего вышел в сад. Он бродил по дорожкам целый час, пока не услышал какой-то странный звук: шелест, шорох, шёпот. Он завертел головой, и увидел, как чья-то рука манит его в беседку. Не раздумывая, Зотов подошёл к беседке и, заглянув внутрь, увидел Матуну.
- Быстрее, - зашептала девушка.
- Матуна, что с Аллой?
- Она в подвале.
- А Сим и Никодим?
- Они все там.
- Почему, не знаешь?
- Знаю. Мне это Алла сказала, и велела тебе передать: король думает, что она может его бессмертным сделать. Он её просил, а она не может. А он злится. Сказал, что казнит Сима. Забрал его, а она не соглашается, потому что не может. Потом Никодима забрал. Хотел Поля забрать, а Паула не разрешает. А король Паулу боится: она – ведьма. Сим – в подвале, Никодим и Алла – в подвале.
- Я всё понял, девочка, не волнуйся. Ты знаешь, где именно они сидят? Где этот подвал? Они вместе, или по отдельности сидят?
- Подвал – там, под старой тюрьмой. Он большой, страшный. Крыс много. Их Кривой охраняет. Его все боятся, и я боюсь. Поможешь Алле?
- Попробую.
- Алла – хорошая. Она обещала меня на Землю взять. Я у неё жить буду. К отцу не вернусь. Он меня Согану продал. Я его ненавижу, и Согана ненавижу. Если Алла умрёт, я его убью. А потом – себя.
- Перестань, Матуна. Не говори глупости. Я сделаю всё, чтобы их выручить. А ты ступай к себе.
- Нет, не пойду. Мне король сказал, чтобы я к нему сегодня пришла. А я его ненавижу. Я убегу.
- Матуна, да ведь это же здорово. Послушай меня: тебе идти к нему не придётся. Где ты сейчас живёшь?
- В комнате Аллы. Сегодня ко мне придёт Карима. Она меня должна подготовить, и отвести к королю.
- Чудесно. Послушай внимательно, а я тебе расскажу, что придумал…

Через полчаса из беседки вышел Зотов. А ещё через пять минут оттуда показалась Матуна. Она неслышно прошмыгнула к потайной двери во дворец, из которой и вышла для встречи с Зотовым.

Зотов продолжал прогуливаться по дорожке. Но Поль не показывался. Прошёл ещё час, когда на дорожке появилась Паула. Она была бледна, её губы тряслись, ноги подкашивались.
Если бы он её не подхватил, она бы, наверное, упала.
- Что случилось, Паула?
- Они схватили Поля. Ты ушёл, а они его сразу увели.
- Кто? Телохранители короля?
- Фабрицис и его люди. Я кричала, я сказала Согану, что прокляну его. Но он плюнул мне в лицо, и сказал, что вышвырнет из дворца, как драную кошку. Мне наплевать на этого урода, но я не позволю ему убить Поля.
- Куда они его увели? В подвал?
- Я не знаю.
- А где Никодим, Сим и Алла ты знаешь?
- Конечно, знаю. Но мне на них наплевать. Поль сказал, что они его не любят. А я люблю Поля.
- У кого ключи от подвала? У Каюма?
- Ты что, с ума сошёл? У короля, конечно. Он же никому не верит.
- А где он их хранит?
- На поясе. Да что тебе с того? Тебе до него ни в жизнь не добраться. Его охраняют такие гориллы.
- Спасибо, Паула, я разберусь. А тебе надо поскорее отсюда убираться. Тебе есть где спрятаться? Родственники у тебя есть?
- Нет, я же – землянка.
- Послушай, ты знаешь Велту, крёстную Никодима?
- Знаю. Эта карга живёт у Фатимы, своей внучки.
- Попытайся пробраться к ним. Объясни, что происходит. Пусть они тебя укроют, на время.
- Да ты поди рехнулся! Фатима – двоюродная сестра жены Люста Казимы. Если меня королевские шакалы не поймают, то люди Казимы на суку вздёрнут, в своём лесу дремучем.
- Паула, я напишу тебе записку к Фатиме. Отнесёшь её, - останешься в живых. Поверь мне! Договорились?
Та с сомнением воззрилась на Зотова.
- Решайся, Паула, у тебя нет другого выхода спасти себя и Поля.
Она подняла на него горячечный взгляд и заговорила страстно:
- Ты обещаешь его спасти?
- Я приложу к этому все силы, но, боюсь, без помощи Казимы мне это не удастся. Дорога каждая минута.
- Тогда я бегу, и будь что будет.
- Спасибо, Паула!

