Отрывок из повести Родненькая

Родилась Феня в самом начале двадцатого века в зажиточной казачьей семье. Родных братьев и сестер у нее не было, зато двоюродных было много. Только весь их родовой казачий клан, уважаемый станичниками, вскоре после революции был записан в «КУЛАКИ»! По решению Высшей власти во главе с Лениным он подлежал выселению из станицы, как и многие другие. Это жестокое, насильственное выселение «богатого» и «белого» казачества шло по всей Кубани. Будучи к тому времени уже юной девушкой, Феня запомнила, как это было страшно…

Из всей родни власти пощадили только их с матерью: дед Фени в составе казачьих войск погиб в первую мировую, отец – в гражданскую. От всех «богатств» остался только большой дом, который Фене с неизлечимо больной матерью было очень трудно содержать.

В день «выселения» мать послала Фенечку на станичную площадь около базара попрощаться со своими дорогими родичами и передать от нее болезной самые добрые пожелания… Их род имел старинные корни и был очень дружным… Вот и вырывали его теперь из родных мест со всеми корнями и без вины виноватыми…

Стояла поздняя осень, за ночь подморозило…
- Родненькие вы мои, куда же вы - в наступающие холода, в неведомые края? - переживала девушка.
На площади рядами стояли телеги, нагруженные доверху продуктами и домашним скарбом, который был жизненно необходим многодетным семьям на пустом месте где-то в «голодной степи» на северо-востоке… Наличных денег ни у кого из отъезжающих не было, так как жили казаки в основном натуральным хозяйством. Точного места назначения никто из «депортированных» не знал. Гомон людской стоял над площадью и плач…

Сердце заходилось у Фенечки от горя во время прощания со своими братьями и сестрами, дядьями и тетушками. Среди них были и грудные детишки…
Обоз тронулся на выезд и постепенно растянулся по дороге в длинную цепь. По обеим его сторонам двигались вооруженные всадники, чтобы никто из выселенцев не смог убежать… Фенечка, в числе сотен провожающих станичников, дошла за обозом до второго ерика… Дальше дорога с горестной кавалькадой  пошла уже по степи в сторону станицы Полтавской, на железнодорожный вокзал…

Позже станичники узнали, что все съестные припасы и пожитки Гривенских выселенцев остались на перроне железнодорожного вокзала и в телегах на привокзальной площади станции Полтавская… Прибывший из Новороссийска поезд стоял на станции всего двадцать минут, а взять с собой в вагоны изгоям позволили только то, что возьмешь в руки…

Ни до войны, ни после войны никто из Фениных родственников-выселенцев в станицу не вернулся, даже весточки не подал…