Дальше всё было делом техники. Зотов пробрался в комнату Матуны, которая по условному сигналу впустила его. После, он спрятался за портьерой, и дождался Кариму.
Андрей боялся, что она откажется ему помочь, но он не знал, что несколько часов назад арестовали Кима Журу. Он не знал, а Карима знала. Из мести за любовника, и из ненависти к Согану, который предпочёл её когда-то Пауле, а теперь вот Матуне, Карима помогла Зотову преобразиться в мулатку.
Потом, она проводила его в покои короля, и исчезла без следа.

***
Как сердце старого ловеласа выдержало преображение молоденькой красотки в статного богатыря, история умалчивает. Но, через короткое время, Соган был связан и помещён в просторный гардероб. Кляп ли во рту или страх помешал ему позвать на помощь, но всё прошло гладко.
Андрей, сбросивший одежду куртизанки, переоделся в королевское одеяние. Посмотревшись в зеркало, он исправил несколько «неточностей», и довольный собой устремился к выходу из королевских покоев.
Двое телохранителей короля, заподозрившее неладное и пытавшиеся его остановить, «уснули вечным сном». Их тела не обнаружили, потому что Зотов затащил их в спальню короля и затолкал под огромную кровать Согана.
В остальном же, там, где это было возможно, Зотов старался незаметно миновать стражей дворца.
Несколько встреченных им охранников ничего не заметили: они склонили колени и опустили головы, пока лже-Соган проходил мимо.

Вот и выход, ступеньки, садовая дорожка. Путь свободен. Но расслабляться не стоит, ведь впереди грозный циклоп, - Кривой Каюм.
Чёрная ночь, страшный палач-охранник в чёрных одеждах, готовый на всё.
Зотов, позже, вынужден был признать, что чудовищный страж убил бы его, если бы не помощь со стороны.
Каюм разглядел самозванца своим единственным глазом, и неожиданно набросился на него. Повалил, достал удавку и натренированным движением накинул на горло врага, но, вдруг, захрипел и повалился на Зотова всем своим огромным телом, страшно тяжёлым.

Когда Зотову, наконец, удалось оттолкнуть мертвеца, он увидел стоящего над ним Фабрициса.
- Что, Ваше Величество, не ожидали встретиться с Вашим королевским палачом? – насмешливо проговорил начальник королевской охраны.
- Благодарю Вас, Фабрицис! Не знаю, почему Вы это сделали, но благодарю!
- Ох, да всё очень просто, доктор. Наш Соган – параноик. Он никому не верит: Магнус-старший, которого король заподозрил в измене, заблаговременно, покинул Эриду; Магнус-младший – в темнице; верный королю Журу ни за что схвачен и приговорён к повешению. Я решил не дожидаться своей очереди и перешёл на сторону Люста Казимы. Сегодня мы должны были, с моими верными людьми, нарушить ночной покой короля. И, если бы не Ваш дурацкий маскарад, Соган уже отправился бы к праотцам. Решено было ликвидировать его сегодня ночью. Я немного опоздал. Когда мы проникли в королевскую опочивальню, его там уже не было. А охранники сказали, что он (то есть Вы, конечно) отправился в садик воздухом подышать. Ну, мне это показалось странным. Старичок наш без своих амбалов даже в уборную не ходит. А тут – ночью, в сад. Сначала, я подумал, что он с какой-то красоткой встретиться решил. Но, тут же понял, что ему для этого и выходить не надо: ему девиц прямо в покои доставляют. Вот тут я и подумал, что кто-то под нашего дуралея замаскировался. Словом, под счастливой звездой Вы родились. Каюмушко Вас ей-ей бы пристукнул. А теперь, рассказывайте, чего это Вас ночью на природу потянуло, и где наш коронованный осёл?
- Охотно, но под определённым условием.
- Вот как? Я Вам жизнь спас, а Вы ещё ерепенитесь.
- Послушайте, Фабрицис, Вы же прекрасно понимаете, что «хрен редьки не слаще»: нашим пленникам, окажись они в руках Казимы, «небо в овчинку» покажется. Зачем ему нужны законные наследники? Не верю я в то, что его устроит их отречение.
- Ну, не знаю. Это не моё дело. Что же Вы предлагаете?
- Вы возвращаете нам видеофоны, позволяете забрать наши вещи, даёте оружие и автомобиль, и мы перемещаемся в наше представительство, под охрану земного контингента. После чего мы возвращаем Вам Согана.
- Может, вам ещё еды и золотишка подкинуть?
- От еды не откажусь, а прочее – на ваше усмотрение.
- Слушайте, док, я понимаю, что Вы – такой же спец, как и я. Вам поручено охранять этих королевских отпрысков. Но Вы же должны понимать, что не в моей компетенции давать Вам гарантии. Я должен согласовать эти вещи с моим новым руководством.
- Время играет против вас. Соган может не дожить до суда.
- До какого суда? Да кому он нужен. Люсту ещё проще будет, если королик даст дуба.
- Да, но его труп вы же должны будете предъявить народу?
- Наверное.
- В общем, Фабрицис, мои условия Вы теперь знаете. Я полагаю, что Казима не захочет портить отношения с Межпланетным комитетом и Всемирным правительством.
- Ясное дело.
- Тогда, помогите мне.
Казалось, начальник охраны колебался. Но тут его окликнули: - Шеф, Вы здесь?
- В чём дело, Плим?   
- Пленники сбежали. Мы, по Вашему указанию, хотели их…
Внезапно Плим замолчал, заметив постороннего. Но Зотов уже догадался, какой приказ был отдан согановским головорезам, и мысленно возликовал. Он понял, что его друзья, каким-то чудом, избежали смертельной опасности. За себя он не беспокоился, ведь только он мог сообщить приспешникам Казимы, где король.

***
А дело было так. Сим, Никодим, Поль и Алла были помещены в зловонную яму, кишащую крысами. И, если бы не «повелительница мутантов», как её называли за глаза недоброжелатели, не миновать бы арестантам страшной смерти. Но присмиревшие серые разбойницы не посмели даже приблизиться к королевским отпрыскам.
- Как ты это делаешь, сестрёнка? – удивлялся Зубов.
- Она их гипнотизирует, - предположил Галолей.
А Поль просто дрожал в уголке, от холода и страха.
- Ну, что, мазурик, не помогла тебе твоя любовница? – почти добродушно поинтересовался Сим
- Не мазурик, а Мазурин, запомни горилла, - с ненавистью прошипел Поль.
- Парни, заканчивайте пикироваться, лучше подумайте, как нам отсюда выбраться.
- Да никак, Алусик, - Поль скривился и плюнул на земляной пол. Парочка крыс отскочила в сторону.
- Полегче, браток, а то они могут на тебя обидеться, - предупредил Никодим.
- Поль, - опять обратилась к брату Алла, - прекрати паниковать и злиться. Ты же у нас самый хитроумный и сообразительный. Оглядись, включи мозги и посоветуй, что нам делать.
Но Поль был не в состоянии соображать. Он злился на весь свет: и на Летова, и на Аллу, и даже на собственную мать, не сумевшую его отговорить от полёта.
Внезапно, к крысиному шороху и писку прибавился ещё какой-то неясный звук. Как-будто в стену их подвала кто-то стучался.
- Кто там? – спросила Алла, осторожно подойдя к одной из стен.
- Это я, Магнус, - раздался откуда-то приглушённый голос.
- Жан, ты где?
- Алла, я в соседней клетке.
- Понятно, - Поль ухмыльнулся, - твоего кавалера посадили, как и нас. И теперь он не сможет нам помочь.
- Ошибаешься, друг, я все эти тюремные лабиринты знаю получше вас. Молчите и слушайте. В стене под окном есть крюк, наподобие ручки. Его нужно будет повернуть направо на 90 градусов. У Сима это получится легко. При этом одна из плит, что у вас под ногами отодвинется. Чтобы не упасть, прижмитесь к стенам. Под плитой - каменная лестница. Если пойдёте по ней, окажетесь на свободе.
- А куда она ведёт, - спросил приободрённый Поль.
- Лестница имеет 12-ть ступенек, после спуска окажетесь в узком проходе, который вас выведет к пересохшему колодцу, что на базарной площади. Из колодца можно вылезти по приставной лестнице. Будьте осторожны, она очень хлипкая.
- Откуда ты всё это знаешь? - удивлённо спросил Никодим.
- Это неважно, доверьтесь мне и тогда вы спасётесь.
- А ты? Мы тебя не бросим.
- Нортон, ты что ошалела, - Поль вскочил на ноги и бросился к спасительному крюку.
Но Сим преградил ему путь.
- Верно, Алла, или все, или никто, - поддержал друзей Никодим.
Поль без сил опустился на пол, едва не зашибив толстую крысу, влюблённо взирающую на космобиолога.
Галолей и Зубов начали совещаться, как им пробить стену, а Нортон рассматривала крюк-ручку.
Неожиданно Поль стукнул себя по голове: - Вот я дурная голова. Мне же моя креолочка ножик подарила.
- А тебя что не обыскивали? – удивился Никодим.
- Обыскивали, но не очень тщательно.
- Повезло, а у нас с Симом даже ремни отобрали.
- Не забывайте, дурни, я же папин любимчик, - сострил Мазурин.
- Не папин, а его любовницы, - уточнил химик.
- Ну, не важно, хватит пререкаться, давай скорее нож, - потребовала Алла.

Через полчаса каторжной работы ножик притупился, но друзья сумели раскачать три кирпича в стене. Учитывая плачевное состояние тюрьмы, дыра в стене была пробита относительно легко. Зубов и Галолей втащили Жана в свою камеру.
Чумазый и измождённый Магнус с благодарностью взирал на своих новых друзей. От волнения он даже прослезился, но тут же, устыдившись собственной слабости, велел не терять ни минуты. Все встали вдоль стен, кроме Сима, который всем телом нажал на крюк, открывший для них дверь на свободу. Всё было ровно так, как описал Жан.
Через полчаса они выбрались из колодца на базарной площади. Их спасло то, что время было позднее. Все, кроме городской стражи, спали и видели третий сон. А сами стражники, коим было поручено патрулировать город, как обычно просиживали штаны в таверне мамаши Либуши.

***
Зотов, избежавший пленения, воссоединился со своими друзьями лишь через три дня. Магнус не решился вести землян к себе домой, опасаясь засады. Какое-то время их прятала Фатима, у которой уже квартировала Паула. Затем, бесстрашная Виола приютила нашу компанию на чердаке собственного дома. Здесь к ним присоединилась и Мелиса, за которой никто и не думал охотиться.
Согану, извлечённому из шкафа, по подсказке Зотова, готовились предъявить обвинение в тирании, новый диктатор Люст Казима разбирался с делами, на правах преемника, а наложниц бывшего короля попросту выгнали за ворота дворца. Даламат отправилась в деревню, откуда она была родом. Карима выкупила у охраны своего разлюбезного Кима Журу, с коим и отбыла в неизвестном направлении. Паула не отходила ни на шаг от Поля, а Матуна – от Аллы.
Зотов, оставив под охраной земного контингента королевских отпрысков и их друзей, занимался организацией обратного перелёта. Казима, получив от Аллы, Сима, Поля и Никодима отказ от притязаний на корону, больше не интересовался их судьбой. Поэтому разрешение на возвращение было получено легко.
Накануне отлёта Аллу и Мелиссу навестила Виола. Ей удалось помириться с отцом.
- С Заимом я рассталась, а этот  Ильмас Курмаш – такой милашка, что я, пожалуй, рассмотрю его кандидатуру в мужья.
- Виолочка, я так за тебя рада, - почти пропела Мелисса.
- И я за тебя рада, дорогая. У вас с Никодимом – просто идиллия. А как у тебя сердечные дела, Аллочка?
- Прямо не знаю, как быть. Жан спас мне жизнь. Как я могу его бросить?
- А Андрюша?
- Не мучь меня, пожалуйста.
- Я слышала, что Магнусы летят с вами на Землю?
- Нет, только Жан. Женевьева остаётся с матерью, а то получится, что все старушку бросили – и муж и дети.

В то же время Поль плакался Зотову, что он устал от Паулы.
- Ну, скажи, Андрюша, зачем она мне на Земле? Там полно красоток, а она повисла на мне как гиря. Надоела мне, хуже горькой редьки.
- Погоди, она, я слышал, рвётся в модельный бизнес?
- Не сомневаюсь, что у неё это получится. С таким характером она там всех соперниц обойдёт.
- А ты не мешай ей. Глядишь, найдёт себе кого-нибудь побогаче.
- Да ты прав, дружище. Мне аж полегчало. У меня есть кое-какие связи, помогу ей подняться.

Матуна без сожаления покидала недружелюбную планету. Она не знала, чем займётся на Земле. Но в том, что у неё теперь есть лучшая подруга – самая умная, красивая и благородная, которая никогда её не оставит, девушка не сомневалась.